Если низменной похоти станешь рабом — Будешь в старости пуст, как покинутый дом. Оглянись на себя и подумай о том, Кто ты есть, где ты есть и – куда же потом?
Много лет размышлял я над жизнью земной. Непонятного нет для меня под луной. Мне известно, что мне ничего не известно, — Вот последний секрет из постигнутых мной.
Тот, кто следует разуму, – доит быка, Мудрость нынче убыточна наверняка! В наше время доходней валять дурака, Ибо разум сегодня в цене чеснока.
Даже самые светлые в мире умы Не смогли разогнать окружающей тьмы. Рассказали нам несколько сказочек на ночь — И отправились, мудрые, спать, как и мы.
Те, что веруют слепо, – пути не найдут. Тех, кто мыслит, – сомнения вечно гнетут. Опасаюсь, что голос раздастся однажды: «О невежды! Дорога не там и не тут!»
Как жар-птица, как в сказочном замке княжна, В сердце истина скрытно храниться должна. И жемчужине, чтобы налиться сияньем, Точно так же глубокая тайна нужна.
Лучше впасть в нищету, голодать или красть, Чем в число блюдолизов презренных попасть. Лучше кости глодать, чем прельститься сластями За столом у мерзавцев, имеющих власть.
Жизнь уходит из рук, надвигается мгла, Смерть терзает сердца и кромсает тела, Возвратившихся нет из загробного мира, У кого бы мне справиться:
Плисецкий дал ему вечную жизнь в русском языке. Он передал в рубаи Хайама презрение и отчаяние советского интеллигента, как бы начертив маршрут Исфахан – Петушки, далее – Нигде.
Потому что в мироздании нет свободы, а в бормотухе она есть. Ненастоящая? Конечно: тут всё ненастоящее, реальна только смерть.