«В любой книжке должен быть финал, – подумал Мамонт. – В книжке я, наверное, должен был повеситься на этом фонаре в связи с неразделенной любовью. Или броситься в речку. Но это в книжке. А я опять приду в свой дом, где пахнет остывшей золой и прокисшими щами, на столе рукопись, которая никогда не будет закончена, а в лунную ночь на подоконнике блестят пыльные аптечные пузырьки».
Это была осень. И к спине одинокого прохожего прилип мокрый лист. Тот стоял у края тротуара, глубоко засунув руки в карманы старого черного пальто. Улица здесь была широкой и пустынной, с влажным блуждающим ветром. Прохожий взглянул вверх, в бесцветное небо. Неохотно вынул руку из кармана, вытер рукавом нос и посмотрел на часы. Звали прохожего Онуфрий Мамонтов. Но чаще знакомые его, как и он сам, звали его Мамонтом.
