Многие вещи запретили, в том числе слово «протест», поэтому студенты в разговорах с ним использовали слово «мечта». Я знаю, что мечтать опасно, сказал один из студентов, но мечты дают мне надежду.
есть просто стресс — и есть стресс: одно — переутомление от тяжелого труда, а другое — душевный износ оттого, что ты живешь не своей жизнью.
«При встрече мы никогда не говорили о мужчинах, одежде или прочих пустяках, — рассказывала Симон об их фантастической дружбе. — Только о Марксе, Ленине, революции — настоящие девчачьи разговоры»
Права любить, мигрировать, собираться на протестные акции, размножаться или отказываться размножаться подвергались почти таким же жестким гонениям, как во времена Райха.
Складывалось впечатление, будто великие освободительные движения двадцатого века провалились: победы феминизма, борьбы за права геев и гражданские права человека если и значили что-то, то теперь сошли на нет. Я росла в тесном контакте с этими движениями, и мне никогда не приходило в голову, что болезненный, чудовищно медленный прогресс, ими достигнутый, можно будет так быстро отменить. Каждой борьбе было свойственно одно: стремление избавить тело от оков стигмы и стыда и превратить его в источник солидарности и силы, способный требовать и добиваться перемен.
Дворкин тоже кое-что сказала. В предисловии к «Половой связи» она пишет: «От подчинения можно отказаться, и я отказываюсь от него»
Крис Краус пишет в «I Love Dic»: «Почему все считают, что женщины унижают сами себя, когда разоблачают обстоятельства собственного унижения?»
Свобода — это не избавление от груза прошлого. Это стремление в будущее и неистребимая способность мечтать.
С детства я не могла избавиться от ощущения, будто я держу в себе что-то, будто я заперла внутри какое-то загадочное несчастье и не могу осознать его причину. Я была так скована и напряжена, что от любого прикосновения подскакивала, как захлопнувшаяся мышеловка. Что-то во мне застряло, и мне не терпелось это что-то выпустить на волю
детства я не могла избавиться от ощущения, будто я держу в себе что-то, будто я заперла внутри какое-то загадочное несчастье и не могу осознать его причину. Я была так скована и напряжена, что от любого прикосновения подскакивала, как захлопнувшаяся мышеловка.
Что, если вообще перестать хотеть, записала я в блокноте, что, если отпустить и отдаться моменту.
