Волошин М. История Черубины.
Черубина де Габриак. «Из мира уйти неразгаданной…» Жизнеописание. Письма 1908–1928 годов. Письма Б. Лемана к М. Волошину / Сост., подг. текстов, прим. В. Купченко, Р. Хрулевой. М.; Феодосия: ИД «Коктебель», 2009
Габриак Черубина де. Автобиография. Избранные произведения / Сост. Е.Я. Архипповым в 1927 г. М.: Молодая гвардия, 1989.
Габриак Черубина де. Исповедь / Сост. В.П. Купченко, М.С. Ланда, И.А. Репина. М.: Аграф, 1999
Макс любил, чтобы человек представал перед ним переросшим себя самого261.
А Госиздату нравится повесть, которая у нее получилась: «Человек с Луны» Е. Васильевой выдержал два издания, но, к сожалению, не перевыпускался после 1929 года, когда Лилино имя как осужденной по 58-й статье уже категорически не рекомендовалось упоминать219. Хотя, очевидно, у Госиздата были на Лилю определенные планы; сразу же после выхода «Человека с Луны» ей предлагают написать детскую биографию Леонардо да Винчи, и Лиля всерьез обдумывает эту задачу…
Под травой уснула мостовая,
Над Невой разрушенный гранит…
Я вернулась, я пришла живая,
Только поздно, — город мой убит.
Надругались, очи ослепили,
Чтоб не видел солнца и небес,
И лежит, замученный, в могиле…
Я молилась, чтобы он воскрес.
Чтобы все убитые воскресли.
Бог, Господь, Отец бесплотных сил,
Ты караешь грешников, но если б
Ты мой город мертвый воскресил.
Он Тобою удостоен славы
От убийц кончину воспринять,
Но ужель его врагов лукавых
Не осилит ангельская рать?
И тогда на зареве заката
Увидала я на краткий миг,
Как на мост взошел с мечом поднятым
Михаил Архистратиг
Брак, построенный не на страсти, а на чувстве (ложно понятого?) долга, оказался (или показался?) ошибкой и не привел их ни к Богу, ни к счастью…
Волошин, зная настоящую Лилю, принимал и любил ее полностью, с ним она могла не зеркалить его ожиданий и оставаться собой. Неуверенной, страстной, гордой, остроумной, мятущейся, любящей
В самом лучшем магазине
Беззаботно я жила.
С трех сторон меня в витрине
Отражали зеркала.
Я была там, как образчик,
До сегодняшнего дня,
И показывал приказчик
Лучшей публике меня…
Но увы, с моей коробкой
Я рассталась навсегда.
Стала грязной и растрепкой
И краснею со стыда.
Здесь берут меня в охапку.
Я от страха чуть жива…
Смяли платье, сбили шляпку
И помяли кружева!
Не правда ли, в этих жалобах куклы легко узнать сетования на судьбу красотки «из бывших», которую революция занесла к социальным низам — в классическое «дурное общество», где ей все кажется неестественным и зловещим? «Очутилась я в лачужке / Вместо прежнего дворца. / Что за странные игрушки, / Что за кукла без лица?»… Тут ей навстречу выходит Матрешка, призванная утвердить триумф настоящей народной души и культуры над хрупкой интерь-ерной игрушкой:
Правда, сшита я из тряпок,
Не румяна, не бела —
Но без кружев и без шляпок
Я хозяевам мила.
Утром грязная Матрешка
Молоко с хозяйкой пьет.
