Оглавление

ЭРГОНОМИКА РЕАЛЬНОСТИ

Предисловие

Книга эта явилась результатом того, что мы записывали в качестве рабочих заметок, чтобы вернуться к ним для позднейшего и более детального рассмотрения. Мы не предполагали, что количество заметок вырастет если не в гору, то в приличный холм, а когда так произошло, то решили их систематизировать и привести в удобоваримый для чтения вид. Так и появилась эта книга.

О чем в ней говорится?

О природе Реальности и о способах нашего с ней взаимодействия. Реальность довольно пластична и податлива и если мы применим некоторые приемы, то убедимся, что наш мир гораздо разнообразней и загадочней, чем мы думаем и таит в себе множество удивительных возможностей. Стоит только начать…

Большинство людей живут свои жизни в счастливом (или нет?) неведении относительно природы своего бытия, зачастую не могут справиться со своими проблемами и горько сетуют на злодейку-Судьбу. С другой стороны, прислушайся они к тем ненавязчивым указаниям, который дает им Мир, к тем знакам, с которыми они ежедневно сталкиваются (и во сне, и наяву) — глядишь и судьба бы получше сложилась и новые возможности возникли бы словно из ниоткуда...

Расхожее правило, что достижение цели определяется направлением и неуклонным движением к выбранной цели, действует и в интригующем искусстве Управления Реальностью. Однако, как определить направление? И как начать двигаться?

Нужна информация.

Ее-то мы и постарались изложить в этой книге. Насколько хорошо у нас это получилось – судить Вам, дорогой Читатель.

Кроме того, мы постарались дать массу теоретического материала, который позволит Вам более свободно ориентироваться в практике, не пропускайте его, он Вам очень пригодиться. Да и в целом, книга построена так, что теория и практика тесно связаны, поэтому, хочешь — не хочешь, придется читать все.

И напоследок, перед тем как Вы перейдете к изучению Главы 1, мы хотим сделать необходимое заявление:

Вся теория и практика, описанная в настоящей книге, дана, как есть (без всяких гарантий и возможности предъявления претензий) и Вы, приступая к изучению и выполнению материала, делаете это на свой страх и риск. К нам никаких претензий быть не может, помните об этом. Если Вы не готовы к такому положению дел, то закройте эту книгу и не читайте ее ни при каких обстоятельствах.

И еще одно небольшое предупреждение: Один из худших врагов практики – нетерпение. Зачастую оно маскируется под высокую активность, судорожную деятельность на пути к результату и т.д. Такого рода фанатизм вас ни к чему хорошему не приведет. Лучше бросьте – меньше пострадаете. В противном случае, все, что вы получите – истощение. Насилие над собой – это то, от чего следует избавляться в первую очередь. Что будет даже с самым хорошим «внедорожником», если его круглые сутки гонять по ухабам? Он просто не выдержит.

Так что — без фанатизма.

Оптимальный подход к выполнению упражнений – игровой. Подходите НЕСЕРЬЕЗНО, без всяких навязчивых мыслей и программ «минимум» и «максимум». Сыграйте в это. Отдохните.

Глава 1. Сознание, психофизиологическая проблема и квантовая запутанность.

1.1. Краткая история представлений о сознании.

Испокон времен люди выявляли в себе осознающее начало, пытались осмыслить и понять его природу. Появление таких категорий, как «душа», «дух», «эфирное» и «астральное тело», монады сознания, «тонкая материя», говорят о множестве попыток, предпринятых человечеством со времен Древнего Шумера и даже ранее, с целью объяснить этот феномен. Поскольку подобные объяснения эволюционировали параллельно с самим осознанием, то с течением времени они вполне закономерным образом усложнялись, зачастую приобретая характер детально разработанных учений и практик. Это можно видеть на примере индийских религиозных учений, китайского даосизма, тибетского Дзогчена, суфизма и неортодоксального христианства. Однако, все это относится к позднему периоду развития человечества, когда мировоззренчески человек уже отталкивался от доктрины, в ранних же периодах преобладали шаманские воззрения, трактовки стихийно-природного характера. Что они собой представляют? По шаманским воззрениям человек состоит из тела и изоморфной (формоподобной) ему души.  Душа живет дольше, чем тело, но бессмертна ли она – в шаманизме нет однозначного ответа. Вообще, деление личного бытия человека на телесный и духовный уровень вполне естественно, поскольку напрямую соотносится с циклом бодрствования и сна. Наяву мы представляем из себя ходячую овеществленность, во сне же – неявны и изменчивы. Возможно, шаманом, на определенном этапе, становился человек, который имел естественную склонность к осознанным сновидениям (интересующимся мы советуем прочитать книги Стивена Лабержа – ученого, который один из первых поставил исследования луцидных или осознанных сновидений на научную основу) . В таком состоянии, рано или поздно человек приходит к мысли о наличие двух миров – сновидческого, где он действует и встречается с разнообразными фантастическими персонажами и мира явленного, где спит его неподвижное тело. Шаманская трактовка сознания вполне логичным образом перекочевала в более поздние формы религии, но практический аспект постижения, характерный для мира шаманов, был либо преобразован, либо окончательно утерян, заменившись формальными декларациями явлений. С последствиями такого преобразования мы можем столкнуться и в тибетском буддизме, и в учении Дзогчен, и в специфических видах йоги, где практика сознания и осознанных сновидений играет первостепенную важность, но имеет под собой уже другую идеологическую основу, нежели, чем в самом шаманизме. На первое место стала выдвигаться стройность и логическая законченность религиозного учения, в противовес первобытной стихийности и природности шаманского мировоззрения. Мы можем вспомнить сутры Будды Гаутамы и в них есть что-то от математической законченности. Многие богословские труды в христианстве носят такой же характер.

Параллельно религиозным воззрениям, развивался научный анализ феномена сознания. Конечно, он еще не был свободен от догматов вероучений, но некоторые наблюдения на века опережали свое время. Здесь мы можем вспомнить и древнегреческих философов (Фалес, Гераклит Эфесский, Сократ, Гиппократ, Демокрит), и китайских мыслителей (Конфуций, Чжан Цзай) и римских деятелей (Тит Лукреций Кар). Каждый из них в меру своей наблюдательности вносил что-то новое в зарождающуюся науку о сознании. И даже в Средневековье, когда в христианском мире, всячески подавлялась и искоренялась сама мысль о возможности предметного исследования психики и психических состояний, находились отдельные решительные умы, высказывающие, с точки зрения Церкви, откровенную крамолу.

Начиная с Эпохи Возрождения, уже ведется серьезное исследование человека, его анатомического строения, физиологии и взаимосвязи телесных явлений с психическими процессами. В этот период и позднее закладывается фундамент психофизиологической науки и как следствие – формулируется психофизиологическая проблема.

1.2. Психофизиологическая проблема.

Формулировку вышеозначенной проблемы связывают с именем Рене Декарта, выдающегося французского математика и философа. Декарт первым обратил внимание на то, что психические процессы не могут быть целиком и полностью сведены к физиологическим реакциям, а значит, деление человека на духовный и телесный аспекты правомерно. Его объяснение, конечно, выглядело наивным, но для тех лет являлось весьма передовым. Декарт, сам того не осознавая, выпустил джина из бутылки, который на века лишил покоя многих исследователей. И спустя годы задача по-прежнему выглядит неразрешимой. В частности, Маклаков А. Г., один из видных деятелей психологической науки, в своей «Общей психологии» по этому поводу пишет:

«В чем суть этой проблемы? Формально она может быть выражена в виде вопроса: как соотносятся физиологические и психические процессы? На данный вопрос есть два основных ответа. Первый в наивной форме был изложен Р. Декартом, считавшим, что в головном мозге имеется шишковидная железа, через которую душа воздействует на животных духов, а животные духи на душу. Или, другими словами, психическое и физиологическое находятся в постоянном взаимодействии и оказывают влияние друг на друга. Подобный подход получил название принципа психофизиологического взаимодействия. Второе решение известно как принцип психофизиологического параллелизма. Суть его состоит в утверждении невозможности причинного взаимодействия между психическими и физиологическими процессами. На первый взгляд истинность первого подхода, заключающегося в утверждении психофизиологического взаимодействия, не вызывает сомнения. Мы можем привести множество примеров воздействия физиологических процессов мозга на психику и психики на физиологию. Все же, несмотря на очевидность фактов психофизиологического взаимодействия, существует ряд серьезных возражений против этого подхода. Одно из них заключается в отрицании фундаментального закона природы — закона сохранения энергии. Если бы материальные процессы, какими являются физиологические процессы, вызывались психической (идеальной) причиной, то это означало бы возникновение энергии из ничего, поскольку психическое не является материальным. С другой стороны, если бы физиологические (материальные) процессы порождали психические явления, то мы столкнулись бы с абсурдом другого рода — энергия исчезает. Конечно, на это можно возразить, что закон сохранения энергии не совсем корректен, но в природе мы вряд ли найдем другие примеры нарушения этого закона. Можно говорить о существовании специфической “психической” энергии, но в этом случае снова необходимо дать объяснение механизмам превращения материальной энергии в некую “нематериальную”. И наконец, можно говорить о том, что все психические явления материальны по своей сути, т. е. являются физиологическими процессами. Тогда процесс взаимодействия души и тела есть процесс взаимодействия материального с материальным. Но в этом случае можно договориться до полного абсурда. Например, если я поднял руку, то это есть акт сознания и одновременно мозговой физиологический процесс. Если я после этого захочу ею ударить кого-либо (например, своего собеседника) , то этот процесс может перейти в моторные центры. Однако если нравственные соображения заставят меня воздержаться от этого, то это означает, что нравственные соображения — это тоже материальный процесс. Вместе с тем, несмотря на все рассуждения, приведенные в качестве доказательства материальной природы психического, необходимо согласиться с существованием двух явлений — субъективных (прежде всего фактов сознания) и объективных (биохимических, электрических и других явлений в мозге человека) . Вполне естественно было бы предположить, что эти явления соответствуют друг другу. Но если мы соглашаемся с этими утверждениями, то мы переходим на сторону другого принципа — принципа психофизиологического параллелизма, утверждающего о невозможности взаимодействия идеальных и материальных процессов».

В этом отрывке Маклаков упоминает о принципе сохранения энергии — фундаментальном принципе природы, всего мироздания. Его нарушение — немыслимо. Если мы постулируем наличие некой психической энергии, то мы должны согласиться с тем, что она описывает определенный материальный процесс, и этот процесс не может быть изолирован от других, он должен с ними взаимодействовать. Если я поднимаю руку, чтобы посмотреть на часы, это значит, что энергия моего намерения (которой соответствует определенная электрохимическая картина организма) каким-то образом перешла в энергию моего действия, точнее, в электрическую активность моей центральной нервной системы, отдавшей приказ по цепочке моторным центрам. С другой стороны, если считать психические процессы нематериальным феноменом, то, как тогда этот феномен способен взаимодействовать с материей (нашим телом) если он нематериален по своей природе? Вывод лишь один — психические процессы материальны, но не исчерпываются лишь одной физиологией. Парадокс? Как посмотреть. Если мы применим принцип модуляции, то увидим, что биологические и психические процессы это, по сути, квантово-механические взаимодействия элементарных частиц в макрообъекте. С этой точки зрения, все, что касается физиологических процессов можно объяснить корпускулярными свойствами частиц, а все, что касается психических — волновыми (отсюда следует «странный» вывод, что любой объект во Вселенной, так или иначе, обладает сознанием). Иными словами, физический организм и сознание — это почти один и тот же объект, только в разных «фазах» (Фактически, к этому решению и подошел Спиноза, когда, вкупе с другими, искал решение психофизиологической проблемы). Почему почти? Потому что если рассматривать любой вещественный макрообъект, как конгломерат стоячих волн, то он распространяется весьма далеко за свои видимые пределы. Отсюда, любой психический акт соответствует определенной картине процессов в организме и, как ни странно, за его пределами. Справедливо и обратное — любой физический процесс, в пределах организма или вне его, находит отражение в адекватном психическом акте. «Это что же» — помыслит вдумчивый читатель — «все мы обладаем неким волновым телом, размером со Вселенную, перекрываемся с другими волновыми телами и таким образом взаимодействуем друг с дружкой, преимущественно на подсознательном уровне. Все это чушь, поскольку испустив волну, я уже перестаю быть за нее ответственным. Обратной связи нет, а потому никакое взаимодействие невозможно». А вот и нет.