Небесная Россия, рай мой
«Чистая Родина», тетрадь Шестая
Москва, 2014
С. Кургинян
Подробности: https://regnum.ru/news/polit/2201921.html
Пояснения
Здравствуйте.
Перед вами мой рифмованный духовный дневник о посещении РФ.
Моя Родина — Советский Союз. В урочное время она умерла. Не вынесши потрясения, я уехал в Бразилию. В 2013 году прилетел в РФ для ухода за родителями. На моих руках умерла мама. Смерти мамы и Родины слились воедино в моём сознании. Мама и Родина, не одно ли и то же они?..
После длительного отсутствия на родной земле отношение к ней соотечественников потрясло. Главное — отторжением всего русского и одновременно подчёркиванием своей непонятной мне русскости…
И страна, и народ, приспособившийся к происшедшим изменениям, оказались очень другими…, грустно говорить, но — чужими. На каждом человеке было начертано иностранное слово на лбу или груди… как клеймо ненависти к России. Ясно чувствовалось: не просто власть захватили ненавистники Руси, а дело куда страшнее…
Захотелось не просто возразить, а противопоставить своё… Так что россияне не найдут в «Чистой Родине» ничего, совпадающего с их мироощущением, тоже возмутятся по поводу моих чувств — и будут правы…
«Что же противопоставить оскорбительному отношению россиян к месту их обитания, — задумался я. — Советский Союз? — Его время закончилось и никогда не вернётся»… Вот тогда-то я и придумал «Чистую Родину» — небесную Россию безо лжи, звериного стяжания, обмана, воровства, разврата, предательства, и так далее, — вы сами знаете.
…Художник, видящий мир непривычно, пользуется успехом. Поэта, видящего мир не так, как принято, в лучшем случае холодно не замечают. — Это моя судьба. И она — благо, потому что не хочу никого раздражать и получать дурные отзывы в Интернете. Пишу не людей, а как бы для насельников тонкого мира — Чистой Родины моей или, как я их называю — духов благодати, среди которых, как ощущаю, и бытийствую.
Строфы мои непонятны, потому что у меня другое мировоззрение и исповедание (религия) — вышеславие. Столь милому соотечественникам Богу-Деньги я кланяться не стал и прикрывать срам сей мнимой верой в Иисуса-из-Назарета тоже отказался. Потерял интерес и к сказкам древних евреев, которыми пропитано сознание жителей многих стран… Это моё право, не так ли? Но получилось, что неясен смысл едва ли не каждой строки будто это письмена пришельца.
В моём мире мало отрицательного. Таковое появляется при воспоминаниях о преображённых соотечественниках. А так — только любовь, бесстрастие, обожествление всего и вся, горение сердцем души… Это исповедание вышеславия — горения сердца души любовью к Высшему и сущему, и по сути — воспевание рая, как я его понимаю.
От русских слышал, что «Бразилия — бандитская страна». Однако в Бразилии надо мной как бы разверзается святое Небо и пишется только светлыми красками. В России же чувствую себя будто в чёрном смерче, вижу чудовищное отношение не только к Родине, но и к ветеранам, непрерывно встречаюсь с оскорблениями, обманом, воровством и полной невозможностью обычному пожилому человеку отстоять хотя бы видимость законности и правды… В этом смысле в сравнении с Бразилией Россия — недра ада. А я хочу жить в духовном раю… Но при этом не говорю, что Россия — худшая страна в мире.
Итак, моя книга писалась в земном аду духом, пребывающим в раю. И российская действительность время от времени «стаскивала» меня с Неба на Землю…
Духовные заметки, составляющие книгу, скорее своеобразные молитвы, чем стихи. Потому что при написании их я чурался вдохновения. Ведь именно оно превращает строфы в искусство. Искусство страстно. Страсть омрачает дух. А я стремлюсь к ангельской чистоте… Если сравнить «Псалтирь» с сутрами китайского буддизма, станет понятым, о чём я: сутры, в отличие от «Псалтири», бесстрастны и в этом качестве не смущают душу.
К сожалению, все мои стихотворные книги учительны. В этом их недостаток. Рассеянно скользить глазами по строфам не получится. Нужно вдумываться, возвращаться, пытаться понять… — Это — работа, едва ли нужная кому-то: если кто духовности вдруг и нуждается, то выросшей на иудейской или арабской почве. А эту книгу русский посмел написать…
Мне важно не развлечь, а записать свой духовный опыт… Зачем? — Не знаю. Никого учить не хочу: никто не нуждается. Все и так для себя знают всё: смотрят телевизор. И вообще сейчас время учителей: поголовно каждый — пророк…
Стержень произведения — небе
