Общая численность населения Амурской области в 1897 году достигла 120 306, а Приморской – 223 336 (не считая 28 113 жителей Сахалина, по большей части ссыльных).
Число крестьян, самостоятельно переехавших в Забайкалье, осталось незначительным даже после того, как государство стало поддерживать добровольное массовое переселение, с 1890-х годов шедшее параллельно со строительством железной дороги.
отличие от земель к западу от Байкала, где важную роль играло несанкционированное переселение, колонизация Забайкалья в большей степени была делом государственным.
Настоящая книга, определяя национализм как гетерогенный и амбивалентный дискурс, использующийся для воображения и консолидации политического сообщества и мобилизации разнородного населения
Различные группы дальневосточных большевиков не имели консенсуса по поводу того, что является главной целью буферного государства — сохранение Дальнего Востока за Россией или экспорт революции в Восточную Азию. В ситуации, когда у Москвы не было четкого плана, это привело к тому, что местные организации и отдельные члены партии вели не согласованную друг с другом политику. «Российские националисты» во Владивостоке стремились обеспечить соблюдение национальных интересов России при помощи стратегии народного (национального) фронта и номинально независимой республики на российском Дальнем Востоке. «Транснационалисты», связанные с Иркутском и в конце лета 1920 года контролировавшие Верхнеудинск, не считали необходимым немедленное формирование единого дальневосточного правительства. Хотя Верхнеудинск продолжал переговоры с другими правительствами, настаивая, что именно он является центром дальневосточного государства, его приоритетом оставался экспорт революции с помощью бурят-монгольских, корейских и китайских активистов. Для «регионалиста» Краснощёкова главной задачей было установить контроль над регионом в целом, и, защищая свой взгляд на ДВР в Москве, он апеллировал как к национализму, так и к интернационализму.
Все коренные народы, кроме бурят, чаще всего назывались в документах ДВР «туземными племенами». Несмотря на отказ от уничижительного термина «инородец», они по-прежнему воспринимались властями как варвары. Правительство ДВР придерживалось европоцентричного патернализма, считая, что эти «вымирающие» племена не имеют собственной культурной жизни и нуждаются в защите, а не в праве на культурно-национальную автономию
В этом же месяце ожидался созыв в Томске Сибирской областной думы из делегатов от различных организаций. Делегаты прибывали в Томск на протяжении всего января, а эсер Иван Александрович Якушев уже располагал поддержкой большинства, необходимой для его избрания председателем. Но до начала первой сессии большевики арестовали Якушева и других делегатов. В ответ на это избежавшие ареста делегаты провозгласили создание Временного Сибирского правительства во главе с эсером Петром Яковлевичем Дербером. Хотя это правительство ни разу не собралось в полном составе и вскоре переехало в Харбин, оно стало альтернативой Центросибири и Далькому [370].
На российском Дальнем Востоке советская власть оказалась более умеренной, чем радикальная Центросибирь.
В Западной Сибири, где на власть претендовала Центросибирь, Чрезвычайный Сибирский областной съезд (Томск, 6–15 декабря 1917 года) тоже отказался признавать Совнарком и создал Сибирский областной совет, которому предстояло осуществлять власть вплоть до созыва Сибирской областной думы. Возглавил его Потанин, но большинство в Совете составляли эсеры, желавшие создания всесибирского социалистического правительства.