Оглавление

Благодарю всех своих близких, которые

поддерживали во мне стремление написать вторую книгу

Отдельно благодарю:

Александра Романовича, без его желания узнать, что там будет в продолжении истории героев,

эта книга не была бы закончена

Особенно благодарю:

Татьяну Негодаеву (Гурьеву) — за ее невероятное творчество и человеческую уникальность:

в романе звучат ее стихи

Книгу посвящаю своей маме:

она была бы очень рада, что

я это сделала!

Желаю своей дочери, чтобы у нее все получилось!

ОТ АВТОРА

Дорогой читатель! Перед вами второй том о жизни друзей, связавших свою судьбу с архитектурой. Я очень люблю этих героев, их утопический мир, который они создали вместе со мной, их дружбу, как высшее проявление любви, любовь, как высшее проявление жизни. На этот раз хотелось показать без прикрас и романтизации сложность профессии архитектора в современном мире, насколько человек, занимающийся подобным творчеством, несвободен унижен и зависим. А ведь в реальности, как правило, это прекрасные, образованные, высоконравственные личности, труд которых направлен на создания утилитарной красоты, призвание которых — служить людям, делать их жизнь не только комфортной, но и максимально эстетичной.

Первая книга «Стать архитектором!» была опубликована в 2019 году, и в обращении к читателям я пообещала, что будет продолжение истории героев романа. К тому времени у меня было написано уже десять глав второй книги, но дальше все пошло как-то туго: все, что писалось, не нравилось или не писалось совсем, да и настроение этому не способствовало. Но есть у меня один почитатель, который все время теребил: «Когда?» Ради него не бросала эту затею. Я знаю, если этому суждено случиться, не стоит насильно пытаться что-то выдавить из себя, обязательно настанет время, налетят «мураши», и все сложится. И это время пришло, закрутило сюжет иначе, чем предполагала изначально, и захотелось продолжить. Во второй книге я не касаюсь прошлого героев, не пересказываю содержания, ведь все уже описано. Но чтобы освежить в памяти роман «Стать архитектором!», предлагаю почитать синопсис — сжатый пересказ с раскрытием интриг и ключевых поворотов сюжета.

Во второй книге описана работа над некоторыми архитектурными проектами, у всех, в той или иной мере, есть фактические прототипы. Что касается героев — буквальных прообразов у них нет, — это вымышленные персонажи, которые наделены определенными чертами характера, возможно, реальных людей.

Главная идея этой книги — человек каждый раз встает перед выбором: как он проживет свой новый день, с какими мыслями, желаниями, действиями. Из этих крошечных элементов и складывается вечность. Книга наполнена любовью, потому что в ней — главный, всепоглощающий смысл существования человека. Без любви нет жизни, любовь не умирает, она может таиться в человеке сколь угодно долго, наполнять или возвышать, ломать или убивать, но даже тут выбор остается за человеком: с какими мыслями, желаниями и действиями он проживет свой следующий день.

СИНОПСИС РОМАНА «СТАТЬ АРХИТЕКТОРОМ!»

Роман «Стать архитектором!» — первая книга дилогии. Эта книга о любви, дружбе и архитектуре. Архитектурное творчество тесно связано с судьбами героев; для них это не просто работа, позволяющая реализовать себя, это особый взгляд на мир и людей, для которых они призваны создавать среду обитания.

Архитектура — сердце романа, его стержень, и раскрывается эта тема довольно подробно, под разными углами, в разных временных отрезках.

Сюжет романа растянут и разорван во времени. Завязка происходит в 2008 году, в тот момент, когда главная героиня, девушка Лейла, разбирая рисунки, вспоминает истории своего детства. Чудесным образом, повествование переносится в 90 годы XX века, когда 30-летние родители Лейлы — Саша и Антон Кругловы, профессиональные архитекторы, занимаются разработкой конкурсного проекта музыкального театра в городе К. Большая часть романа проходит в этом городе и этом времени. В город К. герои попадают по распределению, после окончания ВУЗа, с ними приехал и Евгений Бархин, со студенческих лет влюбленный в Сашу. В романе, фрагментарно, в воспоминаниях героев, описано время учебы в институте, переезд в город К., становление и начало работы в институте «Гражданпроект».

Несмотря на то, что Саша предпочла Бархину Антона, они втроем остаются преданными друзьями, поддерживающими друг друга, но Женька все-таки уходит из проектного института в строительный трест, прорабом.

Пятилетняя Лейла, неординарная, талантливая дочка Кругловых, постоянно появляется на страницах романа.

На стройке театра случается трагедия с жертвами, в семье Кругловых тоже несчастье — преждевременное рождение у Саши второго ребенка, вызванное этим стрессом, и потеря его.

Как раз в это время, из Питера приезжает Марша Шарова, знакомая родителей Бархина. Марша ищет себе жилье и снимает дом довоенной постройки, выделяющийся необычной архитектурой. Этот дом был построен для своей семьи немецким архитектором Генрихом Вульфом, потом в нем проживал его сын, Николай, тоже архитектор, скоропостижно умерший к моменту повествования; дом переходит по наследству к его дальней родственнице по матери.

Марша устраивается архитектором на работу к Антону Круглову, который в это время возглавляет группу специалистов, проектирующую театр музыки. Антон с первых минут испытывает к ней очень теплые чувства, впоследствии переходящие во влюбленность и любовь всей жизни.

У Марши нет опыта работы по специальности, хотя она имеет дипломы техника-архитектора и инженера-конструктора, поэтому ей приходится много дополнительно изучать, чтобы исполнить свою мечту и соответствовать профессии. Она дружит с Женькой Бархиным, который очень поддерживает ее.

Женька очарован подругой и даже задумывается о серьезных отношениях, но внутренняя несвобода с обеих сторон не позволяет этому осуществиться.

Марша волнуется за судьбу Бархина и мечтает вернуть его в профессии. Они вместе делают несколько удачных архитектурных проектов, где опытный Женька помогает Марше, одновременно возвращая себе вкус к творчеству.

Бархин и Марша проводят много времени вместе с семьей Кругловых и их маленькой дочкой.

Однажды, почти случайно, в хозяйском доме Марша находит старые фотографии и пакет с романтическими письмами от некой Грэты, адресованные Генриху Вульфу.

Заинтересовавшись судьбой прежних хозяев, Марша, с помощью архивариуса Ольги Викторовны, при содействии нынешней хозяйки дома и ее новых друзей, пытается разобраться в этой истории. Обнаруживается очень много неизвестных им фактов из биографии Вульфов, связанных с судьбой страны. Выясняется, что Генрих Вульф приехал в тридцатые годы в СССР с группой немецких специалистов «строить новые города», он принимает советское гражданство и остается жить в Советском союзе. Из-за немецкого происхождения и активной переписки с родственниками в Германии и таинственной Грэтой он попадает под подозрение НКВД. Но история отношений с Грэтой остается неразгаданной до последних глав романа.

Трагична судьба и Николая Вульфа: был найден дневник, где он описывает самый сложный год своей жизни, когда скоропостижно умирает его невеста, а вскоре его увольняют с работы над последней Московской высоткой, и он вынужден искать свое новое место в жизни. Он тайно уезжает в Ленинград, поселяется в квартире невесты и, чтобы не отчаяться окончательно, рисует достопримечательности города. Как раз в это время его приглашают учителем по рисованию в школу, и он организует архитектурную студию «Высотка», где занимается со школьниками художественным творчеством, находит силы жить дальше.

Марша понимает, что безнадежно влюблена в Антона, но, как и он, скрывает свои чувства, боясь навредить его семейной жизни.

Антон организует собственную мастерскую в городе К.. Он договаривается с хозяйкой о выкупе дома Вульфов и большого флигеля, чтобы разместить там своей офис. Саша пытается убедить Антона не делать этого, не мешать уединенной жизни Марши, но Антон не понимает истинных причин ее уговоров. На деле все оказалось именно так, как предсказывала Саша.

Трагическая гибель в автокатастрофе матери и травмы отца заставляют Маршу уехать из города К.

Антон приезжает на похороны, живет в Питере несколько дней, и в это время они раскрывают свои чувства друг к другу.

Марша принимает решение остаться в Питере, ухаживать за отцом и имеет твердое желание больше не видеться с Антоном. Она поступает на работу в мастерскую бывшего ученика Николая Вульфа. А Антон надеется, что она вернется.

Все эти события из прошлого в романе перемежаются эпизодами жизни повзрослевшей Лейлы, студентки строительного университета, того самого, который когда-то заканчивали ее родители. Она хорошо учится и обладает незаурядными талантами, ее способности замечает профессор из Петербуржского университета и приглашает учиться в Петербург, в магистратуру.

Случайные стечения обстоятельств, связанные с профессором, приводят ее к конфликту со студентом-старшекурсником, который нечаянно причиняет ей травму не долеченного в детстве плечевого сустава. Антон решает отправить Лейлу на лечение в Мюнхен. Там, в медицинском центре, Лейла знакомится с Томасом Майером. Они подружились, и во время общения выясняется, что его родители — представители двух династий архитекторов, его мать — внучка брата Генриха Вульфа, и ее дед, Мартин Вульф еще жив.

Лейла сообщает об этом родителям, и они приезжают в Германию целой компанией, в надежде раскрыть все тайны. В Германии происходит встреча Антона с Маршей спустя много лет. Марша приехала со своей маленькой дочкой Тоней. Все они едут в гости к Мартину Вульфу, в город Роттенбург-на-Таубере. Там выясняется, что Грэта — это известный швейцарский архитектор Маргаретте Враницки (прототип Маргаретте Лихотски). Герои сожалеют, что не связались с ней в прошлом, при ее жизни. В документах, которые они нашли, фамилии Враницки и ее мужа Вильгельма Щутте (Вильгельма Щуппе) встречалось, но имя Маргаретте, а не Грэта и то, что она замужем за автором многих построек Магнитогорска, который тоже был в составе немецкий делегации, не дало повода им прорабатывать эту версию.

Томас влюблен в Лейлу, шутит про их «общий дом» в городе К. и строит планы приехать летом на каникулы в Россию.

Антон и Лейла приглашают Маршу с дочкой Тоней к ним в город К. Туда же из Питера приезжает муж Марши, архитектор, руководитель мастерской «Высотка» в Петербурге. Дружеские отношения восстанавливаются на новом уровне.

Женя Бархин, практически потеряв надежду на собственное личное счастье, потому что всю жизнь любил Сашу Круглову, случайно встречает в городе свою одноклассницу по художественной школе, которая приехала на юбилей подруги. Он растерялся и не узнал ее контакты. Женя с ужасом понимает, что не может ее потерять, тщетно прилагает все возможные способы через знакомых, что-то узнать о ней, но встреча случается независимо от него.

Роман наполнен музыкой, она постоянно присутствует в жизни героев. Антон со школьных лет играл в группе «Лейла», названной в честь его любимой песни Эрика Клэптона; название группы послужило поводом назвать так собственную дочь.

Антон стоял перед выбором стать музыкантом или архитектором. Не смотря на перевес в сторону архитектуры, музыка остается значимой частью его жизни, помогала ему в самые сложные моменты. С Бархиным они частенько уединялись, чтобы послушать новые записи и диски. Позже выяснилось, что Бархин пишет стихи и сочиняет к ним музыку.

В книге множество действующих лиц, сюжет складывается через диалоги и воспоминания героев, в ней нет отрицательных персонажей; разные люди поворачиваются к читателю своими положительными сторонами, демонстрируя лучшие человеческие качества.

ПРОЛОГ

2015 год. Наши герои радостно, на подъеме, прожили восемь лет. Лейла Круглова поступила в магистратуру Санкт-Петербургского государственного архитектурно-строительного университета.

Замечательный Томас уговорил ее «жениться» и после окончания учебы увез в Германию якобы стажироваться в бюро его родителей. Родители Томаса, потомственные архитекторы, имели в Германии свое дело, мечтали передать опыт и фирму следующему поколению.

Лейла во время учебы в Санкт-Петербурге жила у Марши и Алексея, набиралась опыта в мастерской «Высотка» и стала практически старшей сестрой для маленькой Тони Осиповой. Тоне теперь уже тринадцать. Она юная красавица, занимается рисованием, танцами, играет на гитаре. Осиповы с Кругловыми стали общаться очень тесно, по-родственному.

Женька Бархин обвенчался с Капитолиной. Большую часть времени он проводил в России, жил в своем доме и сотрудничал с Антоном, но если в работе случались перерывы, тут же в прямом смысле, летел в Брюссель или Париж, туда, где в этот момент дислоцировалась та, которая его любила и понимала. Капитолина стала настоящей наградой Евгению Леонидовичу за все его добрые дела, душевные сомнения и многолетнее одиночество. Она тоже использовала всякую возможность, прилетала к Женьке, и тогда это были дни их общих с Кругловыми посиделок. Антон утверждал, что они работают на авиабилеты. Но перебраться в Европу Женька не торопился: он знал, реализовать себя профессионально там у него возможности не будет. Но ничего, свежесть эмоций такой ритм жизни сохранял, а современные средства связи, Интернет, делал их расставание не столь ощутимым и тягостным.

Антон и Саша Кругловы скучали по Лейле, тоже без конца терзали Скайп и Вайбер, чтобы быть на одном дыхании с дочкой и Осиповыми в Питере. Мастерская «Сфера» достаточно устойчиво держалась все это время, были интересные заказы, задел работы на перспективу. И тут грянул кризис…

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

«Всё хорошее, что мы создаём, в конечном итоге создаёт нас самих».

Джим Рон, психолог

ГЛАВА 1. АНТОН. ГОРОД

Антон шел по центральной улице. Апрельское солнце слепило глаза. Он достал из кармана темные очки, старался беречь зрение. Настроение было вполне радостное. Он чувствовал, как пахнет весна, пытаясь разложить и отгадать эти соединенные запахи свежести и чего-то далекого, приятного, из детства.

Антон с трепетом осознавал, что им удалось-таки реконструировать главную улицу. Конечно, не все получилось, но, если честно, ему и Бочкареву повезло, что в это время мэром города служил Александр Владимирович: он прислушивался к Антону, доверял его чутью и тоже рискнул ввязаться в эту авантюру. Сколько концепций было предложено, сколько вариантов проработано! Бремя первых эскизов легло на его жену Сашу. Антон тогда занимался организацией мастерской, и ему невозможно было самому углубляться в этот проект. Теперь он четко осознавал, что получилось такое счастливое стечение обстоятельств. Саша по-женски тонко, без экстрима, отнеслась к реконструкции, понимая, что слишком глобальных изменений город себе не может позволить. Она не стремилась сделать революционный проект, который сложно было бы воплотить по многим причинам, не пыталась реализовать свои амбиции автора. Саша постаралась выработать единый стиль для выступающих одноэтажных пристроек, дополнила пропуски между домами новыми вставками и предложила простое и практичное благоустройство по линии тротуаров. Раздражающий холм на самой магистрали удалось подрезать (вспомнить страшно автомобильные пробки, которые в результате реконструкции образовались в центре города). Но тротуар выравнивать не получалось, тогда оголились бы цоколи зданий. Саша сделала систему ступеней и пандусов, позволяющих снивелировать подъем и спуск рельефа на тротуарах, а со стороны проезжей части, образовавшиеся плоскости обыграла чередованием пилонов из естественного камня и стеклянных витрин встроенных подземных павильонов. Фасады пятиэтажных зданий вдоль улицы были в разных стилях, и зрительно уравновесить их оказалось трудной задачей. Несмотря на то, что архитекторы нашли интересные проектные решения (тогда уже все вместе придумывали), это не удалось воплотить в полной мере. По сути, дело закончилось покраской зданий в сочетающейся нюансной гамме. Тем не менее, улица за счет благоустройства и четкой линии пристроек смотрелась цельно, гармонично и, можно сказать, красиво.

Антон достал сотовый. Звонила Саша, просила купить полоскания и таблетки для горла. Антон даже не узнал ее: таким сиплым голосом она это сказала. Аптека располагалась как раз недалеко. Фармацевт посоветовала новые препараты, Антон быстренько расплатился и снова вышел на главную улицу, но настроение уже было не то.

У бордюра припарковалась машина, и мужчина, перегнувшись с водительского места, крикнул:

— Антон, Антон Круглов!

Антон обернулся на голос. Узнал человека, это был местный предприниматель Носов, вроде бы Федор Алексеевич. Отчество точно не помнил. Носов поприветствовал его и рукой пригласил сесть рядом на переднее сидение.

— Слушай, Антон, входную группу надо срочно замострячить, я банк новый открываю, а без этого пандуса для инвалидов мне не подпишут ввод в эксплуатацию. Ну, я решил тогда заказать сразу такую шикарную входную группу. С колоннами.

— Я думал, сейчас у банков не лучшие времена.

— Да ладно, не парься, сколько денег возьмешь?

— Вообще-то, надо бы поехать посмотреть, как постройка выглядит. По любому, входную группу отдельно от здания никто не изображает. Значит, моделить придется и банк, и окружение. И предлагать, по крайней мере, два варианта, чтобы легче у главного художника города согласовать. Так что тысяч десять будет стоить, это минимум.

— Да ладно, Антон, я знаю порядок цен по региону, нынче кризис, безработица, ваш брат зарится голодным волком. Семь — это максимум и ни рубля больше. Сейчас тебя отвезу на объект, посмотришь, рулеточка при мне, я, так и быть, мерить помогу.

— Можно съездить, только мне надо домой, жене лекарства отвезти.

— Да ладно, тут делов то на полчаса, чего отвлекаться, соглашайся, супруга потерпит.

Антон заколебался, но вдруг подумал, что Бархин обязательно поехал бы в первую очередь к Саше, Лейле, Марше, Капитолине или Таисии Алексеевне.

— Слушай, ну я тут близко живу, на улице Светлая, пешком десять минут, а жена уже лечиться начнет, горло у нее.

— Антон, я человек деловой, предлагаю тебе работу, не хочешь делать, не надо, у меня, таких как ты, — очередь.

Антона прошиб холодный пот. Он молча открыл дверцу и, не прощаясь, пошел прочь. Он никак не мог успокоиться. Чего только в его жизни не было, заказчики случались разные, но такого откровенного хамства не допускали. «Стоило пять лет учиться, тридцать работать, не просто работать, вкалывать, все время волей-неволей повышать свой профессиональный уровень, каждый день, открывая и впитывая новое, чтобы быть современным, гибким, успешным, и потом услышать такое! Да еще батрачь на него за семь тысяч».

Дома Саша удивилась, что он вернулся так скоро, спросила, не помешала ли каким-то его планам, с благодарностью приняла лекарства и сразу начала полоскать горло и сосать таблетки. Говорила она совсем плохо. Саша замотала пуховый платок, укуталась пледом, но все равно ее колотил озноб.

Антон принес термометр, согрел чайник, заварил остатки сухого шиповника. Температура поднялась до тридцати девяти градусов. Они вместе нашли парацетамол. Антон заставил Сашу лечь. Ему было очевидно: то, что он не поехал с Носовым, — это единственное правильное решение, и внутренне радовался своему поступку.

Он пошел во флигель, чтобы не шуметь и не мешать Саше поспать, но за рабочим столом все равно не мог отключиться от мыслей о ней. Автоматически проверил почту, заглянул в соцсети: никто ничего не прислал, не предлагал работу, не желал поболтать.

Он вернулся в дом. Саша лежала на диване, вроде спала. Антону показалось, что жар не уменьшился. Через несколько часов он, обеспокоенный ее состоянием, вызвал неотложку.

ГЛАВА 2. АНТОН. БЕДА

Антон, в который раз завершил бесполезный телефонный диалог со своими заказчиками. Платить не отказывались, но в текущий момент ни у кого денег не было. Потенциальные работодатели тоже притихли. Никто не звонит, не приходит и не пишет. В Питере у Осиповых такого не случилось: заказов стало меньше, но знаковые объекты возводить и проектировать не перестали несмотря на то, что кризис, прежде всего, бьет по строительству.

Самое неприятное на сегодняшний день: осталась неоплаченной часть проектных работ, в основном смежникам, на очень серьезную сумму. Антон размышлял, как жить дальше, ничего толкового в голову не приходило. Его фирма всегда была на плаву, он сделал себе имя, получил известность, но никогда не мог сказать, что он богатый человек, да куда там богатый, достаточно обеспеченный — средний класс. Хватало денег только, собственно, на жизнь, на небольшие развлечения, скромные путешествия на одну-две недели в год всей семьей, какие-то подарки близким и друзьям. Его соратники и этому были рады. А если вспомнить, как тогда пахали… Бессонные ночи, хроническое переутомление, экономия на наемных специалистах. Конечно, они помогали Марше, выкупали дом Вульфов, потом его ремонтировали и реставрировали дорогостоящими материалами, привлекая профессионалов. Женька Бархин строил свой дом, а это довольно обременительные расходы. Сделать накопления так и не получилось. У Антона создан своеобразный бруствер на случай задержки платежей от заказчиков, чтобы выплачивать зарплату работниками, особенно привлеченным, на протяжении трех месяцев. И все.

Для лечения Лейлы в Мюнхене они вынужденно продали свое первое двухкомнатное жилище. Тогда тоже разразился кризис — 2008 года, и с работой было плохо: расценки упали, заказы сократились. Квартиру реализовали срочно и недорого. Спасибо, что она находилась в центре, и покупатель нашелся быстро. Лейлу подлечили, а деньги остались. Саша посоветовала Антону купить на них машину: рубли могла съесть инфляция, а курс доллара не был стабилен и колебался в соотношении один к двадцати. Антон сомневался в необходимости этого шага, к автомобилям испытывал равнодушие, но Саша уверяла, что без конца эксплуатировать Бархина просто стыдно, тем более что у него намечались изменения в личной жизни, и он то был занят, то отсутствовал.

Бархин, к удивлению Антона, воспринял эту идею с энтузиазмом, выступал в роли главного консультанта, и дело закончилась приобретением слегка подержанного экзотичного Nissan Cube 2006. Антон решил: если уж иметь машину, то необычную, удобную, вместительную и не помпезную. Увидев Cube, он сначала смеялся над чудными формами, потом его заклинило, и он не захотел больше ничего. Антон, человек далекий от техники и механизмов, испытывал непреходящую эйфорию от владения этим чудом-юдом.

Когда они в какой раз обмывали с Бархиным покупку, Антон, осмелев, спросил, почему тот так приветствует данное приобретение, правда ли, что они его достали уже своими просьбами и проблемами, а ему осточертело быть шофером? Женька решительно отверг подозрения, утверждая: мол, водить машину — кайф. «Мне хочется, чтобы ты тоже смог прочувствовать это. Когда сидишь один, свободен от мыслей и дел, включил музыку и наслаждаешься какой-то непередаваемой возможностью владения».

«Может, машину продать?» — Антон задумался. Как-то все было более-менее стабильно. А сейчас что? Стоящей работы нет уже несколько месяцев. Бархин улетел, но обещал вернуться при первом большом заказе. Он зачем-то сдал свой коттедж квартирантам. Это Антона не то слово, что огорчило, почти убило. Такой долгожданный дом, где каждая деталь, каждый уголок продуман и сделан с любовью, иногда своими, вернее, Женькиными руками. Сдал каким-то дебилам на мордатых тачках, которые группами привозят страусоподобных девиц, гогочут как ненормальные, раскурочили у него там весь газон. Вот он вернется делать заказ, куда? Поселится в гостевом домике вместе с этой компанией? Может, он решил-таки перебраться в Европу? Капитолина уговаривала его жить там на ее деньги, но он артачится, объясняет, что не может без работы. Сможешь, когда заказов нет.

Саша, Сашенька, как же так получилось! Саша тяжело заболела ангиной, попала в больницу, потом ужасный вердикт — менингоэнцефалит. Антон и названия-то такого не слышал. Почему с ней? Почему с ним? Прогнозы не радужные, а устрашающие. Врач сказал: «Уже никогда ничего не будет как прежде, может быть, неподвижность, потеря интеллекта, кома». Антон не понимал, что он должен делать. Куда ее везти, как лечить? Он никому пока не сообщил о случившемся. Может ли он сейчас брать заказы или, напротив, он должен все время посвятить Саше? А деньги он потратил уже почти полностью. Если не расплатятся клиенты, долги смежникам лягут на него. Если продать машину, то он выручит менее трети суммы, что заплатил тогда, но теперь это не деньги, да и автомобиль для него сейчас необходим, а потом, когда Сашу выпишут, будет еще более востребован. Господи, почему все так! Почему беды приходят компанией? Антон обхватил голову руками и застонал.

— Этот стон у нас песней зовется! Не по мне ли ты плачешь, друг любезный?

Антон отнял руки и даже встряхнул головой, не поверив своим глазам. В открытую дверь заглядывал Бархин.

— Не слышу восторженных криков! Ты что дружище, не рад мне?

— Женька, ты представить себе не можешь, как рад. Не могу я без тебя, все плохо, очень плохо!

— Плохо это у меня на усадьбе. Безжизненное пространство. Потери мирового масштаба, мирового масштаба мелкого собственника, — Женька рассказывал в красках, что происходит у него в доме.

А Антон думал, какая ерунда, все можно исправить, это просто деньги, это просто вещи. И еще он молил о том: пусть Женька долго говорит о чем угодно, только бы ему, Антону, не надо было начинать рассказывать о своей беде, которая тут же станет Женькиной. Но это время пришло.

Женька Бархин, чуткий человек, вскоре понял, что не только судьба его собственности так огорчает Антона. Он без перехода спросил в лоб:

— Саша?

Антон кивнул.

— Жива?

Антон уже не мог сдерживаться, он закрыл глаза ладонями. Женька в ужасе начал его трясти, пытаясь привести в чувства и добиться только одного слова: «да».

— Господи, да говори же ты, наконец, она жива? Я не спрашиваю больше ничего, она жива?

У Антона так перекрыло дыхание, что он только мог кивнуть. Женька сел, прижал голову Антона к своей груди. Когда Антон немного успокоился, выпил горячего чаю и смог ввести Женьку в курс дела, тот уже сам был не в лучшем состоянии. И главное, он тоже не знал, что следует предпринять, и ни одним словом не обвинил Антона в бездействии.

— Как долго Саша с этим диагнозом?

— Вчера вечером сообщили по телефону. К ней не пускают, она в инфекционном отделении.

— А ты сам смотрел про это заболевание в Гугле?

— Смотрел… Ничего хорошего: возможен смертельный исход, кома, потеря интеллекта, обездвижение. Да не могу, хочешь, сам почитай!

Женька подсел к компьютеру. Набирал запросы один за другим, быстро просматривал, потом снова набирал.

— Есть лечение в Германии и Израиле.

— Давай про Германию, что там?

— Сто десять тысяч евро. Умножаем грубо на шестьдесят. Шесть с лишним миллионов наших рублей. Блин, если бы мне дом так не разворотили, можно было бы продать.

— Да как же, тут надо быстро действовать, наверное. А как ее туда везти, она в реанимации, под капельницами, да еще инфекционное отделение. Я про наш дом тоже думал, но пока не знаю, это памятник, наследство Лейлы и Томаса. Не Майерам же его предлагать покупать!

— А если кредит под залог дома?

— По-моему, сейчас кредиты не выдают. Да и сумма большая.

— А если в евро взять?

— Женька, я с кредитами никогда не связывался, не знаю. Уж лучше бы под залог, продавать жалко.

— Да чего, жалко, все равно таких денег не наберем, еще проценты накрутят.

Друзья сидели до поздней ночи, так ничего конкретного и не решив. Одно они поняли точно: завтра надо объявлять большой сбор по Скайпу и соображать всем вместе. Антон думал о Лейле, о том, что, возможно, ее судьба теперь будет навсегда омрачена этим событием.

Женька остался ночевать у Антона в гостевой комнате.

Тучи перекрыли весенний закат, и началась гроза. Небосвод полыхал и вздрагивал. Антон стоял у окна, наблюдая бешенство природы, которая, казалось, выражала боль и отчаяние, накрывшее все его существо. Он ощущал огромную благодарность Женьке, ведь он будто почувствовал что-то и прилетел, как всегда, вовремя.

ГЛАВА 3. АНТОН. БАРХИН. ПЕРЕГОВОРЫ

У Антона была дурацкая черта характера: он не умел и не любил просить. И еще не хотел вести себя безответственно. Он отчетливо понимал, что самому такие суммы для лечения Саши в Германии ему не собрать. Бросить клич и найти эти деньги по друзьям и знакомым, наверное, реальная задача, но как отдавать? Собирать безвозмездно Антону даже в голову не приходило. Если можно было бы сейчас умереть, только чтобы Саша выздоровела, он, не раздумывая, пошел бы на это. Ситуация оказалась для него невыносимо сложной. Совещание по Скайпу организовал Бархин, просто войдя в положение друга, ощущая эту тягость ответственности, которую тот пытается взвалить на себя.

Утренние новости из больницы были скупые и мало обнадеживающие: «Состояние тяжелое, предпринимаем все, что можем. Необходимые лекарства имеются. В реанимацию не пускаем».

Переговоры с друзьями по Скайпу шли около двух часов. В результате приняли вариант с лечением в Германии. Лейла с Майерами должна была все разузнать. Попытались просчитать совокупный кошелек. Оказалось, реально оплатить терапию практически полностью за счет европейской стороны. Лейла получала около трех с половиной тысяч евро в месяц, немного больше — Томас, и какие-то накопления они имели. Капитолина предложила закрыть четверть суммы безвозмездно, а все остальное придется взять в долг у родителей Томаса. Со стороны россиян были возможны только действия с продажей недвижимости, и решили пока с этим повременить, иметь в виду такой вариант на случай непредвиденных расходов.

Антон разговаривал с лечащим доктором на предмет перевода в другую больницу. Врач наорал на него, сделал вид, что обиделся за российскую медицину:

— Мы тут из кожи вон лезем, предпринимаем все, что можно. Заболевание инфекционное, за копейки работаем, спасаем жизни. Вот вы кто по профессии?

— …архитектор.

— Прекрасно! Интеллигентная, приятная работа, без гноя и боли.

Антон даже устыдился за то, что имеет такую профессию: без гноя и боли.

— Вы же сами выбирали свое дело, никто вас не заставлял. Вот теперь и расхлебываете…

Врач неожиданно сменил гнев на милость:

— Мне нужна небольшая дачка, квадратов на сто. Сами понимаете, платить нечем, ну, баш на баш, вашей даме обеспечу уход в лучшем виде.

Антон рассказал об этом Бархину, тот решил, что завтра они с Антоном вместе пойдут к главврачу:

— Надо сразу планку задирать.

— А что задирать, может, в этом случае, наоборот подкупать стоит санитарок, тогда будет достойный уход.

— Подкупать надо всех. А решать с переездом в Германию — только с главным. И оденься завтра как-нибудь прилично. Ну, пиджак, а не куртку, хотя бы.

Главврачом оказалась женщина среднего возраста, приятная и вежливая, переполненная опытом, как вести себя с родственниками пациентов. Не сговариваясь, Антон и Женька «забыли» упомянуть о вчерашнем разговоре с инфекционистом. Стали излагать проблему сначала.

Главврач думала, смотрела в какие-то тетрадки, потом сказала:

— Перевозить ее сейчас, возможности нет. Она нестабильна. Использовать мед-авиацию нереально. Считается, что мы сами должны лечить данное заболевание. Кстати, да. А вот организовать восстановительный процесс — это очень важно. Когда распространение инфекции закончится и состояние стабилизируется, сможете переправить ее в Германию на реабилитацию. Но я не знаю, реален ли такой вариант. Необходимо, чтобы это все проходило легально, ведь мы за больного несем ответственность, у нас в провинциальном медучреждении таких связей нет, полномочий тоже. Я вам очень сочувствую, но это все, что я могу сказать.

— Еще посоветуйте, пожалуйста, а можно ли в вашей больнице нанять частным образом санитарку и медсестру?

— А vip-палату? — Антон подумал, что в отдельном помещении обеспечить хороший уход будет удобнее.

— Да, вот телефон старшей медсестры, с ней договоритесь. Пока больная находится в реанимации, а потом переведем ее в платный бокс.

Женька с Антоном поторопились найти старшую медсестру, она представила им сестричку Лену и санитарку Веру. От сознания того, что они хоть что-то делают, у них немного посветлело на душе. Антон в сотый раз мысленно благодарил Женьку. Ему с ним было настолько лучше, что иного позитивного варианта для данного момента он даже придумать бы не мог. Антон всегда знал: Женька — его самый верный друг, но именно теперь он понял, насколько это так.

По пути из больницы Бархин представил Антону план маневров:

— Считаю, надо привлекать питерцев. В этом захолустье мы не найдем выхода на немецкие клиники. Сегодня вечером позвоним по Скайпу.

— Это ты правильно сообразил, а я думал, действовать будем через Лейлу.

— Возможно, и дочку понадобится подключать, но такую сложную задачу не стоит сразу на нее наваливать.

Потом Женька вкратце посвятил Антона в проблему своих постояльцев.

— С ними-то я разобрался, выгнал, но причиненный урон придется через суд возвращать.

— Жень, ты зачем их пускал, скажи? Это действие идет вразрез со всеми твоими поступками.

— Наверное, мужик меня загипнотизировал. Захвалил дом, расписал ситуацию, мол, он снимает сериал непрерывным кадром, поэтому ему нельзя работать в павильоне, а надо в натуре, чтобы сразу можно было это делать изнутри и снаружи. Что он режиссер из Москвы. Отвалил мне триста тысяч аванс. Ты вообще такие деньги за три месяца когда-нибудь видел? Я думал, что могу уехать к Капитолине, раз работы нет, если бы работа свалилась, у вас бы перекантовался, ведь, ты не выгнал бы меня, пока мы без заказов, такими суммами бросаться было глупо.

— Ну да, заманчивое предложение, но он же стопроцентный бандюган! Никакой съемочной бригады тут не наблюдалось. Может, он, конечно, порнуху на телефон снимал изнутри и снаружи. А восстанавливать дом много средств понадобится?

— Ну, пока об этом я и думать не хочу. Естественно, он мне больше ничего не заплатит, но его шальные деньги я на всякий случай положил на карточку на процент, не стал тратить, мало ли что. Поэтому теперь у нас есть свои рублевые средства на первое время, какие-то текущие расходы с Сашей оплатить, хоть тут в долги не влезем. Я попробую с этим бугаем посудиться, может, на ремонт что-то он добавит.

Антон обнял Бархина.

— Женька, чтобы я без тебя делал! Вот живу вроде, по совести, но все как-то нескладно получается. Даже такие вот проблемы сам решить не могу.

— Друг, твои проблемы — мои проблемы. Ты просто боишься ошибиться. И я боюсь, вместе, конечно, полегче. Пошли, Скайп налаживать, питерцам звонить.

ГЛАВА 4. ЖЕНЬКИН ДОМ