Остывающий миг
заискрился  бутылочным сколком.

Закачались дома —

      отражения призрачных луж.

Ярко-красный листок
на ветру лепетал без умолку

О прошедшем тепле
и преддверии будущих стуж.

Параллельные дни,

     уходящие строго на север,

Не хотят тормозить,

     по асфальту резиной шурша.

И, ошпаренный первым морозом,

     задумчивый клевер

Влит в пастельный букет.

     Сухостойно пьянеет душа…

1991

Уже почернели опята

На дряхлых, корёженных пнях.

Опять уезжаю куда-то.

Зачем-то. И даже на днях.

А тесный мирок Курегеша,

Жужжавший все лето пилой,

Безлюдной становится брешью…

Уют — как в квартире сырой.

Всё собрано. Вскопаны грядки.

Сокрыты припасы, ключи…

Но что-то совсем не в порядке.

Такая тоска-а-а… Хоть кричи!..

2000

Тепло и безветренно в наших краях.

Дождём ледяным не карает природа.

Отсрочил пришествие нудный ноябрь,

И вечность — до старого Нового года.

Пустынно и глухо в мирской пестроте:

Ни слова, ни стона, ни детского плача.

И дух, в первозданной его наготе,

Ещё не настигла шальная удача.

И рано безвольные крылья сложить,

И поздно тужить про иную дорогу…

Есть время светло и свободно пожить,

Что, в общем и целом, — веление Бога.

2019

Бантик бабочки-капустницы

Над полынью, белым клевером

Мастерами сверхискусными

Соткан нитью чародейною.

Лета спад. Лучи последние

За её крыло цепляются.

То лазоревое, то медное —

В акварелях августа купается.

1991

Уходит детство…

Кто же знал,

Что так оно возьмёт — и выйдет?!

И не проститься, не увидеть:

Ты опоздал на свой вокзал.

Уходит детство…

Нам с тобой

Опять взгрустнулось. С этой нотой

Мы будем долго-долго топать

Туда, где нас не ждут порой…

1989