Я полный нуль, чувак, полный нуль. Как грязь у нас под ногами. Но есть кое-что, по сравнению с чем я человек. Я лучше, чем ниггер. И сделаю все, чтобы так оно и было впредь.
Телефон разрывался и днем, и ночью: от меня требовали, чтобы я тут же сел и написал для сериала «библию». (Так на профессиональном жаргоне называется детальный план: кто персонажи, куда повернет сюжет. Короче говоря, синька, с которой потом прописываются сцены. Если библии нет, одному Богу известно, о чем идет речь в сериале.)
Часто я так же неправ, как и вы, часто глуп, как и вы, часто самодоволен, как и вы. Но я в рабочем состоянии. Как и вы».
скелеты в шкафу грохочут сильнее всего для тех, кто живет воспоминаниями
насколько же странно то, что осознание одного факта работает словно триггер, запускающий серию эпизодов осознаний в других областях.
Я словно пробуждаюсь от мрачного сна и внезапно понимаю, что половину жизни я провел в поисках отца.
Мне приспичило в туалет, но кабинки для белых были заняты: и мужские, и женские. И я прошел в туалет для «цветных». Ну а что? Я белый, а белый – это цвет.
Тупые ублюдки, они что, пытаются нас запугать? Я-то знал, что в их М-1 не было патронов.
Подростки в конце колонны запели марш свободы на мелодию, будто написанную для фильма «Придурок».
Белые деревенщины стояли на каждом углу в джинсе и белых рубашках, салютуя нам средним пальцем.
