Глава 2

Я медленно опускаю и поднимаю веки.

С каждым взмахом ресниц тьма Кошмара отступает.

Я прихожу в себя, сидя на каменном полу и вжимаясь спиной в книжную полку. Прямо у меня над головой, а не где-то вдалеке, как мне казалось всего мгновения назад, мерцает под круглым стеклом свеча. Ее света достаточно, чтобы были видны названия на корешках книг, расположенных на противоположной стороне прохода. Тени вокруг более не извиваются от наполнявшей их живой энергии.

С тяжелым вздохом я откидываю голову на неудобный край полки. Затем опускаю подбородок и скольжу взглядом по книге на коленях. В Кошмаре я потеряла ее, но на этой стороне реальности каким-то образом мне удалось ее сохранить. Взяв ее в дрожащие руки, ощущаю, как она потяжелела. И в ее тяжести чувствуется изменчивая, вечно движущаяся, яростная энергия.

Я связала рейфа. Ненадолго, конечно, ведь без истинного имени монстра любое заклинание вскоре спадет. Но моей привязки хватит на то, чтобы отнести книгу Микаэлю, который создаст более крепкое связующее заклятие.

Со стоном поднимаюсь на ноги и чувствую, как меня пошатывает. Сердце еще бешено колотится, а плечи трясутся. Разуму хочется верить, что случившееся – далеко не сон, что я на самом деле набила синяки и что меня на самом деле рвали жуткие когти. Но я выжила. Ужасы библиотеки Веспры не поглотили меня. После мыслей об этом мои губы тронула слабая улыбка.

Я бреду по проходу, переставляя ноги по ровному полу, а не наклонному, как в Кошмаре, и выхожу прямо к пропасти цитадели. Мысленным взором снова вижу отвратительного крылатого монстра, пересекающего открытое пространство башни. Сейчас меня окружают лишь книги и свет мерцающих звезд. Умиротворяющая картина. Ну или была бы таковой, не знай я, что эти книги содержат.

Я поворачиваю вправо, делаю три шага к своей тележке… и резко останавливаюсь. Сердце бухает о ребра.

О нет.

Здесь принц. Стоит между мной и тележкой.

На нем длинные пурпурные одежды с открытым горлом и ниспадающими от локтей рукавами. Одежды аурелианского типа. Принц прислонился плечом к стене между книжных полок, сложил руки на груди и скрестил ноги. Вся его поза выражает непринужденность и беззаботность, однако под глазами у него еще темнеют круги. Даже чарами фейри не скрыть влияние проклятия, от которого он страдает. Проклятия, которое чуть не убило его две ночи назад.

Сдержав удивленный возглас, я приседаю в полном достоинства реверансе.

– Принц. – Мой голос спокоен и ровен.

Я поднимаюсь и нацепляю привычную, ничего не выражающую улыбку. Она не касается глаз и нужна лишь для того, чтобы скрыть любое чувство, какое может предательским образом отразиться на лице.

– Не ожидала увидеть вас, милорд. Как вы себя чувствуете?

Принц долгое мгновение не отвечает. Затем, выдержав многозначительную паузу, бросает:

– Раздражен.

– А? – непонимающе поднимаю брови.

Он задумчиво кивает, будто придя к какому-то неутешительному выводу.

– Я чувствую раздражение. Меня раздражает, когда подчиненные игнорируют прямые приказы и суются со своей недопомощью туда, куда не следует, грозя разрушить и так шаткую безопасность целого острова. Подобное выводит меня из себя.

Книга с заклинанием, которую я прижимаю к себе, вдруг пихает меня в живот: рейф, запертый в ней, пытается высвободиться. Ахнув, я сильнее стискиваю ее в руках.

Взгляд принца перескакивает с моего лица на книгу.

На кончике языка вертится куча оправданий. В конце концов, рейф вырвался тогда, когда я коснулась книги. Мне же нужно было что-то сделать, да?! Но все же принц прав. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что должна была просто отметить местоположение подозрительной книги и рассказать о ней Микаэлю. Нельзя было брать ее с полки. Видела же, в каком она ужасном состоянии. Я поступила неразумно и самонадеянно. И еще более самонадеянно попыталась сама создать связывающее заклинание.

Проглотив оправдания, я протягиваю книгу принцу. И чуть не роняю ее, когда рейф снова толкается изнутри.

Принц выхватывает книгу у меня из рук и, даже не глянув на нее, сует себе под мышку.

– Тебе известно его имя? – спрашивает он.

Качаю головой.

– Я… я подумала, что, возможно, его зовут Молчун. Андреас упоминал эту кличку во время наших занятий. Но настоящее его имя, связывающее, я не запомнила.

– Нагуаль.

– Простите, что?

– Нагуаль. Так его зовут. «Молчун» на древнем ваалюнском. – Принц прищуривает глаза. – Ты была на верном пути.

Он нехотя признает это, но мои щеки обдает теплом. Принц не из тех, кто любит хвалить, а меня так и вовсе презирает. Одобрение от него редкая вещь.

– Если вы произнесете его имя по буквам, я закончу привязку, – храбро заявляю я.

Принц еще больше сужает глаза.

– Не думаю. На сегодня ты и так достаточно сделала, дорогая.

Я не успеваю отреагировать на свою неправильно произнесенную фамилию, как принц разворачивается на каблуках и шагает прочь.

– Идем, – кидает он мне через плечо. – Прихвати собранные книги. Ты должна доложить Микаэлю о проделанной работе, а также извиниться перед ним за то, что подвергла всех опасности.

Горькое порицание убивает то легкое удовлетворение, что я ощущала всего мгновение назад. Вздохнув, я подчиняюсь приказу: беру тележку и толкаю ее к ближайшему лифту, перекладываю в него отобранные книги и, вращая рычаг, поднимаю лифт на первый этаж.

Принц стоит рядом, наблюдая за мной, держа под мышкой книгу с новым заклинанием. Почему, интересно, он не отправил ее наверх вместе с остальными книгами? Не доверяет моей работе?

Я остро ощущаю на себе пристальный взгляд принца, но не смотрю в его сторону, а просто выполняю свою работу. После чего поворачиваюсь к нему, смиренно складываю руки на юбке и выдаю свою дежурную вежливую улыбку. Мужчина отвечает гримасой, не говоря ни слова, отворачивается и начинает подъем по винтовой лестнице. Мне остается лишь идти за ним, и я торопливо поднимаюсь следом. Подо мной зияет пропасть цитадели, и я стараюсь в нее не смотреть.

Мы проходим только один или два лестничных пролета, когда принц хватается обеими руками за перила и сгибается пополам. Сквозь его стиснутые зубы прорывается стон. Я встревоженно преодолеваю несколько ступеней, протягиваю руку и, помешкав секунду, дотрагиваюсь до побелевших костяшек его пальцев.

– Вам плохо?

Словно в ответ на мой вопрос из-под его руки выскальзывает книга с заклинанием. Она падает и, отскочив от одной ступеньки, приземляется на другой. Страницы распахиваются. На миг показывается когтистая мускулистая рука.

Я спешно поднимаю и захлопываю книгу, по обложке которой уже пошла рябь. Она корчится и рвется из рук: рейф пытается освободиться. Я крепко прижимаю ее к животу и несколько мгновений борюсь с рвущимся наружу монстром. Затем книга замирает – моя привязка пока держится.

Выдохнув, я открываю глаза и встречаю взгляд принца. Он сидит на ступеньке, опершись локтями на колени и тяжело повесив голову. Чары фейри развеялись, обнажив искаженное болью лицо. Принц долгое мгновение смотрит на меня. В воздухе чувствуется трепет магии. Я ошибаюсь, или он пытается прикрыться чарами? У него ничего не выходит, и он со вздохом опускает голову на руки.

Я покусываю нижнюю губу. Не вынеся неловкого молчания, шепотом говорю:

– Вам нехорошо.

– Заметила? – Принц бросает на меня сквозь пальцы колкий взгляд и снова нагибает голову. – Это все проклятие. Его действие усиливается.

Я киваю. Мелькает мысль пройти мимо и подняться наверх. Но поступить так в подобных обстоятельствах будет глупо и жестоко. Я опускаюсь рядом с ним на ступеньку, ближе к перилам. Книга дергается, и мне приходится сильнее прижать ее к животу. Надеюсь, связывающее заклинание продержится еще немного.

Слышу его вздох. Слегка повернув к нему голову, рассматриваю видимую за его ладонями часть лица: ухо, линию скул, край щеки. Он пугающе красив даже без чар. Человеческая кровь ни в коей мере не умаляет его невероятной привлекательности. Однако именно она медленно и верно убивает его.

– Вы правда не знаете, кто вас проклял? – Без понятия, что заставило меня задать подобный вопрос. После затянувшейся тишины мой голос звучит неприятно громко.

Принц сидит как каменный, и мне уже начинает казаться, что он специально игнорирует меня, но спустя время все-таки качает головой.

– Если бы знал, то давно бы уже попытался снять проклятие.

Я вижу, как он стискивает челюсти, как дергается его кадык. Почему его боль так отзывается во мне, поднимая волну сочувствия? Мне хочется положить ладонь ему на плечо и как-нибудь утешить, но я не осмеливаюсь на столь неформальный жест. К тому же я прекрасно знаю, как сильно принц меня ненавидит. В конце концов, я убила его мать.

Я опускаю взгляд на книгу с заклинанием, лежащую на моих коленях, и вяло провожу пальцем по краю обложки.

– Вы знаете, за что вас прокляли?

Принц роняет одну руку и, повернув голову, угрюмо смотрит на меня.

– Ты сегодня что-то чересчур любопытна.

– Просто поддерживаю разговор, – пожимаю я плечами.

– Может, тогда выберешь для разговора тему поприятнее? О погоде, к примеру. Или дворцовых слухах. Я так понимаю, наш Микаэль безнадежно влюблен в капитана Кхас. Во всяком случае, по словам Лоуренса.

Я фыркаю. Неплохая тема, но недостаточно удачная.

– Значит, вы знаете, за что. Или подозреваете.

Принц с недовольным бурчанием проводит рукой по лицу. Ставит оба локтя на колени и устремляет взгляд на ступени, по которым мы только что взобрались.

– Знаю. – Он пронзает меня взглядом, выгнув бровь. – Попробуешь угадать?

Терпеть не могу эту игру. С другой стороны, лорды и леди Эледрии любят неприятные забавы.

– Могу предположить, – медленно начинаю я, – что тот, кто вас проклял, хотел лишить вас возможности занять трон Аурелиса.

Принц сводит брови на переносице и порывисто отворачивается от меня.

Я продолжаю, осторожно подбирая слова:

– Полагаю, человеческая кровь в ваших венах и так делает вас уязвимым. Во дворе изначально были противники вашего восшествия на престол. Я также полагаю, что после… после смерти вашей матери оппозиция усилилась.

Все знали, что после смерти Дазиры связанный с ней Узами Судьбы король Лодирхал долго не проживет: им было суждено богами любить друг друга, вместе жить и вместе умереть. Потеряв жену, король лишился бессмертия. С того момента прошло уже пять лет.

Когда я в последний раз видела Лодирхала, он уже начал сдавать. Все знают, что долго он не продержится и трон вскоре перейдет наследнику. Не его родному сыну и не его племяннице, Эстрильде. А его любимому воину – лорду Ивору Иллитору.

При воспоминании о нем к щекам приливает горячий румянец. Ивор. Прекрасный, несравненный, величественный Ивор. Я отгоняю мысли о нем, мотнув головой, и сосредотачиваюсь на разговоре.

– Я права в своей догадке, что вашему проклятию уже пять лет?

Принц тихо смеется – горьким, невеселым смехом.

– Права, дорогая Клара. Прямо в яблочко. Да, проклятие пало на меня вскоре после смерти матери. В результате меня лишили и малой возможности унаследовать трон отца. Меня считали помехой и обузой, но пока я владел обеими видами магии – человеческой и фейри, – я был слишком силен, чтобы меня можно было с легкостью свергнуть. Теперь же…

Теперь же из-за проклятия использование человеческой магии чуть ли не убивает его. Самое большое преимущество стало самой великой его слабостью.

Каково ему жить так? Мучиться от проклятия как от болезни, зная, что кто-то намеренно сделал это с ним. Впрочем, такова жизнь в Аурелисе – беспощадном мире кровожадной борьбы за власть. Я достаточно долго служила принцессе Эстрильде, чтобы вдоволь наглядеться на интриги лордов и леди.

Принцессе Эстрильде, так стремившейся стать наследницей своего дяди.

Хотя я не питаю симпатии к своей жестокой и своенравной бывшей госпоже, все же не представляю, чтобы она прокляла своего кузена. Конечно, возможно, я к ней слишком великодушна. Эстрильда не моргнув и глазом продала мои Обязательства принцу и отправила меня в Обреченный город. И все это только потому, что лорд Ивор изволил мне улыбнуться.

Ивор…

Я закрываю глаза и сжимаю в руках книгу. Вернув самообладание, поворачиваюсь к принцу.

Глядя на меня, он замечает:

– У тебя маска спала.

У меня вспыхивают щеки. Я хлопаю ресницами, возвращая на лицо привычную улыбку.

– Прошу прощения?

Принц обводит пальцем в воздухе мои губы.

– Твоя улыбка, за которой ты вечно прячешься. Она сошла с твоих губ. Похоже, ты думала о чем-то тревожном. О чем?

– Ни о чем, – выпаливаю я. – Совершенно ни о чем.

Принц выгибает бровь.

– Я могу обязать тебя сказать мне правду.

Может. Конечно может. И поскольку он – владелец моих Обязательств, его приказ будет абсолютен. Я буду обязана ответить на его вопрос, хочу того или нет. Буду обязана признаться, что думала о лорде Иворе, его чарующей улыбке, мужественном лице и мускулистой фигуре. Думала и задавалась вопросом: помнит ли он девушку, которую выделил среди всех человеческих слуг Аурелиса? И если помнит, то скучает ли по ней?

Не хватало только, чтобы принц об этом узнал!

Я качаю головой.

– Просто задумалась, и все.

– Задумалась о чем?

– О том, желаете ли вы занять отцовский трон или нет.

Принц удивленно поднимает бровь.

– Ты задумалась о том, хочу ли я получить свое законное наследство? Хочу ли я, чтобы мой собственный отец считал меня достойным преемником? Хочу ли, чтобы меня приняли и уважали королевские дворы Эледрии? Хочу ли я носить корону и гарцевать на лошади в золотых одеждах, повелевая подданными? – Он смотрит на меня, подперев подбородок рукой и склонив голову набок. – Ты об этом задумалась?

Я передергиваю плечами.

– Просто… если вы унаследуете королевство Лодирхала, то вам придется покинуть Веспру. Я думала о том, захотите ли вы этого.

– О! Теперь понятно, что тебя смутило. Вот так дилемма! – фыркает принц. – Ведь только глупец ухватится за шанс покинуть этот богами забытый остров, эту землю мрака и грызущих камень троллей.

Пусть насмехается надо мной сколько угодно, но я разбираюсь в человеческой натуре – в конце концов, я дочь писателя. И хотя принц лишь получеловек, я не могу отделаться от мысли, что человеческая часть натуры преобладает в нем. Все не так просто, как он говорит. И это выдают желваки на его скулах, потемневшие глаза, горечь в его голосе. Принц может доказывать обратное, но я подозреваю, что Веспра и ее жители заботят его больше, чем ему бы хотелось это признать. Если он займет трон отца, если покинет Веспру… то как долго без него продержится город?

– Прекрати! – рявкает принц, поймав мой взгляд.

– Прекратить «что»? – невинно моргаю я.

– Прекрати считать меня лучше, чем я есть, – рычит он. – Прекрати считать, что меня здесь держит какая-то альтруистическая путеводная звезда. Отец наказал меня Веспрой за то, что я не оправдал его надежд. Наказал давным-давно, еще до настигшего меня проклятия. Меня сослали сюда, чтобы я не мешался под ногами. Я не чувствую преданности ни к этому городу, ни к его жителям, ни к проклятой богами библиотеке. Так же, как и ты.

Принц внезапно встает. Одной рукой для равновесия хватается за перила, а другую протягивает мне. Помедлив, я вкладываю свою ладонь в его, позволяя поднять себя на ноги. Хочу высвободить руку, но принц сжимает ее еще крепче и, притянув меня ближе, пристально смотрит мне в глаза.

– Не приписывай мне того, чего я не заслуживаю, дорогая Клара. – Его голос тих и напряжен. – И себе тоже не приписывай лишнего. Мы все здесь не по собственному желанию. Не потому, что хотим творить добро и избавлять кого-то от страданий. Мы пленники здесь, как и рейфы. И столь же опасны. Дай нам возможность вырваться отсюда, и мы воспользуемся ею в тот же миг… И да помогут боги тем, кто встанет у нас на пути!

Я приоткрываю губы, уже готовая возразить. Хочется сказать ему, чтобы он говорил за себя и не полагал, будто знает меня и мое сердце, но разве он не прав? Я проведу здесь десять лет, до истечения срока своих Обязательств. Выполнив свой долг, я помчусь домой и всю оставшуюся жизнь буду пытаться забыть Веспру и ее обитателей. Буду стараться не думать о том, что теперь с ними… или что случится с мирами, если на свободу вырвутся рейфы.

Я опускаю взгляд на руку принца, сжимающую мою.

Он медленно расцепляет пальцы, выпуская мою ладонь. Затем забирает у меня книгу с заклинанием и, по обыкновению, засовывает ее под мышку. Не проронив больше ни слова, разворачивается и продолжает подъем по ступенькам.

Я несколько мгновений стою, глядя ему в спину. И лишь когда он пропадает из виду на изгибе лестницы, приподнимаю юбки и следую за ним.

Принц

Зачем я делаю это? Зачем терзаю себя, как проклятый дурак?

Каждый последующий шаг дается мне все труднее, и я стискиваю ладонями лестничные перила. Такое простое действие, как увеличение расстояния между нами, почти непосильно для меня. Все мое естество требует, чтобы я развернулся и вернулся к ней, чтобы просто был рядом.

Но нельзя.

Проклятье! Следовало оставить ее в Аурелисе. Зачем я поддался на уговоры Нэлл и остальных и привез ее сюда? Да, у нас не хватает библиотекарей, что делает ситуацию на острове опасней. Мы отчаянно нуждаемся в новых магах. Но мне казалось, что будет легче. Что я совладаю с собой и буду держаться подальше от нее. В конце концов, библиотека необъятна.

И на` тебе…

Какую бы работу ни предстояло мне выполнить, меня неумолимо тянет туда, где она. Обходит ли она книжные стеллажи, заучивает ли имена рейфов с Андреасом, работает ли над особо мудреной привязкой. Где бы она ни была, я в конечном итоге ловлю себя на том, что оказываюсь рядом, с ее именем на кончике языка.

Обычно я быстро справляюсь с собой. Разворачиваюсь и ухожу в первый попавшийся удаленный закуток. Но спустя часы все повторяется. Без каких-либо осознанных усилий с моей стороны я снова оказываюсь там. Рядом с ней. За углом или этажом выше. Но всегда рядом.

Я прекрасно знаю, что происходит. Знаю богов и их мелкие игры. Однако я не настолько безволен, как они думают. Я не дам манипулировать собой и не стану забавной игрушкой в их руках.

На верхнем этаже я направляюсь к ближайшему ко мне рабочему месту – столу Микаэля.

– Силвери! – зову резко.

Он отрывает взгляд от книги и рассредоточенно моргает. Слишком долго читал крохотные буквы.

– Да, принц?

Я роняю на его стол книгу с заключенным в ней Нагуалем.

– Что это?

– Творение рук нашего нового библиотекаря. Проверь. Убедись, что в заклинании нет изъянов.

Микаэль взвешивает книгу в руке.

– Заклинание кажется достаточно крепким. Мисс Дарлингтон у нас весьма талантливый маг. Вы показали ей…

– Я не в настроении выслушивать перечень талантов этой девушки. Пока она не приносит вред, будем считать, что нам повезло.

Микаэль хмурится и, пожав плечами, возвращается к работе.

– Силвери?

– Да, принц.

– Она свободна. Сегодня у нее выходной.

Микаэль бросает на меня растерянный взгляд.

– У нас полным-полно работы. Я хотел отослать ее на восьмой этаж, чтобы она попробовала себя в…

– Она становится безрассудной. Считает, что уже многому научилась. Возможно, день дома прояснит ее сознание.

Понимая, что Микаэль не уймется, сурово припечатываю:

– Это приказ, Силвери.

Он вздыхает, но знает, что лучше мне не перечить.

– Хорошо, принц.

Я разворачиваюсь, пересекаю зал и захожу в свой кабинет. Закрыв дверь, иду к заваленному всяким хламом столу и некоторое время бездумно сижу за ним, неосознанно потирая ладонью грудь. Сердце снова бьется в непонятном мне ритме. В том самом, который мучает меня с тех пор… как я увидел ее впервые. И… и…

В раздражении я тянусь к футляру, полускрытому пачкой пергамента. Придвигаю его к себе, открываю крышку и смотрю на красное пушистое перо, лежащее на шелковой подстилке. На писчее перо мамы.

Мне не забыть, как она умерла. Как жестоко погибла.

Мне не забыть, кто виноват в ее ужасной смерти.

Я привел эту девушку сюда не просто так. Ее магия, оставленная без контроля, слишком нестабильна. Здесь я могу приглядывать за ней, следить за тем, чтобы она не сотворила новых ужасов. И раз так, то почему бы не использовать ее силу во благо?

Да, поэтому она здесь. Только поэтому.

А не потому, что меня раздражала мысль, что она находится в рабстве у Эстрильды и выполняет ее прихоти, как какая-то простая служанка. Не потому, что воспоминание о ее тонком запястье, стиснутом моими пальцами, жжет сознание так, что невозможно дышать. Не потому, что ее облик не покидает меня ни в часы бодрствования, ни во снах вот уже целых пять лет.

Нет. Она здесь, потому что опасна. Может, она и не кажется таковой со своими большими карими глазами, кроткой улыбкой и невинными вопросами. Но она – одно из самых опасных созданий, когда-либо встреченных мною.

Опустив взгляд, осознаю, что опять потираю грудь в районе сердца. Отдернув руку, закрываю лицо ладонями. Все оказалось намного сложнее, чем я ожидал.

В дверь стучат.

– Что? – рявкаю я.

Дверь открывается. Заходит Лоуренс с подносом наперевес.

– Время чая, господин. Как обычно.

Я откидываюсь на спинку кресла и наблюдаю за своим Должником, водружающим поднос на стопку гримуаров и недописанных заклинаний. Он снимает с блестящего черного чайника стеганый чехол. Из носика вырывается клубящийся пар.

– Видел, как мисс Дарлингтон торопливо покидала библиотеку, – говорит Лоуренс, положив на чашку серебряное ситечко и осторожно взболтнув содержимое чайника. – Она ушла на весь день?

– Если повезет, – недовольно отзываюсь я.

– Это очень мило с вашей стороны. – Лоуренс льет дымящуюся черную жидкость сквозь ситечко, на котором остаются чаинки. – Осмелюсь спросить: как проходит ее обучение? Она справляется?

Смотрю на него исподлобья.

– Откуда такой интерес к нашему новому библиотекарю?

– О, я интересуюсь просто так, господин. Без всякой на то причины. – Лоуренс ставит чайник на поднос и подает мне чашку, хотя я и сам могу до нее дотянуться. – Вы будете ужинать в одиночестве?

Я выхватываю из его руки чашку, плеснув чаем через край.

– У меня есть другие варианты? – Я залпом выпиваю чай, обжигая горло горячей жидкостью.

– Просто я не знаю, распорядиться приготовить ужин на одного или…

– Я не намерен менять устоявшиеся привычки. – Вытерев рот, со стуком опускаю чашку на поднос и взмахом руки велю слуге его забрать. – В твоих обязанностях ничего не изменилось.

– Как пожелаете, господин. – Должник берет поднос и поворачивается, чтобы уйти.

– Лоуренс.

Он смотрит на меня через плечо, вопросительно подняв брови.

– Да, господин?

– Распорядись приготовить ужин на двоих.

Лоуренс едва заметно дергает уголком рта.

– Как пожелаете, господин.

Клара

Глава 3

Поднявшись на первый этаж, я первым делом достаю из лифта отобранные мною книги. Подойдя с ними к столу Микаэля, вижу, что принц уже отдал ему томик с незаконченным заклинанием. Еще семь лежат возле локтя Микаэля. Отодвинув их в сторону, он листает мою книгу: медленно и осторожно, чтобы не выпустить рейфа.

Прервавшись, он смотрит на меня. В бледном свете лампы его глаза красны от усталости. Лицо Микаэля озаряет улыбка, и меня в который раз поражает его красота. Мне сказали, что в нем есть кровь фейри, что его мать, Нэлл Силвери, как и принц, ильбридианка: получеловек-полуфейри, обладающая уникальной силой смешанной магии.

В Микаэле гораздо меньше крови фейри, чем в его матери, поскольку его отец – чистокровный человек, тем не менее он очень сильный маг. И необыкновенно красивый. Досадно красивый, несмотря на рыжую шевелюру, веснушки и долговязые конечности. Любого другого мужчину подобные особенности делали бы заурядным, но не Микаэля Силвери. И улыбка у него потрясающая. На нее невозможно не улыбнуться в ответ.

– Мисс Дарлингтон. – Он закрывает книгу, заложив нужную страницу пальцем. – А я вот тут наслаждаюсь крайне захватывающей историей. Не успел я отправить вас на шестой этаж, как вы уже столько всего понаписали! Это все ваше новое перо!

Последнюю фразу Микаэль произносит насмешливо, но остальное – искренно и с чувством. Закатив глаза, пожимаю плечами. Мне приятна его похвала: он всегда хвалит меня непринужденно, а не с неохотой, как принц.

– Заклинание достаточно крепко? – спрашиваю я, кивнув на книгу. – Я не знала имени рейфа.

– Не переживайте. Вам нужно запомнить еще невероятное количество имен. Никто не ждет, что вы заучите их за неделю.

Он, может, и не ждет, а вот принц очень даже! Похоже, он ждет от меня одновременно и каких-то чудес, и провала.

Я кладу четыре отобранных на шестом этаже книги поверх и так высокой стопки Микаэля.

– Простите за дополнительную работу.

– Не ты даешь мне ее, а библиотека. – Он вздыхает, откладывает мою книгу и постукивает по ней пальцем. – Удивительно хорошее заклинание. Скреплю его привязкой, и оно будет держать Нагуаля несколько недель. Как оно пришло тебе в голову?

Я бы ответила, только слов подобрать не удалось. Помнится, отец каждый раз задавал похожие вопросы, возвращаясь домой с какого-нибудь светского мероприятия: «Меня спрашивают, как ты выдумываешь такие удивительные истории?» Как будто писатели знают ответ на этот вопрос.

Правда в том, что я вообще не ощущаю написание заклинания. Я проживаю историю, а не пишу ее. И если бы рейф убил меня в мире Кошмаров, то в реальном мире я бы тоже умерла. Может, в физическом мире моя откушенная голова осталась бы при мне, но меня уж точно нашли бы безжизненной где-нибудь на шестом этаже.

Все написанное в книге с заклинанием я сама же и пережила в Кошмаре. Победив рейфа там, я тем самым вписала его в книгу. Далеко не все могут писать быстро, экспромтом. Микаэль признавался, что, прежде чем записать заклинание, продумывает его до мельчайших деталей. Обычно он сосредотачивает усилия на переписывании старых заклятий – порой вносит небольшие изменения, но по большей части придерживается оригинального авторского текста. Нэлл также не склонна к спонтанному творчеству. У Андреаса более творческий подход, но он предпочитает излагать заклинания в стихах, что требует гораздо больше времени.

По сравнению с ними я работаю грубо, но быстро. Способна импровизировать и подбирать подходящие слова, даже когда рейф атакует мой разум. К сегодняшнему дню я справилась с двумя слабыми рейфами. Возможно, со временем смогу потягаться и с одним из сильнейших.

Микаэль все еще ждет моего ответа.

– Не знаю, – говорю я. – Просто пришло, и все. Я вообще в тот момент не осознавала, что пишу.

Он кивает, поджав губы.

– Вы – начинающий маг, мисс Дарлингтон. Это совершенно точно.

Похоже, его не расстраивает то, что я нечаянно выпустила рейфа. Наверное, принц ему об этом не сказал.

– Я почти закончила обход шестого этажа, – докладываю я и разворачиваюсь, собираясь сбежать прежде, чем почувствую неловкость от разговора. – Сейчас спущусь и обойду оставшиеся полки. Просто хотела сначала отнести вам книги.

– На самом деле, – останавливает меня Микаэль, – принц велел отпустить вас на сегодня. У вас выходной, мисс Дарлингтон. Принц пожелал, чтобы вы провели его дома, навестили своих.

– Что? – в шоке поворачиваюсь я. – Принц отпустил меня домой? – Я – Должница. По закону мне положен один выходной в месяц, чтобы не оборвались связи с прежней жизнью. В последний раз я была дома всего неделю назад – за день до того, как принц выкупил мои Обязательства у принцессы Эстрильды и забрал меня с собой в Обреченный город. С тех пор все, о чем я думала, – выживание. – Но… но здесь еще столько всего нужно сделать!

– Это правда, – пожимает плечами Микаэль. – Здесь всегда так. Однако с худшим мы уже разобрались. – Он указывает на стопку книг. – Что бы мы ни делали, этого всегда оказывается мало. Несмотря на ваше несколько неожиданное заклятье-написание, вы не готовы к перепривязыванию этих плохишей. Мы с Андреасом пока слишком заняты, чтобы обучать вас, а моя наидрожайшая матушка весь день просидит над привязкой Голодной Матери.

– Но я могу продолжить обход библиотеки. Поискать ослабшие заклинания.

Микаэль делает потрясенное лицо: