М. Бородицкая. Воображение это и есть шаг к переживанию, потому что только человек с воображением может понять, что другому тоже больно. …Если мы не приучим читать, если мы не научим, что это наслаждение, мы не разовьем у человека воображение. И что мы получим в результате…»
И снова умник Чацкий сыплет поговорками не хуже Фамусова — хранителя старины:
…Числом поболее, ценою подешевле… …………………………............................. Господствует еще смешенье языков: Французского с нижегородским? ………………………….................. Ум с сердцем не в ладу. …………………………......................... Дома новы, но предрассудки стары… …………………………......................... А судьи кто? ………………………….... Кричали женщины: ура! И в воздух чепчики бросали!
Случай напомнить учащимся, что даже такое удивительное, ни на что не похожее произведение, как «Мастер и Маргарита», не берется из ничего — любая реальность, служащая ему материалом, все равно проходит сквозь призму предшествующего литературного опыта. Только у разных писателей — ориентация на разный опыт: у одних — на самые высокие образцы, у других — на низкие.
И не надо соблазнять малых сих предположением, будто они могут судить о цели, которую в том или другом случае преследовал Лермонтов, — мы можем говорить лишь о творческом результате. О том, что получилось, как именно воздействует на нас построение «Героя нашего времени».
В-третьих, также на каждом уроке (выхода иного нет! Пока не изменим преподавание радикально) вызывать к доске двух учеников и диктовать им по одной короткой фразе из прочитанного. Один пишет — остальные следят за написанием… Второе и третье должно занимать не более пяти-шести минут. Польза — уверена — немалая. Выход-то надо искать!
Итак, мои предложения экстренного характера (в сущности же, надо разрабатывать последовательную систему мер, куда входит и пересмотр повального применения ЕГЭ). Во-первых, предложенное ранее чтение вслух на уроках, при котором один читает, другие (предполагается) следят по печатному тексту (или на экране). Таким образом будет возобновлено внимание всех одноклассников (а не только книгочеев) к внешнему облику произносимых слов. Во-вторых, на каждом уроке литературы писать два-три (четыре-пять) слова на доске — под предлогом пояснения их значений. Примерно так, как предлагают авторы «Литературы» для 7 класса (Э. Э. Кац и Н. Л. Карнаух) после чтения «Размышлений у парадного подъезда»:
«Объясни значение слов, словосочетаний и фразеологических оборотов: прожектёрство, холопство, пилигримы, лепта, останки, похоронная лепта…»[59].
Я только добавляю непременную запись объясняемых слов на доске.
какую-то лакуну в нашем языке? Нет ли у них в запасе русской замены?.. Займет это пять-семь минут. А пользы — масса. И напоследок, если вернуться к биографии и творчеству — то есть к сути литературы — необходимо помнить всего две, но самые важные, на мой взгляд, вещи: 1) писатель дает нам в творчестве свое представление об идеале, но вовсе не слепок со своей собственной жизни: она может быть очень далека от его идеала (понимая это, не будем забывать и пример писателя, который жизнью своей — хотя бы самоотверженной поездкой на Сахалин и многими другими поступками — подтвердил соответствие своей жизни провозвещаемому в его творчестве идеалу); 2) поэт нам ничего не должен кроме своих стихов.
В уверенности, что у нас нет другого выхода, предлагаю и настоятельно прошу всех коллег-словесников произвести существенные перемены в использовании тех смехотворно малых часов, которые оставлены в российской школе русской литературе и русскому языку. 1. Русскую классику — наше главное культурное богатство — читать на уроках вслух за счет сокращения примитивного школьного литературоведения (специализированные гуманитарные классы, школы Юного Филолога и проч. — особь статья). 2. Образцы классической поэзии помимо чтения в классе вслух обязательно учить наизусть, добиваясь результата. Предлагаю наиболее отчаянным словесникам выступить застрельщиками такого почина — каждый выпускник средней школы должен знать наизусть одну главу «Евгения Онегина». 3. Убедить учащихся, что родной язык требует ежедневного внимания. Не меньшего, чем любимые домашние животные. Например, если встретилось слово, значение которого вам неизвестно, — необходимо в течение двух дней, не позже — отыскать его значение в словаре. Следить за ударениями — и упрямо произносить «квартал» с ударением на последнем слоге, даже если все вокруг произносят его иначе, не уподоблять «малую толику» неизвестному «Толику». И ни за что, ни за какие коврижки не соглашаться говорить — самый оптимальный, более оптимальный, менее оптимальный… На каждом уроке — 1) спрашивать значение двух слов («типа» — невежа, вальяжный, отнюдь, раритетный…), 2) интересоваться, считают ли они, что некое заимствование (тренд-бренд и проч.) заполняет ка
