посмотри на меня, конунг: что ты видишь? — Свартхёвди подбоченился. — Я вижу того, кто ищет смерти! — заявил Госто-мысл. — Так вот, я ее не ищу! И я должен защищать своих людей, дан! Всех! Смердов, женщин, детей! Ты не понимаешь! — Это ты не понимаешь, конунг. — Свартхёвди поскреб грудь. — Я не ищу смерти. Я и есть смерть.
и подлого ярла, и всех его дружинников. Он справился в одиночку с целым хирдом, потому что боги наказывают предателей. Славная история. Будь мы на пиру, я непременно рассказал бы ее. Но мы не на пиру. И речь не о родичах моей жены, а о нас с тобой, князь. Все слышали, как ты назвал нас гостями, князь. Пришло время узнать, чего стоит твое слово.
Я умолк. Было тихо. Меня слушали. Не перебивая. Это ничего не значило. Им просто было интересно, что я скажу дальше. Водимир сверлил меня взглядом. Специфическим таким. «Ну, боец, ты уже наговорил на три казни. Что еще скажешь?»
По уму ему стоило бы меня заткнуть.
Но Водимиру тоже было интересно. В этом мире так мало развлечений. Почему бы и не послушать того, кто, считай, уже мертв?
: идет по лесу добрый молодец, а навстречу ему – баба Яга. С «калашниковым». «Да ты, милок, никак изнасиловать меня хочешь?» – говорит добру молодцу баба Яга. «Что ты, бабушка! Даже и не думал!» – восклицает молодец. «А придется!» – сообщает бабушка, передергивая затвор.
Ульф! – рявкнул я и ударил себя кулаком в грудь. – Хотен! – ткнул себя в зерцало дружинник. Вот и познакомились. Храбрый, однако. Совсем меня не боится. Либо храбрец, либо дурак. Впрочем, одно другому не мешает.
