Хливые шорьки (пырялись по наве) и хрюкотали зелюки (как мюмзики в мове).
Глейпнир – цепь, поймавшую волка Фенрира. Эта цепь – прямо-таки великое произведение кузнечного искусства – была одновременно и тонкой, и крепкой, поскольку в качестве материала для нее использовали звуки шагов крадущейся кошки, волосы с подбородка женщины, корни гор, медвежьи сухожилия, дыхание рыбы и птичью слюну.
Я люблю тебя, Моргольт, – сказала Бранвен, не глядя на меня. – Я люблю тебя, хочешь ты того или нет. Хочу я того или нет. Это – как болезнь. Как немощь, которая отбирает у меня возможность свободного выбора, которая затягивает меня в бездну. Я затерялась в тебе, Моргольт, никогда уже не отыщу, не отыщу себя такой, какой была. А если ты ответишь чувством на мое чувство, то затеряешься тоже, пропадешь, погрузишься в пучину и никогда, никогда уже не отыщешь былого Моргольта. Поэтому подумай как следует, прежде чем ответить
Геральт вздохнул.
Перечень того, к чему приходилось привыкать, был, казалось, неисчерпаем
Фэнтези – это эскапизм. Это бегство в Страну Мечты
Гед борется за достижение совершенства с самим собой и с самим собою ведет последний, решительный бой, бой символический – он побеждает, объединяясь с элементом Зла, тем самым как бы признавая дуализм человеческой натуры. Он добивается совершенства, признавая, однако, тот факт, что абсолютное совершенство недостижимо.
Ты не убежишь, хоть все время будешь убегать.
Артуровский миф среди англосаксов вечно жив, крепко врос в культуру своим архетипом. И поэтому архетипом, прообразом ВСЕХ произведений фэнтези является легенда о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола
Фантазирование, – говорил старый Дж. Р. Р., – естественная тенденция в психическом развитии человека. Фантазирование не оскорбляет благоразумия и не мешает ему, не затмевает правды и не притупляет стремления к познанию. Совсем наоборот – чем живее и проницательнее ум, тем прекраснее фантазии, которые он в состоянии создавать
каждый по-своему с ума сходит.
