Адаптировав и переработав короткую историю Кэндзи Миядзавы, Исао Такахата смог снять фильм, который поможет молодым зрителям открыть для себя классическую музыку – настолько, что «Госю-виолончелиста» регулярно показывают в музыкальных школах. Самых маленьких очаруют различные животные, окружающие Госю, а старшим понравится эволюция самого персонажа.
Бросать вызов самому себе поначалу трудно, а первая обидная критика просто не воспринимается – но потом именно она становится движущей силой прогресса и воспринимается гораздо лучше.
Однако феминизм Такахаты, в отличие от феминизма Миядзаки, не выражается в великой борьбе. Как и во всех его работах, он прочно вписан в повседневную жизнь и ежедневную борьбу ее героев за обретение свободы.
Таким образом, Таэко-ребенок играет две из трех ролей, которые Такахата отводит своим юным героям: она служит катализатором изменений в ее статусе как взрослого, так и подростка; и она же проводит зрителя через трансформации в повседневной жизни Японии между 1960-ми годами и вступлением в современность с сохранением традиционных семейных моделей (в частности, с властным, непримиримым и отдалившимся отцом) и расцветом 1980-х годов в разгар экономического роста. Так она объединяет в своем детском образе несколько собственных идей Исао Такахаты: критику современного общества, которое отрывается от своих корней, определенную ностальгию по прошлому и мелким деталям повседневной жизни, место женщины в японском обществе и необходимый баланс между независимостью и интеграцией в общество.
всех анимационных работах Исао Такахаты, за интересным исключением в «Помпоко», главный герой или один из них – ребенок или, по крайней мере, еще маленький взрослый. Когда речь идет об аниме, это может показаться естественным, но дело не только в том, чтобы соотнести персонажа со зрителем. Детство и его невинность в работах Исао Такахаты выполняют сразу несколько ролей: они служат проводником для зрителя, позволяя ему лучше понять социальный дискурс мастера, или горнилом для изменений, которые происходят перед переходом во взрослую жизнь.
Каждая из эмоций персонажей имеет свой собственный стиль, с большей или меньшей детализацией и передачей в сцене. Так, когда Кагуя в ярости убегает из дворца, рисованная линия становится все более сильной, все более яркой, но и все менее четкой, поскольку эмоции переполняют принцессу.
Иногда простые моменты интерактива со зрителем или трюки самого режиссера, такие отсылки к классическому кино также важны для передачи эмоций, благодаря игре на воспоминаниях зрителей.
е видит. Чистый Луи де Фюнес! Более того, Исао Такахата усиливает это впечатление, как бы подмигивая известным фильмам в своих сериалах или в своих картинах, тем самым играя с кинематографическими знаниями зрителя. В качестве примера можно привести сцену с зонтиком в «Мэри Поппинс», повторенную и переснятую в начальных титрах «Наших соседей Ямада», или многочисленные отсылки к вестернам или самурайским фильмам в «Помпоко».
