Слово «правосудие» обычно употреблялось вне мира служителей закона. В зале суда ни обвинитель, ни защитник не искали правосудия. Ключевым словом было «выиграть».
А тебе известно, кто мой первый враг? Великий Роберт Ди Слива. Ди Сивла.
– Ди Силва.
– Он ненавидит меня. Видел его лицо сегодня? О-о, он просто взбесился. Пообещал выгнать меня из суда. Но у него ничего не вышло, верно?
– Верно, он…
– Знаешь, что я думаю? Знаешь, о чем я действительно думаю?
– Я…
– Ди Силва считает, что я Ахав, а он – белый кит.
– Думаю, все наоборот.
– Спасибо, Кен. Я всегда могу на тебя рассчитывать. Разопьем еще бутылочку?
– Не считаешь, что с тебя достаточно?
– Киты всегда хотят пить, – хихикнула Дженнифер. – А я большой старый белый кит. Я говорила тебе, что люблю Абрахама Уилсона? Я смотрела в его глаза, Кен, друг мой: он прекрасен. Прекраснее мужчины я не знаю. А ты когда-нибудь смотрел в глаза Ди Силвы? О-о! Такие холодные! Он настоящий айсберг! Но человек неплохой. Я говорила тебе об Ахаве и большом белом ките?
– Говорила.
– Я люблю старика Ахава. Люблю всех. И ты знаешь п'чему, Кен? Птму чт' Абрахам Уилсон сегодня жив. Он жив, а мы закажем еще бутылочку…
Было уже два часа ночи, когда Кен отвез Дженнифер домой, помог подняться на четвертый этаж, в ее крохотную квартирку, после чего едва отдышался.
– Знаешь, – пробормотал он, – это вино сильно на меня подействовало.
Дженнифер с жалостью посмотрела на него:
– Людям, которые в два счета пьянеют, не следует пить.
– Взгляни на это с точки зрения пессимиста. Я веду свой первый процесс против самого грозного и умного окружного прокурора в стране, который к тому же затаил злобу против меня и готов мстить любой ценой, а мой клиент – получивший пожизненное чернокожий убийца, который убил еще раз в присутствии ста двадцати свидетелей.
