Болезнь 1. Больной просыпался. Но раньше, чем он, вставала огромная боль головная, как бурю внутри протрубивший тритон. И буря, со всех отзываясь сторон, стояла и пела, глаза закрывая. И где он едва успевал разглядеть какую-то малость, частицу приметы — глядела она. Поднимала, как плеть, свой взгляд, никогда не любивший глядеть, но видевший так, что кончались предметы. И если ему удавалось помочь предметам, захваченным той же болезнью, он сам для себя представлялся точь-в-точь героем, спасающим царскую дочь, созвездием, спасшим другое созвездье. Как будто прошел он семьсот ступене́й, на каждой по пленнице освобождая, и вот подошел к колыбели своей и сам себя выбрал, как вещь из вещей, и тут же упал, эту вещь выпуская. <…>
