М. Бородицкая. Воображение это и есть шаг к переживанию, потому что только человек с воображением может понять, что другому тоже больно. …Если мы не приучим читать, если мы не научим, что это наслаждение, мы не разовьем у человека воображение. И что мы получим в результате…»
И снова умник Чацкий сыплет поговорками не хуже Фамусова — хранителя старины:
…Числом поболее, ценою подешевле… …………………………............................. Господствует еще смешенье языков: Французского с нижегородским? ………………………….................. Ум с сердцем не в ладу. …………………………......................... Дома новы, но предрассудки стары… …………………………......................... А судьи кто? ………………………….... Кричали женщины: ура! И в воздух чепчики бросали!
Случай напомнить учащимся, что даже такое удивительное, ни на что не похожее произведение, как «Мастер и Маргарита», не берется из ничего — любая реальность, служащая ему материалом, все равно проходит сквозь призму предшествующего литературного опыта. Только у разных писателей — ориентация на разный опыт: у одних — на самые высокие образцы, у других — на низкие.
И не надо соблазнять малых сих предположением, будто они могут судить о цели, которую в том или другом случае преследовал Лермонтов, — мы можем говорить лишь о творческом результате. О том, что получилось, как именно воздействует на нас построение «Героя нашего времени».
каждого метра есть своя душа, свои особенности и задачи: ямб, как бы спускающийся по ступеням (ударяемый слог по тону ниже неударяемого), свободен, ясен, тверд и прекрасно передает человеческую речь, напряженность человеческой воли. Хорей, поднимающийся, окрыленный, всегда взволнован и то растроган, то смешлив, его область — пение. Дактиль, опираясь на первый ударяемый слог и качая два неударяемые, как пальма свою верхушку, мощен, торжественен, говорит о стихиях в их покое, о деяниях богов и героев. Анапест, его противоположность, стремителен, порывист, это стихии в движенье, напряженье нечеловеческой страсти»
«Совершенно необходимо, — писал Б. М. Эйхенбаум, — чтобы текст каждого изучаемого произведения прочитывался в классе, хотя бы частями, потому что никакой пересказ, никакая “характеристика” не может заменить текста».
Одна из таких целей состояла в том, чтобы снять напряжение с происшествий и приключений, т. е. с внешних событий, и переключить его на внутреннюю жизнь героя, усилив внимание читателя к ней
