Оглавление

Глава I

Все свои одиннадцать лет Лулу думала, что ничем не отличается от других людей. Да, имя у неё было довольно необычным — Лулианна. Однако в целом она не представляла из себя хоть сколько-нибудь выдающегося человека. Ни простые черты лица, ни поношенная одежда из ближайшего секонд-хенда не говорили о том, что она была хоть сколько-нибудь интересной личностью. Жила Лулу с бабушкой на окраине города в самом обычном многоэтажном доме, в самой простой трёхкомнатной квартире. Училась она в самой что ни на есть обычной школе и числилась в ней хорошисткой.

Бабушка нашей героини, чья история будет поведана, Ольга, в прошлом работала в прокуратуре, а на старости лет решила заниматься траволечением. Собирала в поле и в лесу целебные растения, сушила их и готовила всякие настойки, которыми потом по знакомству лечила людей. Своеобразный способ заработка для женщины преклонных лет. Но кто из нас не начинает чудить с возрастом?

Хотя Ольга в свои шестьдесят шесть лет была довольно активной дамой. Она красила волосы в яркие цвета, пользовалась компьютером не хуже любого программиста, занималась садоводством и велоспортом. И Лулу долго не могла понять секрета её прыти, пока однажды…

— Ба, а что тут происходит?

Лулу поймала взгляд женщины. Та, словно не понимая вопроса, посмотрела на внучку, а затем на вытянутую еловую шишку в руке и поднимавшийся от неё лёгкий дымок.

— А-а-а, ты об этом, — лениво протянула она. — Это… это я выпариваю для настойки для… моего колена!

— Шишки? — указав на продолговатый зелёный предмет в ее руке, спросила Лулу.

— Шишки, — бабушка неуверенно кивнула головой. А про себя подумала: «Какая же я дура! Ну и в какой-такой настойке используются зелёные еловые шишки?».

— Очуметь, ба! — Лулу выхватила шишку у нее из рук. — Дым такой реалистичный, словно ты её тут подожгла. Но огня-то нет, гляди.

— Так, а ну-ка, отдай, — рассеянно пробормотала старушка, медленно выпроваживая внучку за дверь. — Не мешай мне. Иди мультики посмотри.

И она захлопнула дверь. Лулу никуда не пошла. Ещё бы! Нашла время для мультиков. По телевизору сейчас одни бессмысленные сериалы. Девочка тяжело вздохнула и вдруг услышала за дверью странный писк.

— Могла бы и что-то получше придумать. Ну и когда ты ей уже расскажешь?

— Наверное, никогда.

Второй голос принадлежал бабушке, а вот первый, писклявый был незнаком Лулу. Девочка решила постоять и послушать, что будет дальше.

— Бонифаций, ну вот скажи, что мне делать? — спросила бабушка.

«Бонифаций? Как странно, — подумала про себя Лулу. — Это же наш йоркширский терьер. Неужели бабушка с ним разговаривает?».

Лулу приложила ухо к двери, чтобы лучше слышать.

— Она должна это узнать рано или поздно, — продолжал писклявый. — Но лучше раньше, иначе этот момент потом может никогда не настать. А твоя внучка до конца дней будет проклинать тебя за утайку информации. Что за чушь ты тут про шишки несла?

— Ну мне же надо было что-то сказать ей. Как объяснить Лулу, что я эту шишку наколдовала?

«Наколдовала? Что за ерунда? Возможно, мне послышалось».

— А что в этом такого? В конце концов она же тоже ундина или…

— Тихо! — Ольга не дала своему собеседнику договорить, оборвав его речь. — Она же может услышать.

— Так она даже этого не знает? А как же ритуал?

— Она была слишком маленькой и к тому же напуганной. Тебе не понять, ведь тебя же там не было, — голос у бабушки дрожал, будто на глаза набежали слезы.

— Ну-ну, тихо, хозяйка, не плачь. А девочке надо всё рассказать. Ей уже одиннадцать, медлить нельзя.

— А вдруг она всё-таки человек?

— На ритуал просто так не зовут, ты это и сама хорошо знаешь. К тому же Великий Скоганде сам сказал… Не может просто быть, чтобы она была просто человеком.

— Такое бывает. Вот, её сестра Юля — человек.

— Ага, и сбежала с каким-то упырём. Может, она уже и не человек давно, мы же не узнаем, сидя здесь.

«У меня есть сестра? Нехило же бабушку накрыло», — думала Лулу.

— В любом случае, — продолжал писклявый, — девочка живёт с тобой, ундиной, и родители у нее — далеко не люди. Неужели ты думаешь, что ей бы не хотелось узнать всю правду о своем происхождении?

Тут дверь поддалась под напором рук, и Лулу снова очутилась на кухне. Бабушка замерла в странной скрюченной позе на стуле. Перед ней прямо на столе стоял пёсик Бонифаций.

— Да, я очень хочу узнать, кем были мои родители, и что с ними случилось, — громко произнесла девочка. — Но сначала ответь, с кем ты тут разговаривала?

В этот момент Бонифаций посмотрел на неё таким взглядом, будто она не понимает очевидных вещей. Обычные собаки так не смотрят.

— Ни с кем, — быстро ответила бабушка. — Детка, помнишь, тебе как-то приснился странный ритуал в лесу со страшными дядьками в чёрных плащах?

Да, Лулу помнила эту ночь. Самую жуткую ночь в её жизни, как она потом описала её бабушке. Хоть событие это произошло пять лет назад, она легко могла закрыть глаза, и картины вновь восставали перед ней, как наяву.

Глава II

Закройте глаза и представьте неприступный лес. Деревья плотным кольцом окружают со всех сторон. Ноги утопают во мху, а при попытке сделать шаг, есть шанс наткнуться на сломанную ветвь или выступающий из-под земли корень. Вокруг устрашающе тихо. Слышно даже собственное сердцебиение. Нет ни души за километр.

А теперь представьте, что вы не помните, как тут оказались. Ещё минуту назад вы мирно спали в своей мягкой кроватке и видели розовые пушистые сны. Вы спросите, не может ли это тоже быть сном? Но лес ответит вам угнетающими тишиной и мраком.

Лулу осторожно ступала по мягкому мху, стараясь не споткнуться о корень и не зацепиться за ветки. В тот день бабушка разбудила ее засветло, нацепила на нее чёрный плащ с широким капюшоном, и девочка, сопровождаемая возгласом «Нас ждёт великий день!», очутилась здесь, сама не зная как. Безмолвный лес. Как из сказки бабушки про чудищ, питающихся человеческой кровью и избегающих света. Лулу шла по этому лесу, точнее, пыталась выкарабкаться из него. Некое чувство подсказывало ей, что чем больше она будет стоять на одном месте, тем меньше шансов у неё выбраться отсюда. Девочке казалось, что она бродит здесь вечно.

Но вот вдалеке среди деревьев померещился какой-то просвет, и Лулу поспешила к нему. Продираясь сквозь колючие кусты ежевики, ей наконец удалось выбраться из зарослей. То, что увидела она перед собой, удивило её.

Целое миниатюрное поселение, со всех сторон сплошь окружённое лесом. Дома расположены прямо в земле, в травяных холмиках, утыканных грибами, напоминающих скорее заброшенные землянки, чем обычные жилища, присущие человеку. Посередине поселения свалена куча всякого хлама: мебель и прогнившие доски, кухонная утварь и старые игрушки. Вокруг снуют люди, все поголовно одетые в чёрные плащи, такие же, как на самой Лулу. Но люди ли это?

Девочка подошла к человеку, несущему плетёную корзинку, доверху заполненную неизвестными ей травами и ягодами.

— Дяденька, а что это за место? — спросила она.

— Опять молодёжь тут шастает.

Мужчина резко развернулся к ней, и красные глаза его хищно засверкали из-под очков. Интуитивно Лулу почувствовала, что хорошего от этого страшного мужчины ждать не следует и в ужасе отшатнулась в сторону.

— А ну, проваливай живо! Нечего тут тебе искать.

Он отпихнул её от себя, и Лулу непременно бы упала, если бы сзади её кто-то не подхватил. Это был мальчик, на вид чуть старше Лулу. Плечи его были укрыты бархатным плащом алого цвета, а на голове была корона.

— Эй, Гармен, — мальчик окликнул мужчину, толкнувшего Лулу, — ну кто же так поступает с гостями? — Он аккуратно помог девочке подняться и поклонился. — Добро пожаловать в поселение сифов.

Тот, кого звали Гарменом, повернулся, на миг показавшись удивлённым, но затем его лицо вновь стало суровым.

— Она ещё не прошла обряд. От неё за километр разит человечиной. Слышишь, Сагир, забирай девчонку себе до ритуала. Мне дела нет, я всего лишь должен разжечь костёр.

Гармен заковылял прочь от них, продолжая бормотать себе под нос какие-то ругательства.

— Пойдём, — Сагир бережно взял Лулу за руку, — я покажу тебе свой замок.

***

Снаружи он больше походил на руины, да и внутри не многим комнатам удалось сохраниться. Потрескавшиеся камни, щели между которыми забиты столетним мхом. С потолка местами свешивалась паутина и капала вода. Нормальных окон в замке не было, вместо них — огромные неровные отверстия для пропуска света, отдалённо напоминающие прямоугольники. А еще в замке очень сыро и холодно.

Шаги раздавались гулким эхом в комнате с высоким потолком, напоминающей тронный зал. И действительно: среди полуразвалившихся колонн одиноко примостился массивный трон. В остальном комната пустовала.

Лулу мучило много вопросов, но она не решалась их задать этому незнакомцу. Мальчики в плаще и с короной на голове нечасто попадались ей, да и то только в сказках. Так что Сагир совершенно не внушал ей доверия, и они шли в полном молчании.

— Так что, может, расскажешь о себе? — голос Сагира прозвучал, как гром среди ясного неба, в этой тишине. — Кто ты и откуда? Как узнала о тайном обществе сифов?

— В-ваше Высочество, — Лулу не была уверена, что это подходящее обращение к этому мальчику, но, оценивая внешний облик, она решила, что так будет правильнее. — Ваше Высочество, если позволите…

— Ах, давай опустим эти формальности. Я являюсь «Высочеством» только для своих подданных и простолюдинов. А с тобой мы можем общаться на равных. Ты моя гостья.

— Хорошо. — Лулу несколько смутило это, — Я Лулу. Меня привела сюда бабушка. Она завязала мне глаза, и я оказалась в лесу. Потом я очень долго бродила в чаще и вышла в ваш город. — Она замолчала, пытаясь сформулировать вопрос. — Что это за место, и что происходит? Я же сплю, да?

— Спишь? — Сагир уставился на неё, как на сумасшедшую. — Что за чушь? Ты в моих владениях, оглянись вокруг.

Оглядываться, конечно, особо было некуда. Всё те же руины. Посмотреть, что вокруг замка, не представлялось возможным. Но Лулу была уверена, что всё тот же дремучий лес.

— А почему все носят чёрные плащи, кроме тебя?

— Потому что я не сиф. Плащи носят только они, ибо это атрибут их общины.

— А кто такие сифы?

— Тебя не посвятили, — задумчиво пробормотал мальчик. — Обычно к нам приходят более подготовленные. Я не хочу тратить время на пустые объяснения.

Терпение Сагира начинало заканчиваться.

— Что со мной будут делать? Бабушка мне вообще ничего не рассказывала.

— Видимо, хотела сделать тебе сюрприз. Ладно, так уж и быть, я расскажу вкратце, я же великодушный принц, — он подошёл к «окну». — Видишь, там на пшеничном поле пугало стоит? Вот сегодня он придёт на ритуал и скажет о тебе всю правду. А потом он явится еще раз, если ты волшебница. В тот день, когда ты получишь свою истинную силу, он укажет на тебя своим пальцем-прутиком, после чего ты уже никогда не будешь прежней. Возможно, это произойдёт во сне. Ну, или этого не случится, если ты всего лишь человек.

— Кто он?

— Ну, пугало Скоганде. Кто же ещё?

— Э-э-э, а он разве живой? — Лулу с сомнением покосилась на кривое потрёпанное пугало в широкополой шляпе.

— А что, нет, что ли? — Сагир ухмыльнулся. — Странная ты какая-то.

— Просто всё это похоже так похоже на сон. Где моя бабушка? — она захныкала. — Что за ерунда вокруг меня происходит? Безмолвный лес, люди в чёрном, мальчик-принц, ритуалы, живое пугало. Невозможно! — она почти кричала.

— Вот как значит. Ты напросилась на гнев принца. Не будь ты наследницей Дельты, я бы скормил тебя своим оборотням. — Помолчав немного, он устало хлопнул в ладоши. — Изольда, отведи нашу гостью на ритуал. Время не ждёт.

С этими словами на плечо Лулу мягко опустилась чья-то нежная, но твёрдая рука. Потом её подхватили под мышки и куда-то поволокли. Последнее, что она увидела, прежде, чем её утащили за массивную дубовую дверь, было то, как Сагир подошёл к окну и вдруг, словно сёрфингист, поймавший волну, оторвался от земли и плавными движениями выплыл из комнаты.

***

— Может, вы объясните мне, что тут происходит? — жалобно спросила Лулу у девушки, которая продолжала вести её по полуразрушенным коридорам замка. — Ну, пожалуйста.

— Пойдём, тебя там твоя бабушка уже заждалась.

— Бабушка? Вы знаете, где она? — обрадовалась Лулу. — Ну наконец-то.

Они покинули замок. Народ уже собрался на площади вокруг кучи деревянного хлама. Каждый из присутствующих был одет в чёрный плащ с капюшоном и держал в руках свечу и розоватый гриб, напоминающий поганку. Перед грудой мусора находился небольшой постамент с деревянным шестом. На этой платформе стояли двое мужчин. Один чертил что-то, другой — карлик, зачитывал непонятный текст из малюсенькой книжки. Поодаль от них стояли принц Сагир, какая-то странная влюблённая парочка и… бабушка! Лулу вырвалась из хватки Изольды и помчалась к ней.

— Бабу-уль, — она бросилась к ней на шею.

— Уберите девчонку сейчас же! — рявкнул Гармен и приблизился к Лулу.

— Андрю-юшка, — Ольга в свою очередь повисла на шее Гармена.

— П-полегче, мать.

На мгновение он оступился, и с его головы слетел капюшон, открывая голову, всю испещрённую шрамами. Внезапно солнце вышло из-за туч, и толпа собравшихся могла бы заметить лёгкий дымок, поднимающийся от его головы. Мужчина скорчился в три погибели и издал душераздирающий вопль.

— Ой, я совсем забыла, что ты теперь… другой. — Ольга приблизилась к Гармену и укрыла его голову капюшоном.

— Прикольно бы вышло, если бы претендент на Трон Леса сейчас сгорел бы заживо, — засмеялся кто-то сзади.

Все обернулись. Слова принадлежали тому молодому человеку, который так нежно обнимал свою возлюбленную, стоя неподалёку. Что было странным — он тоже не носил плаща, а лишь кофту с капюшоном из плотной материи, в отличие от его девушки, которая завернулась в свой плащ так, что виден был только нос. Парень с трудом сдерживал смех, обнажая длинные и острые, как лезвия, клыки. Один глаз был скрыт волосами, а второй — абсолютно белый и светился. За спиной у юноши была лопата. Странный аксессуар даже для этого города.

— Я тут принц! — нарушил длительное молчание вопль Сагира. — Я и никто другой. Гармен лишь мой советник.

— Какого чёрта ты тут забыл, Макгайр? — взревел Гармен. — Будь ты хоть сыном графа, да хоть самим графом Дракулой, ты никогда не будешь таким же, как мы. Вампир, так болезненно реагирующий на Луну — не вампир.

— Бла-бла-бла, — Макгайр высунул язык. — Я слышу это уже на протяжении ста двадцати лет, если не больше. Я не прочь уйти. Я сыт вашей сектой по горло, — с этими словами он спрыгнул с возвышения и молниеносно скрылся в чаще.

— Андрюша, — подала голос Ольга, — не зацикливай своё внимание на нём. Он ведь ещё молодой совсем. Ему лет сто сорок, а может, и меньше.

— Оливия, — процедил сквозь зубы Гармен, — я уже говорил тебе не раз, чтобы ты меня так не называла. Моё имя — Гармен. И в общине сифов нет родства. — Это тоже её дочь? — он кивнул на Лулу, прижавшуюся к бабушке.

— Да, и она твоя племянница.

— Наплодила человечину, а мне, значит раскручивать. Как её зовут? Как тебя зовут? — он обратился к девочке.

Лулу, краснея, назвала своё имя. Она даже не понимала толком всего диалога между бабушкой и этим мужчиной со шрамами.

Тут лысый карлик потянул полы плаща Гармена. Это означало, что пора начинать. Солнце клонилось за горизонт, и постепенно темнело. Правда, в Безмолвном лесу и так почти всегда было темно.

Вдруг разом зажглись свечи в толпе. Несколько сотен ярких огоньков окружали возвышение. Карлик приказал Лулу встать в центр нарисованной на помосте шестиконечной звезды. Она повиновалась. «Что ж, раз этого хочет бабушка, то я буду делать всё, что они скажут». Тут карлик схватил её за руки, завёл их назад и завязал сзади шеста.

— Что вы делаете? — только и вырвалось у неё.

— Это, чтоб ты не вздумала убежать, — карлик хихикнул из-под плаща. — Настоящая принцесса должна пройти сквозь огонь и воду.

Тут Лулу почувствовала жар со спины. Она обернулась, насколько ей позволял шест, к которому она была привязана, и увидела пламя. Яркий бушующий костёр возвышался над ней. Но несмотря на жар пламени, спина покрылась мурашками. Её сожгут заживо! А потом выкинут в водоём!

Меж тем толпа на площади занялась в каком-то безумном хороводе. Они ускорялись и ускорялись так, что начало рябить в глазах. Лулу охватила паника. Она попыталась высвободиться, но верёвка была слишком крепкой. Тогда от бессилия она заплакала, что сделала бы любая девочка её возраста в подобной ситуации, если бы, конечно, попала в неё.

Тут вдруг резко всё оборвалось. Толпа остановилась, и Лулу смогла почувствовать сладкий аромат потухших свечей. Сифы погасили источники света. Остался лишь костёр за спиной. Затем народ стал расходиться в разные стороны, будто образуя проход для кого-то. Послышался стук. Потом ещё один. И ещё. Звук был такой, будто кто-то массивный прыгал на одной ноге. Вдали Лулу заметила точку, которая, приближаясь, превратилась в кляксу, а затем в силуэт. Наконец, долгожданный гость открыл свою сущность толпе. Пугало. То самое, которое Лулу видела из окна замка принца Сагира. Соломенный человек приближался к ней сквозь образованный проход. Затем нагнулся к ней, поднял голову девочки, и та закричала от увиденного.

Лицо пугала напоминало больше растянутую маску. Вытянутое лицо, продолговатые прорези для глаз и рта; из последней высовывалась лента, которую, бывает, заплетают девушки в косы, — это был язык. Глаз не было. Вместо них — чёрные дыры в прорезях маски. В остальном пугало почти не отличалось ничем от тех, что стоят в большинстве огородов мира. Ну, если, конечно, закрыть глаза на тот факт, что этот тип мог двигаться и разговаривать.

Толпа скандировала его имя — Скоганде. Затем Скоганде дал знак молчать и заговорил сам, зловеще шевеля языком-ленточкой:

— Я рад видеть тебя, Лулианна. Чувствую: в тебе есть огромная магическая сила. А твой голос способен разбить стекло на расстоянии нескольких метров от тебя. Так ты гибрид.

Скоганде, казалось, удивился, хотя на его лице без эмоций это никак не отобразилось.

— Принцесса Дельты. Да, у тебя интересная судьба. Я чувствую это. И чувствую твою силу. Она очень велика, — он прислонил метлу, являющуюся рукой, к месту, где билось её сердце и повернулся к толпе. — Но не сейчас, ещё не время. Эта ундина из поздних.

— То есть мы рано начали проводить обряд посвящения в магию? — Гармена аж перекосило от услышанного.

— Никогда не бывает что-то рано или поздно. Все происходит именно тогда, когда должно произойти, — молвил Скоганде.

— Но по правилам она не сможет узнать о мире магии вообще, пока она является человеком и к тому же ребёнком. Она живёт в городе для людей.

Одним движением Скоганде спрыгнул с помоста, не дослушав Гармена.

— Ведите её к озеру сирен.

Толпа побросала грибы в воздух с криками ликования. Затем несколько сифов выбежали из толпы и прямо вместе с шестом подняли Лулу вверх. Шествие неслось по Безмолвному Лесу. Лулу не знала, что делать: кричать и звать на помощь или затаиться и ждать, пока она проснётся дома. Девочка не понимала, что происходит, но по-прежнему была уверена, что это все ей снится.

Наконец сифы вместе с ней очутились близ идеально круглого озера. Над водоёмом летали светлячки, и из-за тумана, поднявшимся над ним, казалось, что от озера исходит свечение. Никто не спешил развязывать Лулу. Наоборот: карлик ещё сильнее затянул узел на верёвке, связывающей руки, да к тому же ещё привязал ей ноги. Лулу брыкалась и сопротивлялась. Даже попыталась укусить ненавистного маленького человечка за ухо, но тот был очень юрким и лихо уворачивался от всех её атак.

Несколько сифов осторожно взяли шест за верхнее основание и подошли к воде. В тумане процессии почти было не видно, и поэтому Ольга не могла знать того, как извивалась её внучка, стянутая верёвками, но зато отчётливо могла слышать её крики.

— Настоящая сирена, — смеялся карлик. — Хочешь нас тут всех оглушить? А вот не выйдет. Помалкивай давай, а то верёвку и в рот запихну, — пригрозил он ей.

Сифы медленно начали опускать шест в озеро. Вода была ледяная. Осенью в любом лесном водоёме холодно. Лулу обожгло босые ноги, затем колени, и вот девочка уже была по грудь в воде. Тут-то она поняла, что кричать бессмысленно, и она молча, с испугом в глазах, наблюдала за тем, как кромка берега медленно возвышается по уровню над ней. Девочка сделала последний вдох, и холодная тьма окружила её со всех сторон.

***

Сифы с зажжёнными факелами столпились возле озера и во все глаза смотрели на него. Вокруг всё затихло. Но ничего сверхъестественного не произошло. По воде пошла рябь от пузырей, поднимавшихся со дна. Тут наконец сифы поняли, что мученицу пора вытаскивать. С некоторым разочарованием они подняли шест, и на всё ещё связанную Лулу водрузили плетёную тиару. Затем Ольга подошла и нежно погладила внучку по голове. Искусственное дыхание никто ей делать не собирался. Карлик разрезал набухшие от воды верёвки ножиком, и Лулу рухнула наземь. Всё это время Гармен стоял неподалёку и с недовольным видом наблюдал за действиями сифов. После того, как на девочке закрепили тиару, мужчина подошёл к Ольге.

— Вы должны уйти, — шепнул он ей так, чтобы никто не заметил, — сейчас же.

— Но что такого в том, что она человек? Вон, Юля — тоже человек. Вы были не против принять её к себе.

— И я понял, что допустил огромнейшую ошибку, — он наклонился к уху женщины и быстро зашептал: — Мам, они сожрут её. Поверь, мне тоже небезразлична судьба дочери Амасталии. Я ведь её брат. Одну племянницу я уже погубил.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила в ужасе Ольга, хотя она и так всё понимала.

— Макгайр добрался до Юлии. До меня только что дошла эта новость. Всё произошло буквально несколько минут назад. Если бы помощь вовремя не подоспела, она была бы уже мертва. Теперь остаётся лишь ждать, когда она станет такой же, как и он. Такой же, как мы все. Такой же, каким я стал. — Гармен не мог дальше говорить и отвернулся. — Сотри ей память, мам. Сама потом ей всё расскажешь и без ритуала.

— Андрей… Гармен… — она с трудом сдерживала слёзы.

— Не волнуйся. Вот, дай ей этого эликсира.

Он тепло обнял мать и отдал ей прозрачный пузырёк, где плескалось что-то бирюзовое.

— Во-первых, он выведет всю озёрную воду из её организма, которой она наглоталась. А во-вторых, она будет спать здоровым сном, и когда проснётся, будет думать, что ей всё это приснилось.

Ольга подошла к своей внучке, которая бездыханно лежала на траве возле озера. Сифы уже разбрелись по своим жилищам, так как обряд завершился, и девочка лежала в полной темноте. Ольга приподняла посиневшую от холодной воды губу Лулу и влила эликсир ей в рот. Девочка закашлялась, не пробуждаясь ото сна, и что-то внутри неё забулькало. Затем струйка воды вышла из приоткрытого рта, и у ребёнка сразу же изменился цвет кожи, будто тепло разлилось по всему её телу. Лулу улыбнулась во сне и перевернулась на другой бок.

Девочка мирно спала и не могла помнить ни того, как бабуля привязала её к своей метле, ни того, как они летели над засыпающим родным городом, ни того, как бабушка уложила её на кровать и шепнула пару слов на ухо, чтобы Лулу показалось, что это был лишь страшный сон.

Глава III

Но это был не сон. Несмотря на то, что бабушка в течение пяти лет уверяла Лулу, что ей это всё приснилось. А сейчас она стоит перед ней и слышит совершенно обратное.

— Так вот, — прервала её размышления Ольга, — всё это не было сном. Это было на самом деле.

Лулу уставилась на неё в недоумении. Бабушка явно колебалась ей рассказывать все подробности, но женщина оказалась застигнута врасплох.

— Это длинная история. И я не хотела рассказывать её, чтобы не травмировать твою детскую психику. Но меня заставили. — Она искоса взглянула на Бонифация, прижавшегося к холодильнику. — Он тебя боится, смотри. Эх, а мне уже пора его выгуливать.

— Да ладно тебе, бабуль, что ты так рано всегда с ним уходишь? — Лулу махнула рукой. — Ты хотела мне что-то рассказать.

— Ладно, — она вздохнула, понимая, что разговор всё же неизбежен, но не знала, как начать его. — Веришь в сверхъестественное?

— Что за странный вопрос? Конечно же, нет, — девочка рассмеялась. — Магия, призраки — это всё такая чепуха. Даже если бы я верила в сверхъестественное, разве это имело значение? Мы ведь никакие не волшебники.

— Ох, вот тебе лишь бы вставить лишнее словцо. Ты прямо как свой отец.

— А кто был мой отец?

— Секундочку. Вот об этом я и хочу поговорить.

Ольга встала, подошла к небольшой тумбочке под граммофоном, открыла нижний ящик и вытащила оттуда здоровенный и очень пыльный альбом.

— Здесь наше семейное древо, — она раскрыла альбом на первой странице. — Вот ты, — она ткнула в физиономию маленькой девочки в самом низу страницы. Затем перенесла палец на фотографию через ряд выше. — Это я.

— Ну это-то понятно. А кто все эти остальные люди?

— Видишь ли, детка, — бабушка помолчала, подбирая слова, — это и не люди вовсе. И я не человек. И мы все очень надеемся, что и ты не человек.

— То есть как это — не человек? Такого не бывает. Кто же мы? Рептилоиды?

Лулу засмеялась, представив, как бабушка снимает кожу, и оказывается вовсе не бабушкой, а крокодилом. Ей бы очень подошло.

— Как бы тебе объяснить? Мы человекоподобные. То есть выглядим как люди, но вовсе ими не являемся. В общем, все твои родственники по папиной линии — потомственные тёмные маги, жившие в общине сифов. Они очень сильные.

Лулу удивлённо вскинула брови и посмотрела на бабушку, пытаясь уловить в мимике пожилой женщины хоть капельку юмора.

— То есть как это — маги? Как Гарри Поттер что ли? Или нет? — Лулу уж было подумала, что это всё снова влияние бабушкиного отвара из иван-чая или, что это очередной сон.

— Ну да, можно сказать, что и так. Только история Гарри — вымысел, а наша — чистая правда.

— И ты тоже маг? — с недоверием спросила Лулу.

— Я не маг. Точнее, не чистый маг. Я ундина — гибрид ведьмы и сирены. И ты могла бы быть ей, потому что твоя мама — тоже сирена. А так как твой папа — маг, то ты тоже могла бы быть гибридом. Но мы пока не знаем, кто ты. После ритуала прошло уже пять лет, а твои способности до сих пор не проявились.

Лулу пыталась переварить информацию, и казалось, зависла, как старый компьютер со слабым интернет-подключением. «Что это бабушка такое говорит? Может, у неё что-то случилось?»

— Вот твой дядя, — Ольга вернулась к альбому и указала на фотографию ниже своей. — Звали его когда-то Андрей. Вступив в общину сифов, он поменял имя. Теперь его зовут Гармен. Так же он прошёл ритуал обращения, и теперь он вампир. Дело в том, что сифы — общество с очень сильными традициями. Изначально в нее входили только вампиры, которые хотели оградить себя от людей как можно надёжнее. Они были слишком зависимы от людской крови и, лишь учуяв запах, не могли адекватно воспринимать реальность и контролировать себя. И сейчас к людям они испытывают очень сильную неприязнь. Любой, кто случайно забредёт в их поселение, будет съеден.

— Опять страшилки. Но, кажется, в моем сне на ритуале был человек по имени Гармен. Ты с ним разговаривала. Он был чем-то зол на меня, но я так и не поняла, чем.

— Я ещё раз повторюсь: это был не сон. Я действительно привела тебя в поселение сифов. И Андрей, то есть Гармен, конечно же — мой сын и твой дядя.

— То есть меня реально хотели сжечь и утопить? — Лулу была в шоке и немного злилась. — И ты даже не помешала им!

— Так нужно было для ритуала. Мы все думали, что это поможет тебе быстрее пробудить свою силу.

— Так какую силу-то? Ты что, думаешь, что я ведьма?

Лулу улыбнулась, искренне надеясь, что бабушка шутит. Но её лицо оставалось серьёзным, и девочка смекнула: дела плохи. Бабушка сходит с ума.

— Да ты послушай, я же тебе про родителей хочу рассказать и про сестёр.

— Бабуль, приляг иди. Зря ты действительно затеяла этот разговор. А с Бонифацием я могу и сама погулять.

— Не надо со мной тебе гулять! — взвизгнул вдруг пёсик. — Даже не прикасайся ко мне, мучительница.

Сперва Лулу остолбенела. Уставилась на Бонифация, развела руки в стороны, а рот принял форму буквы «О». Действительно, где это видано, чтобы собаки разговаривали?

Второй совершенно нормальной реакцией девочки был визг. Она визжала так, будто увидела собаку Баскервилей, а не маленького йоркширского терьера. Бонифаций, испугавшись такого громкого звука, в свою очередь, как нормальная собака, поспешил удрать куда-нибудь, где потише. Поэтому он пулей выскочил из кухни и влетел в кладовку, забившись за телевизор, под кучу бабушкиных старых юбок и сапог. Лулу кричала долго и очень громко, но бабушку, судя по всему это не тревожило. Она отхлебнула свой крепкий свежезаваренный в турке кофе и, казалось, совершенно не обращала внимания на свою внучку.

Внезапно послышался хруст. Ольга повернулась на источник звука и глаза её округлились. Позади женщины лопнуло стекло у балконной двери, и трещина расползалась с каждой минутой всё шире.

— Достаточно, — Ольга хлопнула по столу ладонью, — накричалась. Я же только недавно вставила новое стекло. На какие деньги мы будем его снова менять, ответь-ка мне, барышня?

Лулу остановилась. Появившаяся трещина и бабушкин гнев заставили её замолчать. Переведя дух, она наконец решила спросить:

— П-почему он разговаривает? Это галлюцинация?

Бабушка стояла возле стеклянной двери и ощупывала трещину, чувствуя, как из неё тонкой струйкой заплывает в дом холодный осенний воздух. Ольга устало вздохнула и покачала головой. Она не слышала вопрос Лулу.

— Как же мы зимой-то будем? Промёрзнем ведь насквозь. Да и сейчас, если заморозки начнутся, тоже холодно будет в квартире. А отопление не дадут в ближайшее время. Придётся в кладовке отсиживаться. Неужели ты этого не понимаешь?

Она развернулась к девочке и печальными глазами взглянула ей в лицо, надеясь найти там хоть каплю поддержки. Но в глазах Лулу она видела лишь ещё неостывший ужас.

— Иди лучше в комнату. Уроки там поделай, музыкой позанимайся. Мне ещё звонить стекольщику.

Лулу не стала пререкаться с бабушкой, а решила сделать, как она велит. Остаток вечера прошёл так же, как и проходил всегда. Только Бонифаций почему-то больше не вылезал из своего убежища.

Глава IV

Лулу ходила в обычную общеобразовательную школу. Сегодняшним утром погода выдалась не слишком приятной. Встать с утра было тяжело, но девочка решила, что лучше уж пойти в школу, как полагается, чем попадаться на глаза своей бабушке, которая в тот день была настоящей фурией. В компании стёкол ей сказали, что приехать и заменить окно они смогут не раньше, чем через месяц, а это будет уже ноябрь. Ольга негодовала не столько из-за себя и своей внучки, сколько из-за своей рассады на подоконнике, которая наверняка загнётся от такой температуры.

Первым уроком было изобразительное искусство. Лулу его, по правде говоря, терпеть не могла. Люди у неё получались кривыми и косыми, цвета, по словам учительницы, не сочетались вовсе, пейзажи выходили неправдоподобными и блёклыми. Но делать было нечего. Сегодня на уроке они должны были нарисовать Афродиту. Учительница вывесила оригинал картины и долго зачитывала лекцию о мифах Древней Греции, пока ученики срисовывали эту несчастную богиню красоты. Когда пришло время менять воду, класс дружно отправился в туалет напротив, где была раковина.

Одна девочка долго возилась с краном, но вода всё никак не хотела идти. Тогда Лулу подошла и со всего размаху ударила по крану кулаком. Такой метод частенько помогал ей на даче. Водопровод зашипел, заскрипел, и вода пошла. Все девочки помыли свои кисточки и стаканчики и пошли в класс.

Осталась только Лулу. Она подошла, вылила грязную воду из стакана, поднесла его к крану, и… вода перестала течь. От такой неожиданности Лулу убрала стакан, а вода снова потекла. Девочка решила, что это все шальной водопровод. Но когда она поднесла стакан ещё раз, вода снова выключилась. Лулу ещё несколько раз убирала и подставляла стакан, но всё было точно так же: как только девочка хотела наполнить ёмкость, вода не шла. От злости она швырнула чёртов стаканчик в противоположную стену, размазав по кафелю остатки мутной влаги от красок. Когда Лулу перевела дух и поняла, что злиться бесполезно, то повернулась, чтобы взять стаканчик и попробовать его всё-таки помыть его ещё раз.

Стоило ей протянуть руку, как пластиковое изделие подпрыгнуло, словно мяч, и зависло в воздухе в паре метров от Лулу. Та отдёрнула руку, опустив ее, стакан с глухим стуком грохнулся вниз. Девочка подняла руку выше, чем в прошлый раз, и стакан последовал по той же траектории.

«Что за чертовщина?» — подумала она.

Интуиция подсказывала девочке, что всё идёт не так, как задумано. Лулу не хотелось находиться здесь. Она протянула другую руку к кисточкам, чтобы забрать их и уйти, и сразу же почувствовала, как дерево ударилось о концы ее пальцев, словно бы рука примагнитила кисти. Девочка резко повернула голову к ним, совершенно забыв про висящий в воздухе стакан, который непременно грохнулся наземь.

Она стала трясти рукой из стороны в сторону, но кисточки будто приклеились. Наконец Лулу сильно стукнула рукой об стенку, и они разлетелись в разные стороны, но не упали, а зависли в нескольких сантиметрах от неё, так же, как и стакан. Девочка отступила назад на пару шагов и сзади уткнулась в раковину. Вода не текла, но стоило Лулу повернуться, как кран опять зашипел, и сильный поток окатил девочку с ног до головы…

Она выждала момент, когда весь класс отправится на следующие занятия, и предстала перед учительницей во всей красе. Волосы на голове у той зашевелились, усики, на которые Лулу почему-то раньше никогда не обращала внимания, тоже. Учительница прыгала вокруг неё и охала. А когда та спросила, можно ли ей уйти домой, учительница мигом согласилась, даже не споря.

«Самый лёгкий прогул уроков в моей жизни», — подумала она, выходя из здания школы.

Идти до дома было холодно в мокрой одежде, даже накинув сверху пальто, но сухую взять негде, поэтому пришлось терпеть. Бабушка не стала возмущаться или задавать лишних вопросов, лишь заставила принять её тёплый душ и сменить одежду.

Днём Лулу всё же пришла к Ольге и слово за слово рассказала ей о том, что произошло в школе.

— Треснутое стекло, сломанный водопровод, — хоть бабушка и сказала это с укором, в её глазах наблюдалось живое веселье. — Ты всё ещё веришь, что ты всего лишь человек?

— Ну, с каждым такое бывает, наверное.

Лулу уже не была уверена в своих словах. Конечно, стекло, хоть и новое, могло треснуть от какого-то внешнего воздействия. Да и кран, если по нему стукнуть хорошенько, начнёт работать. Но у Лулу было какое-то предчувствие, что это всё неспроста.

— Я вообще пришла к тебе, потому… потому что хотела бы узнать о своей семье поподробнее.

— А я знала, что ты ко мне придёшь, — довольно ответила Ольга — Я видела это в осадке из череды и зверобоя в своей утренней настойке.

Ольга смахнула незаконченный пасьянс со стола в подол своей юбки и, придерживая её край, подошла к тумбочке под граммофоном. Потом она бережно сложила все карты в ящик и извлекла из него тот самый пыльный здоровенный альбом. Бабушка снова открыла его на странице, где было семейное древо, и положила на стол перед своей внучкой.

Лулу осознавала, что скорее всего сейчас ей будут «втирать дичь» про упырей, вурдалаков и прочую нечисть, но в каждой сказке есть доля правды, и, может, кое-какая информация будет полезна для неё, поэтому девочка приготовилась слушать. Пока что, по рассказам Ольги, выходило, что члены её семьи все были немного не в себе, а особенно сама бабушка и дядя Гармен. Последний вообще был каким-то сектантом.

«Ну что ж, послушаем, что она скажет про родителей».

— Мы, кажется, остановились на моём чудесном сыне, твоём дяде, верно? — спросила Ольга и снова указала на фотографию улыбчивого мужчины под своим собственным изображением. — Так вот, Андрей при рождении был человеком. Это потом уже он стал вампиром, в девяносто четвёртом году. Сам принял решение, когда не смог поступить в университет. Ох, какой же у меня всё-таки хороший сын. Какой молодец! — Она перевела руку чуть левее. — А вот это его сестра Амасталия — твоя мама.

На Лулу смотрела такая же улыбчивая женщина. Она была чем-то похожа на дядю, но совершенно не похожа на бабушку. Настоящая красавица, вот как бы Лулу могла её описать. Кожа у неё практически светилась и будто имела благородный голубоватый оттенок, глаза были изумрудно-зелёными, а волосы находились в идеальной укладке.

«Может, это и правда моя мама. Я бы хотела себе такую красивую маму», — решила она для себя, а вслух сказала:

— Я догадалась. А вот этот мужик рядом с ней — мой отец, да?

— Совершенно верно. Его зовут Моисей.

Взгляд у мужчины был суровый, казалось, что он вечно чем-то недоволен. В отличие от своей жены на фотографии он не улыбался, а из-под кустистых бровей на неё холодно смотрели тёмные глаза.

— А о какой сестре шла речь у вас тут с… Бонифацием? — Лулу всё ещё было тяжело осознать, что собака и впрямь разговаривает.

— У тебя их четыре. Старшая, Рубина, умерла в шестнадцатилетнем возрасте в ночь своей свадьбы. Это была настоящая трагедия. Ей что-то овладело, и она… ну, убила себя, — бабушка решила избавить внучку от кровавых подробностей. — Настоящий позор для семьи. Юля родилась человеком, но захотела вступить в общину сифов, а для этого она позволила одному мерзкому вампиру укусить себя. Теперь ей навеки двенадцать лет. Лили — твоя сестра-близняшка, но в отличие от тебя она сильная ведьма, поэтому живёт с родителями. И совсем недавно родилась малютка Вейн, но ей ещё и года нет, так что про неё рано пока что-то говорить.

— Как у меня много родни сразу объявилось. А почему мои родители не живут со мной? Что они за существа, раз уж на то пошло? Я хочу знать всю правду, какой бы она ни была.

— Дело в том, что твои родители правят одной из самых сильнейших космических империй — Дельтой. Папа твой — очень сильный маг с ужасным характером. Я всегда считала, что он недостоин моей дочери. А мама твоя — сирена. Красавица, умница. Эх, чудесные у меня дети, — она мечтательно вздохнула. — Так вот, твои родители испугались, что их народ неправильно воспримет появление в семье человеческого детёныша. Конечно, мутации случаются довольно часто, и даже у чистых магов может вдруг родиться, например, оборотень. Что уж там говорить о появлении человека. Но в случае королевских семей могли подумать на более худший вариант — измену. Поэтому детей без магических способностей прятали от глаз простолюдинов куда подальше. Они говорили всем, что у них только две дочери — Рубина и Лили. Но Рубина умерла, поэтому официально считается, что у королевской семьи только одна дочка и единственная наследница.

Ольга умолкла на миг, и повисла тишина. Только холодильник мерно жужжал сбоку. Затем женщина продолжила:

— О Юле так никто и не узнал. Про малышку Вейн, пока та ещё не стала колдовать, тоже вряд ли кто узнает. А вот ты не исчезла бесследно. Долго держалась среди народа весть о том, что королева родила близняшек. И напрасно несчастные родители пытались убедить всех, что это слухи. Теперь ходят легенды, что тебя похитили или, что ты растёшь вместе с волками в лесу. Была даже версия, что они сами тебя убили, потому что ты была мутантом.

— Вот умора, — Лулу заливалась смехом.

— Вот твои родители прислали тебя ко мне в надежде, что я смогу обучить тебя магии, чтобы не скрывать от глаз народа, ну или если ты человек, то чтоб ты не узнала об этом.

— Тогда зачем ты мне об этом рассказала? Могла бы уж соврать.

— Ты застала меня врасплох. И потом, у нас ещё есть надежда, ведь Скоганде сказал, что ты ундина. А он провидец и никогда не ошибается. Твоя сестра Лили получила свою силу прямо при рождении. Когда папа взял её на руки, она заморозила ему бороду так, что пришлось её сбрить.

— Это всё так нереально звучит. А не придумала ли ты это?

— Прости, что?

— Ну мне кажется, что ты решила немного модернизировать те сказки, что читала мне когда-то на ночь. А чтобы было поинтереснее, приплела сюда старый фотоальбом.

— Да нет же. Ну как тебе доказать? И между прочим, те сказки вовсе ими не были.

— Да-да, а ещё существуют единороги, которые каждый день бегают по крышам многоэтажек. Спокойной ночи, бабуль, рада была с тобой пообщаться.

А потом он ей приснился.

Глава V

Она шла по пшеничному полю. Заря только занималась, и от растений шла испарина, поэтому везде лежал туман. Она шла и вдыхала аромат свежести влажных колосьев. Слышен был лишь звук её шагов. Вдалеке она заметила человека, но, подойдя поближе, осознала, что это лишь пугало. Она обошла его три раза против часовой стрелки, и разом всё померкло. Небо потемнело, чёрные вороны закружились над полем. Подул сильный ветер, который сбил соломенную шляпу с пугала. Лулу наклонилась, чтобы надеть на стража полей головной убор вновь, и тут увидела его лицо.

— Скоганде! — выдохнула она в изумлении, пятясь назад.

В миг он ожил, посмотрел на неё и на шляпу у неё в руках, затем подошёл и… обнял её. Тут всё закружилось перед глазами, и они очутились в пещере. Скоганде смотрел на неё своими бездонными чёрными дырами в лице, затем поднял свою соломенную руку и, указывая на Лулу, произнёс:

— Ты. Время пришло. Ты получишь свою силу, о, Лулианна, принцесса Дельты. Твоя жизнь никогда не будет прежней!

***

Долго Лулу боролась с одеялом, а перед глазами у неё всё ещё стояло пугало, трясущее своей метёлкой вместо руки и говорящее: «Твоя жизнь никогда не будет прежней!»

Глава VI

Уже с утра, заваривая крепкий кофе, Ольга стояла в одной сорочке и набирала забытый с годами номер дочери. Межпланетные звонки стоят гораздо дороже международных, даже с очень дешёвым тарифом, но сегодня был особый случай. На конце трубки раздалось шипение, а затем разрывающий сердце знакомый голос произнёс:

— Алло, мам, это ты?

— Да, доченька, это я.

— Надо же. Позвонила. А когда бросила меня пятилетнюю на какую-то чужую тётку, даже не утрудила себя позвонить.

— Амасталия, не неси чушь. Просто тогда ещё было нельзя вот так вот просто взять и с другой планеты позвонить в СССР. За это можно было подвергнуться репрессиям.

— Ладно, допустим. Ну а сейчас в чём причина твоего звонка?