Древние и новые каналы трансляций смыслов древней мистерии
Мы почитаем всех нулями,
А единицами себя.
Пушкин А. С. «Евгений Онегин» (2:XIV)
«Ну вы, конечно, человек девственный; <…> ведь, я не ошибаюсь, вы человек невежественный?»
Булгаков М. А. «Мастер и Маргарита» (гл. 13)
«Страсти по Иоанну». Иванушка Бездомный и Нулевая карта «Шут-Дурак» (Аркан 0). Присутствующие в Таро 22 Великих Аркана как набор символов оккультизма довольно хорошо увязываются с мистическим учением Каббалой, в которой они находят, в свою очередь, соответствие 22-м буквам еврейского алфавита. Оккультисты всегда поддерживали для Таро термин «22 Великих Аркана», очевидно, чтобы увязать Таро и Тору (Каббалу), в которой «Число 22» очень важное, поскольку таковым является количество букв в еврейском алфавите, с которым активно работала Каббала. Для колоды Таро, однако, более значимым (и даже знаковым) является «Число 21» — 21 Аркан, если мы не берём во внимание нулевую карту «Шут-Дурак» («нуль»), почитаемую в Таро как знак «непосвящённого» и «профана».
Когда размышляя в «Евгении Онегине» о дружбе и ученичестве, А. С. Пушкин говорит: «Мы почитаем всех нулями, А единицами себя», — он мыслит категориями колоды Таро, где карта «Дурак-Шут» (Аркан 0) персонифицируется с человеком «непосвящённым» («профаном», «дураком»), а «единица» — это карта Таро «Маг» (Аркан 1), которая знаменует символическую встречу с «учителем».
М. Булгаков в своем романе «Мастер и Маргарита» подхватывает эту символику Таро и использует ее в создании системы образов. Само имя одного из главных героев романа уже апеллирует к образу Ивана-дурака, путь которого показан как некая инициация («страсти по Иоанну»). Этот имеющий место в романе мотив инициации Ивана Бездомного как одно из ответвлений темы духовного пути героя поддерживается также аллюзивной фразой Мастера: «Ну вы, конечно, человек девственный»; «ведь, я не ошибаюсь, вы человек невежественный?», — говорит Мастер, определяя его состояние как состояние «профана» и «нуля». Пушкинская метафора, связанная с символикой Таро, содержащаяся в его высказывании: «Мы почитаем всех нулями», — буквально при этом истолкована Булгаковым. Имея таку тенденцию буквально толковать многие метафоры Пушкина, часто содержащие оккультные символы, Михаил Булгаков, создавая свой роман «Мастер и Маргарита», регулярно использует этот приём буквального развёртывания пушкинской метафоры в диалогах своих героев, не скрывая аллюзивный характер их высказываний. Иван Бездомный у Булгакова — это тот герой, с которого роман начинается и которым все в романе заканчивается, и это совсем, как в колоде Таро, где все начинается с карты «Шут-Дурак» (Аркан 0) и все этой же картой заканчивается.
Заявление Мастера о непосвященности Ивана содержит явный реминисцентный оттенок у Булгакова, относящий нас к этой пушкинской сентенции из «Евгения Онегина» о «единицах» и «нулях», которая, в свою очередь, также имеет отношение к символике и энигматике Старших Арканов Таро — от нуля к единице и дальше по кругу как некому мировому компасу, в картинах которого разворачивается настоящая мистерия инициации в Семь Порогов восхождения — семь ступеней инициатических испытаний, которые проходит «непосвящённый» Шут («дурак», «путник»), который выдерживает испытания характером, социумом (миром) и судьбой (семь этапов, в каждом из которых по три порога, соответствующие трем Арканам = равные 21 карте).
Нужно сказать, что вообще колода Таро, имеющая в своём арсенале эти семь ступеней пути как некие инициатические символы (в том числе, три астральные символа: «Луна», «Солнце» и «Звезда»), содержит глобальное послание, которое на многие века определило развитие всей западной средневековой и ренессансной культуры и нашло отражение в новом времени. В чем же суть ее послания человечеству? И что же такое «угадал» Мастер, герой Булгакова, которому, с одной стороны, выпала карта «Дьявол», а с другой стороны, карта «Шут» («Дурак»)?
Образ театрального занавеса (кулисы). В главе 15 «Мастера и Маргариты» М. Булгаков не случайно упоминает арию Германна из «Пиковой дамы». Почитавший музыку и оперу наравне с оккультными науками, Булгаков заложил в роман множество музыкальных аллюзий, связанных с «Пиковой дамой» и «Фаустом», операми Чайковского и Гуно. В этом же ряду у него, очевидно, и музыкальная оратория Берлиоза «Осуждение Фауста» и сюита Шуберта, и оратории Баха «Страсти по Иоанну» и «Страсти по Матфею», а также игра с фамилией Берлиоз и фамилиями других знаменитых композиторов: Стравинского и Римского-Корсакова, представленные в романе, скорее, как приём, как их опереточный или водевильный вариант — приём, использованный ещё Гоголем в «Невском проспекте». И вот теперь мы также запросто встречаемся у Булгакова с подобными сниженными героями, но с их высокими фамилиями, но только уже не на Невском проспекте, а в Москве на Патриарших.
В Таро нарочитое изображение кулисы (78 занавесов, точнее, «завес», за которыми скрываются тайны закулисья), передано у Булгакова травестийно. Образ занавеса (завесы) с изображением звездного неба впервые возникает в его Сцене в Варьете. Там перед сеансом черной магии, который проводит Воланд, на сцене возникает изображение небес (на юбочке эквилибристки, «усеянной серебряными звездами») — травестийный наряд клоунессы, которая «стала ездить по кругу» перед публикой. В следующем фрагменте снова описываются звезды на воображаемом небе, возникающие как ассоциации к цирковой маршевой музыке и представляющие собой не то иллюзии, не то чьи-то смутные воспоминания: «На мгновенье почудилось, что будто слышаны были некогда, под южными звездами, в кафешантане, какие-то малопонятные, но разудалые слова».
С оперными вставками, которые проигрываются на фоне событий романа, в повествовании Булгакова, как и в системе Таро, не раз возникает этот образ театрального занавеса (кулисы), который, как мы знаем, неизменно присутствует на каждой из карт Таро. Грандиозный финал романа вообще уже происходит на фоне небес, заканчиваясь символическим полётом всех героев в небесной сфере, уходящей в бесконечность.
Архитектоника романа по принципу колоды. Карточный домик из Младших Арканов Таро («атласная змея» колоды»). Карты в романе Булгакова вообще являются привычными атрибутами его героев: бесов и шутов. Бес Коровьев-Фагот (которому принадлежит знаменитое высказывание: «Как причудливо тасуется колода!»), несколько раз показывает фокусы, в том числе, демонстрируя и само тасование на сеансе магии в Варьете: «Три, четыре! — поймал из воздуха колоду карт, стасовал ее и лентой пустил коту. Кот ленту перехватил и пустил ее обратно. Атласная змея фыркнула, Фагот раскрыл рот, как птенец, и всю ее, карту за картой, заглотал».
Так впервые в романе возникают ключевые фигуры «триумфально шествующих» карточных аллегорий. Выложенная лентой («атласной змеёй») колода Таро, собственно, представляет собой ряд последовательных сюжетных картин и аллегорий, в которых отражается земной путь королей, героев и богов:
⁃ «Дурак» (нулевая карта, она же карта 22);
⁃ Козыри с мистическим названием «Старшие Арканы» (21 козырь),
⁃ «Младшие Арканы» от единицы до десятки: карты придворных персонажей: Валет (Паж), Рыцарь-Всадник, Королева и Король, Туз, все представлены четырьмя мастями: Кубки, Жезлы, Мечи и Пентакли (вид монет), соответствующие в обычной колоде таким мастям как: черви, пики, бубны и крести (всего 16 карт);
⁃ Очковые карты — от 1 до 10 четырех мастей (40 карт).
Рисуя свои сцены, Булгаков, однако, не только апеллирует к образам Таро. Его реминисцентные сцены, происходящие часто на фоне кулис, — это также его своеобразный диалог с автором «Пиковой дамы», с самим Пушкиным, а также с композитором П. И. Чайковским, создавшим одноименную оперу.
Явно откликаясь на ремарку Пушкина о дяде Онегина, который «умел судить о том, Как государство богатеет, И чем живет, и почему Не нужно золота ему, Когда простой продукт имеет», — Булгаков вводит пушкинские аллюзии в свой роман, предваряя тему утраченных иллюзий.
Сон человечества с его грёзами о несметных богатствах составляет основные иллюзии человечества. И Булгаков уже в самом начале романа показывает, кому на самом деле принадлежит «червонного золота портсигар» со сверкающим на нем «синим и белым огнем бриллиантовым треугольником», на котором было выбито имя его хозяина. Осталось только это имя правильно дешифровать. Перед нами словно карта Таро «Дьявол» (Аркан 15), многовековое послание, загадку которого Булгаков пытается представить читателю, разбросав на протяжении всего романа по главам эвристические восклицания Мастера: «О, как я угадал! О, как я все угадал!». Его герою мистически открылся вдруг высший философский смысл, который обнаружила выпавшая ему карта дьявола.
Власть Меча в Таро и в романе М. Булгакова. Особого внимания удостаиваются в романе Булгакова также те пушкинские мотивы и аллюзии из «Пиковой дамы», которые имеют своё происхождение из древних и оккультных источников, в том числе, сохранившие эзотерическую традицию карт Таро.
Союз Туза Мечей и Королевы Мечей (как союз верховных жрецов в Таро) представлен у Пушкина в «Пиковой даме» союзом графини (Пиковой Дамы) и колдуна графа Сен-Жермена, с которым в молодости графиня имела знакомство, вращаясь в парижском обществе при французском королевском дворе.
В «Мастере и Маргарите» союз Воланда и Маргариты, Короля и Королевы бала Марго с ее французскими королевскими корнями, видится у Булгакова аллюзией этого пушкинского союза: графа и графини, которые затем и вершат судьбу Германна, погрузившегося в мир игры.
У Булгакова в сцене бала Королева Марго и Король Воланд вершат судьбы редактора Берлиоза и барона Майгеля (один цензор и председатель ассоциации московских литераторов МАССОЛИТ, а другой — шпион и агент, ответственный по связям с иностранцами в тайной службе правительства).
В одном из эпизодов романа мелькнувшая на бедре шпага Воланда выдаёт его сущность и показывает всю силу его власти: «… в лунном, всегда обманчивом свете <Бездомному> показалось, что <Воланд> стоит, держа под мышкою не трость, а шпагу». Тростью, украшенной набалдашником (которая может обернуться и шпагой), таинственный «иностранец» продемонстрировал знаковые атрибуты (трость и шпагу), которые присутствуют на картах Таро качестве символов Мечей и Жезлов.
Меч (шпага) в руках героя, как и скипетр (трость) — это те атрибуты, которые в образах карт Таро многое говорят о самом герое. И Булгаков в своём романе тоже снабжает героев этими говорящими атрибутами. Мы видим эти атрибуты Воланда и в «нехорошей квартире»: «на подзеркальном столике лежала длинная шпага с поблескивающей золотом рукоятью».
Власть Меча как одной из четырёх мастей колоды Таро (наряду с Кубками, Жезлами и Пентаклями), имеет двойственный аспект: с одной стороны, созидательный и творческий — как сила, осуществляющая правосудие и поддержание Мира. С другой стороны, деструктивный, когда Меч становится злоупотреблением власти, инструментом разрушения и смерти. Уже в культуре Ренессанса, где Меч (Шпага) символизировали правосудие, он был неоднозначным символом и одновременно указывал и на пороки и добродетель, победу и поражение, красноречие и ярость. Двойственность символа Мечей ярко проявилась у А. С. Пушкина в образе Пиковой дамы (Королевы Мечей, за спиной которой стоял маг и колдун граф Сен-Жермен).
В романе М. Булгакова двойственность символа Мечей запечатлена в образе самого «духа зла» — Воланда, силе карающей, оспаривающей своё право производить суд над человечеством, придумавшего свой блистательный иллюзион в Варьете, в котором он поочередно играет то роль Короля, то Мага, то Рыцаря, то Шута, а то становясь иной «картой», поскольку в текст «Мастера и Маргариты» совершенно искусно инкрустированы Булгаковым сюжеты всех 78 карт Таро (76-ти, если быть точным, поскольку колода содержит две пустые карты). Но и приёмы умолчания у Булгакова, как и две белые карты Таро, красноречивы в романе, как и в повести Пушкина «Пиковая Дама».
Неизвестно, когда именно 22 Великих Аркана Таро — ключевые фигуры «триумфально шествующих аллегорий» — преобразовались в колоду из 78 карт (22 Старших и 56 Младших Арканов по 14 карт каждой масти и 2 белые карты). Во Францию карты Таро попали из Марселя в те времена, когда он ещё не был французским городом, а был итальянским. Само название карт звучит по-французски «tarot» и является французской калькой с итальянского «tarocchi», которым в эпоху Ренессанса называли не только колоду Таро, но и вообще любые игральные карты.*
*В переводе с современного итальянского слово «tarocchi» означает ещё и «обманы», «надувательства».
Как известно, каждая из 22 карт Великих Арканов Таро имеет свой оригинальный рисунок в виде иконографического изображения и уникальное название: Шут, Маг, Жрица (Папесса), Императрица, Император, Жрец (Папа), Влюбленные, Колесница, Сила, Отшельник, Фортуна, Справедливость, Повешенный, Смерть, Умеренность, Дьявол, Башня, Звезда, Луна, Солнце, Суд, Мир.
Уже одно простое перечисление этих карт Таро обнаруживает множественные совпадения с системой образов у Булгакова в «Мастере и Маргарите»: там также есть Шут, Маг, Император, Жрец (Жрица), Первосвященник, Влюбленные и Дьявол. И в этой сложной системе булгаковских образов мы также встретимся с их эвфемизмами, передающими отношения героев с судьбой: Отшельник, Фортуна, Повешенный. Мы встретимся также с Луной и Солнцем — поэтическими космогоническими символами, вплетенными в образную систему романа; с романными локативами и названиями основных событий, которые также даны Булгаковым в соответсвии со знаковым рядом символов Таро: Башня, Мир, Суд.
Этих совпадений с аллегориями Старших Арканов Таро в образной системе романа немало. Ещё больше мы найдём их среди Младших Арканов, где каждая масть содержит Туза, Двойку, Тройку и так далее до карты Десятка, за которой идут «придворные» карты или «фигурные», названия которых также находят своё отражение в образно-аллегорической системе романа: Паж, Рыцарь, Король, Королева — этими именами часто напрямую называют героев в романе (достаточно вспомнить сцену Бала с ее ритуалом выбора Короля и Королевы).
