Оглавление

1. ГРЕШНИКИ

ИРИНА ЦЕЛУЙКО

Грешники

Предсказание

Настанет год, России черный год,

Когда царей корона упадет;

Забудет чернь к ним прежнюю любовь,

И пища многих будет смерть и кровь;

Когда детей, когда невинных жен

Низвергнутый не защитит закон;

Когда чума от смрадных, мертвых тел.

Начнет бродить среди печальных сел,

Чтобы платком из хижин вызывать,

И станет глад, сей бедный край терзать;

И зарево окрасит волны рек:

В тот день явится мощный человек,

И ты его узнаешь — и поймешь,

Зачем в руке его булатный нож;

И горе для тебя! Твой плач, твой стон

Ему тогда покажется смешон;

И будет все ужасно, мрачно в нем,

Как плащ его с возвышенным челом.

Лермонтов М. Ю. 1830 год

Декабрь, 1918 г. Омск

Ксения торопливо спускалась по больничным лестницам коридора, неся в руках поднос с лекарствами и бинтами для раненых. Лестничный пролет вывел ее к главному холлу на первом этаже. Ее взгляд привлекли несколько офицеров, стоящих неподалеку от той самой лестницы, и о чем — то разговаривающих с главным врачом. Она окинула мимолетным взглядом белогвардейцев и, не собираясь задерживаться, хотела было идти дальше, но тут увидела его. Растерянность взяла ее тело, кровь превратилась в лед, который затруднял ее движения. Она вообще перестала чувствовать себя живой, как будто вот здесь, на этих ступеньках, стояла совсем не она, а другой, вселился в тело и сковывал ей руки и ноги. Она увидела, как все невольно стали смотреть в сторону, где она стояла, но только не Он. Казалось, он вообще не замечал ее. От волнения, поднос с лекарствами, с грохотом упал на бетонный пол, выведя девушку из оцепенения. Но, ей уже не было никакого дела, ни до подноса, ни до тех людей, которые не спускали с нее изумленных глаз. Ее взор был направлен только на него. Она заметила, как он повернул голову, на звук бьющегося о пол металлического листа, с лекарствами на нем, но он никак не хотел замечать Ксению. Движимая порывом, своих внутренних чувств, она мгновенно приблизилась к нему. Ее очи пронзительно всматривались в глаза мужчины, которого она любила, он же, казалось, смотрит мимо нее, отрешенно и равнодушно. От этого холода по щеке у девушки покатилась слеза, еще через секунду она уже прижималась к его мундиру, последовав порыву любви и нежности, которые нахлынули на нее, обвивая его стан своими нежными руками:

— Жив, — сквозь слезы шептала Ксения. — Благодарю тебя, Боже!

Он, поначалу такой безразличный, вздрогнул, когда девушка, прильнула к его груди. Мелодия голоса, такого знакомого и родного, вывела его из ступора и непонимания. Слезы заволокли глаза и руки, прижимая девушку все ближе к своему сердцу.

Часть I.

Глава 1.

1916. Осень. Петроград.

Последняя осень великой Империи заступала на свой прощальный пост. Опадет листва, затоптанная в грязь чьими-то сапогами, как предвестник знамения предстоящих событий: черных и мрачных, как тот самый лист, оторванный ветром с ветки, кружась разноцветной палитрой, ложится на мокрый грунт, смешиваясь природой, ее слякотью и непогодой, превращаясь в рвань, гниль и мусор, перетаптывающих его ног. Гигантский корабль потонет в море красного террора, затопив с собою прежний устой, вековые традиции, и все то, что напоминало бы об исчезнувшей державе, на многие годы, погрузив страну в хаос, громя ее и руша, оставляя за собой лишь пепелище уничтоженных жизней и судеб. Ну, а пока, страна живет как прежде. По бульварам столицы ходят влюбленные пары, в театрах идут спектакли, балерины отплясывают свой пируэт, из окон льется вальс и на балах звучит Кадриль.

Вот, и у Терентьевых, сегодня был суматошный день. Семья из пяти человек: отец, мать, сын и две дочери, собирались на званый ужин к Гронским, у которых был юбилей совместно прожитых лет. Дамы суетились над своими праздничными нарядами, а мужчины примеряли фраки и смокинги.

Терентьевы были одними из почетных семейств, жившей в то время интеллигенции. Глава фамилии — Кузьма Платонович, владел заводом и ткацкой фабрикой, гарантировав своим детям приличное приданое и наследство. Со своей женой — Анной Александровной, вот уже двадцать семь лет они жили мирно и складно, как принято выражаться — «душа в душу». Познакомились они на одном из балов высшего света. Он — сын богатого помещика, она — дочь дворянских кровей. С первого взгляда они поняли, что уже не смогут жить друг без друга, родители их не возражали против сего союза, исполнив волю детей. Через два года после их совместной жизни на свет появился первенец, нареченный Алексеем, спустя шесть лет родилась Ксения, а следом за ней и Анастасия. Алексей был унтер — офицер, и служил лично в почетном карауле при Императоре Николае II. Ксения же, была в том традиционном возрасте, когда девушкам следовало собираться замуж, и Кузьма Платонович надеялся этим вечером сосватать свою дочь за сына четы Гронских. Супруги Терентьевы искренне гордились всеми тремя своими чадами. Им казалось, что краше их детей не найти никого на белом свете. Алексей был высокий, видный, хорошо сложенный молодой человек. Волосы медово — горчичного цвета, обрамляли его открытое и честное лицо, отличался порядочностью и благородством, был верным другом и добрым сыном. Ксения была неотразима. Ее зеленые, как изумруд глаза, такие яркие, похожие на морскую гладь, когда девушка радостно сияла, и такие леденящие, когда Ксения огорчалась. Густые каштановые волосы девушки спадали струящейся волной к стройной фигуре. Изяществом и миловидностью обладала и Анастасия — младшая дочь Терентьевых. Ясные, как светлый день, глаза, наполненные светом неба, смотрели так чарующе прекрасно, и в то же время пристально, что от этого взгляда становилось не по себе. Золотистые локоны спадали к безупречной талии, переливаясь лучами солнца на свету. Анастасия по характеру своему была более мягкой и сговорчивой, чем Ксения, которая отличалась от сестры и брата своим упрямством и честолюбием.

Отец и мать не отличились особой эффектностью, которая была характерна их детям, хотя и безликими их тоже назвать никак нельзя. Они были довольно заурядной наружности, но привлекала в них их внутренняя красота.

Часы пробили семь вечера, и семейство, усевшись в бричку, двинулось на праздничный банкет. У порога огромного особняка их встретил сам виновник и хозяин дома Гронских — Степан Харитонович. Он радушно поприветствовал вновь прибывших гостей и проводил их в дом, где было уже достаточно много народу, который разбившись на группы, обсуждал последние политические и экономические новости в стране. Играла музыка и молодые люди, не озабоченные государственными проблемами, приглашали дам на вальс. Терентьевы так же разделились, каждый найдя себе интерес по душе. Главы семейств, удалились к игральному столу. Дамы сплетничали в каминном зале. Анастасия вальсировала с пригласившем ее кавалером. Алексей, заметив круг своих друзей, в котором находился и сын семейства Гронских, а по совместительству его друг детства, — Дмитрий Степанович, поспешил к нему. Ксения же, увидев, в толпе свою давнюю подругу, а также младшую сестру Дмитрия, приблизилась к ней, радостные возгласы раздались средь шумного зала и девушки поспешили в дружеские объятия друг друга:

— Наконец — то! Я уж было подумала, что тебя совсем не дождусь, — радостно обнимаясь, заявила Елена.

— Прости, мы немножко задержались, но это не моя вина, — смущенно ответила своей подруге Ксения.

— Братец мой весь день лишь о тебе и говорит, — весело засмеялась Елена, — посмотри, влюбленных глаз с тебя не сводит.

— Перестань, Лена. Ты меня смущаешь, — покраснев, сказала Ксения. — Ты же знаешь, с какой теплотой я отношусь к Дмитрию, но это не те чувства, на которых держится семья.

— Ну и зря! Как бы обрадовались наши родители. Они, сколько я себя помню, мечтают с вашей семьей породниться.

— В чем же проблема? Есть ты и Алексей! Вы бы были замечательной парой, как бы я тогда была счастлива.

— Ах! Я бы тоже была не менее счастлива! — засмеялась Елена. Но, ты же видишь, что на меня он не обращает ни малейшего внимания! Всегда, такой серьезный и не многословный, у меня духу не хватает к нему подойти.

— Ну, хочешь, я побуду «сводней»?

— Незачем это все! Слышала, у него и девушка имеется.

— Да, но родители никогда не дадут согласия на этот брак. Ах, Леночка, если б ты только ее видела, ты бы пришла в ужас. Коротко постриженная, ходит в мужских брюках, груба и вечно со своими революционными лозунгами: «Долой царя! Да здравствует демократия!»

— Я на днях встретила у Гончаровых такую, и была в шоке. Хотя в ее словах и была доля истины. Они же борцы за равенство и справедливость. На что Ксения хотела возразить своей подруге, но тут ее внимание привлек мужчина в военной форме, который приближался прямо к ним. Она не могла отвести от него взгляда. Кровь забурлила внутри вен, и все слова вылетели из головы. На вид ему было лет тридцать пять, и он был очень хорош собой, с правильными чертами лица. Его осанка, и то, как он двигался, выдавала в нем стать, которая читалась в каждом его движении, повернет ли он голову, или же взмахнет рукой.

— Приветствую вас, дамы, — сказал он, подойдя к девушкам.

— Евгений! Какой сюрприз! — кинулась ему на шею Елена.

— Я тоже рад тебя видеть, Леночка! Я всего на пару дней приехал в отпуск, повидать жену и сына.

— Почему же ты не с ними пришел?

— Борис заболел, температурит. По этой причине жена осталась дома.

— Как жаль, — расстроилась Елена.

— Не познакомишь нас с твоей очаровательной подругой? — спросил Евгений у Елены.

— Ах да, — опомнилась она, — я вас забыла представить. Познакомьтесь, моя подруга детства — Ксения Терентьева.

— Евгений Орлов, — произнес мужчина, протягивая руку девушке, которая вся вспыхнула от смущения алыми красками.

Из зала, где танцуют пары, доносились звуки кадрили, Евгений протянул Ксении руку, попросив ее станцевать с ним столь любимый его сердцу танец. На что, девушка, неуверенно качнув головой, согласилась, и пара закружилась в веселой мелодии танца.

Евгений Максимович Орлов родился в семье дворян, но, в возрасте семи лет остался без обоих родителей. Отец Евгения умер от инсульта, когда мальчику не исполнилось и пяти лет. Мать пережила отца своего сына всего лишь на два года, сильно простудилась в лютые сибирские морозы и скончалась от пневмонии.

Родители Евгения были представлены друг другу на одном из званых вечеров в Петербурге, куда Максим Григорьевич Орлов прибыл по личному приглашению хозяев дома из Сибирской губернии, с целью познакомиться с их осиротевшей племянницей, которая была у семьи на иждивении. Максиму Григорьевичу очень приглянулась юная барышня, которая была младше его самого практически на двадцать лет с лишним, и по окончанию удачного сватовства, Орлов увез свою будущую жену к себе в родные края, где и сыграли свадьбу. А через год родился сын, которого и нарекли Евгением. У Максима Григорьевича ребенок этот не был единственный, у Евгения имелся сводный брат, родившийся в первом браке их общего отца. Двадцать шесть лет назад Орлов — старший был женат на сибирской красавице. Прожили они вместе без малого восемнадцать лет, а затем первая супруга Максима Григорьевича тяжело заболела и умерла. Муж мучительно пережил утрату любимой жены, начал злоупотреблять спиртным и выкуривать неприлично много табака. От такой разгульной жизни, здоровье уже немолодого мужчины стало слабым. Все чаще Орлов стал хвататься за сердце. Врачей, приходивших его осмотреть, он не слушал, продолжая вести свой кутежный образ жизни, который и после женитьбы на юной девушке, остался прежним. Даже уговоры молодой жены на него не действовали. Поговаривали, что Евгений вовсе не сын барина, а одного заезжего казака, который в то время останавливался в доме Орловых на несколько дней. Спустя девять месяцев, как уехал тот казак, и появился на свет маленький Женя. Когда мальчик остался сиротой, опекуном назначили старшего брата Евгения — Бориса, которому на тот момент было уже двадцать пять лет и жил он давно уж в Петербурге. Будучи ребенком, его отдали учиться в Оренбургскую военную гимназию, в которой были воспитаны такие благородные качества души, — как честь и доблесть. Борис уже не видел себя в ином амплуа, кроме как русский офицер, и поступил в тот же год в Санкт-Петербургское военное училище, окончив его с высшим баллом и оставшись нести службу в самом Петербурге.

Евгения, в возрасте восьми лет, Борис Максимович определил в Петербургскую военную гимназию. Младший брат учился на «отлично», а вот дисциплина его хромала. Орлов — младший был балагур и весельчак, часто был зачинщиком каких — либо порядковых нарушений, хотя и несерьезных, но постоянно за них был наказан. Несмотря на свои проказы, учился хорошо, стараясь по возможности, меньше приносить огорчения своему старшему брату, которого он очень любил и уважал, ведь тот заменил ему отца. После окончания военной гимназии, без доли раздумья, поступил в то же военное заведение, где ранее отучился Орлов — старший. Орлов — младший, учась в военном училище, не избавился от своих дурных привычек, а наоборот, приобрел новые, продолжая гулять и куролесить. Несмотря на серьезные разговоры с братом, который был в ярости от поведения младшего брата, считая, что он позорит его репутацию. И, все же, разговоры не помогали, Евгений постоянно опаздывал на занятия, всякий раз возвращаясь с очередного выходного, который он обычно проводил в кабаках и барах, под веселые крики соратников, плеск шампанского и ласки распутных женщин. Не раз его ловили за папиросой, куря, в неположенном месте, так же он мог, в казарме после отбоя устроить сущий балаган, рассказывая о своих похождениях. Благодаря авторитету своего старшего брата, Евгению все же удалось окончить училище. В 1905 году Борис Максимович Орлов погиб на русско-японской войне. Так, Евгений Максимович остался последним из потомков Орловых. Хотя, Борис и был женат, уже полтора года до его гибели, но детей они так и не успели нажить. Жена Бориса Орлова была родной племянницей Гронских — Степана Харитоновича, поэтому и очутился в этом доме Евгений, считая семью родной.

Кончина старшего брата глубокой раной легла на сердце молодого человека, изменив его жизнь. Он больше не смеялся и не веселился, позабыв о шумных ком