Писатель должен оттачивать свое мастерство, но и читатель тоже. Писатель преподносит ему поле действия, предыстории, пейзажи, атмосферу, а читатель дополняет их своим прочтением. И поскольку физически невозможно все вместить в рассказ, эхо, которым они отзываются, воспоминание о прочитанном (в музыке соответствующее краткосрочной памяти об услышанном), дополняет для читателя духовную составляющую каждого рассказа, если она там есть.
Возможно, самым очевидным из моих открытий было то, что в жизни все взаимосвязано. Мне казалось, что я пишу сборник рассказов, не имеющих друг к другу никакого отношения, поскольку дух этих историй вовсю требовал, чтобы они были друг от друга независимы; но одно то, что я работал над ними в эти последние месяцы, в одно и то же время, заставило меня осознать, что существуют нити, связующие все со всем, и некоторые из них остаются тайными, а другие становятся более явными. К тому же я понемногу узнавал персонажей и в каком-то смысле даже привязывался к ним, несмотря на отсутствие тех преимуществ, которые обычно даются героям романа, потому что быть частью рассказа — это словно прожить всю жизнь в одном из знаменитых японских отелей, напоминающих барокамеру для аквалангистов. Однако это только так кажется. Герои рассказов, как и их истории, в немалой степени укоренены в том, что хотя и не сказано, но все же существует.
Впервые в жизни он плакал от эстетического наслаждения: несмотря на его глубокую восприимчивость, ему никогда не приходило в голову, что такое возможно.
Сейчас же объявлю этой команде викингов, накачанных молоком и сыром, что не скажу ни единого слова, пока мне не будет гарантировано присутствие мамули.