Давным-давно в Доме Грёз жили король с королевой. Они тихо ухаживали за своими призраками и знали каждую тень по имени. Дом был огромен. Иногда король или королева могли заблудиться. Но когда так случалось, они брали друг друга за руку и говорили:
«Это случилось давным-давно…»
Вот и всё. Молитва и обещание в одной фразе. Одна страница, сложенная из прошлого.
В конце концов это «однажды» смягчилось до палимпсеста[25] из потерянных слов и снегопада, крыльев скворцов и ласточек, и синих чернил. Так король и королева создали свою собственную сказку.
И в конце концов, они жили.
найти того, чьё сердце – словно зеркало, и чья любовь способна помочь тебе вынести вид самой себя
Прости нас, дитя. Мы не хотели любить тебя настолько сильно».
То была истина, которой я не понимала до сих пор.
Видите ли, ничего хорошего не случается, когда тебя любят древние боги. Любовь к смертным делает их небрежными и мелочными. Когда они идут, то оставляют на своём пути опустошение – крылья цикад и медвежьи следы, мешочки из паутины, эхо анемонов, конечности влюблённых, превращённых в звёзды.
Я была всего лишь тенью, жившей в запоздалой мысли о великолепии. Движущимся пятном холода. Обителью призраков
В ней хранилась не память об утрате, а знание об отсутствии всякой памяти.
Шампанское уже было открыто, и даже оттуда, где я стояла, я ощутила аромат: нектарины и камень, омытый дождём.
«Вот я брожу по базару, где люди говорят на языке, пахнущем розовой водой и пряностями. Посмотри, а вот мы, собираем яблоневые цветы и обсуждаем наши приключения. И мы снова держимся за руки. А теперь наши чашки подрагивают, и Время покусывает нас за пятки. Поверни карту…
Мы.
Мы – два оттенка синего, аккуратный шов меж закатом и рассветом.
Мы разделяем небо, но не душу, и всё же мы созданы из одних и тех же теней»
Можно знать человека во всей полноте – как он открывается под определённым углом света, бьющего в глаза, в поэзии фотонов и частиц, в конкретных длинах волн, приспособленных к вашему росту, к контурам ваших ноздрей, к потаённому ландшафту ваших нейронных связей. Ваш разум создаёт карту этого человека, и даже если вы ступаете босыми ногами, с завязанными глазами, эта местность будет истинной.
И она – истинна.
Но лишь под определённым углом
словно горизонт, сложенный в человека
Она предупреждала, что, когда я узнаю её тайны, это уничтожит нас, и потому я перековал свои слова в нож и начал рассказ
Мы созерцали друг друга. Я не знал Индиго и любил вопреки этому. А может быть – именно из-за этого. Во всём неведомом, сокрытом в нашем браке, я узнал сам себя, и это тоже было инкарнацией любви
