Эдуард Береснев

Четвертый всадник

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Эдуард Береснев, 2019

Отряд, в котором состоит Николас Хоббс, не старается остановить или отсрочить апокалипсис, они лишь подтверждают, что он состоялся, исследуя причины, приведшие к этому. Все их поступки преследуют одну цель — постараться предотвратить его в своем собственном будущем. Но что происходит, когда реальный мир и симуляция переплетаются так тесно, что уже невозможно отличить где пролегает та грань, за которой законы перестают существовать, а настоящему угрожает опасность, которую невозможно предугадать.

18+

ISBN 978-5-4493-1838-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Четвертый всадник

Алая капля крови налилась до невероятных размеров и сорвавшись под своим весом, быстро полетела вниз, упав в маленькое озеро, состоящее из ее собратьев. Соприкоснувшись с поверхностью, она растворилась, подняв лишь небольшое количество мелких брызг, которые так же, как и она, быстро вернулись обратно и поверхность вновь стала ровной и гладкой, до тех самых пор, пока ее не потревожит очередная капля, слетевшая с кончика пальцев. Казалось бы, Николас должен был заметить потерю крови, но сейчас это мало его заботило. Он перестал обращать внимание на себя, глядя в даль, потухшим взором, не выражающим ничего. Лишь пустота и только пустота…

Вокруг него вот уже час суетилось множество людей и спецтехники, прибывших на место крупной аварии, в котором ему, как и еще паре тройке людей удалось уцелеть, но сейчас это было абсолютно безразлично. Пускай на одной чаше весов и лежала его жизнь, но с другой стороны, чаша была заполнена смертью Карен и их так и не рожденного сына, которая вот уже последние пару лет была единственным смыслом его жизни. Лишь благодаря ей, он ценил этот мир.

— Просыпайся! — раздался у него над ухом хрипловатый бас, вырывая Николаса из собственных видений. — Я не представляю сколько можно спать, тем более на работе?

— Отвали от него Фрэнк, — проговорил Энтони, и похлопал Николаса по плечу, после чего спросил — у тебя все в порядке?

— Конечно, — усмехнулся он в ответ, пряча свое нынешнее состояние обратно в самые темные глубины сознания. — Задумался на мгновение.

— Задумался он! — вновь подал голос Фрэнк, который фактически никогда не мог говорить тихо. Но это было и понятно. Обладающий просто фантастическим ростом и телосложением, он обязан был иметь и громкий голос. В старые времена, такому воину, который на пару голов возвышался бы над остальными, цены бы не было, да и сейчас он все так же привлекал к себе внимание, а те, кому удавалось узнать его получше и вовсе, старались побыстрее с ним подружиться. Пускай Фрэнк и был слишком шумным, но это абсолютно не мешало ему оставаться отличным человеком и замечательным другом.

— Опять небось думаем о Саре из отдела программирования. Как она ему-то глазки строит, — проговорил Фрэнк и усмехнулся.

— Может быть тебе еще на некоторое время взять отгул? — посмотрел на него Энтони, полностью игнорируя шуточки Фрэнка.

— Тони, да в порядке он, — ответил за Николаса Фрэнк, слегка поубавив пыл. — Сам разве не видишь?

— Он прав, — Николас наконец-то решился подать голос. — Все действительно в порядке, я просто задумался, да и только.

— Ну смотри, — проговорил Энтони и вновь вернулся к своему излюбленному занятию, в минуты ожидания. Он внимательно следил за секундной стрелкой своих часов, пытаясь предугадать, когда вспыхнет висящая под потолком лампа, оповещая о том, что команде необходимо отправляться на очередное задание.

— Мне просто необходимо выспаться, — прошептал Николас, глядя на широкое окно, выходящее в лабораторию, заполненную персоналом.

— А кто ж тебе мешает? — Фрэнк поднялся со своего места, протопал огромными ножищами по полу и с комфортом расположился в соседнем с ним кресле, от чего-то, прогнулось под невиданным весом упавшего на него человека. — Спи!

— Да я собственно этим и занимался, до тех самых пор, пока ты меня не отвлек.

— Знаешь Ник, — в задумчивости пробормотал Фрэнк глядя на него — мне кажется, что твой эпилептический припадок, который мы лицезрели пару минут назад сложно назвать полноценным сном.

Сказав это, он громко рассмеялся и уже спустя мгновение его смех поддержал Энтони, да и сам Николас не смог отрицать что шутка получилась удачной и тоже широко ухмыльнулся, окончательно уходя от недавнишнего видения.

— Как же долго, Карен, — прошептал он настолько тихо, что никто из команды не расслышал его голос — как же долго тебя со мной нет?

— Смотрите! — первым пришел в себя Энтони и указал на внутренности лаборатории где начиналось оживление. — Очередная порция.

Он быстро оставил в покое часы и подошел к широкому окну. Николас и Фрэнк последовали за ним.

— Сколько раз вижу, но все равно не могу привыкнуть. — опрокинул Энтони.

— И не говори. — подтвердил его слова Фрэнк.

Огромных размеров стеклянный шар, зависший в самом центре лаборатории, начал наполняться плотным туманом, с такого расстояния, больше похожим на тягучую жидкость больше чем на невесомый газ. Причиной этому был огромный куб, установленный в его верхней части и сейчас светящийся ярким, красным свечением, заливающим всю лаборатория, ровным светом, оповещающим о том, что эксперимент пока проходит, как и положено.

По мере того, как само свечение куба тускнело, туман наоборот, становился все плотнее и плотнее, до тех самых пор, пока между внешним стеклом и им самим не начала образовываться чистая прослойка из воздуха, отделяющая белый газ и спрессовывая его в шар, гораздо меньшего объема. С каждым новым мгновением, шар становился все меньше и меньше, меняя свой цвет от белоснежно-белого, до матово-серого. И в тот самый момент, когда плотный сгусток, ранее бывший туманом уменьшился до нескольких сантиметров в диаметре, свечение куба окончательно погасло, а сам шар, теперь более всего походил на мячик для игры в гольф, чем на облако, которым он был несколько минут назад.

Получившийся сгусток аккуратно извлекли и поместили в небольшую ячейку на стене неподалеку, которая вся походила на соты, созданные трудолюбивыми пчелами. Каждая из таких ячеек содержала в себе один из только что полученных шариков. А их количество давно перевалило за сотни тысяч, а может и вовсе переросло миллион.

Занявший свое место мячик для гольфа начал подсвечиваться ровным зеленым цветом и Николас с парнями вновь вернулись на свои места, удовлетворенные результатом увиденного.

Когда Энтони вновь принялся созерцать часы, дверь распахнулась и в комнату влетел всклокоченный Дрил, жадно вращающий глазами, как казалось, во все стороны.

— Опять? — выкрикнул он запыхавшись.

— Что опять? — переспросил Фрэнк.

— Я опять все пропустил? — он быстро подбежал к окну и с разочарованием уставился сквозь него на персонал, вернувшийся к своим обязанностям. — Сколько можно то?

Выругавшись, он устроился рядом с Николасом и обиженно засопел, скрестив руки на груди, всем своим видом давая понять, что находящиеся здесь люди ему неприятны.

— И никто не додумался меня окликнуть! — в сердцах выговорил он, когда его поступок остался без должного внимания.

— Я пытался, — проговорил Фрэнк. — Но ты же сам знаешь, за плотно закрытые двери туалета не проникает не то что человеческая речь, их даже свет обходит стороной, а уж когда она прячет за собой тебя, то и вовсе… Хоть тревогу объявляй и эвакуируй всю лабораторию.

— Я не виноват, — начал оправдываться Дрил.

— Мы все прекрасно помним, что это вина фасолевого супа, который готовит твоя мама и от которого ты просто не в силах отказаться. Я вот только одного не понимаю, если ты знаешь, что так случиться, за каким чертом ты его ешь?

— Я не собираюсь отвечать на твои глупые вопросы. — Дрил обиженно отвернулся, пытаясь найти сочувствие у команды.

— Ах, — протянул Фрэнк. — Мамин фасолевый суп, захвати запах дома с собой. — и он снова засмеялся, так громко, что несколько человек из персонала, находящегося в лаборатории посмотрели на широкое окно, за которым все это время находилась команда.

Неожиданно под потолком замигала красная лампа, и до них донесся измененный до неузнаваемости старым динамиком, голос диспетчера:

— Команда номер CL39, вам приказано срочно явиться в павильон для получения задания.

— Пошли, — проговорил Энтони, поднимаясь со своего места и направляясь к выходу.

Николас и Дрил похватали свои рюкзаки и быстро направились следом. Шествие завершала могучая фигура Фрэнка, который выходя через двери, согнулся и аккуратно протиснулся через кажущийся узким, на фоне его тела проем.

Семнадцатый павильон, место сбора их команды уже был заполнен немногим количеством народа, каждый из которых занимался своими основными обязанностями. Несколько человек следили за показателями на огромных мониторах, кто-то просто стоял в стороне дожидаясь прибытия команды, кто-то протягивал силовые кабели к центральной площадке и подключал их.

Когда наконец они явились и поднялись на возвышение в центре, к ним направился мужчина в офицерской форме и коротко отдал необходимые распоряжения, после чего так же быстро удалился.

— Явиться на место, разведать обстановку, собрать необходимую информацию и по возвращению доложить, — эхом повторил за ним Дрил, когда спина офицера скрылась за дверями полигона. — На кой, они всякий раз отдают одно и то же распоряжение, ведь ничего не меняется, заезженные слова, избитые выражения?

— А ты что хотел, чтоб они тебе сказки рассказывали? — спросил у него Фрэнк, поправляя свое снаряжение и подпрыгивая для того, чтобы убедиться, что оно хорошо закреплено.

— А хоть бы и сказки, — огрызнулся Дрил, занимаясь тем же самым. — Надоело выслушивать постоянно одно и тоже.

— Так тебе не поставь задачу должным образом, ты же неизвестно чего наворотить сможешь.

— Разговоры, — прервал их привычное противостояние Энтони.

Дрил и Фрэнк замолчали, наблюдая за тем, как двое лаборантов крепят одну из сот со сгустком внутри в устройство неподалеку. Единственное отличие от тех, которые они видели в лаборатории — ее подсветка, горящая тревожно красным, а не зеленым светом. После того, как процедура была завершена, один из них произнес:

— У вас тридцать минут, при необходимости, можете запросить дополнительное время, если оно вдруг понадобится. В случае досрочного выполнения возложенной на вас миссий, так же подавайте сигнал, и мы вернем вас обратно. — и уже обращаясь к оператору за пультом, скомандовал — запускай.

Платформу, на которой они расположились накрыло высоким куполом, по поверхности которого в то же мгновение начала метаться электрическая дуга с каждым очередным проходом сокращая перерывы между интервалами. Когда человеческий взгляд и вовсе перестал различать мгновения, между ее проходом Николас натянул защитную маску, которая оказавшись на голове полностью спрятала его лицо и ушные раковины, предоставляя полный доступ к установленному в ней микрофону и динамикам, а также лицевому интерфейсу, который тут же, затемнил стекло, оберегая своего носителя от яркого света, окутавшего их купол.

В какой-то момент свечение, даже через темную маску стало невыносимым и Николас закрыл глаза, но даже через плотно сжатые веки он мог наблюдать за охватившим их со всех сторон светом. Когда казалось, что он становится и вовсе невыносимым, вспышка вдруг исчезла, погружая его в кромешный мрак.

— Сэр, сэр у вас все в порядке? — к нему подбежал медик и начал осматривать залитые кровью руки. — Это ваша кровь?

— Что? — Николас поднял на него затуманенные глаза, оглядываясь по сторонам.

Давно стемнело, но вокруг все так же оставалось светло из-за включенных автомобильных прожекторов и проблесковых маячков спецтехники, разрезающих вечерние сумерки своим сине-красным свечением.

— Это ваша кровь? — медик аккуратно начал очищать его руки с помощью влажного полотенца, пытаясь рассмотреть места порезов.

— Со мной все в порядке, — ответил Николас, поднимаясь на ноги. — Мне необходимо вернуться назад.

— Я не могу вас пустить, — быстро проговорил санитар, прилагая невероятные усилия, чтобы вернуть его обратно на кушетку. — Там уже достаточно спасателей и им не нужна посторонняя помощь.

— Но вы не понимаете, у меня еще есть силы, — ответил ему Николас, но закружившаяся голова из-за резкого поднятия, заставила его вновь вернуться обратно. — Я могу помочь.

— Ложитесь, вас сейчас доставят в центральную больницу, вслед за остальными. — Санитар уложил его на кушетку, продолжая исследовать его тело на предмет повреждений.

— Куда, — начал было он, но вдруг осекся. В который раз за сегодняшний день Николасу показалось, что ему не хватает воздуха. — Куда направляют погибших? — наконец-то спросил он, сумев совладать с собой.

— Вы кого-то потеряли? — уточнил санитар.

— Карен. Карен Орба, моя жена.

— Соболезную вашей утрате.

— Куда их отправляют?

— В морг при госпитале Святой Елены, он ближе всех к нам.

— Спасибо.

— Ник, приди в себя! — ворвался в его сознание голос Фрэнка, — сейчас не время дружище, пора приниматься за работу.

Николас открыл глаза и огляделся вокруг.

Они вчетвером стояли на крыше высотного здания, под оглушительными порывами ветра, который гнал в их сторону огромные облака серой пыли. Внизу расположился знакомый по своим очертаниям город Нью Йорк, только разросшийся в ширь и ввысь до невероятных размеров. Казалось виденный им утром город, сейчас увеличился раза в три, став поистине большим.

— Где мы? — спросил он.

— Судя по данным плюс сто два, три, пятнадцать. — проговорил Энтони, вглядываясь в дисплей, расположенный у него на рукаве и снимая маску с лица. — Внешне все в порядке, воздух даже чище чем у нас, видимо хоть в симуляции надышимся вдоволь.

Николас последовал его примеру и сняв маску вдохнул привычный ему воздух полной грудью, наслаждаясь его неожиданной чистотой. По данным, которые предоставил Энтони, симуляция в которой они оказались опережала их мир более чем на сто два года. Здесь не было ничего удивительного, ему, по долгу службы, доводилось бывать в куда более дальнем будущем, чем этот мир.

— Когда произошел сбой?

— Пару дней назад, — ответил Энтони.

— Здесь уже четыре года прошло, — выдохнул Дрил. — поздно сообразили?

— Находилась в дальнем хранилище, — пояснил Энтони, — пока заметили, пока подготовили симуляцию, пока команда нашлась…

— А что нас искать! — прогремел Фрэнк, внимательно оглядывая окрестности. — Мы то всегда на одном и том же месте. Скажи сразу Тони, ждали пока Дрил мамину фасоль оставит, а не тянет ее сюда!

— Ты мне ее теперь всю дорогу вспоминать будешь? — взъелся Дрил.

— Ну почему же всю? — посмотрел на него Фрэнк. — После того как домой вернемся, тоже вспомню.

Он улыбнулся и вновь уставился на город. Дрил отошел от него подальше и начал распаковывать необходимое для наблюдения оборудование. Из его рюкзака начала медленно развертываться наблюдательная, передвижная станция, которая все время их нахождения здесь, будет собирать информацию, которую команда сумеет раздобыть и сразу же отправлять ее на хранение в их мир.

— Вы ничего не слышите? — спросил наконец Дрил, когда установка была собрана и закреплена, а опустевший на половину рюкзак вернулся на его плечи.

— Нет, — ответил Николас, повнимательнее прислушиваясь. — Хотя странно это. Я сразу заметил, что тишина необычная.

— Слишком тихая тишина, — поправил его Фрэнк, отходя от края крыши. — Я за это время не только ничего не услышал, но и не смог заметить хоть какой-то признак жизни. Все будто вымерло.

— Люди? — спросил Энтони.

— Не только люди, — проговорил в задумчивости Фрэнк. — Ни домашних животных, ни бродячих собак ничего. Несколько мусорных контейнеров, которые отсюда заметны и те не подвергаются нападению крыс, а они хочешь ты или нет, облюбовали бы их практически незамедлительно и сейчас там бы целые гнезда были. Но здесь даже этого нет, я внимательно рассмотрел, — поправился он. — Перегнившие отходы в баках остались, а вот крыс нет.

— Странно, — посмотрел Энтони в протянутый ему Фрэнком бинокль. — Очень странно.

— Ты в другую сторону смотри, — Фрэнк указал на видневшийся вдалеке, между наставленными друг на друга зданиями залив — я понять не могу что с водой.

Энтони посмотрел в ту сторону и передав бинокль Николасу спросил:

— Что думаешь?

Николас долгое время вглядывался в покрытую, чем-то плотным, водную гладь, то приближая, то вновь отдаляя картинку, но так и не смог сопоставить увиденное ни с чем знакомым.

— Такое чувство, что мусорный остров, — он вернул бинокль обратно Фрэнку и продолжил. — Течением скорее всего прибило, а чистить некому. Множество рукотворных деталей, какая-то одежда, другие вещи, все в общей куче, но все равно придется идти проверять. Так дойдем и узнаем.

— Придется, — подтвердил Энтони и обернулся к Дрилу. — Готово?

— Да, — кивнул тот, ковыряя в ухе длинным худым пальцем. — Можем выдвигаться.

— Что-то не так? — заметил необычное поведение знакомого Николас.

— Да шумит что-то, — пояснил Дрил и убрал руку в карман, предварительно вытерев ее о свои штаны. — Все понять не могу. Шум еще такой неприятный, словно толпа тараканов ножками перебирает, а начинаю прислушиваться все пропадает.

— Если вдруг, — начал было Николас, но Дрил сразу же кивнул, поняв то, о чем он хотел сказать.

— Выдвигаемся? — Энтони в это время обратился к Фрэнку, стоявшему рядом с ними.

— Давно пора, — пошел первым великан в сторону видневшегося в дальнем углу крыши входа к пожарной лестнице. –А то, стоят ждут чего-то. Раньше начнем, раньше дома будем, две недели много, за неделю управится должны!

— Не начинай только, — догнал его Дрил и засеменил рядом. — Тебе постоянно времени много, тебе же что, иди впереди, да за безопасностью следи, все остальное на наши плечи ложиться.

Фрэнк, положил свою ладонь на плечо Дрила, после чего того просто пригнуло к земле.

— Хрупкие какие-то плечи. — уточнил он, убирая свою руку. — Не сломайся только от груза ответственности и своей значимости, а то ведь Ник с Тони то за тебя твою лямку не утянут, хоть они и покрепче будут.

С этими словами он потянул дверь на себя и та с неприятным скрипом, после недолгого колебания все ж пошла навстречу, раскрывая перед идущими черный зев пожарной лестницы, ведущей на нижние этажи здания.

Почти два метра и пятьдесят сантиметров великолепной физической формы, как любил выражаться сам Фрэнк, говоря о себе, сейчас как ребенок радовался жизни, выставляя свою смуглую, темную кожу под жаркие лучи июньского солнца. Он давно скинул куртку и сейчас его бронзовые плечи, словно отлитые из необычного метала отбрасывали множество солнечных зайчиков на окружающий мир.

Николас наблюдал за своим напарником, идущим далеко впереди и думал о том, что, если бы не его помощь, он так бы и остался на той проклятой автостраде, среди обломков своей машины, над телом погибшей Карэн. Грубый, хамоватый, он тем не менее первый пришел на помощь и вытянул его из водоворота воспоминаний уведя чуть ли не силой в очередную симуляцию, где всячески пытался привести его чувства в порядок, своими пошлыми шутками и поведением, за которое в обычном мире, его давно бы уже не только списали со службы, но и отправили на принудительное лечение. Но это как ни странно помогло, в конце двухнедельной командировки, Николас вернулся в прежний мир, где не успело пройти и часа, в более-менее человеческом виде, так что похороны были перенесены им с должным самоконтролем, а после вновь, как чертик из табакерки возник Фрэнк и потянул его в очередную симуляцию, на новые пятнадцать дней, доводя его состояние до прежнего уровня. Несмотря на все уговоры немного подождать, Энтони и Дрил шли рядом, все под тем же чутким наблюдением Фрэнка.

Реальный мир позволил пройти всего лишь нескольким дням, когда сам Николас прожил уже месяц с этой болью. Все говорили, что время лечит и оно лечило, новыми событиями, очередными переживаниями. Отодвигая его боль на задний план, закрывая как использованную декорацию очередной ширмой. И вот сейчас, следующая симуляция и очередные пятнадцать, а может быть и гораздо меньшее количество дней лежали впереди, все дальше пряча его от пережитых моментов.

«Шесть дней» — смог посчитать Николас и ужаснулся. В реальном мире прошло меньше недели и, если бы не помощь Фрэнка, он все еще убивался бы, не представляя, как дальше жить.

— Сколько времени уйдет на дорогу? — спросил у Дрила рядом идущий Энтони.

— Если я правильно рассчитал, — он выставил руку вперед на которой тут же появилась проекция карты города, медленно увеличивающаяся, — то если идти по прямой, маршрут займет около десяти часов. К побережью доберемся часам к трем ночи.

— Места отдыха? — встрял в разговор Николас.

— Вот здесь и здесь, — Дрил коснулся пальцем двух точек на карте, после чего те засветились немного ярче. — Город сильно разросся и увеличился в размерах, а про то, что изменился и говорить не буду, но все-таки это бывший Нью-Йорк, которым мы его знаем и некоторые места не меняются даже по прошествии сотни лет.

Николас посмотрел на отмеченные координаты и невольно усмехнулся, выбранным местам ночлега.

— Заночуем лучше в полицейском участке на Снайдер-авеню, до кладбища слишком большой крюк получится.

— По мне так Холи Кросс лучшее место, — проговорил Дрил, быстро убирая карту. — В опустевшем городе, где нет никого лучше и не придумаешь. Подтверди мои слова Энтони.

— Ну в какой-то мере ты прав, — согласился с ним Энтони. — Ютиться у кладбища, если там нет ничего ценного бессмысленно. Его будут обходить и мародеры и прочие выжившие, даже если они здесь есть, но я все-таки соглашусь с Николасом, участок находится гораздо ближе, да и защищен я думаю получше, чем церковь.

— Мое дело предложить. Если конечный пункт участок, то до него нам топать около пяти часов, что вполне в рамках разумного. По моим данным солнце будет на закате в десятом часу, так что света нам хватит.

— Сообщи Фрэнку и подумайте над маршрутом.

Дрил кивнул и направился догонять ведомого.

— У него, наверное, пунктик на кладбищенские территории, — проговорил Энтони, когда Дрил отошел на приличное расстояние. — В любой симуляции именно туда нас и спешит запихнуть.

— Ну он в какой-то степени прав, — не согласился с напарником Николас. — Ты же сам подтвердил, его теорию, что кладбище в таком случае оказывается самым безопасным местом, да и церковь на его территории проверить раз плюнуть, а все остальное имеет подводные камни. Сам должен помнить, как это остановиться просто в какой-нибудь квартире, чем это чревато.

— Кто ж знал, что так получится, проговорил Энтони, касаясь своего живота, куда однажды, по причине простой халатности влетело огромных размеров деревянное копье, чуть ли не на сквозь его проткнувшее.

Причиной тому, была обычная лень, пройти чуть дальше или осмотреться получше. Команда была настолько измотана длительным переходом, что, выбрав одну из квартир в многоэтажном жилом доме, расположилась именно там и какого же было их удивление, когда среди ночи, на ночлег вернулось обитавшее там племя аборигенов, которое и выбрало эту же квартирку для своего временного убежища. Все они конечно были ликвидированы, но и сам отряд понес некоторые потери. Погиб Гарри, бывший техник, на чье место и пришел Дрил, а также сам Энтони, был отправлен во внешний мир потому что полученная им рана была попросту несовместима с жизнью.

В этом конечно был огромный плюс симуляции. Если не дать себя убить, то все полученные раны, при возвращении не имеют ничего серьезного, и исчезают без следа, лишь оставляя после себя часть воспоминаний и редкие фантомные боли. Со смертью было куда сложнее. У Гарри была именно смерть мозга, смерть подсознания, которое во внешнем мире лечить так и не научились. Поэтому туда возвращалась лишь пустая оболочка, ранее бывшая человеком.

— Возможно он и прав, — наконец-то согласился со словами Николаса Энтони. — Но все равно участок гораздо ближе, да и мы не прежние юнцы, которые плюют на собственную безопасность.

— Мы нет, — подтвердил его слова Николас, — а вот они да.

И он указал на идущую впереди парочку, которая свернув с намеченного пути, начала аккуратно приближаться к небольшому магазину техники, расположившемуся на первом этаже, одного из домов.

— Опять они за свое. — хотел выругаться Энтони, но сдержался, а лишь махнув рукой, последовал за ними. — Любят они это дело.

— А чего не любить-то, ведь еда в симуляции съедобная, так и другими вещами в ней можно пользоваться, не хуже.

— Только ты забываешь, что утянуть отсюда мы ничего не можем. В нашем мире, этого вовсе не существует.

— Идеи! — произнеся это Николас, даже указательный палец поднял в верх в назидании тому, что сказанное им очень важно. — Мы приносим в наш мир идеи, а где их еще раздобыть как ни в таких же симуляциях.

— Ты мне Окса напомнил, — усмехнулся Энтони, — помнишь, мы все удивлялись, почему он подолгу фотографирует книги и журналы, и лишь спустя время узнали, что он под псевдонимом выдавал их за свои.

— Заметь, это не помешало ему сколотить приличное состояние и уйти в отставку. Сейчас живет себе и печатается дальше. Видать идей впрок набрал.

— Тут-то ты прав, — проговорил Энтони. — Каждый сюда идет за чем-то своим, кому-то удается это найти, а кто-то до сих пор ищет.

— А ты?

— Найду, — посмотрел на него Энтони и подмигнув произнес — сразу же скажу.

Улыбнувшись своим мыслям, они вдвоем вошли внутрь магазина, спрятанного за пыльными и потерявшими былой блеск и чистоту стеклами.

Внутри им предстала совсем неожиданная картина. Фрэнк сидел на грязном полу в окружении навалившихся на него со всех сторон разномастных щенков, а стоявший рядом с ним Дрил держал на своей руке миниатюрного слона, который запрокидывая высоко вверх свой хобот издавал знакомые им звуки, которые неоднократно каждый из них слышал, оказываясь в зоопарке или вглядываясь в телеэкран, где показывали жизнь обитателей саванны.

— Что здесь происходит? — первым подал голос Энтони, присаживаясь на корточки и беря за загривок одного из щенков, который первым кинулся к новым посетителям.

Щенок, оказавшись в его руках, испуганно затих, лишь изредка высовывая влажный язык, в попытке коснуться лица Энтони, чтобы вылизать его.

— Сам полюбуйся, — Фрэнк протянул ему небольшую тарелку, больше похожую на брелок от ключей и вновь погрузился в окружившие его собачьи морды иногда похрюкивая от удовольствия.

Энтони кинул взгляд на протянутый брелок и передал его вместе со щенком в руки Николаса, а сам отправился в глубь магазина.

— Померанский шпиц, — прочел Николас и нажал на небольшую кнопку в центре блюдца.

Щенок в его руках тут же исчез, не оставив после себя и кусочка шерсти, а озадаченный случившимся Николас перевернул брелок и прочел.

«Для активации вашего домашнего питомца, необходимо установить прибор, плоской стороной вниз и дважды коротко нажать на кнопку, расположенную на центральной консоли. При долгом нажатии перед вами появится приложение, где вы можете выбрать интересующие вас функции».

Николас аккуратно положил брелок на одну из витрин и как было написано в инструкции дважды нажал на кнопку включения. После этого перед ним вновь материализовался знакомый щенок и с радостным лаем, бросился к нему на руки.

Поглаживая собаку, Николас с удивлением отмечал совершенство представленной ему голограммы. Щенок не только ощущался в его руках, как и полноценное живое животное, но и имел даже небольшой вес, что создавало впечатление того, что он был живым. Если бы сам Николас еще мгновение назад не видел собственными глазами, как он словно бы создается из воздуха, он положил бы голову на отсечение, что это ему померещилось, а этот мелкий шпиц ни что иное как настоящая собака.

Погладив и почесав загривок, Николас еще раз удивился качеству созданной голограммы, чувствуя под своей ладонью, упругую спину и множество мелких волосков. Он наконец-то вновь нажал на кнопку и посмотрел, как щенок так же быстро исчез, как и появился однажды, и взял у Дрила его слона, который в высоту не превышал и двадцати сантиметров, но вид имел внушительный, как и его собратья со внешнего мира.

— Немыслимо, — только и смог проговорить он, когда слон, словно бы так и надо было, наложил у него на ладони целую кучу, которая исчезнув не оставила и пыли, подтверждающей о том, что она была в действительности.

— Это еще что, — пояснил Дрил. — Я здесь глазами пробежался и посмотрел перечень имеющихся животных. Ты себе представить не можешь какой ассортимент представлен в этом магазине. Сотни и сотни видов, от самых известных и распространенных на нашей земле, до чуть ли не фантастических существ, которые и в страшном кошмаре не приснятся. Некоторые модели изготовлены так реалистично, что сложно представить, откуда создатели черпали вдохновение на создание их образа.

— Так это все, что-то похожее на зоомагазин?

— Ну да, — удивился Дрил его непонятливости. — Обычный зоомагазин, где каждый может приобрести себе домашнее животное и не только. У некоторых из них имеется шкала размеров, что позволяет держать их не только дома, но и на общественных участках. На брошюрке, валявшейся на полу было написано, что с помощью этих животных, каждый сможет создать не только домашний уют, но и сад своей мечты, с озерами, наполненными рыбой и животными, столь необычными, что все соседи умрут от завести. Создай свой собственный мир! — прочел Дрил на титульном листе брошюры, после чего немного потупив взгляд спросил так тихо, что даже Фрэнк не обратил на его шепот никакого внимания. — Можно я несколько штучек с собой возьму.

— Ты же знаешь Дрил, их невозможно доставить во внешний мир.

— Я знаю, но я и не собираюсь их туда тащить.

— А как?

— Пока мы здесь будем, я покопаюсь в начинке и настройках, какие-то алгоритмы и коды себе запишу, а у нас уже воссоздать попытаюсь.

— Бери, — дал свое благословение Николас. — Только зачем ты у меня спрашиваешь, так бы и взял, кто запретит?

— Ты же знаешь наши законы, — Дрил быстро перебрал несколько отложенных брелоков и выбрав парочку убрал их в карман. — Я обязан спросить у старшего по проекту, а так как Тони сейчас нет, рядом.

— То ты спрашиваешь у его заместителя, — усмехнулся Николас. — Тем более, что я к этому отношусь более лояльно чем, наш командир.

— Ну собственно говоря — да.

— Бери, это я тебе не только от своего имени, но и от имени Энтони говорю. Я не думаю, что он воспротивиться, а случись обратное, я уверен, что нам удастся его переубедить.

— Ник! — раздался голос Энтони, доносившийся откуда-то из глубин магазина.

— Иду! — выкрикнул он в ответ и все так же тихо обратился к Дрилу. — Набирай побольше, получится создать такое же и у нас я первым куплю у тебя какое-нибудь животное.

Сказав это, он направился на голос и в скором времени нашел Энтони, стоявшего у одного из стеллажей на необъятном складе.

— Что-то случилось?

— Взгляни, — проговорил тот, протягивая ему старую газету, дотируемую январем 2122 года.

— Не вижу ничего удивительного, — посмотрел на газету Николас. — Мы знали какой год и до этого.

— Ты дальше читай дубина.

Николас углубился в чтение и дошел до небольшой статьи в которой описывался прорыв ученых в поиске причин вымирания животного мира планеты. В ней так же говорилось о том, что в скором времени им удастся обратить его вспять.

— Что я должен здесь найти? — посмотрел он на Энтони возвращая ему газету.

— Фамилии ученых тебе не показались знакомыми.

Николас вновь взял газету из его рук и перечитав статью отрицательно покачал головой.

— Вот видишь, а я узнал одну. — он высунул свою голову в зал и выкрикнул. — Дрил, напомни мне свою фамилию.

— Дрил Моррис Рид, — донеслось оттуда. — А что случилось?

— Как много твоих однофамильцев ты встречал?

— Достаточно.

— А если не считать членов твоей семьи?

— Тогда ни одного, — послышалось разочарованное сопение.

— Моррис Рид, — проговорил Энтони указывая на одну из фамилий. — Необычная, двойная. Такую и в нашем мире то не часто встретишь.

— Да причем здесь фамилия, — посмотрел на него Николас. — Ты же знаешь, закон симуляции. Она создается в точности похожей на наш мир, после чего начинаются неуловимые изменения, которые в будущем приводят к необычным воздействиям на окружающий мир. Фактически уже через минуту, прошедшую в нашем мире, в созданной симуляции проходит чуть больше двенадцати часов, и она изменяется, что впоследствии выливается в кардинальные изменения. Симуляции не похожи на наш мир, как и на другие симуляции.

— И как часто в них встречается что-то похожее?

— А в скольких из них тебе удалось побывать? — вопросом на вопрос ответил Николас. — Их тысячи тысяч, вспомни сколько их в главной лаборатории, а на складах пылятся. Поверь ты мне, что в одной из них кто-то с фамилией Дрила мог стать ученым, а в другой и мы можем встретить себя, если вдруг удачно попадем, парадокс Итанна вспомни. В некоторых нас нет, а в других…

Николас вдруг замолчал, глядя на Энтони и тот тут же понял причину его неожиданного срыва.

— А в других и Карен вероятнее всего жива. — закончил он после недолгой паузы. — Как ты думаешь, сколько раз я размышлял о том, чтобы плюнуть на все, уйти в симуляцию и остаться там до конца. Пускай потом бы похоронили мое тело, но я бы был с ней вместе, рядом, где-то там, в одной из светящихся ячеек, в пыльном шарике, созданном в лаборатории.

— Прости. — только и смог проговорить Энтони. — Ты же знаешь, что это невозможно, нас вызывают только тогда, когда симуляция показывает сбой.

— Вот поэтому я еще здесь. — усмехнулся Николас и вышел обратно в зал, где молниеносно изменился и протянул Дрилу, газету со словами — Держи, после будешь хвастаться, что твой однофамилец видным ученым стал и в газетах о нем пишут.

— Даже у нас про газеты давно забыли, — спохватился Дрил, все еще избирательно разглядывающий брелоки с животными. — А здесь их до сих пор издают.

Он с интересом взял газету, быстро ее пролистал и за неимением мусорного ведра просто кинул себе под ноги со словами:

— Тоже мне подарок сделали.

— Ну мы, попытались, — начал Николас, но его оборвал Энтони, появившийся следом.

— Фрэнк, отрывайся от пола, пора следовать дальше, если хочешь, возьми себе в дорогу поиграться, но нам пора.

— Пора, значит пора. — Пробасил Фрэнк, поднимаясь с пола и потягиваясь, так сильно, что суставы в его теле затрещали как громовые разряды. — Что я вам ребенок что ли, чтоб играться. Я взрослый мужик, а не пацан.

Под дружные смехи коллег он первым вышел из магазина обратно на улицу.

«Чем еще заниматься в симуляции» — размышлял Николас, идущий замыкающим в импровизированной колоне из четырех человек — «Как не пытаться узнать ее предысторию».

Необратимые моменты прошлого, приведшие к истреблению целой цивилизации. Уничтожившие окружающий мир и создавшие на его руинах свой собственный. Пустынные улицы Нью-Йорка, могли многое рассказать человеку, прожившему в аналоге этого города не один десяток лет.

Большинство зданий изменились до неузнаваемости. Они не перестраивались, не реставрировались. Они создавались заново по новым чертежам, согласно совершенно другим планам. Что такое сто лет для города? И двадцати, пожалуй, для него много, с его движением, с ритмом жизни, а сто и вовсе более чем достаточно, для того чтобы город стал другим.

Конечно Николас был уверен, что с легкостью сможет ориентироваться и здесь. Множество улиц, остались под прежними названиями, некоторые места все так же были узнаваемы, но в целом, в целом все стало новым. Город словно бы поднялся, расправил плечи, превратился из взрослого юноши в полноценного мужчину, с новыми взглядами, новым ритмом жизни, новым течением времени.

Вот и сейчас, продвигаясь по старому Бруклинскому мосту, который пересекает в его мире Ист-Ривер, он видел на ее месте, глухие стены необычных домов, выросшие на всем ее протяжении и лишь по легкому журчанию еще слышимых вод, он мог догадаться о том, что река все еще стремиться в залив Аппер, где через Лоурен все так же набрав силы, устремляется в Атлантический океан, к побережью которого они и продвигаются.

Конечно каждый из здесь идущих, узнает истории, такой, какой им интересно. Все так же шествующий впереди Фрэнк уделяет больше времени оружию и вооружению, поэтому и старается не пропустить ни одного соответствующего магазинчика, заскакивая даже в попадающиеся на их пути музеи, где со всей осторожностью осматривает неизвестные ему образцы, после чего возвращается к ожидающей его команде, и они вновь двигаются вперед.

Дрил наоборот, далек от этого. Его коньком всегда считались современные технологий, которые он с детским восторгом выуживает из очередных магазинов и ковыряет по дороге, полностью игнорируя происходящее вокруг. Его основной мечтой всегда было оказаться в техногенной симуляции, где техника, вышедшая на первый план, заменила весь окружающий мир. Иногда Николасу казалось, что Дрил умышленно желает дождаться пришествия киборгов и спалить мир в ядерной войне, лишь бы для того, чтобы убедиться в том, что следующий мир будет лучше, чем тот который его окружает. Хотя, сам он даже не удивляется, оказываясь в симуляции, продуманной и созданной так умело, что ее попросту невозможно отличить от реального мира.

С Энтони все совершенно по-другому. Он ищет историю. Ищет прожитые жизни, ее творившие. Вырезки из старых газет, записи в блокнотах, нечаянно оброненных в спешке и не успевших раствориться в потоке времени. Он выуживает изнанку этого мира до ее составляющих. Вглядывается в него глазами людей давно ушедших. Понимает его как они и узнает его таким, каким он был на самом деле. Без притворного лоска глянцевых обложек и безумных теорий раздутых желтой прессой.

Сам же Николас всегда любовался архитектурой города. Она давала ему ответы на всевозможные вопросы. Как он жил, чем любил заниматься, к чему стремился. И сейчас он полностью видел картину ушедшего мира. Ему стоило лишь закрыть глаза и прислушаться, как он мог определить людей, спешащих по своим делам. Открываемые двери ресторанов с заманчивыми запахами, доносящимися из их внутренностей, и декоративные колокольчики у местных магазинчиков, которые колеблясь от прикосновения, создавали необычную трель. Похлопывание ставней на книжных лавках и у бакалей и холодный стук метала у спортивных залов, разбросанных то тут, то там. Николас видел праздную жизнь города так отчетливо, что словно сам переносился в прошлое, чтобы съесть очередной обед в кафе напротив, прочесть свежий выпуск новостей и отправиться на работу в одну из высоток, умело расположившихся на верхних этажах. Он слышал музыку прошлого, доносящуюся из брошенных в беспорядке автомобилей и видел картинки, приоткрывающиеся ему через небрежно закрытые занавески.

Город жил, так же, как и его родной Нью-Йорк, но этот, жил в ожидании. Готовился к чему-то, опасался. Об этом твердили и металлические решетки, скрывающие под собой витрины и накинутые роллеты, спрятавшие за своей спиной внутренности тех или иных домов. И если весь остальной город выглядел небрежным, спокойным, то именно эти вещи твердили о том, что он опасался. Ждал нападения кого-то или чего-то. Готовился к их приходу.

— Хотел с тобой поговорить, — он наконец догнал Энтони и пошел с ним рядом.

— Слушаю, — коротко ответил тот, откладывая очередную полуистлевшую газету, попавшую к нему в руки.

— Смотри, — Николас начал указывать на множество решеток и роллет, закрывающих окна и двери.

— Нашел, чем меня удивлять, — оглянулся по сторонам Тони. — У нас и самих такого добра хватает.

— Такого, да не такого, — уточнил Николас. — Я проверил, решеточки то из метала, который и у нас достать то не так легко, а роллеты и вовсе шириной с несколько сантиметров. У нас бронированные двери делают тоньше, а стекла.

— Что стекла? — спросил у него Энтони.

— Заметь, что стекла этажа до десятого, все целые, а вот выше попадаются и разбитые.

— Может никто и не бил?

Вместо этого Николас окликнул Фрэнка, идущего далеко впереди и попросил его немного вернуться.

— Что-то случилось? — спросил тот, быстро подбежав к месту, на котором они остановились.

— Постреляй по окнам, — предложил ему Николас.

— Да ты с ума сошел, — посмотрел на него Фрэнк, — представь какой шум поднимется.

— Постреляй, очень тебя прошу. Я бы и сам это сделал, но у меня ведь оружие без глушителя, а ты в этом деле больше тишину любишь.

— Ну если ты так просишь, — Фрэнк вскинул излюбленную винтовку полуавтомат, но перед тем как нажать на спуск, Николас его предупредил.

— Ты только не стреляй выше десятого этажа и поаккуратнее, чтоб не ровен час, тебя рикошетом не задело.

— Это мы смогем, — проговорил Фрэнк и надавил на курок.

Винтовка начала выкидывать маленькие языки пламени и трещать, издавая вполне приглушенные звуки, но пули, выпущенные ей, не приносили вреда окружающему. Оконные проемы оставались все так же целыми и невредимыми, лишь изредка кое где появлялась небольшая паутина трещин и то лишь в тех случаях, когда Фрэнк долго стрелял в одно и то же место. Поменяв несколько рожков, он все-таки не выдержал и сделал пару одиночных выстрелов по этажам, расположенным гораздо выше.

Часть окон, в которые он попал брызнули осколками и с громким шумом обрушились стоявшим под ноги, где разбились на множество мелких кусков.

— Спасибо, — сказал Николас и дождавшись того, как Фрэнк вновь вернется на свое место обратился к Энтони — Ну, что теперь скажешь?

— Вот теперь и я вижу, что здесь что-то не то. — ответил тот, с большим интересом оглядываясь по сторонам.

— А я тебе про что, — похлопал его по плечу Николас. — В газетах о таком не пишут.

Пустынные пейзажи города всячески лезли в сознание и не отпускали Николаса, как бы сильно он не старался от них убежать. Где-то впереди вся дорога превратилась в сплошной ковер из мелкой травы, упорно пробившейся через толщу асфальта, а еще немного дальше и сама трава скрылась под огромными кучами опавшей листвы, которая долетела до этих мест с Проспект Парка, который расположился сразу же за площадью Гранд Арми. Пускай сам город и стал другим, но его парки все так же оставались на прежнем месте в чем он смог убедиться практически сразу.

Вот и сейчас, Николас стоял недалеко от так полюбившихся ему мест родного мира и не мог узнать в них былого великолепия. Вся зелень парка была покрыта белоснежным саванном, скрывая его от посторонних глаз, словно ширма прячет новый памятник от праздных зевак, прогуливающихся по очередным достопримечательностям. Но здесь было одно, большое, но. Эта ширма никак не могла быть делом рук человеческих. Даже со столь приличного расстояния, вся команда могла рассмотреть не только плотные нити опоясавшей весь парк паутины, но и тех, кто эту сеть сплел.

Зрелище оказалось просто-таки шокирующим. На вершинах деревьев, замершие в невероятно комичных позах, расположились несколько объемных кочек, которые при детальном рассмотрении и вовсе оказались пауками, способными поспорить в размере с любым из наполнивших город автобусом или грузовиком, которых нынче, было разбросанно по всем его улицам в достатке.

Их фигуры оставались полностью неподвижны, лишь изредка, одна или несколько мохнатых лап чудовища немного сдвигались в сторону, выбирая более удобное место и еще более невероятную позу.

— Кажется я чем-то отравился и мне начинает мерещиться всякая чушь, — тихо прошептал Дрил, не отрываясь от бинокля, в который он вглядывался вот уже битые минут десять.

— Не ты один это видишь, — пробасил Фрэнк, как ни странно тоже понизив свой голос до неслышимого до этого момента шепота. Вглядываясь в прицел своей винтовки, он изредка негромко ругался и все не переставал повторять. — Этот мир сошел с ума. Он просто сошел с ума.

— Что скажешь? — наконец-то прервал тишину Энтони, когда Дрил и Фрэнк опять замолчали, набираясь сил для новой порции ругательств.

— Ты думаешь у меня есть на этот счет какое-то мнение? — Николас впервые смог оторваться от гипнотизирующий картины и незаметно перевести дух. Видя фигуры исполинов, уменьшенные в сто раз копии которых он сам, неоднократно убивал в своем мире, он просто лишился дара речи и мог промолчать так еще неопределенное время если бы не Энтони, вырвавший его из гипнотического транса.

— Это пауки. — наконец смог выговорить он, окончательно отвлекаясь от устрашающего зрелища. — Гигантские, чтоб их пауки. Которые заняли собой Проспект Парк и кормятся не понятно кем в своих новых владениях, и я очень сомневаюсь, что их аппетит удовлетворят обычные мухи.

— Может быть мухи и смогут, — встрял в разговор Дрил. — Ты просто представь, какие они здесь, если, поедая их пауки вымахали до таких размеров?

— Я даже представлять этого не хочу, — опомнился Николас, в тайне благодаря напарника, за то, что тот невинными шутками и подколками вернул его в реальность, хотя и по виду самого Дрила, можно легко было понять, что он сейчас находится на грани между реальностью и сумасшествием.

«Симуляция может показать вам то, чего вы никогда и ни при каких условиях не могли себе даже представить. Ее процесс развития и становления, открывает тысячи и тысячи перспектив»…

Почему-то именно сейчас Николас вспомнил одну из основных теорий о симуляции, которая как никогда предстала перед ним в совершенно новом свете.

— Вот тебе и перспективы, — прошептал он и вновь припал к окулярам, вглядываясь в шевелящиеся на ветру тела.

— Нам нужно собрать как можно больше информации, — проговорил Энтони, нарушая всеобщее молчание. — Фото и так получатся отличными, но их не хватит для отчета. Чтобы симуляция была признана бракованной или дефектной, объем информации должен быть гораздо больше, чем он есть сейчас.

— А что, наши слова уже не имеют никакого веса? — спросил Фрэнк, так и не перестав держать палец на спусковом крючке, хотя его винтовка вот уже несколько минут смотрела дулом в землю. — Мне казалось, что и нашего решения вполне достаточно.

— Мы можем повлиять на ход расследования и убедить совет в правильности нашего выбора, но, если им покажется, что в наших суждениях имеется хоть слабая доля сомнений, они не ограничатся только нашей группой. По нашему пути пройдет еще не один отряд, который разнюхает все гораздо лучше. Ты знаешь, как те же, ночники, которые любят сидеть в дежурстве по ночам, относятся к выполнению своих обязанностей.

— Здесь ты прав, — Фрэнк наконец-то одним умелым движением закинул винтовку себе за спину, и перехватив висевший у пояса короткоствольный компактный автомат, сплюнул на грязную дорогу и процедил сквозь зубы, выделяя каждое слово. — Более, дотошных уродов, чем, они, я, в жизни не встречал! А видеть мне довелось достаточно. Пускай это и симуляция, но эти твари просто мародёры, которым наплевать на любые законы.

— Вот и я о том же, — подтвердил его слова Энтони. — Чем больше мы соберем нужной, а главное полезной информации, тем меньше у начальства будет вопросов, касаемо наших действий.

— Держи, — Дрил протянул ему свои бинокль.

— Зачем мне он? — Энтони в задумчивости уставился на Дрила.

— Изучай, исследуй, собирай нужную тебе информацию, но я ни на шаг не придвинусь к этому чертову парку. Арахнофобия никогда не доставляла мне неудобств, но это если сравнивать с нашими паучками, которых можно тапкам прихлопнуть, но против этих, — он ткнул пальцем в сторону парка, — с тапками, что с мухобойкой на слона. Пускай меня с позором попрут из отряда, но уж лучше живой герой, чем мертвый идиот.

— Почему идиот?

— А кто в здравом уме пойдет туда? — он выждал театральную паузу после чего договорил. — Туда двинется только полный идиот, которому жить надоела, потому что будь у него хоть капля здравого смысла, он останется на месте или обойдет этот парк по широкой дуге.

— Ребята, — Николас наконец-то смог сформировать то, что давно крутилось у него на языке, бесформенными клочками. — Мне кажется, что я смогу подойти поближе и разузнать все лучше.

— Ааа, — опомнился Дрил, — вот и идиот появился.

— Идиот не идиот, — перебил его Николас, — но здравого смысла не лишен, а он мне подсказывает, что ваши тарантулы переростки уже давно отловили положенных себе мух.

— Вы серьезно, — все возражал Дрил, когда на него уставились три пары глаз. — Вы правда решили довериться слепому случаю?

— Тяни уже соломинку, — как ни странно, но именно Энтони начал первый показывать признаки раздражения.

— Да я и так знаю, что она короткая, вы же вдвоем вытянули длинные. — Дрил с отчаянием вглядывался в глаза и искал там поддержки. — У меня кстати однофамилец, видный ученый этого мира, и я думаю, что он никогда не полагался на слепой случай. Все его поступки были просчитаны на сотни шагов вперед.

— Вот поэтому этот мир и катится непонятно куда, с такими видными учеными. — проговорил Фрэнк и отвесил Дрилу легкого подзатыльника. Если ты сейчас же не вытащишь эту соломинку, я это сделаю за тебя, но поверь мне легче тебе от этого не будет.

— Хочешь — тащи, коль ты такой умный, но только учти, что и идти тебе придется самому.

— А пойдешь ты, по одной простой причине. Сегодня просто не твой день. — Фрэнк навис над Дрилом, закрывая своей фигурой ему практически весь обзор. — Ты проиграл в кулачки, ты пролетел с угадыванием числа и вот теперь короткая соломинка и та, полностью в твоем распоряжении. Ответь мне только на один вопрос, как долго ты еще собираешься откладывать неизбежное.

— И никаких вариантов? — на него жалко было смотреть и Николас, даже посочувствовал ему, начиная сожалеть о том, что сам выпросил себе напарника, в эту маленькую прогулку. Но делать было нечего, и он отрицательно покачал головой, подталкивая Дрила все ближе и ближе к кулаку Энтони, в котором и была сейчас зажата та, губительная для него короткая соломинка.

— Если вам, от этого станет легче, то в моей смерти винить будут только вас и никого больше. — Дрил наконец-то решился и повернулся в сторону парка, готовый отправится в последний путь.

— Это мы уж как-то переживем, — проговорил Фрэнк и силой всучил ему свой автомат, в дополнении к уже имеющемуся у самого Дрила оружию. — Я верю Нику, и знаю, что оно тебе не пригодится, но лучше лишний раз перестраховаться, чем позже жалеть о том, что не сделал этого.

— И на этом спасибо, — ответил Дрил и медленно начал выдвигаться вперед, в сторону неумолимо приближающегося парка.

— Держи, — Энтони протянул Николасу одну из своих перчаток, которые были снабжены небольшим секретом. Выдаваемый ими разряд в момент сжатия кулака, мог свалить с ног не только самого рослого из их команды, Фрэнка, но и целую роту таких же, как и он. При одном только условии, что все они будут находится рядом друг с другом, на расстоянии, не превышающем двадцати сантиметров, в то время, когда сам носитель не получит даже слабого разряда. — На всякий случай.

— Спасибо, — коротко бросил через плечо Николас и кивнув Фрэнку, отправился вслед за Дрилом, который успел уже пройти шагов двадцать в гордом одиночестве, так ни разу и не обернувшись.

— Мы вас с другой стороны встретим, — услышал он позади себя голос Фрэнка и усмехнувшись, быстро нагнал Дрила.

Спустя несколько минут, площадь Гранд Арми осталась позади и Николас в компании Дрила ступили под обвитые бледной паутиной деревья парка. В ноздри тут же ударил затхлый запах давно заброшенного помещения и перегноя опавшей листвы, которая на протяжении нескольких лет копилась, лишь наваливаясь друг на друга.

— Чувствуешь, — прошептал Николас аккуратно ступая, внимательно глядя себе под ноги, чтобы случайно не наступить на какую-нибудь ломкую ветку.

— Чувствую, что? — смирившись с неминуемым, Дрил перестал быть похожим на нервного подростка, а вновь вернулся к привычному своему состоянию ученого и исследователя, кем был до этого. Миниатюрная камера в его руках фиксировала каждый их шаг, а оружие вопреки всем опасениям, было небрежно заброшено за спину. Даже сейчас, в случае неожиданной опасности, первым делом он бы сфотографировал угрозу, а уже потом только решился, заняться своей самообороной.

— Климат совершенно другой, — словно бы специально устроен.

— Ты думаешь, что несешь? — спросил Дрил не переставая фиксировать происходящее.

— Да ты сам посуди, — упрекнул его Николас. — В городе жара и душно, а здесь полумрак и приятная прохлада, которая не кажется холодной, а наоборот. Она словно бы искусственно создана, я с полной уверенностью, могу заявить, что и в ночное время, когда температура воздуха опускается гораздо ниже, все здесь остается по-прежнему. Ты сам почувствуй, что воздух практически стоит на месте, лишь у самых ног, заметна его легкая циркуляция.

— Ты знаешь, но вот сейчас мне совершенно не хочется думать о том, что эти создания, мало того, что вымахали в несколько метров в высоту, так еще и обзавелись должным интеллектом, для создания своеобразных теплиц.

— Это не теплица, скорое больше похоже на гнездо, для выведения потомства. Хочешь ты того или нет, но паутины, пауки плетут в основном на открытой местности, а не в таких непроходимых условиях, как этот парк, а здесь ее не просто много, а очень много и уложена она странно, не похоже на случайность.

— Странно, не странно, какая разница, как она висит? Меня если честно сейчас волнует совершенно другое. Почему нас еще не сожрали.

— А ты сам еще не заметил? — с усмешкой спросил у него Николас, когда Дрил, ухватился за небольшой ствол, чтобы перебраться через перекрывшую дорогу кочку.

— Что я по-твоему должен заметить?

— Судя по тому пауку, за лапу которого ты держишься, он сам стал для кого-то пищей.

Дрил в одно мгновение побледнел, с опаской уставился на свою руку, заметил то, что на первый взгляд принял за ствол дерева и разглядев повнимательнее, перевел взгляд на саму кочку, через которую с таким усердием перебирался. Кочкой оказалось тело огромного паука, как сыр изъеденное мелкими туннелями, пронизывающими его на сквозь.

— Да чтоб меня, — только и смог прошептать он, после чего начал заваливаться, прямо на мохнатое брюхо исполина, успевшего уже здорово просесть из-за образовавшихся в нем пустот.

Недолго думая Николас снял с пояса фляжку с водой и щедро плеснул из нее на лицо Дрила, тот сразу же открыл глаза и с невероятной скоростью подорвался с места, отпрыгнув как можно дальше от злосчастного трупа.

— Не поможет, — усмехнулся Николас, убирая флягу обратно.

— Что не поможет? — спросил Дрил упорно пытаясь спрятаться за широким стволом дерева.

— Просто не поможет и все. — Николас провел по дереву, за которым прятался Дрил, сверху вниз, приподнимая толстые ворсинки, покрывавшие всю паучью конечность. — Разве ты еще не понял, что парка давным-давно уже нет на месте.

Только после этих слов Дрил наконец-то соизволил оглядеться вокруг более внимательно и пораженный увиденным присвистнул.

Весь парк состоял из мертвых пауков, чьи лапы, расположенные в хаотичном порядке, были устремлены на встречу яркому солнцу. Некоторые, судя по увиденным конечностям, достигали и вовсе исполинских размеров и в десятки раз превышали увиденных особей, замерших на самой верхушке.

— Это кладбище Дрил, обычное кладбище.

— Как у слонов?

— Скорее всего, что именно так и обстоят дела.

— То-есть ты хочешь сказать, — Дрил уже стоял возле Никола, держа его за руку, как испугавшаяся девушка, лишь только не трясся всем телом. — Где-то здесь есть твари, которые могут сюда прийти для того чтобы сдохнуть со всеми почестями.

— Я не биолог, чтобы дать тебе верный ответ, но другого выхода я просто не вижу. Здесь нет живых, уж в этом ты мне можешь поверить, иначе, в противном случае нас давно уже сожрали или вовсе, оставили про запас, на очень голодное время.

— Ты хочешь сказать, что здесь водятся другие, — Дрил не унимался, не переставая трясти его за руку.

— Да что ты заладил, как ребенок. Хочешь, не хочешь, какая разница? — Николас высвободил свою ладонь и направился дальше, прокладывая себе путь к противоположной стороне парка, где их должны были ожидать Энтони и Фрэнк. — Я говорю то, что думаю, и опять повторюсь, что я не биолог, чтобы дать тебе окончательный ответ. Я его просто не знаю.

Николас проламывался через кучи налетевшего сюда за годы мусора, без всяких угрызений совести, орудуя длинным, охотничьим ножом, наподобие мачете, рубя мешающие проходу конечности. К моменту, когда он вышел из парка, за ним появилась широкая просека, по которой все еще опасливо оглядываясь по сторонам, ступал Дрил, подолгу выбирая место для очередного шага.

— Ну что? — спросил Энтони, когда они вдвоем успели приблизится вплотную и немного перевести дух.

— Это не парк. — проговорил Николас.

— Это совсем, мать его не парк, как кажется отсюда. — подтвердил его слова Дрил.

Энтони обошел их и внимательно посмотрев в ту сторону, спросил:

— Неужели это все лапы?

— Они самые.

— Невероятно, изучающие арахнологию отдали бы по пол жизни, лишь бы взглянуть на это великолепие, а попадись им живой экземпляр.

— Вот только живых нам здесь не хватало. Дрил быстро метнулся в сторону Фрэнка и дальше уже, старался не отходить от него ни на шаг, считая его лучшим кандидатом для своей защиты.

Массивное здание из стекла и бетона, приветливо распахнуло свои металлические двери перед запозднившимися путниками и впустило их в свои объятия, в тот момент, когда высоко в ночном небе разгорались первые звезды, неся с собой крошечные кусочки неземного света.

Полицейский участок расположившийся по Снайдер-авеню был оплотом порядка и целомудрия. Даже сейчас, когда мир вокруг и вовсе перестал существовать, здесь создавалось впечатление, что работа еще кипит, служители порядка лишь на время удалились в дальние комнаты для перерыва на чашечку кофе. Стопки бумаг, лежащих на стойке регистрации, выглядели совсем не тронутыми временем, а телефон, возвышающийся над ними, казалось вот-вот должен зазвонить, вызывая из темных недр дежурного офицера.

Фонарь, которым Дрил водил из стороны в сторону, в то время как Фрэнк, стоял рядом, в любой момент готовый к обороне, выхватывал участки давно позабытого прошлого, непонятно почему, заброшенного в современный мир. Песочного цвета, кафельная плитка на стенах и грязный пол, с каменными вкраплениями, были лишь нелепой декорацией, для таких же нелепых, неудобных кресел из разноцветного пластика. Черные двери с номерами и давно истертыми надписями, словно туннели были разбросаны по всему холлу и могли прятать за собой совершенно другой, неизвестный до этого мир, сейчас были плотно прикрыты.

— Немыслимо, — прошептал поражённый увиденным Фрэнк. — Ничего не меняется.

— А ты что, был в этом участке? — Дрил все так же выхватывал куски целиком, освещая их с помощью фонарика.

— Да они же все одинаковые, на одно лицо, не надо быть идиотом, чтобы догадаться где ты находишься. Ты же не спрашиваешь куда тебя привезли, когда открываешь глаза и видишь вокруг капельницы. Так и здесь, если ты выпил и сел за руль и дальнейшее все как в тумане, то открыв глаза, ты подсознательно понимаешь, что находишься в участке.

— А если это тоже больница? — не унимался Дрил.

— А капельницы тебе на что?

— Весомый аргумент.

После короткого, но тщательного осмотра и проверки помещений, группа устроилась в одной из комнат верхнего этажа, где ранее по-видимому располагался то ли архив, то ли другое помещение для хранения вещ доков или улик. Наличие всего одного маленького окна лишь улучшало его обороноспособность в случае чрезвычайных ситуаций, но тем не менее его размер не препятствовал неожиданному отступлению. Даже Фрэнк, после скептического осмотра, заметил, что сможет пролезть через него и выбраться на крышу, появись у него в этом такая нужда.

Дополнительную и совсем неожиданную помощь предоставил Дрил. После того, как были установлены всевозможные сигнальные датчики, позволяющие оповестить о появлении посторонних, он выудил из кармана несколько фишек прихваченных им из зоомагазина. Оказалось, что помимо карманных собачек и миниатюрных копий слонов, там так же имелись и весьма неожиданные породы собак, в чьих настройках можно было выбрать функции для охраны помещений. Задав им необходимый параметр, Дрил выпустил несколько штук за дверь, гордо сообщив о том, что теперь они будут патрулировать все помещения, так же как этим занимаются и обычные сторожевые собаки и в случае с нарушением протокола свой-чужой, незамедлительно оповестят об опасности.

Фрэнк после этого усилил дверь с помощью специального приспособления, которое накладывалось на поверхность и выпускало в разные стороны тонкие, прочные прутья, жестко фиксируя дверь в дверном проеме и не позволяя ей неожиданно распахнуться ни от лёгкого порыва ветра, ни от сильного толчка. Даже при условии, что дверь будет уничтожена, сетка, оставшаяся на своем месте, свободно удержит напор нападающих, давая превосходную возможность вести огонь на поражение.

— Глупости это все, — проговорил Дрил, глядя на предосторожности Фрэнка, тем самым, не сводя глаз с проецируемой, специальным лучом карты города, которая медленно разрасталась в разные сторону — К завтрашнему утру, карта полностью будет составлена. Маяк оставленный мной на крыше четко выполняет одну из возложенных на него задач и сканирует сектора, передавая мне всю подробную информацию, но и сейчас я вижу, что город не выглядит оживленным. Нет ни одной электронной активности, а после составления всей карты, я со стопроцентной точностью смогу заявить и то, есть ли в этом городе хоть один человек.

— А как же твои собачки? — спросил Фрэнк, — Они что не на батарейках?

— Они-то как раз, на источнике питания, который не нуждается в постоянной подпитке. Здесь система такая, что позволяет восстанавливать заряд автоматически, спустя определенное время. Как мышечная память у батарейки. Стоит всего лишь раз ее зарядить, после чего вся необходимость в зарядке отпадает. Когда я говорю про источники питания, я имею ввиду полноценные станции или мало-мальски мощные генераторы, способные производить электроэнергию, которой хватит хотя бы на питание квартиры или комнаты как наша.

— А эти твои батарейки?

Фрэнк, подошел к одной из стен, которая отделяла их от главной улицы на которой расположился участок и прикрепил к ней небольшой пластиковый лист, который все это время находился у него в рюкзаке в скрученном состоянии. Получившийся экран пошел небольшой рябью, после чего на нем появилось четкое изображение улицы, позволяющее отслеживать всю происходящую там активность.

— Суть этих батареек в том, что они используются для короткого заряда. Они посылают импульсы с определенными интервалами, как вспышки стробоскопа. — Дрил быстро несколько раз сжал и разжал кулак, демонстрируя упомянутое им действие.

— За пару лет все вышло из строя? — встрял в разговор Энтони, все это время внимательно слушающий происходящее.

— Что? — не понял сразу Дрил, о чем тот хочет его спросить.

— Ты говоришь, что нет работающих генераторов или других станций по выработке электричества.

— Они есть, — переключился на него Дрил. — Я уверен, что при желании и должной сноровке, найди мы такой, его можно с легкостью реанимировать. Просто сейчас, когда нет источников потребления электричества, нет и источников производства этого самого электричества. Даже самые мощные электростанции, сейчас возможно находятся в режиме ожидания. Резервные же аккумуляторы попросту бездействуют.

Слышавший все это Фрэнк, отошел от импровизированного окна, в которое превратился закрепленный им экран и подошел к виднеющемуся на стене выключателю, после чего не раздумывая нажал его. Кроме как привлечь всеобщее внимание у него ничего и не получилось, но он, абсолютно не расстроившись, пожал плечами и уселся на пол, прислонившись спиной к стене. После чего достал из рюкзака один из контейнеров с едой. Запихнул его на мгновение в специальную коробку и достав уже горячим, принялся с аппетитом поедать его содержимое.

— А что это ты сделал? — прервал повисшую в комнате тишину Дрил.

— А вдруг, — посмотрел на него Фрэнк. — Если ты говоришь, что они находятся в режиме ожидания, значит должно быть что-то, что их из этого режима выведет.

— И ты решил, что с этим справится обычный выключатель?

— А почему бы и нет, — Фрэнк все так же продолжал поглощать содержимое своего контейнера, не обращая внимания на вглядывающихся на него напарников.

— Ну дурак, — прошипел Дрил и сам откинулся к стене, выбирая более удобную позу.

В полной тишине, раздался непонятный треск, и висящая под потолком лампа вспыхнула ровным, неоновым светом, заливая все вокруг непривычной белизной.

Фрэнк покосился на горящий светильник и дотянувшись до переносного фонаря, освещающего помещение до этого, выключил его и заботливо спрятал в рюкзак. После чего, отложил опустевший контейнер и притворно широко зевнув, прикрыл глаза, настраиваясь на долгий сон.

Посреди ночи Николас проснулся от непонятного шума, доносившегося из дальнего угла комнаты. Оглядевшись спросонья по сторонам, он понял, что звук доносится из спальника, в котором находился Дрил. Он поднялся на ноги и стараясь производить как можно меньше шума, попытался к нему приблизится, но неожиданно его окликнули:

— Чего ты подскочил, судя по часам еще нет и трех, вокруг все тихо, можно спать и дальше.

Как оказалось, Фрэнк не спал и следил за каждым его движением.

— Да меня шум разбудил, — начал словно бы оправдываться Николас.

— Ты о Дриле, что ли? Так он так всю ночь буянит, как только заснул. Странно что ты только сейчас обратил на это внимание? Хочешь разбудить?

— Спрошу, что происходит.

— Валяй, — мне он абсолютно не мешает, судя по происходящему, Тони тоже.

Николас подошел к Дрилу и легонько коснувшись его плеча, тихо позвал, как ни странно тот сразу же распахнул глаза.

— Случилось что? — спросил Дрил.

— Это-то я и хотел у тебя выяснить. Фрэнк говорит ты всю ночь сам не свой?

— Шум мешает, — ответил Дрил, принимая вертикальное положение. — Знаешь, словно пластинка закончила играть, и игла по чистой дорожке скользит. Музыки как таковой нет, но вот шум есть. Неприятный, не понятный шум. Я целый день его слышу, а вот откуда он доносится понять не могу.

— Может проверится?

— Да я уже сравнивал ощущения с анализатором, он ничего путного не сказал, по симптомам все в порядке, волноваться не стоит, по возможности обратитесь к врачу. И ладно если бы вы тоже его слышали, так в том то и дело, что только я.

— Может у Энтони спросить?

— А чем он поможет? Он такой же врач, как и я. Только и способен, что с анализатором работать, а его ответ мне уже известен. Пускай спит, до завтра я уж как-нибудь вытерплю.

— Если вдруг что-то изменится, дай мне знать, — попросил Николас, отправляясь обратно к своему мешку.

Как раз в это время, Фрэнк достал из кармана плеер и бросил его Дрилу со словами:

— Пятый трек, попробуй, поможет отвлечься.

— Спасибо, — проговорил Дрил, вставляя наушники в уши и выбирая нужную композицию. По появившейся улыбке на его лице Николас понял, что музыка ему помогла. Он от своего имени поблагодарил Фрэнка и вновь отправился спать.

Утром неспешно поднялись и позавтракали при свете переносной лампы из рюкзака. Светильник под потолком успешно погас, что подтвердило слова Дрила, о том, что где-то в участке находился резервный аккумулятор, но его мощности не хватило на долго. Пока команда доедала протеиновые батончики и запивала все свежезаваренным кофе, Фрэнк, как оказавшись, так и не сомкнувший за ночь глаз, прошелся по участку и собрал все охранные метки, им же с вечера и установленные. Он же и отключил находящихся в режиме охраны собак, которые за ночь не издали ни единого звука.

К тому моменту, когда Николас начал спускаться по лестнице, Фрэнк неподвижно стоял у запертых на ночь стеклянных дверей и внимательно разглядывал улицу.

— Выдвигаемся? — спросил он.

— Да погоди ты, выдвигаемся. Глянь что на улице происходит.

Николас подошел поближе и пролез Фрэнку под руку, приблизившись вплотную к дверям, как раз в тот момент, когда мимо их убежища, земли коснулся невероятной толщины столб, увеличивающийся к верху и имеющий необычную форму.

— Что это?

— Как я понял это богомол. Может их самка, они ж вроде как побольше будут.

— И много?

— Одна, но идет медленно.

— А почему ты решил, что это самка?

— Нет, ну если это самец, то представь, какая должна быть тварь, рискнувшая откусить у него голову?

В это время на лестнице послышались шаги спускающегося Энтони и Дрила, к которому и обратился Фрэнк:

— Что ты там вчера говорил про живых в городе?

Энтони посмотрел сначала на Фрэнка, потом перевел взгляд на Дрила и толкнул того в плече отвлекая его внимание от плеера.

— Что такое? — Дрил не понимая достал наушники из ушей, тут же поморщившись. Видимо слышимый им шум все так же доставлял ему неудобства.

— Твоя карта живых показывает? — переспросил Фрэнк.

Дрил выставил вперед ладонь, на которой тут же появилась проекция и внимательно вглядевшись в нее отрицательно покачал головой, после чего пояснил:

— Только наши точки, но голограмма еще не закончена, осталось пару часов до стопроцентного результата, позже скажу точно.

— А, тогда все нормально, — успокоился Фрэнк указывая через плечо, в сторону дверей — Это так мертвое тело ветер гоняет, а я-то уже переживать начал.

— Может это тоже самое, что мы в зоомагазине видели? — спросил Энтони, когда они все прилипли к окну. — Там же был маленький слон, почему не быть и большому богомолу?

— А ты ступай и проверь, — не отрываясь от окна произнес Фрэнк — они же вреда не приносят, так если с тобой ничего не случится, то и мы выйдем.

— А кто у нас отвечает за охрану? — задал резонный вопрос Энтони.

— Я туда не пойду. — отрицательно помотал головой Фрэнк.

— Не надо никуда иди, — подал голос Николас, отрываясь от окна — Эта тварь живая. Я имею ввиду по-настоящему живая.

— А как их отличить? Или ты у нас экспертом заделался. — Дрил посмотрел в его сторону. — Даже я, все повторяю себе, что собачки то не настоящие, уж больно они похожи.

— А от твоих собачек что-нибудь остается?

— Да нет, они же даже укусить не способны, — задумался Дрил — ну, точнее укусить могут, но это лишь вид и все, ран от их укусов не останется.

— Вот видишь, — повторил Николас — ран не останется, а здесь то вмятины в асфальте вполне реальны.

Дрил вновь выглянул наружу.

— Мать моя! — ошарашенно произнес он — Эта тварь и правда живая!

Спустя еще час, Фрэнк наконец-то решился и выглянул наружу, держа винтовку наготове. Ступал он крайне осторожно и настолько бесшумно, что Николас даже поверить не мог в то, что этот человек, способен на такое ухищрение. Обычно шумный, во всех своих проявлениях, сейчас он походил лишь на безмолвную тень, со скользящими движения, настолько быстрыми, что за ними не всегда было можно уследить. Внимательно оглядев ту сторону улицы куда удалился гигантский богомол, он столько же времени уделил и другой ее стороне, не забыв и задрать голову вверх, где высоко в голубом небе виднелись крыши соседних зданий и только после этого махнул ожидающей его группе рукой.

Сразу же вышел на улицу и Энтони. Николас порадовался тому, что не он сам возглавляет группу. Потому что за все время совместных командировок, он внимательно изучил повадки напарника и мог с уверенностью сказать, что и сам Энтони боится увиденного, но он должен выйти хотя бы потому, чтобы подать пример остальной группе.

«Начальственность несет свою долю ответственности» — подумал Николас и наконец-то ступил под утреннее солнце.

Дрил вышел следом совершенно не колеблясь, но здесь не было и мельчайшей доли героизма, он просто побоялся остаться в проверенном здании в одиночестве, решив то, что в группе будет гораздо безопаснее и на улице, чем одному внутри.

«Глупое решение» — Николас усмехнулся своей догадке, но не стал подавать вида. Дрилу и так было не комфортно в данной ситуации. Программист, ботаник, еще совсем недавно сидевший в одном из верхних этажей здания, где расположилась лаборатория симуляций. Он видел странный мир лишь через экран своего монитора, пролистывая и изучая попадающие ему данные. Невысокий и худощавый, с копной серых, словно постоянно пыльных волос, он делил работу лишь со своим домом где ожидала его мама. Ни семьи, ни девушки, ни личной жизни, лишь постоянные симуляции, пережитые другими, все, что было ему доступно. Но так бывает не всегда, иногда просто случается случай, заставляющий даже такого тихоню вырваться из оков привычного ему мира, оторваться от зоны комфорта и нырнуть, словно окунаясь в омут с головой во все то дерьмо, которое окружало его все это время, но почему-то оставалось незамеченным.

Николас и Энтони были в той группе, куда за былые заслуги и прикрепили Дрила, как одного из лучших технарей, просто засидевшихся на своем месте слишком долго и первая их вылазка, показала его со всех сторон. Начальство удивилось, когда уже спустя пару минут, после начала их симуляции, один из группы запросился обратно. Увидев наконец то, куда он так стремился, Дрил попросту не выдержал и сорвался, устроив всем остальным немыслимые условия для существования и на совете было принято решение, скрутить его как можно сильнее и выставить маячок на обездвиженном теле, для обратного перемещения. Пролежав так в одиночестве, потому что сама группа отправилась дальше, некоторое время, Дрил переосмыслил принципы бытия и вернувшись обратно в мир, постарался измениться и исправится, что, впрочем, получилось у него не сразу. Еще несколько раз, он дико чудил, но уже в команде с другими, но и набирал необходимого опыта и к тому моменту, как нелегкая судьба закинула его обратно в группу к Николасу, перед ним престал не былой юноша, а вполне повзрослевший парень. Гордо взирая на окружающих, поверх своих очков он коротко представился, напомнив о первой их совместной командировке и извинился за случившиеся, пообещав впредь не повторять былых ошибок. Фрэнк, уже к тому времени заменивший одного из погибших коллег Николаса, взял старого новичка под свою опеку и начал доводить его до ума, согласно своим критериям отбора, да так удачно, что Дрил окончательно и бесповоротно влился в новый коллектив. Дурость правда никуда не ушла и былой страх то и дело, но возвращался в его голубые глаза, но он старался давить его в себе как можно быстрее, переводя все в невинную шутку, если это помогало ему справиться с происходящим вокруг.

— Я в ту сторону не пойду, — прошептал он, когда приблизился вплотную, к замершей посреди дороги группе.

— То есть ты предлагаешь, через Ностранд-авеню, дойти до Кларендон-роуд и там уже выйти к привычному маршруту? — спросил у него Энтони.

— Я предлагаю, установить маяк и дождаться, пока в лаборатории, не заметят того, что мы запрашиваем билет обратно, — проговорил он быстро — Все что нам необходимо было узнать, мы уже если честно узнали. Парк из гигантских пауков, богомолы неведанных размеров. Эта симуляция вытеснила человечество, заменив его насекомыми. Что нам еще здесь необходимо узнать. Больше информации? Да к тому моменту, как на маяк ответят, карта будет составлена, и спецы сами смогут разобрать город на составляющие и подтвердить правоту наших слов. Эта симуляция изжила себя и ей одна дорога — утиль!

Дрил скрестил руки на груди, словно бы подводя жирную черту под всем сказанным.

— А ты что думаешь? — посмотрел Энтони на Николаса.

— С одной стороны он прав, — согласился Николас со сказанным Дрилом. — Но с другой стороны, мы все же можем прогуляться до побережья, и посмотреть на воду, как и планировали сразу. А маяк уже там установить. Возможно насекомые и не являются причиной вымирания. Есть малая вероятность того, что люди живы, ну или того, что они умерли совершенно по причине независящей от этого.

— Фрэнк? — Энтони наконец перевел взор на здоровяка, который успел к тому моменту отдалиться на некоторое расстояние.

— Да мне если честно совершенно все равно, — ответил том. — Меньше мне за это не заплатят, да и больше, думаю тоже. Поэтому я склоняюсь к мнению большинства. Если вы рветесь обратно, то и мне здесь делать нечего. Что я по-вашему здесь не видел. Была бы это симуляция амазонок, меня бы никакие силы отсюда не вытащили, а так — все равно. Решайте сами.

— Тогда идем к воде, — констатировал Энтони, — как минимум я и Николас согласны с изначальным планом, а уже там, решим, что делать дальше.

— По Ностранд-авеню? — в надежде посмотрел на него Дрил.

— Если мне не изменяет память, там недалеко Парк Марин расположился? — спросил Николас.

Дрил посмотрел на карту в том районе и утвердительно кивнул.

— Он даже больше стал, теперь он полностью идет рядом.

— И ты согласен вновь пройти рядом с парком?

— Я не думаю, что два раза повторится одно и тоже, — в задумчивости произнес Дрил.

— Тогда пошли.

— Как?

Николас ничего не сказал, а лишь указал в сторону Фрэнка, ушедшего далеко вперед, попросту решив вернуться на старый маршрут и уже выходящий на пересечение улиц Снайдер и Бедфорд.

— Я бы сейчас перекусил, — произнес Николас, направляясь вместе с Энтони в ту же сторону.

— Так мы ж завтракали совсем недавно?

— Питательные батончики из смеси полезных витаминов? Я прям таки представляю, какую они несут пользу моему организму.

— А что ты предлагаешь?

— Попадется магазинчик, заскочим внутрь и совершим акт вандализма по отношению к современному обществу. Если лампочка горит, авось и какая-нибудь банка с консервами пережила столь длительный срок и выглядит более аппетитно.

— Дураком буду, если откажусь. — усмехнулся Энтони. — Да и современная еда, думаю, может похвастаться необычностью.

— Да, — кивнул Николас. — К примеру мясом из лапок, виденных нами недавно пауков. Очень рекомендую. Невероятного вкуса деликатес.

— Да пускай хоть и паучье мясо, только при одном условии.

— Каком?

— Что у Фрэнка за история такая с амазонками?

— Неужели ты не знаешь? — Николас даже остановился в неожиданности, как раз в этот миг, их на большой скорости обогнал Дрил, как можно быстрее старавшийся приблизиться к надежному плечу Фрэнка.

Энтони проводил его долгим задумчивым взглядом и отрицательно покачал головой:

— Никогда про нее не слышал.

— Тогда слушай, — произнес Николас и начал свой пересказ.

— И ты представляешь, — продолжал Николас, когда они с Энтони уселись на грязном полу давно опустевшего магазина с банками, наполненными какими-то водорослями, отдаленно напоминающими вяленное мясо. — Четыре полноценных, здоровых мужика и полная симуляция женщин, где самой младшей из тех, кто видел мужчину в живую, давно перевалило за девяносто.

— Феминизм в планетном масштабе, — отсмеявшись перебил его Энтони.

Магазин, располагался недалеко от набережной и в принципе до нее можно было бы дойти и так, но они все-таки решились сделать вынужденную остановку, просто потому что им этого захотелось.

Суть симуляции, куда занесла их очередная командировка была в целом ясна. Уничтожение человеческой расы было констатировано, а сопутствующие побочные эффекты мозговитым ребятам, заседающим в недрах лаборатории, были неинтересны. Очередной сбой, который подлежит утилизации. Конечно расспросы будут, по возвращению придется пройти привычный обряд с ворохом вопросов, на которые вовсе не так просто ответить, но это дело привычное и давно переставшее обременять. Поэтому и отдых был нужен больше для галочки. Слишком быстрое возвращение могло насторожить начальство. Но делать в очередной симуляции было в общем-то больше нечего. Все, что подкидывал в данной ситуации скучающий от безделья мозг, давно превратилось в жизнь в более ранних командировках, а заново проигрывать одну и ту же пластинку было совсем не так весело, как казалось однажды.

Лишь небольшая передышка, с принятием очередных лакомств нового для них мира, еще хоть и была довольно таки изъеденной темой, все же оставалась в новинку. Зачастую, именно в такие моменты и раскрывалась вся суть очередной симуляции. Так и сейчас, пробуя очередные консервы, Николас и Энтони сошлись на мнении, что с такой едой ни одна нормальная цивилизация существовать не сможет, причиной тому было и полное уничтожение мясной промышленности как таковой. Этому свидетельствовали и полки в магазинах и отрывки из зачитанных до дыр, когда-то газет, в которых черным по белому писалась о том, что несмотря на все попытки ученых, восстановить былую популяцию не является возможным.

— И что было дальше? — не выдержав Энтони задал терзающий его вопрос.

— А дальше вообще начало твориться что-то необъяснимое, — Николас на мгновение прервался, определяя где сейчас находится один из участников сего рассказа и убедившись, что Фрэнк при всем желание не мог подслушать их разговор, понизил голос и начал рассказывать дальше. — Первыми неладное заметили дежурившие на пульте операторы. Ну ладно, группа запросила дополнительные пол часа, но ведь такое случается сплошь и рядом. Иногда времени категорически не хватает и ответы не столь очевидны, как у нас, но, когда запросы начали сыпаться один за другим, просто не успевая сменять друг друга, интересно стало не только операторам. Все лаборанты, включая и верхушку, находящуюся на тот момент в здании окружив пульт, стали ждать результатов. Как ты знаешь, что связи у нас нет, как ты не старайся, лишь маяк. И два типа сигнала, плюс, минус, и на этом все.

— Сложность и высокая потеря энергии с принимающей стороны, — пояснил Энтони.

— Да-да, — согласившись закивал Николас, его просто разбирало от хохота. — Тогда ты представляешь, что случилось у всех в лаборатории, когда через маяк пришла просьба о дополнительной группе, которую они должны выслать немедленно.

Энтони уже просто не мог слушать. Отбросив банку с консервами, он катался по полу держась за живот и хрюкая от смеха.

— А за просьбой посыпались сплошные плюсы, намекая на то, что групп должно быть гораздо больше чем одна.

— Да быть того не может? — пытался, отдышавшись спорить Энтони, но у него это получалось крайне плохо.

— Да если бы я собственными глазами не видел в тот момент округлившиеся лица тех персонала, сам бы не поверил. Представь, что там творилось и не только со спецами. Все находились в таком шоковом состоянии, что на какое-то время даже утратили способность связно говорить.

— И чем все закончилось? — наконец-то, отсмеявшись и приняв вертикальное положение спросил Энтони.

— Было принято решение, отправить две дополнительные группы. Ответственные на тот момент молились всем богам, лишь бы об инциденте не было доложено на самый верх раньше времени и на всякий случай писали завещание.

— Про случай с дополнительной поддержкой и я где-то слышал, — уточнил Энтони, — но не припомню при каких обстоятельствах это было.

— Слухов потом столько ходило, — уточнил Николас — да и сейчас. Странно, что ты не слышал всего этого.

— Видимо были причины, — как-то сухо ответил Энтони, пытаясь перевести нить разговора в привычное русло. — И чем все это закончилось?

— Не поверишь, — пристально посмотрел на него Николас, вновь еле сдерживая подступающий смех. — Просьба о дополнительном времени посыпалась уже от трех групп сразу.

Взрыв хохота, сотрясший в этот момент магазин, можно было бы принять за землетрясение, если бы не виднеющиеся фигуры, которые издавали этот шум.

Дрил в этот момент все кружил вокруг, почему-то хмурого Фрэнка и не мог понят причин его негодования и легкой злобы, с которой он смотрел через пыльные витрины. И когда до их слуха донесся очередной хохот, Фрэнк еще сильнее нахохлился и сжал кулаки.

— Сутки, — проговорил Николас, когда в очередной раз им удалось погасить хохот. — Практически сутки нашего времени первая группа провела в той симуляции, а это ты сам должен понимать, почти два года.

— Самый большой срок, среди всех. — не смог не согласиться Энтони. — До этого рекорда был… — но он не договорил, а лишь махнул рукой, обрывая разговор.

Николас, сделал вид, что не заметил этого и как ни в чем не бывало продолжил:

— Когда их вытащили уже принудительно. Всех двенадцать человек. Перед столпившимися участниками невольного события предстала такая картина, что они отдали бы все, лишь бы ее никогда не видеть. Но сделанного не изменишь. Практически голые, в чем мать родила участники экспедиции рухнули на обратную платформу и быстро были доставлены врачами в медицинский блок, где было установлено полное истощение организма. Конечно их привели в форму, заставили отвечать и писать подробные отчеты, на основании которых вышестоящим руководством было принято решение о ликвидации данной симуляции. Так эти двенадцать олухов плакали в момент ее утилизации как малые дети. Все без исключения получили строгие выговоры, некоторых даже порывались уволить со службы, но тем не менее происходящее внутри симуляции в конце концов стало достоянием общественности и вышло в народ как очередная байка, в которую с трудом верили, но под давлением доказательств не могли не принять. После на это просто закрыли глаза, сделав вид, что этого и вовсе никогда не было.

— Я вот только одного понять не могу, — вклинился в рассказ Энтони. — Зачем необходимо было уничтожать такую симуляцию? Если я правильно понял, то человечество там все еще продолжало существовать.

— Все очень просто, как рассказывал после Фрэнк, за все время его там нахождения, не родилось ни одного мальчика. Генетика местных, так сказать дам, изменилась в корне, что и привило к полному уничтожению рода. Как бы сильно не кричали о самостоятельности и возможности жить без мужчин, мы смогли увидеть реальную картину происходящего. Полное исчезновение человека как вида, а это является основной причиной закрытия всех симуляций.

— Туда необходимо было билеты продавать, как на лучший курорт, — опрокинул Энтони поднимаясь с пола, и потягиваясь всем телом, разминаясь после долгого сидения.

— Так они и хотели…

— Что хотели? — не понял Энтони.

— Когда симуляцию собирались уничтожить, — пояснил Николас — все там побывавшие предлагали скинуться и выкупить ее у предприятия за любые деньги.

— Неужели отказались? — спросил Энтони, но тут же понял, что сморозил с вопросом и сам себе ответил. — Если уничтожили, то конечно отказались. Хотя зря, наверное, вреда бы это точно не принесло.

— Конечно, — согласился Николас, выходя за ним на улицу. — Но двенадцать человек для новых команд пришлось бы набирать заново.

Синхронно засмеявшись, в который уже раз за последнее время, они оба так откровенно, посмотрели на выжидающего их Фрэнка, что тот на короткий миг, как им показалось, даже покраснел от стыда, а его лицо сменило десятки разных гримас от невероятной обиды, до полной безнадежности. Но не придумав ничего получше, Фрэнк просто сплюнул себе под ноги и с гордо выпрямленной спиной удалился в сторону набережной, под новый порыв смеха, доносящийся в спину.

Хотя в тот момент, когда он зло шагал к воде, на его губах блуждала загадочная улыбка, а в глазах, стояли картины пережитого однажды приключения.

Дрил внимательно глядел на растущие размеры карты, развернутой прямо перед ним и не сразу заметил, что спины его напарников вздрогнули и замерли. Пока к нему пришло осознание того, что они остановились, Дрил уже не успевал, что-то предпринять, поэтому выбрав своей целью спину Фрэнка, как самую мощную, просто ткнулся туда носом, тормозя свое движение. Фрэнк, словно бы не заметил этой помехи и не отвлекся от созерцания увиденного.

Дрил, почесал ушибленное после столкновения лицо и протиснулся между ними, открывая себе обзор на набережную.

— Чтоб меня… — вырвалось у него из горла словно, само собой. Перед ним развернулся широкий залив Лоуэр. Вся его поверхность была словно укрыта огромным количеством рукотворного мусора. Здесь попадались, как фрагменты, бывшие одеждой, так и множество детских игрушек, мерно покачивающихся то вверх, то вниз, в такт неувиденным из-под всего хлама волнам.

— Кто это сделал? — спросил он просто вслух, потому что молчать у него не было сил.

— Люди, — ответил Фрэнк, все так же продолжая стоять на месте. — Может этот мусор прибило сюда, за все время, а чистить некому.

— Не верю я в такое, — возразил ему Дрил, подходя вплотную к воде и пытаясь достать какой-то отбеленный кусок. — Все в этом пластике белом.

— Это не пластик, — прошептал Николас на ухо Энтони.

— А что?

— Это не пластик Энтони, это останки человеческих скелетов.

Словно бы в доказательство его слов, Дрил наконец-то выудил из мусора кусок черепа, с нижней челюстью и в панике отбросив его назад, отскочил от воды, словно та была опасна для жизни.

— Что это?! — закричал он, оглядываясь на группу.

— Кладбище, — проговорил Николас. — Это кладбище, всех тех, кого мы не нашли в городе.

Он внимательно оглядывал покрывший воду мусор и везде натыкался на эти белые вкрапления. Множество человеческих костей постоянно попадали на глаза. Посчитать их не было никакой возможности, да и желания, так как в полуметре от берега, их количество превышало все возможные ожидания. Все остальное, что виднелось вокруг, было когда-то человеческой собственностью, которую они имели при себе. Об этом свидетельствовали и обрывки одежды, и обувь, какие-то драгоценности и бижутерия, чудом оставшиеся лежать на плотной поверхности и ни одного участка, где бы проступала вода. Кладбище, на которое сейчас взирала группа, растянулась не только на всю ширину залива, но и устремилась далеко за горизонт, делая его линию очень заметной на фоне голубого неба.

Первым, после Дрила, кто вновь решился подойти к воде оказался Энтони. Он провел над ней аппаратом, позволяющим выявить малейшие нарушения фона и отрицательно покачал головой, сообщая о том, что здесь нет ничего опасного, за ним приблизился и Фрэнк. Его могучая фигура опустилась на корточки, после чего встала на колени, и он как можно глубже, поместил свою руку в остатки человеческого бытия, но вынул ее оттуда практически сухой, лишь на кончиках пальцев, виднелись солнечные блики, отражающиеся в каплях.

— Метр, — нерешительно проговорил он, — или около того. Снизу все плотное, нет даже куска ткани.

— Кости? — посмотрел на него Энтони и Фрэнк лишь утвердительно кивнул.

— Что думаешь? — наконец спросил Энтони у ожидающего неподалеку Николаса.

— Я даже не знаю, что ответить. Все понятно, но почему?

— Чьих это рук дело?

— Это не люди, — подал голос Дрил сидевший неподалёку. — Люди хоронят своих, а не сбрасывают в сточные воды, как ненужный хлам!

— Я с ним полностью согласен, — произнес Николас. — Если на такое способно человечество в ближайшем будущем, то увольте меня и дайте спокойно уйти, потому что жить в таком мире я не согласен.

— Не горячись, — похлопал его по плечу Энтони. — Это лишь одно из возможных будущих, которое надеюсь не наступит.

— Поверю тебе на слово, — улыбнулся Николас, пытаясь унять расшалившиеся нервы. Он представил себе, как группа людей собирает трупы по городу и просто сбрасывает их в реку, или в океан. И не несколько, а десятками тысяч, друг на друга, не заботясь ни о чем другом, как найти очередное тело и выбросить его, а за ним еще и еще.

— Нам пора уходить, — наконец-то решился и произнес Николас. — Дрил?

— Карта почти составилась, — ответил тот, вновь вглядываясь в проекцию на своей руку. — Если сейчас установить маяк, то к его активации у меня будет вся необходимая информация и мы наконец-то сможем отсюда убраться.

— Надо найти подходящее место, — подал голос Фрэнк. Он тщательно тер руки большой салфеткой, словно пытался убрать с них невидимую грязь. — Не хочу уходить с братской могилы.

— Я с ним согласен, — проговорил Дрил.

— Ну если так, то пошли куда-нибудь подальше. — принял решение Энтони. — Можно просто зайти в близлежащее здание и там уже активировать маяк.

При других обстоятельствах, Николас назвал бы их уход обычным бегством, но сейчас все его внимание было прикреплено к небольшому кусочку выбеленной кости, который он пытался рассмотреть со всех сторон. Что-то необычное было в этой невероятной чистоте, что-то пугающее и странное.

— Его словно бы обглодали, — тихо твердил он про себя, сравнивая маленькие полосы на кости, с видимыми им точно такими же, на фонарных столбах. Словно клешни обхватывали и то, и другое.

Когда они уже были готовы покинуть улицу и скрыться от палящего солнца под крышей одной из множества закусочных, которые окружили набережную, Дрил замер на месте уставившись на свою ладонь.

— Вот тебе и номер раз, — прошептал он, тыча туда пальцем.

— Что там, — наклонился Энтони и увидев, то, на что указывал Дрил, быстро подозвал к себе Николаса.

Николас посмотрел на обширную карту города, обратил внимание на четыре крошечные точки, собравшиеся в одном месте. Лишь Фрэнк, находился немного дальше, но это было понятно, сейчас он как раз проверял здание на безопасность. Но удивительным было совершенно другое. В паре кварталов от них, недалеко от места их ночевки, а точнее на том кладбище, куда предлагал отправиться Дрил, находилась крошечная точка, свидетельствующая о том, что в этом огромном городе, помимо них самих был еще один живой человек, по странной иронии судьбы оставшийся незамеченным до этого времени.

— Почему сейчас? — спросил у Дрила Николас.

— Карта составлена и началось сканирование местности на признаки живых организмов.

— А наши метки почему были видны с самого начала?

— Наши коммутаторы подают сигнал, — посмотрел на него как на ребенка, которому надо объяснять понятные вещи Дрил. — Поэтому наши координаты сразу отмечаются на местности. При желании я могу даже вывести маршрут, по которому мы продвигались или отметить все те места, где делали остановку. С другими все гораздо сложнее. Геном человека занесен в память и после составления карты, скан отмечает и сравнивает все необычное с той базой, которая в нем есть и, если находится совпадение, дает его координаты. Так же он отметил бы и животных, которые остались в городе, но лишь после построения карты. Меткам нужны точное местоположение всего этого.

— Почему не сразу идет полное сканирование?

— Объем данных поступающий на терминал невероятно велик и обработать его сразу нет никакой возможности. Представь себе, что ты набираешь текст, но набираешь его не как обычно, с начала предложения, а с тысячи мест одновременно, где-то у тебя уже целый абзац, а где-то наоборот, стоят лишь знаки препинания, глядя на которые тебе непонятна их расстановка. Чтобы увидеть всю картину, ты должен дождаться того момента, пока весь текст не будет набран, так и здесь. Скан собирает всю информацию…

— Понятно, — перебил его Николас. — Почему ты уверен, что это, — он ткнул пальцем в то место, где находилась точка — Человек.

— Его сигнатура подсвечена красным, — пояснил Дрил. — Все имеет определенный цвет и структуру.

— Можно. — ворвался в их беседу голос Фрэнка, чье лицо появилось из приоткрытых дверей.

— Погади, — осадил его Энтони и взглянул на Николаса. — Что делаем?

— Как что делаем!? — оторвался от карты Дрил. — Как что делаем? Не говорите мне, что хотите отправиться туда на продолжительную беседу?

— На какую беседу? — не понял Фрэнк, уставший их ждать в здании и вернувшийся на улицу.

— Мы нашли человека, — пояснил Дрил — и эти двое хотят отправиться к нему.

— Куда идем? — спросил Фрэнк.

— И этот туда же! — схватился Дрил за голову и направился в сторону открытых дверей. — Я вас лучше здесь подожду. Впечатлений мне и так хватило.

— Где он? — спросил Николас, когда группа вышла на старое кладбище.

— Копайте! — зло отреагировал Дрил, которому стало страшно оставаться одному, а переубедить всех никуда не идти не получилось.

— А если без шуток?

— И без шуток — копайте.

— Дрил! — Энтони подошел к нему и заглянул в глаза. — Переставай. Ты мог остаться и ждать. Тебя никто не тянул идти вместе с нами. Фрэнк проверил здание. Установил бы маяк и отправился обратно, а там и мы бы подоспели.

— Я говорю серьезно. Наша цель находится в десяти метрах под нами. Там или бункер, или что-то на него похожее, но где вход, я сказать не могу.

— А как ты определил наличие человека?

— С человеком совсем другое, он виден на скане, так как является совокупностью элементов, биомассой если хотите, — Дрил в одно мгновение превратился из ведомого группы в одного из ведущих, попав в свою сферу. — Так вот, человек сам по себе уникален и не заметить его невозможно, но вот среда его окружающая вполне непредсказуема. Скопление множества материалов, из которых состоит город и его подземные части, скан распознает только в общих чертах, нельзя сказать глядя на какую-то стену здания на карте, из чего она состоит, стекла, метала или бетона. Карта создается кругами, стена, пустота, стена, пустота и так далее. Скан выстраивает ее в правильных пропорциях, уменьшая до нужного масштаба.

— Дрил, — поправил его Энтони.

— Я уже заканчиваю, — опомнился он. — Так вот, скан создает карту, точно такой как город, он рисует подземку и переходы, перепады высоты и резкие углы, потому что это идет волнами, здесь же картина другая. Скан определил человека под землей, выдал предположительную глубину его местонахождения и даже начинает вырисовывать стены его обиталища, потому как сам человек экранирует их, но он не показал нам входа и полного расположения этого бункера потому что вход в него либо спрятан, либо его вовсе нет.

Он наконец-то закончил и удовлетворенно выдохнул.

— Если я правильно тебя понял, — подал голос Николас. — Если тот, кто сейчас находится под нами долгое время будет перемещаться по своему убежищу, мы увидим его пределы и даже выход, при том условии, что он им воспользуется.

— Как ни странно, — посмотрел на него Дрил с уважением — но ты прав. Если достаточно долго ждать, то все это возможно.

— Но, а если у нас нет времени?

— Тогда копайте, — подытожил Дрил и отвернулся, не спуская глаз с крохотной точки, маячащей у него на ладони.

— Не надо копать. — из кустов, огораживающих само кладбище, появился Фрэнк, неизвестно, когда туда ушедший. — Можно попроситься к нему в гости.

В его руке при этом притаились несколько длинных кабелей, больше похожих, на гибкие антенны.

— Человечек то не глупый, — пробубнил он еле слышно и стал расставлять, оказавшиеся на конце тонких кабелей видеокамеры с мигающими индикаторами, так, чтобы группа попадала в их фокус. — И камеры и периметр. Видно подготовка была хорошая. Чтобы не прошло через ограду, ему сразу сигнал, должен поступать. Хотя сам вход, свободен гуляй, не хочу. Такое чувство что не людей он здесь боится.

— Что ты сделал? — спросил Николас.

— Я несколько датчиков нашел и сковырнул. Они лучиками вверх светили, на определенную высоту, стоит высоте измениться — сигнал тут же на пульт уходит ну и камеры сейчас поставлю, посмотрю в них, может признает во мне человека. В гости пустит.

— В тебе даже я, человека признать никак не могу, — возразил Дрил. — Люди такими не растут.

— Растут. — Фрэнк наконец-то закончил с камерами и уселся прямо перед ними. — Всякими растут, даже такими как ты.

— Что значит такими как я?

— Не отвлекайся, — шикнул на него Фрэнк. — Следи за своей точкой. Если не дурак, уже должен камеры просматривать, да понимать, что вокруг происходит.

— Видимо дурак, — подытожил Дрил вглядываясь в карту. — На одном и том же месте стоит, не двигается.

— А глубина? — спросил Фрэнк.

— Что глубина? — взглянул на него Дрил и вновь перевел взгляд на карту. — Глубина как глубина. Девять метров… Восемь!.. Глубина изменяется! — взволнованно подхватил он.

— Значит не дурак. — произнес Фрэнк поднимаясь.

Как раз в этот момент над кладбищем прокатился еле слышимый, измененный механикой до неузнаваемости, человеческий голос.

— Кто вы?

— Люди, — взял дело в свои руки Николас, когда остальные немного опоздали с ответом.

— Я вижу, что вы люди. Но кто вы такие? Солдаты? Ученые? Сопротивление?

— Все понемногу.

— Откуда?

— Нью-Йорк.

— Ложь! — голос стал похож на разряд грома. — В Нью-Йорке лишь я! Если бы здесь были бы другие, я бы знал!

— Мы из Нью-Йорка! — в тон ему ответил Дрил, оглядываясь по сторонам — Но…

Договорить ему не дал Николас. Быстро заехав подзатыльник, продолжил вместо него:

— Мы прибыли сюда только вчера, — заявил он. — С целью выяснить, что произошло.

— Что произошло!? — послышался сдавленный смех, словно кто-то впал в мгновенный истерический приступ.

Земля перед их ногами осыпалась, открывая место для небольшой шахты, ведущей вниз, откуда как раз в этот момент поднималась старая лифтовая кабина, обшитая ржавыми металлическими листами. Поднявшись, двери лифта разошлись в стороны и на команду взглянули светло серые глаза, на морщинистом лице, которое было выбрито до невероятного блеска. Белая кожа, пряталась в старую, но в опрятную полевую одежду, а на ногах у человека, находились домашние тапочки.

— Узнать, что произошло? — тот уставился на Николаса, словно зная, что с ним беседовал именно он. — Видимо не только я выжил из ума!

Он быстро огляделся по сторонам, морщась от яркого света и спросил:

— Четверо?

Николас лишь утвердительно кивнул.

— Давайте за мной. — с этими словами он нырнул обратно в кабину лифта и прижался к стене, давая возможность, зайти всем остальным. Последним вошел Фрэнк и всем пришлось вжаться как можно сильнее. Кабина попросту не была создана для его габаритов, но тем не менее, двери медленно сошлись за его спиной, и слегка качнувшись, лифт начал свое неторопливое снисхождение под землю. Сверху послышался скрип закрываемой крышки, скрывающей под собой шахту.

— Меня зовут Говард. — представился незнакомец и с ожиданием уставился на своих гостей.

— Это Тони, — послышалось откуда-то сверху, где расположилась голова Фрэнка и он бесцеремонно начал указывать пальцем на своих напарников. — Это Ник, а вот это Дрил, ну а мое имя Фрэнк.

— Очень приятно, — Говард взглянул на всех без тени страха и вновь широко улыбнулся. — Последний раз живого человека я видел лет двадцать назад.

— И что же с ним случилось? — спросил Дрил.

— Не помню, — почесал подбородок в нерешительности Говард, словно пытаясь что-то припомнить. — Наверное я его съел.

После этих слов, он заново усмехнулся.

— А если бы мы тебя в лифте застрелили? — кричал Дрил, пытаясь успокоиться.

Компания уже переместилась из кабины подъемника в обжитые катакомбы под кладбищем и сейчас осматривалась в непривычной для них обстановке.

— Ну, во-первых, не застрелили бы, — пояснил их новый знакомый. — Ваш стрелок, — он указал на Фрэнка, — находился в стеснительном положении и не смог бы настолько быстро среагировать, а стреляет скорее всего только он. Во-вторых, если вы выжили в этом мире, то не такие и глупые, чтобы сразу без разбора стрелять. Ну а в-третьих, даже если бы и выстрелили, то в течении нескольких минут были бы уже мертвы.

С этими словами он подошел к неприметной панели на стене и нажал несколько клавиш.

— Что это? — спросил Дрил.

— Заряд, способный уничтожить не только бункер, но и оставить на месте кладбища внушительную воронку.

— Весомый аргумент, — согласился Николас и обратился к Говарду. — Что случилось на поверхности? Война или…

— Да откуда ж вы свалились то? — уставился на всех четверых в непритворном удивлении он. — У меня создается такое впечатление, что вы не знаете не только истории, но и того что происходит вокруг.

— А представь, что так и есть, — попросил его Николас.

Говард длительное время оглядывал примолкших визитеров и о чем-то спорил сам с собой. Это было заметно по выражению его лица, которое менялось с каждым следующим мгновением, становясь то полностью расслабленным, а то и вовсе напряженным до того состояния, что на его висках начинала пульсировать виднеющаяся жилка. В конечном итоге, видимо придя к какому-то компромиссу, он удовлетворительно кивнул и предложил:

— Не желаете ли выпить чаю?

И не дожидаясь ответа направился в глубь катакомб, с каждым новым поворотом открывая все более обширные комнаты, хранившиеся в полном порядке и невероятной чистоте.

Чай как ни странно оказался не таким уж и плохим и Николас с Энтони переглядываясь между друг другом, тем не менее делали небольшие глотки. Фрэнк так и остался стоять недалеко от лифта их доставившего, сославшись на то, что чая он и доме попить может, а даже если бы хозяин и оказался радушным и предложил бы чего покрепче, то пить сейчас все равно не самое лучшее решение. А Дрил и вовсе, отказавшись от напитков и быстро заскучав, от сидения в тишине отпросился поисследовать катакомбы и получив разрешение исчез из виду, лишь изредка подавая восторженные возгласы, видимо при обнаружении чего-то для него совершенно нового и неизученного.

— Видимо вы старшие в этой группе? — спросил наконец-то Говард, когда молчание действительно стало затягиваться.

— Старший он, — указал Николас на Энтони, полностью снимая с себя все обязательства в данных переговорах.

— Я не старший, — начал было оправдываться Энтони, но Говард перебил его.

— Если честно мне не интересна ваша иерархия, это ваши личностные дела, в которые я категорически не хочу и не собираюсь лезть. Меня сейчас интересует лишь тот, кто сможет мне объяснить, почему четыре выживших человека не располагают абсолютно никакой информацией касаемо событий последних двадцати лет?

— Если я скажу, что на это есть веские причины, тебе станет легче от моих слов? — посмотрел на него Энтони.

— Станет ясно, что разговора у нас не выйдет, вот и все, — пояснил Говард его точку зрения.

Теперь пришла пора задуматься и Энтони. Николас прекрасно знал, какие чувства обуревают его друга в данный момент. Как объяснить вполне реальному человеку, сидящему сейчас напротив то, что на самом деле все его проблемы — это лишь чертова симуляция, а его жизнь не что иное, как сборник программ не имеющий ничего общего с тем, что происходит вокруг.

— Я расскажу, — наконец-то решился Энтони и тяжело выдохнул скопившийся в груди воздух. — Я расскажу все лишь после того, как выясню что происходит вокруг и как это связано с опустевшим городом.

— Город это меньшее из проблем. Весь мир сейчас выглядит не лучшим образом, и я уверен, что не особо отличается от увиденного вами.

— Война?

— Война, — усмехнулся Говард и полез в один из многочисленных карманов его жилета. — Последняя самая масштабная война продлилась девять минут и пятьдесят четыре секунды. Инициаторами одновременно выступили и Россия, и Соединенные Штаты, но слишком быстро одумались, а может и вовсе протрезвели достаточно скоро, чтобы не наворотить бед.

— И на этом все? — удивился Николас.

— А чего ты еще ожидал, — усмехнулся Говард, наконец-то выудив сигареты и с наслаждением затянулся, выпуская плотное облако дыма. — Неофициальная война продлилась после этого еще сорок лет, в следствии чего практически девяносто процентов стран третьего мира были стерты с лица земли, когда на территорию воюющих государств не упало в свою очередь ни одного снаряда. Фактически они воевали только девять минут и пятьдесят четыре секунды, что стоило всем окружающим очень дорогой цены. Наверное, это и является отправной точкой того, что произошло после.

— А что, произошло после? — заинтересованно спросил Николас, протягивая руку к распечатанной пачке сигарет, оставленных Говардом на столе и взглядом прося разрешения.

— Представь, что большая часть мира просто перестала существовать. — Говард развел руки в стороны имитируя своеобразный взрыв. — Только что это все было, а потом раз… Пусто. Есть мы, есть они, пара тройка ошалевших племен и все.

Он встал и прошелся по комнате, чеканя каждый шаг, так словно под его подошвы попадали все, кто был причастен к этой войне. Зрелище было забавным еще и потому, что Говард так и не удосужился снять меховые тапочки.

— Мир изменился, — продолжил он. — Стал другим и совершенно многим непонятным. Конечно у них было время к этому подготовиться, но последствия все же оказались ужасными. Пусто вокруг, пусто внутри. Всех причастных к этому возненавидели, но ничего не могли поделать. Поколения вырастали в ненависти и умирали так с ней и не смирившись. Но главное не это. Главным стало то, что пускай обе страны и не принимали участия в прямых стычках, они всячески способствовали их появлению. Все шло на благо войны и на победу в ней. Больше ничего не принадлежало людям и в один момент над миром пронеслась чума.

— Чума? — в удивлении переспросил Николас.

— Чума, — повторил Говард. — Так по крайней мере ее прозвали. Я тогда еще мальчишкой был, многого не понимал, да и не хотел, наверное, все вокруг только и говорили, что дальше хуже, а дальше действительно было хуже. Людей болезнь пощадила, прошла мимо словно бы и не замечая их присутствие, а вот с остальными она разделалась в считанные мгновения.

— Это с кем интересно, если не с людьми?

Все одновременно обернулись и заметили стоявшего в дверях и притихшего Фрэнка.

— А ты что тут делаешь? — спросил не ожидавший его появления Энтони.

— Ну ты чего, Тони! — притворно возмутился Фрэнк. — Я же с вами пришел, помнишь, ночевали вместе и домой как бы тоже вместе собирались.

— Поговори мне и останешься здесь! — так же притворно возразил ему Энтони.

— Вот у вас как серьезно, знал бы там с этим недалеким остался. Он кстати уже все катакомбы облазил и обратно вернулся, может заблудился или еще что, но не в этом суть, у него там сумка барахла всякого, сидит рассматривает, перебирает, так я и пришел предупредить, вдруг чего не то нажмет или еще что? Мы ж здесь как в склепе, заживо похоронит, а откопать и не кому будет.

Говард услышав про собранное Дрилом сорвался с места, но уже через минуту вернулся назад.

— Ничего интересного, пускай разбирает, такого и на улице найти можно. На чем я остановился?

— Там кого-то помимо людей что-то трогало, — напомнил Фрэнк. — Только я все понять не могу кого и что.

— Не ты один такой. — проговорил Говард и вновь закурил, запивая сигаретный дым остывшим чаем. — Многие так же с безрассудством отнеслись к последствиям. Ну погибло энное количество животных, но ничего страшного, мы то как-нибудь переживем. Вон, нет вам настоящего, мы искусственного достанем и вам покажем. Любуйтесь, радуйтесь, только вот они не настоящие, не естественные! — воскликнул он, вновь подрываясь с места. — Нет в них жизни, а только развлечение.

Фрэнк улучив момент, пока Говард на него не смотрит, взглянул на Энтони и покрутил пальцем у виска, на что тот лишь приложил палец ко рту, давая понять, что и так все ясно.

— Продолжай, — попросил Николас, втянутый в монолог нового знакомого.

— А дальше-то и продолжать не стоит. Мир окончательно рухнул, ведь помимо домашних любимцев подохли и все остальные. Птицы, рыбы, знаете сколько их плавало на поверхности. Месяцами собирали, а трупный запах еще с год выветривался. Гнилостью пахло, не то что вздохнуть, дышать не хотелось. Мяса не стало, хотя и здесь плюсы были. Те, кто за здоровое питание обрадовались, что теперь все такие будут, но когда все за здоровье, то и не интересно вовсе. А после и война закончилась. — Говард на мгновение замолчал и взглянул на слушателей, с какой-то иронией. — Она бы и дольше продолжалась, да вот только некому было драться. Сорок лет понадобилось чтобы все уничтожить. Сорок долгих лет и все. Есть мы, есть они, а вокруг выжженная пустыня без единой живой души. И не восстановишь, не вернешь все назад со словами извинений. Те, кто это мог осознать, давно уже преставились, а их последователи по-другому и жить то не умели. Но хрупкий мир все же лучше, чем вот так… Стали восстанавливать, ученые вернулись, делом занялись. Землю надо очистить и там заповедники создать. Животную популяцию возродить. А кого возрождать-то? Нет никого, а те, кто есть все поголовно чумой заражены, а она не лечиться, в клетки впитывается как вода в губку и намертво, неважно живой, не живой, все ей поражено. Тогда-то и приняли решение делать хоть что-то с теми, кто остался. Лучше бы и не делали.

— А что не так? — спросил Фрэнк.

— А ты сам посуди, — подал голос Николас, уже догадавшийся к чему все привело. — Кто остался если из животных никого не было.

Фрэнк лишь пожал плечами и вопросительно посмотрел на Энтони в поисках поддержки.

— Насекомые, — не дал ему проговорить Николас. — Все эти маленькие, незаметные существа, которые ползали у людей под ногами. Способные перенести не только чуму, но и многое другое. Вот на них и сосредоточились.

— А чего это я тогда распинаюсь, — посмотрел на него Говард, — если ты и сам все не хуже моего знаешь.

— А я и не знаю, я умею выводы делать из услышанного и увиденного.

— И какие это интересно ты выводы сделал? — спросил он.

— Все просто, — усмехнулся Николас и вновь потянулся к сигарете. — Не уверен, как, но ученым удалось увеличить рост насекомых. Избирались не все, а лишь те, кто в последствии мог принести какую-то пользу, или наоборот пойти в пищу, как более питательный. Но ученые предполагают одно, а на самом деле получается совершенно другое. Можно приручить собаку, заставить слушаться кошку, но не паука или муравья. У них все совершенно иначе, одни одиночки по сути, другие стадные существа и подчиняются лишь своей королеве и в конечном итоге процесс вышел из-под контроля. Ну а дальше и так все ясно. Человечество встретило противника с которыми просто не смогло договорится.

— Если ты такой умный, то может подскажешь мне, почему все стекла в городе укреплены? — с интересом посмотрел на него Говард. — В жизнь не догадаешься.

— А здесь и догадываться не надо, — Николас выпустил толстое облако дыма ему прямиком в лицо. — Стекла и стены не только прочные до невероятного, но и покрыты каким-то составом, рука скользит, даже шероховатостей не улавливает.

— И что? — Говард теперь смотрел на него с нескрываемым уважением.

— Стены и стекла им никогда не пробить, а выше и не забраться. Скользкое покрытие и собственный вес, который явно увеличился в геометрической прогрессии сделали свое дело. Гравитация по-разному действует на невесомых существ и тех, кто перевалил за десятки килограмм. Я вот только одного понять не могу, почему их не уничтожали.

— Ха! — усмехнулся Говард, вновь осознав свою значимость. — Пробовали, уничтожали, освобождали штат за штатом, так они все на загрязненные территории рванули и там обосновались. Усиление нижнего яруса города лишь после произошло, когда они набеги совершать, начали. Их отслеживали, да вот только это не одна или две особи, а толпы, не поддающиеся логике. Их загодя видели, часть уничтожали на подступах, но многие прорывались. Крушили все на своем пути и самое главное, что пленных они не брали. Им все равно было, кто перед ними стоит. Все едины, когда кушать хочется. И плодятся в разы быстрее. Гнезда находили и зачищали, но и они не сидели на месте, кто-то закапывался глубже, кто-то уходил подальше, а паутина у некоторых пауков и вовсе достигала толщиной с канат, коконы ни каким оружием не пробивались. Залив весь костями закидали, словно переправу себе строили, уходить куда-то стремились. Они же весь город вычистили и все в одно место снесли, наши разгребать не успевали, а потом и некому было. Взрывали, да что толку, они за ночь все на место возвращали, еще прочнее прежнего.

— А ядерное? — Фрэнк почувствовал, что разговор начинает ему нравится и переходит туда, где он сам уже хоть что-то знает.

— Кто-нибудь может мне ответить, чем он слушает? — повысил голос Говард, вглядываясь в великана, стоящего прямо перед ним, со слегка наклоненной головой, потому что потолок все-таки был недостаточно высоким.

— Вот этим. — Фрэнк подсунул под нос Говарду два кулака, которые по размеру больше подходили на голову.

— Остынь Фрэнк, — попытался успокоить его Николас. — Не было оружия попусту.

— Как это не было? — не понял тот.

— Вот так и не было, — вздохнул Николас и пустился в разъяснения. — Несмотря на то, что обе страны не шли на прямой контакт, они поставляли вооружение всем желающим, даже после того, когда поставлять было нечего. Резерв, который сохранился, как я полагаю, был израсходован еще в первое время, а создание нового не такой уж и быстрый процесс. Человечество само себя не подготовило к новой войне, вот и все.

— Именно! — воскликнул Говард. — Их бомбили и даже использовали ядерные заряды, только кому от этого становилось хуже — не понятно.

— И долго это продолжалось?

— Быстро, очень быстро, — обреченно проговорил Говард. — Шквал за шквалом, напор за напором. Волнами сметали десятки, сотни тысяч. Иногда и вовсе подготовиться не успевали. Регулярные армии превратились в сопротивление, а живущие в одночасье стали выживающими.

— Не может этого быть, — воспротивился услышанному Фрэнк. — Человечество — это высшее, что может быть и исчезнуть просто так, без веских на то оснований. Я не хочу в это верить.

— Разве ты сам не видел, что происходило? — спросил у него Говард. — Где ты торчал последние годы, что не веришь в то, что здесь творилось. Не видел орды муравьев, которые сметали с улиц все, что было не прикреплено и утаскивали за собой, как мощный поток тянет с собой тонны мусора? Где ты был, когда людьми обуревала паника, страх и отчаяние? Где?

— Нам следует немного успокоится, — проговорил Энтони вставая между сцепившимися. — Я могу понять твое негодование, Говард, но и ты признай, что все это время не находился наверху, а отсиживался здесь, прячась от происходящего.

— Я не трус!

— Никто не говорит, что ты трус! — выставил Энтони вперед руки. — Просто у каждого из нас были свои причины остаться в живых.

— По поводу ваших, я так и не получил должного разъяснения.

— Ты его получишь, — успокоил его Энтони. — Обязательно получишь, но я не гарантирую, что наш рассказ ты воспримешь легче своего.

— Ну-ну, — подошедший к нему Говард, смешно задрал голову, чтобы заглянуть в его глаза и спустя мгновение отправился по своим, только ему ведомым делам, в другую часть комнаты. — Попробуй удивить меня, странник.

— Первым это место обнаружил мой отец, — продолжил он свой разговор ни к кому точно не обращаясь, а просто размышляя в слух, так словно рядом и вовсе никого не было. — Продолживший, во всем этом хаосе уделять больше внимание мертвым, чем живым, он в какой-то момент решился перенести одну из могил, расположенных у раскидистого дуба, чьи корни давно подняли памятник и выбивались наружу. Родственников найти не смогли и муниципалитет дал добро на перенос. Когда копали, вскрылось, что под останками гроба находится пустое пространство, ведущее гораздо глубже, чем ожидалось. Заинтересованный, он продолжил расширять могилу, пока дно ямы не рухнуло, открывая ему путь в старые катакомбы. Выяснилось, что раньше на этом месте, располагался один из монастырей, который в последствии стерли с лица земли, но его подземная часть сохранилась в полном порядке, что и позволило ему беспрепятственно обжиться в столь непривлекательных условиях. Место было выбрано странное, но он решил, что к мертвым и так сейчас отношение не очень, поэтому если среди них затеряется и несколько живых, никто попросту не заметит. Так мы с матерью и старшим братом и обосновались глубоко под землей, как выражалась сама мама: — «В нашем личном аду», так как по ее уверению, он где-то здесь и должен был располагаться. Ниже мертвых и вдалеке от живых. Лишь спустя какое-то время, она осознала, насколько безопасным оказалось наше убежище. Насекомые просто игнорировали его, предпочитая лакомиться теми, кто был в более доступных условиях, мы же в свою очередь не сидели без дела. За несколько месяцев катакомбы приобрели приемлемый вид и очертания подходящие под описание дома. Старались все, в меру своих возможностей. Отец заделывал и укреплял стены, мама наводила порядок днями напролет, добиваясь постоянного блеска и отсутствия пыли, попутно приучившая и нас с братом к ее занятию. Ночью мы выбирались наружу и собирали абсолютно все, что могли унести. Это нельзя было назвать мародерством, если все рядом точно такие же, то и грань, за которой закон перестает быть законом отодвигается немного дальше. Спустя какое-то время, нас стало больше. Присоединилась миссис Фаулер, со своим мужем и их чертовой собакой, которая лаяла абсолютно по любому поводу. Сколько раз мы пытались уничтожить пульт от этого треклятого животного, но все было тщетно. Она прятала его настолько хорошо, что ей можно было даже позавидовать, а собственноручно изменить настройки своей псины она и не собиралась. Хотя это было и понятно. Ее возраст давно перевалил за отметку, где вся новая техника сродни неизвестному, куда лучше и не стремиться. Агата Смитт и ее годовалая дочь, чудом уцелевшие после ночного набега одной из колонии муравьев, были найдены нами в миг отчаяния. Они попросту боялись вернуться домой. Она стала нашем спасением. Только миссис Фаулер увидела ребенка, как тут же она отказалась от всех притязаний на свою собачку, и мы смело смогли отключить ее со спокойной совестью, а я и вовсе, после выкинул эту фишку и постарался забыть место. Агата стала отдушиной не только для чокнутой старухи, но и мы с братом насладились ее вниманием вдоволь. Оставшись одной, она отдавалась нам так, словно завтра и вовсе могло не наступить. Она была первой и, наверное, единственной, с кем мне по-настоящему было хорошо.

Говард прервался на мгновение, чтобы перевести дух и закурить очередную сигарету, наполняя комнату и до того нестерпимым количеством дыма.

— Спустя год, нас было уже больше тридцати. Женщины, мужчины и дети, каждый по непонятным мне причинам пытался найти убежище в наших стенах. Мать говорила, что мы даем им спасение, дарим надежду, я же думал, что они попросту смирились и нахождение на кладбище, делало их пребывание и так понятным. Они были мертвы заживо. Страшное зрелище. Пустые, выцветшие глаза, смотрящие без всякой надежды на окружающих, скудные разговоры за ужином и страх, в те моменты, когда с верха падала еле заметная каменная крошка, в те минуты, когда очередная стая насекомых выбиралась на поиски пищи. Наше убежище действительно превратилось в склеп, наполненный умершими заживо. Когда пропал отец, все приняли это как должное, так, словно бы это должно было однажды произойти.

— Как он пропал? — спросил Николас и Говард вздрогнул, словно бы сейчас только осознавая, что он не один.

— Он попросту не вернулся. — скупо проговорил он. — Так и не смогший оставить своего занятия, он всякий раз выбирался наверх с целью ухода за мертвыми, так словно живых ему было недостаточно. Не смотря на все протесты, он рвался туда все яростнее. Быть может эта работа возвращала его в то время, когда все было прежним. Я не могу говорить за него, потому что попросту не знаю, какие мысли обуревали его в эти моменты. Следующая, исчезла мать. Никому не сообщив, она попросту вышла наружу в одну из ночей, после чего ее никто больше не видел. Так же быстро, как появлялись, люди начали исчезать. Катакомбы перестали быть их домом, а стали временным убежищем, ужином для приговоренного к смерти. Моментом, когда они осознавали свою готовность к ней. С каждым новым днем их становилось все меньше и меньше, а оставшиеся принимались жить дальше, в ожидании своего собственного осознания.

— Единственными, кого мы похоронили, были миссис Фаулер с ее супругом. — продолжил Говард после того как окурок, оказался в переполненной пепельнице. Небольшая часть пепла, при этом высыпалась на стол и он, аккуратно собрав его убрал обратно, заботливо протерев пыльные разводы. — Они умерли одновременно, ну потому что я решил для себя именно так. Кто из них был первым мне неизвестно, так как это случилось ночью, когда все спали, но утром они оба были уже мертвы. Страшнее была не сама смерть, к ней мы уже привыкли. Страшнее всего было ее выражение на их лицах. Облегчение, легкая тень улыбки, застывшая на окаменевших губах. Это было невыносимо. Агата исчезла вместе со своей дочерью и моим братом, по-видимому он смог дать ей гораздо больше чем я. Они ушли последними, когда это все осталось на мне. Я, наверное, последовал бы их примеру, если бы смог оставить катакомбы на кого-то другого, но у меня попросту нет такой возможности, мама очень хорошо меня выучила. Неловко заставлять смерть ждать тем более тогда, когда она смогла победить.

— Это все не настоящее, — проговорил Энтони, когда Говард закончил свой монолог.

— Что ты сказал? — переспросил он, не расслышав сказанного.

— Это все лишь симуляция, предназначенная для определения и предотвращения угроз в нашем мире, — прокашлявшись повторил Энтони уже гораздо громче, при этом Николас заметил, как Фрэнк напрягся всем телом, а его руки словно бы невзначай, заняли место недалеко от винтовки.

— Что значит не настоящее?

— Если честно, то я совершенно не мастер такого рода бесед, — наконец выдохнул Энтони, спустя двадцать минут кропотливого объяснения ситуации. — Николас и то лучше в этом чем я, а если ты сможешь отвлечь Дрила, то никто не объяснить тебе более доходчиво чем он.

— Но как такое возможно, — в который раз уже переспросил Говард.

По его поведению трудно было понять, какие чувства его обуревали в данный момент. Он внимательно выслушал рассказ, иногда задавая совершенно на первый взгляд странные и не относящиеся к делу вопросы, но тем не менее Энтони старался изо всех сил, чтобы дать как можно четкое и ясное пояснение.

— Наши ученые создали аппарат способный скопировать окружающий его мир и создать точную его симуляцию, которая дальше начинает развиваться абсолютно самостоятельно. Изменить или что-то исправить в ней у них нет никакой возможности, но отправить группу на разведку вполне возможно. Единственное, мы требуемся только в одном случае — когда человечество дошло до финишной прямой и оказалось на краю полного уничтожения. Все, что нам остается — это составить план и разузнать как можно больше информации о том, что привило к гибели. Прорисовка мира, который мы сейчас видим вокруг обусловлена лишь нашим появлением. До тех самых пор, пока сюда не явилась команда, все это состоит из компьютерного кода, это так же и подтверждается тем, что время внутри, идет гораздо быстрее чем снаружи. Симуляция попросту не тратит энергию на четкость. Все это, — Энтони обвел вокруг себя рукой, указывая на окружающее, — лишь прописанные команды, сменяющие одна другую.

— То есть вы не спасатели? — как-то равнодушно спросил Говард.

Энтони лишь отрицательно покачал головой.

— Что случается после?

— Как правило полное уничтожение симуляции, — произнес Николас, перехватив первенство у своего начальника. — В течении суток принимается решение, которое в девяноста девяти процентах случаев оканчивается уничтожением. Лишь изредка, комиссия может запросить о дополнительной проверке, но и это не меняет ситуации. На моей памяти такое случалось лишь раз и итог был ожидаем.

— Сутки? — переспросил Говард.

Теперь Николас смог разглядеть взгляд, о котором тот до этого рассказывал. Пустые, безжизненные глаза глядели на него в этот момент и не выражали абсолютно ничего. В них не было ни страха, ни переживания. Словно белый холст под рукой художника, которого он так и не решился коснуться красками.

— Сутки в нашем мире — это около двух лет в твоем. — Николас попытался усмехнуться, но сам понимал, что в такие моменты вымученная улыбка не принесет ничего. — После тебя попросту сотрут, как и все то, что находится вокруг.

Он всегда страшился этого и понимал, почему многие после надолго зависают где-то в барах, с единственной целью — смыть с себя алкоголем такие воспоминания. Он прекрасно знал, что и Энтони совсем недавно пережил что-то подобное, о чем еще не готов рассказать.

— У тебя есть еще время. — проговорил он, вернувшись к реальности, решив для себя, что пока есть возможность и он является лишь вторым номером, оставить это для тех, кто ведет группу. Он сам с готовностью бы нажал на курок, прекращая существование одной или множества симуляций, но не выговаривал им, что вся их жизнь, простая программа и ничего больше.

— Это не меняет положения, — невесело отмахнулся Говард. — Все равно время неумолимо. Сутки или больше — это лишь оттягивание неизбежного. Если вы сами говорите, что сделать ничего невозможно.

— Прости, — прошептал Энтони и похлопав его по плечу направился к выходу. — Я пытался дать тебе понять, что наша история не такая, как та, что ты поведал нам.

Он быстро вышел из комнаты и где-то за стеной, послышался его поторапливающий крик. Дрил видимо попросту не собирался уходить.

— Прощай, — маленькая ладошка Говарда скрылась в огромной руке Фрэнка и тот так же последовал к выходу, больше не произнося ни слова.

Николас осознавал, что последняя, завершающая роль выпала именно на него. Не желая оттягивать неизбежное, как выразился сам Говард, он быстро поднялся со своего места и постарался так же моментально распрощаться со своим новым знакомым, оставляя его с собственными демонами в полном одиночестве, но Говард не спешил выпускать его руку. Сейчас он смотрел на него совершенно не так, как во время разговора. В его взгляде промелькнула цель, что-то, что он для себя уже давно решил, но только теперь оно обрело вес и форму.

— Помоги мне, — попросил он хриплым, совсем незнакомым голосом. — Я бы и сам, но мама всегда говорила, что человек слабый не попадет в рай. Его участь быть вечно проклятым и оставленным.

— Я, — начал Николас, но Говард остановил его.

— Я не смогу, но я уверен в том, что ты сам не сможешь оставить меня так. Ты человек, который хочет помочь, даже если помощь заключается в этом. Представь только, что своим отказом ты обрекаешь меня на ожидание.

Он протянул Николасу зажженную сигарету, которой сам затянулся лишь раз.

— Тебе это видимо нужнее, — усмехнулся он и повернулся к нему спиной, но спустя мгновение его глаза вновь глядели в упор на человека, который должен был его убить. — Вы берете что-то с собой из своего мира? — задал он совершенно неожиданный вопрос.

— Ты, о чем? — уставился на него Николас, замерев на месте с сигаретой в одной руке, когда другая уже легла на рукоять пистолета, покоившегося в набедренной кобуре.

— Еда или что-то, чем вы питаетесь у себя?

— Есть концентраты, синтезированные с добавками. Куча белка и углеводов с совершенно невыносимым вкусом.

— Жаль, — прошептал Говард и вновь отвернулся. — Я никогда не пробовал настоящего мяса, того из-за чего произошло все это.

— Его сильно переоценили, — тихо прошептал Николас и нажал на спусковой крючок. Пистолет, словно бы оживший, дернулся раз в его руке и обмякшее тело мешком осело у его ног. Он еще мгновение постоял над убитым, после чего бесцеремонно вытер оружие о его одежду и убирая его обратно в кобуру произнес. — Надеюсь там, у тебя все гораздо лучше.

С этими словами он развернулся и направился к ожидающей его группе. Никто не произнес ни слова, даже Дрил, казался молчаливее обычного. Да и что говорить в таких ситуациях. Поздравлять, огорчать или поддерживать. Иногда человеку просто необходимо побыть наедине даже, находясь в обществе.

Первым прервал молчание Фрэнк, до этого увлеченный стеновой панелью недалеко от лифта.

— У нас есть двадцать минут. — проговорил он. — И если мои подсчеты не врут, то этого времени нам хватит с лихвой, чтобы убраться отсюда как можно подальше. Не думаю, что вы захотите быть в эпицентре этого фейерверка.

— А зачем нам надо куда-то уходить? — возмутился Дрил. — Тихо, спокойно, никто не достанет, а маяк и отсюда можно выставить, спецам на пульте лишь напряжение поддать немного больше.

— Сам же кричал, что мощность может зашкаливать, пульт не потянет и вернут нас пустыми оболочками вместо того, что есть сейчас.

— Развиваемся же, — удивился Дрил. — Все меняется, улучшается, поэтому можем и не уходить.

Фрэнк отошел от панели, взял хрупкое тело бывшего программиста за шею и чуть ли не пинком закинул в ожидающую кабину лифта.

— Придется идти, я уже и курок взвел, так что выстрел будет, хочешь ты того или нет.

Николас посмотрел на довольную физиономию Энтони и сам немного отойдя от случившегося двинулся следом за ними.

— Сам же говорил, что нажать на курок куда проще, чем переживать вместе с ними их беды. — прошептал он тихо, не для того, чтоб его не услышали, а потому что слова сильнее чем мысли могли убедить его в своей правоте.

Фрэнк замыкающий шествие оперся о закрытые двери и кабина медленно понеслась на самый верх, откуда вновь послышались звуки падающей земли.

— Если бы что-то сейчас заклинило, то даже обвинить было бы некого, — пошутил он, когда лифт остановился и двери начали разъезжаться в стороны. — Так и так получается, что виновный во всем уже наказан. Какой ты все-таки жестокий Ник.

Николас хотел отшутиться, но у него попросту на это не осталось времени. Первое, что он увидел после вспышки солнечного света, устремленного прямо в глаза, огромные челюсти, схватившие Фрэнка за руку и просто вырвавшие его наружу, отбросив далеко назад, оставив окровавленный кусок руки лежать на рифленом полу кабины.

Первым, как и должен был, среагировал Николас. Стоявший ближе всех к выходу, он успел выпустить всю обойму, закрепленного на бедре пистолета в крепкий хитин остановившегося возле лифта чудовища еще до того, как тело Фрэнка рухнуло на заросший сорняком газон кладбища. Муравей, оказавшийся в разы выше людей, лишь повел усиками и опрометью бросился к поверженному врагу, как раз в тот момент, когда ему в спину прилетел мощный заряд из винтовки Энтони. Замешкавшийся лишь на мгновение, тем не менее, он так же быстро среагировал и стоило прекратить стрелять Николасу, как тот тут же занял его место, давая напарнику время дотянуться до более мощного вооружения. Единственным, кто остался безучастным в данной ситуации — это Дрил. Он конечно предпринял попытку выхватить свой пистолет, но, во-первых, зацепился им за кобуру, а во-вторых он и вовсе выскользнул из запотевших рук и упал в лужу крови, рядом с рукой Фрэнка. Даже появись у него желание дотянуться до его оружия, выстрелить ему бы все равно не удалось. Николас и Энтони стоявшие плечом к плечу, поливали хитиновые пластины муравья многочисленными зарядами. Множество наэлектризованной плазмы просто скатывалось с его спины, но некоторым зарядам все же удавалось пробить прочную броню и доставить ему немалое неудобство, что отвлекало его в свою очередь от безжизненно лежащего Фрэнка.

Потерпевший неудачу муравей, видимо решил так же и быстро переключил свое внимание на нападающих, оставив свою первую добычу на потом. Его челюсти защелкали с невероятной скоростью, и он бросился на группу сопротивления в мгновение ока, но как оказалось, этим он лишь приблизил свое уничтожение.

Не сговариваясь Николас и Энтони одновременно выпустили по мощному заряду ему в челюсть, что окончательно повергло насекомое. Когда его тело еще по инерции неслось вперед, семеня всеми лапками, его голова напоминала лишь разворошенный трухлявый пень, рассыпавшийся под давлением пройденного времени.

Когда муравей наконец-то осознал, ну или готов был осознать, что его смерть уже наступила, Энтони был возле Фрэнка и пытался нащупать пульс на его залитой кровью шее. Николас в это время и вовсе старался побыстрее залечить его руку, обнадеживая себя тем, что если Фрэнк еще не умер, то это должно спасти от огромной потери крови.

— Жив! — облегченно проговорил Энтони и откинулся на траву. Его голова словно крутилась на триста шестьдесят градусов, оглядывая периметр.

— Пока да, — неуверенно подтвердил Николас, чувствуя, что Фрэнк начинает приходить в себя. — Но это лишь вопрос времени. Нам срочно необходимо убираться отсюда и как можно быстрее, иначе мы рискуем нарваться на остальных. Не думаю, что эта тварь была здесь одна.

— Разведчик?

— Скорее всего, — подтвердил его догадку Николас. — Говард упоминал, что они налетают волнами, постоянно высылая вперед нескольких бойцов.

— Дрил! — закричал Энтони, оборачиваясь на кабину лифта, обреченно нависшую над землей в зарослях какой-то травы. — Дрил, кончай ерундой маяться, найди нам подходящее место!

— Чем вам это не устраивало? — выкрикнул он в ответ выбираясь наружу. На его лице был страх, а руки по локоть в крови, но тем не менее он сжимал в них утерянный пистолет и водил им из стороны в сторону, пытаясь к чему-то прислушаться и морщась от надоевшего шума. — Отличное месте было, так вам обязательно надо из него уходить.

— Заткнись и выполняй! — впервые в голосе Энтони прорезались командирские нотки, чего за ним давно не наблюдалось.

— Так бы сразу и сказал, — обиженно промычал Дрил и спроецировал перед собой карту, которая тут же по его требованию начала крутиться и временами приближать то или иное здание.

Не успели Николас и Энтони поднять потерявшего, как выяснилось сознание Фрэнка, на ноги, Дрил уже показывал на одну из точек.

— Вот, — продолжая тыкать пальцем говорил он — и рядом с нами и что-то похожее на аптеку есть в соседнем здании. Между ними проход, так что на улицу выходить не понадобиться.

— А почему сразу не туда? — спросил Николас глядя на комнатку, отмеченную знаком фармацевтической компании.

— Места недостаточно. Попадем внутрь, будем зажаты со всех сторон, не пошевелиться, не вздохнуть.

— Веди, — одобрил выбор места Энтони, прогибающийся под тяжестью повисшего на нем Фрэнка.

Расстояние в две сотни метров они преодолели со спринтерской скоростью, не глядя на то, что им приходилось нести Фрэнка чуть ли не на руках. Дрил все-таки успел потерять свое оружие, а может и вовсе выкинул его за ненадобностью, но Николас сейчас был только рад этому. Несмотря на хрупкое телосложение, он всячески старался помочь им с раненым при любой возможности. Иногда ему приходилось отрываться и вновь вглядываться в карту, висевшую прямо перед ним, но это ему не сильно мешало.

Когда за их спиной захлопнулась массивная стеклянная дверь, Николас оставил Фрэнка на попечении у Энтони и как можно быстрее бросился проверять подвернувшееся им помещение.

Старые обшарпанные стены, покрытые непонятного цвета обоями и потолок с осыпавшейся краской не внушали должного доверия, но выбирать им сейчас не приходилось. Будучи уверенным в том, что снаружи ни один из представителей нового мира не проникнет, задача Николаса заключалась в том, чтобы проверить нет ли их сейчас внутри.

Комната сменялась на коридор, который вновь уводил его в очередное помещение, опустевшее и заброшенное на долгие годы. Старые вещи лежали неопрятными кучами иногда вовсе загораживая собой проход, но Николас словно бы не обращал на них внимание. Пыль и грязь были единственными кого он смог найти, оглядев абсолютно все.

Выдохнув с облегчением, он развернулся и уже гораздо медленнее направился в обратную сторону. Аптека оказалась не в лучшем состоянии, чем все остальные помещения. Часть полок просто обрушилась на пол, погребая под собой хранившиеся на них лекарства, а остальные были настолько непонятными и незнакомыми, что Николас и вовсе не решился их брать, тем более маленькие надписи на их упаковках, призывно мерцали красными буквами, оповещая о том, что срок годности их истек еще несколько лет назад и вся ответственность с изготовившей их компании снимается.

Зайдя в одну из комнат, он невольно расплылся в улыбке увидев представившеюся ему картину. На старой кровати, застеленной каким-то тряпьем, лежал окровавленный Фрэнк, Энтони копался в своем рюкзаке, выуживая из него все мало-мальски полезное оборудование, а Дрил сидел с ним рядом и держал уцелевшую руку пациента, стирая с нее влажной салфеткой кровь. Но удивительным было отнюдь не это, а состояние пришедшего в себя Фрэнка.

Он скупо матерился, в меру своего воспитания и ошалевшими глазами оглядывался по сторонам, корчась от невыносимой боли, когда в его поле зрения попадали розового цвета обои с голубыми лепестками цветков.

— Чтоб вас всех, — ругался он. — Никогда бы не подумал, что подохну в такой обстановке в окружении людей, меня сюда запихнувших.

— Что принцесса, не по тебе хоромы? — улыбаясь во все тридцать два зуба спрашивал Дрил, при этом всем телом стараясь надавить на зажатую в его руках руку. — Так другие еще не готовы, но ты потерпи, мы тебе найдем и получше, сможешь править своим миром, находясь в гармонии с самим собой.

— Тони, нам обязательно возвращать этого идиота? — взмолился наконец обессиленный Фрэнк. — Нам же еще премию выпишут за то, что он затеряется где-то, подальше от управления.

— Обязательно, мой милый, — перебил его Дрил. — Ты просто сейчас в бреду и не можешь оценить всю мою значимость. Я же один из рыцарей, вступивших в неравный бой с чудовищем, чтобы спасти твою непорочность.

— Ник! — наконец-то взмолился Фрэнк, ну хоть ты сделай что-нибудь.

Николас, не говоря ни слова прошелся по комнате, и остановившись у кровати, засунул под нее руку и выудив оттуда пластиковую корону, от карнавального костюма, непонятно как оказавшуюся здесь, водрузил ее на лысую голову Фрэнка.

— Убейте меня, — наконец подытожил Фрэнк, сам стараясь сдержать появившуюся на его лице улыбку.

— Обязательно, — проговорил Энтони. — Вот вернемся, отчитаешься по всей форме и можешь идти на все четыре стороны. Стреляться, вешаться или еще как-то издеваться над своим драгоценным телом, но только после обязательных процедур. Если ты свою королевскую особу не ценишь, то я просто обязан делать это за тебя.

— И ты туда же?

— Ну ведь ты же так гармонируешь с этой короной, — улыбнулся Энтони и немного поправил головной убор.

Спустя какое-то время за окнами раздался приглушенный гул и пол под ногами всей команды слегка завибрировал, на что Фрэнк, мало-мальски восстановившейся пояснил:

— Взорвалась.

— Ты о заряде? — переспросил Дрил и первый бросился к окну, выходящему на сторону старого кладбища, но сразу же отшатнулся от него с испуганным выражением лица и пытаясь закрыть уши от невыносимого треска. — Там, там!

— Что там? — Энтони уже был рядом, вглядываясь в кромешную темноту пролегающей рядом улицы. — Николас!

— Они? — сразу же понял Николас, о чем идет речь.

Полчища муравьев лавиной стекались в ту сторону, откуда они совсем недавно пришли. С каждым мгновением их становилось все больше. Проносясь по всем поверхностям, как бурный горный поток, они скрывали под собой весь видимый группой город. Тысячи тысяч невиданных до этого момента тварей, рвались в одном и том же направлении, без малейшей остановки, а некоторые и вовсе, оказываясь самыми нетерпеливыми, проносились по головам у остальных.

Окно отделяющее внешний мир от внутреннего помещения самой комнаты, прогибалось и вибрировало под напором множества лап, но тем не менее устояло их давке, и группа смогла вздохнуть спокойно. Когда этот поток в один миг завершился так же быстро, как и возник, лишь несколько замыкающих особей, тянулись по улице, стараясь проверить каждый угол и заглянуть в самую крохотную щель.

— Нам необходимо отсюда убираться, — заявил Дрил простоявший все это время в дверном проеме и не разжимая ладоней, прикрывающих уши, так чтобы в случае особой нужды, попытаться исчезнуть самым первым.

— Выставляй маяк, — приказал Энтони.

— Да-да-да, — быстро засеменил Дрил и начал капаться в своем рюкзаке, доставая оттуда множество деталей и собирая их в единую цепь со скоростью, которой позавидовал бы любой из его области.

Отсутствие руки не сказалось на физической готовности Фрэнка отправиться в обратный путь. Спустя пол часа необходимых медицинских процедур, в ходе которых он был обколот еще большим количеством обезболивающих, а силиконовая накладка закрыла оборванное место, он был полностью готов, если не считать душевного состояния. Все эти пол часа Дрил, почувствовавший свою неуязвимость всячески издевался и подкалывал своего напарника, занимаясь своими обыденными в таких случаях делами.

Маяк был установлен, а индикатор его работы мигал привычным красным цветом извещая о том, что в ближайшее время команда, сидевшая за пультом, заметит их вызов и вернет группу назад. По контуру изолированной комнаты виднелся раскрученный кабель, по которому то и дело пробегал небольшой заряд электричества из переносного генератора, синхронизирующий их местоположение с куполом в самой лаборатории.

Николас привычно прикрыл глаза в ожидании возвращения. Все подготовительные работы были выполнены, содержимое рюкзаков и карманов команды проверено и все лишнее, случайно попавшее из этого мира, было изъята с целью сократить затраты энергии принимаемой стороны.

Входная дверь щелкнула, перед его приближением и Николас оказался в пустом холле снимаемой им вместе с Карен квартиры. Огромное светлое помещение, еще не успевшее померкнуть от ее отсутствия хранило привычное молчание. Вещи общались только с хозяйкой, уделяя ему не больше внимания, чем обычному предмету интерьера. Лишь она знала где тот или иной предмет располагался лучше всего.

А сейчас все это осталось в прошлом. Николас захлопнул за собой входную дверь и устало сполз по ней, упираясь спиной в прохладное стекло. С аварии не прошло и суток, а он вымотался за это время больше чем, когда бы то ни было. Последней каплей, которая упала в переполненную чашу его сегодняшнего настроения было опознание. Конечно он понимал, что под простыней будет Карен, но до того момента, пока он не смог увидеть ее мертвой, она все еще была жива. Все еще находилась в машине вместе с ним за момент до столкновения. Обворожительно великолепная, просто невероятная женщина, ради которой он готов был на все.

Чуда не произошло, как бы сильно он о нем не просил. Бледное лицо с замершим выражением легкого удивления мирно покоилось на столе в морге, а вместе с этим невероятным упокоением рушились и все планы самого Николаса. Теперь все не будет таким как прежде.

— Теперь все будет по-другому, — прошептал он и квартира отозвалась глухим эхом, покоившимся в ожидании в пустоте огромных комнат. Квартира простилась с Карен в тот миг, когда сам Николас признал то, что ее больше нет.

— Опять спит, — врезалась в его сознание знакомая речь. — Ну и горазд же он спать, признаюсь я вам.

Открыв глаза, он увидел улыбающееся лицо Дрила, на котором не было и тени пережитых событий. Рядом уже облачался в привычную, обыденную одежду Энтони, а Фрэнк возвышался у небольшого зеркала и с остервенением крутил появившейся вновь рукой, слегка массируя поврежденное недавно плечо.

— Неприятное ощущение, скажу я. — произнес он, оборачиваясь и глядя на команду. — Вроде бы и понимаю, что все должно быть так как есть, но чувствую непривычное ощущение, словно костюмчик жмет.

— Ты нормальный вообще, — обратился к нему Дрил, так же, как и Энтони принявшийся облачаться. — Ему созданы все условия. Делай что хочу, развлекайся в симуляции как тебе будет угодно, лишь только постарайся свой бесполезный мозг доставить в целости и сохранности обратно и все. Чего тебе еще надо то?

— Я вот сейчас оденусь и припомню тебе все, что я успел пережить за последние пару часов, своего ожидания.

— Вечно ты так, — обиделся Дрил. — Тебе помощь оказали, спасли от неминуемой гибели, а ты не ценишь, а еще и о какой-то расправе говоришь. Почему-то Энтони и Николасу ничего не грозит. Ты ищешь соперников лишь себе под стать, найди того, кто сможет дать тебе отпор и попробуй посостязаться с ним.

Фрэнк сделал резкий выпад в сторону Дрила и тот быстро засобиравшись вылетел за дверь, крича уже оттуда:

— Я на доклад, увидимся позже!

— Я тоже пойду отчитаюсь, — проговорил Фрэнк выходя следом.

— Все в порядке? — задал Николас, ожидаемый вопрос.

— Ты про руку, — усмехнулся Фрэнк. — А что с ней будет? На месте и хорошо, вот если бы ее не было…

Он многозначительно посмотрел на товарищей и покинул помещение.

Николас перевел взгляд на Энтони и спросил:

— Ну что?

— Ну нам то тоже необходимо отчитаться, но дай мне старику немного отдохнуть. Выматывают такие вылазки, пора в начальство уходить.

Он улегся обратно на кушетку и прикрыл глаза.

Тишина приемочного помещения настраивала на отдых. Даже Николас не стал бы отрицать, что если бы они приходили в себя сразу же по возвращению, то усталость организма сказывалась бы гораздо больше, подкрепленная еще и тем, что любой после такой командировки морально выматывается. Но перегрузки, сопутствующие обратному перемещению, не проходили бесследно и в первый час после прибытия команда находилась в состоянии глубокого сна. За это время лаборанты успевали обследовать тела, провезти их через камеры очистки и поместить в комнату, в которой они в конечном итоге и приходили в себя, отдохнувшие и восстановившие приличный запас растраченных сил. Все дальнейшее, было обыденностью. Вещи, с которыми они были, и вся спец одежда ожидали их на выходе и при желании можно было бы облачиться и в них, но строгих правил по этому поводу не было, а с учетом того, что после обязательного доклада группа отправлялась на выходной, все старались сразу же одеться в гражданское и поскорее убраться куда-нибудь подальше. Кто-то ехал домой к родным, кто-то еще крутился какое-то время в пределах самой лаборатории, а кто-то и вовсе упивался в баре и лишь после, уже практически ничего не помня отправлялся в пустой дом, наполненный воспоминаниями.

«Каждый приходит в себя по-разному — думал Николас идя по длинному коридору к комнате докладов. — Но все без исключения, нуждаются в поддержке».

Широкие рулонные двери медленно поползли вверх, впуская его в шлюз между отделами лаборатории. Все им увиденное и услышанное в командировке остается именно в этом шлюзе, дальше ему просто нет хода. Запреты, один из минусов их собственной работы. Слухи конечно иногда просачиваются за этот барьер и становятся достоянием общественности, но в открытую, между собой запрещено обсуждать пережитое. Даже Энтони, попав в командировку с совершенно другой группой, после не имел права обсуждать с не ее членами все в ней пережитое. Поэтому этот груз и переносился каждым индивидуально, множество чего рассказывать просто не стоило. Что уже говорить о внешнем мире, который и вовсе не знал о том, что происходит за этими стенами. Лаборатория была словно бы собственным государством, независящим от окружающего.

Вспыхнул яркий прожектор и Николас вернулся к реальности, как раз в тот момент, когда напротив появился человек из комиссии, зашедший с противоположных дверей.

— День добрый, мистер Хоббс, — произнес встречающий, — рад вашему возвращению.

— Мне тоже приятно, что хоть кто-то радуется, — съязвил Николас. Вычурность и педантичность служак данного типа его слегка раздражала. Они, наверное, могли бы быть отличными знакомыми если бы не их занудство.

— Что вы, мистер Хоббс. Я уверен, что в мире найдется не мало людей, коим вы не безразличны. — он приглашающим жестом указал на стол и первым за него присел. — Вы же все-таки не первый десяток живете, должны бы были обзавестись приличным количеством друзей.

— Наверное должен бы был, — произнес Николас и последовал его примеру, садясь в удобное кресло. — Но как-то не сложилось.

— Не отчаивайтесь, — произнес его собеседник. — Все еще будет в порядке.

— Оставьте свою вежливость и давайте перейдем сразу к делу, — попросил Николас. — Вы в своим рвении, похожи на собаку, услужливо заглядывающую в глаза ее хозяину. Разве вас самих не расстраивает такое поведение.

— Работа есть работа, и неотъемлемая ее часть — это вежливость. Когда вы это поймете, вам станет гораздо легче воспринимать окружающий вас мир и возможно друзей у вас прибавится.

— Вот, — выложил Николас на стол мини флэшку с камеры установленной, на его одежде и фиксирующей абсолютно все. — Здесь вся интересующая вас информация, мое мнение как обычно не будет отличаться от Энтони.

— Вы имеете ввиду мистера Дане? — задал уточняющий вопрос его собеседник.

— Да я имею ввиду мистера Дане, — согласился Николас. — Симуляция поражена и дальнейшее ее наблюдение, я считаю не целесообразным. Человечество уничтожено практически полностью, планета захвачена мутирующими насекомыми, появившимися в ходе попытки восстановить привычное для людей общество.

— У вас есть, что-то, что вы готовы добавить лично от себя?

— Нет.

— Тогда последний вопрос, кого вы видите на своем месте?

— Не понял? — посмотрел на него Николас.

— Мистер Дане уходит на повышение, его кандидатура одобрена еще до вашей командировки и на свое место он назначил вас, как его личного приемника. С учетом этих перестановок я и интересуюсь вашим мнением.

— В какой период, я должен предоставить вам нужную информацию?

— Это полностью ваше решение. Вы вправе менять и назначать любого из числа свободных рекрутов.

— На этом все? — спросил Николас немного приподнимаясь с места.

— Вы вправе распоряжаться своим личным временем, мистер Хоббс, и я не смею вас больше задерживать.

В подтверждение его слов, широкая створка дверей поползла вверх, позволяя ему попасть из шлюза в здание лаборатории, через которое он уже сможет выйти во внешний мир.

Входная дверь захлопнулась за его спиной и Николас зашел в огромный холл своей пустой квартиры. Светлые стены, впитавшие серость туч, расположившихся за окном, хранили молчаливое терпение в ожидании происходящего, сам же Николас устало опустился в кресло, расположенное недалеко у дверей и выдохнул.

Он снова был дома, пройдясь взглядом по неряшливой обстановке в комнате, он слегка улыбнулся, представляя, что бы сказала Карен, увидь она этот беспорядок, но на самом деле здесь не было беспорядка. Николас лишь выкинул все, что могло напомнить ему о ней. И сейчас, вспоминая слова Говарда, о том, что он не ушел из катакомб лишь потому, что не смог оставить их на кого-то, Николас отчетливо понимал, что избавился от вещей по той же самой причине. Он не хотел оставаться вместе с ними. Единственным минусом всей этой перепланировки было то, что на место убранных, он так и не решился поставить что-то новое, поэтому холл, а вместе с ним и остальные комнаты были с прорехами незавершенности.

В углу притаился длинный зонт с коричневой ручкой и еще один поменьше рядом, стойка для них сейчас покоилась у кого-то из многочисленных знакомых, за совершенно нелепую плату. Кресло, в котором он сидел, так и располагало для отдыха и легкого чаепития, любуясь открывающимся видом на дождливый город, но кофейного столика, с массивными, каменными ножками не было и в помине, поэтому и чашку ставить оказалось некуда.

То тут, то там однажды с любовью выбранные ими обоими вещи, сейчас переживали долгое расставание, привыкая стоять в полном одиночестве, иногда и вовсе в нелепых ситуациях. Так к примеру торшер на высокой ноге, тихо покоился без великолепного абажура, который однажды заменила Карен, по причине того, что родной ему совершенно не подходил. Зеркала без рам, и матрас небрежно оставленный на полу спальни в окружении дорогого интерьера из белого дерева и оранжевых стен. Это теперь была обстановка, которая досталась Николасу.

Его размышления прервал телефонный звонок, который тут же был переключен на автоответчик и знакомый голос в динамике прозвучал:

— Если ты опять пытаешься забыться в своей ужасающегося вида квартире, то бросай это занятие и выметайся наружу, я жду у твоего подъезда и, если тебя не будет, придется подняться самому и вытащить твою голую задницу под дождь.

«Энтони никогда не церемонился», — усмехнулся Николас и одним рывком поднял себя на ноги. Там за гранью он был отличным командиром и хорошим напарником, но здесь, когда с плеч спадали многочисленные лямки ответственностей, освобождая его от бремени командования, он становился совершенно невыносимым. Единственный из всех его знакомых, который мог ворваться в квартиру в три часа ночи, при этом перебудив всех соседей с предложением подняться на крышу и увидеть настоящий рассвет над сонным городом. Энтони был на своей волне. Спускаясь по лестнице Николас никогда не мог догадаться в какую очередную авантюру, он мог угодить. Так и сейчас, под моросящими каплями только начинающегося дождя, стоял его автомобиль, а сам Энтони, мокрый до нитки ожидал рядом и мял в руках не подкуренную сигарету.

— Ты же не куришь, — поразился Николас увиденному.

— Да я тебе дураку приготовил, думал появишься, поздравлю как полагается с повышением, поедем куда-нибудь отпразднуем, а здесь вон оно как, — он с досадой указал на пасмурное небо. — То ли ты задержался, толи наоборот, дождь поторопился.

— Не переживай, дождь скоро закончится, синоптики не умеют ошибаться, — подбодрил его Николас и быстро опустился на пассажирское сидение и уже оттуда задал терзающий его вопрос — Почему сразу не сказал, еще до командировки?

— Да все как-то времени не было, — отмахнулся Энтони опускаясь рядом. — То подготовка, то тараканы эти чертовы, несколько раз пытался, но потом плюнул на все и решил, что лучше после обо всем поговорим. Да и ты, достоин большего, чем несколько слов брошенных второпях, а сейчас сядем, поужинаем, выпьем и нормально побеседуем. Чем тебе не повод лишний раз пересечься, тем более, что и ты не будешь киснуть в своей тюрьме, склеп у Говарда и то поприличнее был.

Автомобиль медленно приподнялся над землей и поплыл в сторону загородных построек, лишь спустя десять минут Николас заметил, что впереди, на горизонте начинает вырисовываться высокое здание лаборатории.

— Ты какого черта творишь? — спросил он больше для порядка. На самом деле он догадывался, что ему сейчас предстоит. — Решил скинуть на меня и свою последнюю обязанность?

— Привыкай, — отмахнулся Энтони. — Принятие решений — это одно, но присутствие при их исполнении — это совершенно другое.

— Мое бы желание…

— Если бы все желания людей исполнились, земля была бы похуже ада, — перебил его Энтони и медленно затормозил у центральных ворот лаборатории. — Тебе все равно придется этим заниматься, хочешь ты этого или нет.

С этими словами он покинул автомобиль, даже не заботясь о том, что кто-то может позариться на припаркованное добро и уверенно зашагал к воротам лишь единожды повернувшись и поманив Николаса за собой.

Мутная ячейка с симуляцией заняла свое положение в специальной выемке, и лаборант курировавший это процесс дал отмашку. Николас решивший не затягивать и так уже вышедшее за рамки мероприятие, сразу же нажал на кнопку. Не было ни взрыва, ни даже громкого хлопка как он ожидал, капсула просто рассыпалась в пыль, оставляя после себя легкий, еле заметный в свете ярких ламп силуэт, который тут же опал на дно углубления и все было завершено.

— Теперь дело за малым, — проговорил лаборант и протянул Николасу планшет, — Прошу подтвердить уничтожение.

Николас посмотрел на место, где мелькал сканер отпечатка пальца и быстро прикоснулся к нему. Рамка мигнула неоновым цветом и на экране высветилась личность утвердившая уничтожение. Из написанного там, Николас заметил и свой ранг, который был изменен с виденного им еще утром. Теперь его официальный статус гласил, что Николас Хоббс, является командиром группы разведки с последующим ростом в высший состав научного аппарата самой лаборатории.

Убедившись в том, что подтверждение прошло успешно, лаборант так же быстро подсунул сканер и к находившемуся рядом Энтони.

— Раз уж и вы находитесь здесь, то не согласитесь ли так же отметиться для истории.

— Я бы с радостью, но, — проговорил Энтони и прикоснулся к сканеру, который тут же замигал красным, сообщая о том, что данное лицо не имеет права на утверждение. — В мои полномочия теперь данная процедура не входит.

— Но по какому праву вы тогда присутствуете здесь? — возмутился лаборант, выхватывая планшет обратно.

— Я куратор групп разведки, — проговорил Энтони показывая лаборанту краешек удостоверения, которое даже не удосужился достать до конца. — Группа CL39, которой командует мистер Хоббс, так же относиться к этому подразделению, и я имею полное право быть в любом месте, где находятся мои подопечные.

Николаса удивил тон, с которым Энтони все это проговорил. Он не был повышенным или грубым, но слова возымели на лаборанта должное впечатление. Он быстро сник и постарался поскорее ретироваться подальше с глаз, лишь уважительно кивая, с виноватым выражением лица, а сам Энтони, словно бы не произошло ничего сверхъестественного приобнял Николаса за плечи и направился вместе с ним к выходу. Его лицо вновь становилось прежним, и он превращался из строгого начальника в привычного друга.

Играла легкая музыка, толи джаз, толи кантри. Николас никогда не был знатоком в этом виде искусства, но она совершенно не мешала спокойно расслабляться и потягивать прохладное пиво из ледяных бокалов, которые таяли по мере того, как жидкость покидала сосуд. Необычной особенностью данного вида расслабления было то, что внутренняя, если можно так сказать стенка самого бокала состояла из нескольких эфирных масел, которые смешиваясь со спиртным придавали ему совершенно невероятный привкус, делая его с каждым глотком все более и более тягучим, и насыщенным, когда на дне оставалось на последний глоток, вкус пива становился просто невероятным, а его консистенция напоминала больше желе, чем жидкий напиток.

— Пора уже Николас, — продолжал свой монолог Энтони потягивая темное пиво. — Десять лет командировок за плечами, и я просто физически ощущаю, как все это время давит на меня. Не каждый и выдержит.

— Твои десять лет уместились в один календарный год с положенным отпуском и прочими праздниками. — усмехнулся Николас подзывая официанта и заказывая очередной бокал. — Вместо того, чтобы жаловаться, принял бы все как должное.

— Я и пытаюсь, но с каждым разом становиться все сложнее принимать реальность такой, какая она есть. Просыпаюсь утром и начиню вспоминать куда я в очередной раз попал. Ты и представить себе не можешь как иногда трудно отличить пережитое от настоящего.

— Не рассказывай, я сам сталкиваюсь с этим, но пока еще принимаю как должное. Есть симуляция и есть настоящий мир, а между ними огромная жирная линяя…

— Которая с каждым днем становиться все тоньше, — закончил за него Энтони. — Ты знаешь, я недавно заметил, что у меня появились седые волосы, хотя поводов к этому и не было.

— Поводов было больше чем достаточно, каждая командировка отдельно взятый конец света, и ты переживал это все наравне с остальными.

— Переживал, — согласился Энтони, — но теперь пора и прекратить. Сейчас все, что от меня требуется это курирование нашего подразделения. Отдельный кабинет, куча бумажной работы и ничего лишнего, при желании даже не буду знать, что и где происходит. Только слухи и то, если они окажутся приятными.

— Не заскучаешь? — с хитрым прищуром посмотрел на него Николас. Мелодия сменилась на более ритмичную и маленький зал, словно бы преобразился, становясь шире и более многолюдным.

— Никогда, — под стать ему усмехнулся Энтони. — Поверь, мне есть что вспомнить, в случае чего. Хватит не на одну жизнь.

— Воспоминаниями не насытишься.

— Этого более чем достаточно, поверь мне. Придет время, и я с легкостью смогу рассказать тебе многое.

— Не смотря на запреты? — насторожился Николас.

— Поверь мне, сейчас все запреты, которые были кажутся настолько нелепыми.

— А новые? — не удержался Николас от вопроса.

— Ты мне лучше вот, что скажи, — начал Энтони толи игнорируя его вопрос, толи вовсе пропуская мимо ушей из-за громкой музыки. — Кого к себе в команду хочешь?

— А есть список доступных рекрутеров? — спросил Николас, понимая, что интересующего его разговора не получиться.

— Не обязательно из тех, кто свободен, — подмигнул ему Энтони. — Я как никак теперь имею определенный вес и могу поспособствовать, чтобы того или иного человечка определили в команду CL39. Хоть в чем-то мой профессиональный рост будет тебе полезен.

— Ты знаешь, — Николас на некоторое время даже задумался над столь радужными перспективами, которые рисовал ему его бывший коллега. — У меня кажется есть несколько кандидатур, которые сейчас как раз заняты.

— Так за чем же дело стало? — спросил Энтони, и его улыбка стала невероятно широкой.

Сон долго не шел. Количество выпитого всегда действовало на Николаса подавляюще. Он никогда не топил горе на дне стакана и не мог отвлекаться от рабочих командировок этим же способом. Под воздействием алкоголя, он наоборот становился более собранным и начинал думать над теми проблемами, которые мешали ему в данный момент. Спальня медленно наполнялась рассветным солнцем, а вместе с ним уходили и зачатки возможного сна. Николас всегда считал, что для того чтобы выспаться, сон должен был быть ночным и никаким другим. Дневные перерывы лишь вырывали его из действительности и после пробуждения бросали его обратно в реальность, наполненную старыми заботами и переживаниями.

Постояв некоторое время у широкого, от пола до потолка окна и выкурив несколько сигарет, Никалас отправился в душ. Холодные капли упавшие на разогретое тело быстро остудили его и немного привели в порядок, заставляя организм перерабатывать и выгонять остатки алкоголя с удвоенной силой.

Легкий завтрак, сварганенный на скорую руку и кофе из кофеварки, приютившейся на голом кафельном полу, потому что все кухонные столики были вынуждены съехать, по причине смерти их законной хозяйки. Что еще необходимо человеку для нахождения себя в безмятежности пролетающего времени?

Окончательно придя в себя Николас собрался с мыслями и вышел из дома. Автомобиль остался выстаивать на парковочном месте, а вызванное за время спуска такси услужливо распахнуло перед ним дверь, ведущую к пассажирскому сидению и терминал автопилота, замигал внесенными в базу данных адресами одного из постоянных клиентов.

— Не сегодня, — проговорил Николас и набрал адрес, который совсем недавно стал одним из постоянных его убежищ.

Спустя час, выходя из автомобиля и вглядываясь в сдвоенные арки из серого камня, ведущие на территорию кладбища, он понял свою ошибку. Холи Кросс, кладбище из симуляции, уничтоженное не без участия его группы в мире, заполоненном выросшими до невероятных размеров насекомыми, оставалась прежним и неизменным в реальности. Высокие кусты, огораживающие его по всему периметру, местами зияли широкими прорехами, загороженными кованным ограждением и позволяли всем желающим взглянуть на его внутренний мир оставаясь при этом за его пределами. Но Николас не желал стоять в стороне, медленно, прогулочным шагом он прошел сквозь арки, слегка наклонив голову в знак уважения к усопшим и направился в даль по пустынной алее, сравнивая увиденное с тем, что он успел запомнить.

Аккуратно подстриженный газон с еще виденными следами от газонокосилки и проросшие сквозь него каменные глыбы памятных изваяний, окутанные тишиной и спокойствием загробного мира — это все, что бросалось в глаза, куда бы Николас не посмотрел.

Единственным выбивающимся из всей этой картины, помимо самого Николаса, был неприметный взрослый мужчина, ловко орудующий широкими граблями у небольшой часовни. Услышав за своей спиной шаги, он оглянулся и прекратив свое занятие поинтересовался:

— Если вы пришли поговорить по поводу места, то смогу уверить вас, что это кладбище давно не принимает новых жителей, но если ваш вопрос заключается в другом, то я с радостью постараюсь вам помочь.

— Простите, — быстро среагировал Николас, — я оказался здесь совершенно случайно, как бы глупо это не звучало.

— Не стоит извиняться, кладбище — это то место, где меньше всего, хочется оказаться случайно. Но вы потеряли кого-то разве не так?

— Вы правы, — согласился Николас. — Моя жена, но я не думаю, что это удобная тема для обсуждения.

— Зря вы так говорите, — мужчина убрал свои грабли, аккуратно прислонив их к одному из памятников и вытерев тыльной стороной ладони свой лоб, оставляя на нем еле заметные грязные разводы подошел ближе и произнес. — Никто не умеет слушать лучше, чем мертвые, поверьте мне. Иногда они даже способны дать дельный совет, если человек очень сильно в этом нуждается.

— Вы так считаете? — посмотрел Николас на него с легким подозрением, хотя мужчина и не выглядел сумасшедшим.

— Что вы, — словно поняв, о чем думает незнакомец, тот выставил руки перед собой в примирительном жесте — я совсем не это имел ввиду, если вы услышите советы так, как только что представили, то не думаю, что они будут от покойных, это уже плод вашего воображения.

— Сразу я так и представил, — покаялся Николас, — но вы не выглядите сумасшедшим человеком.

— Время еще не пришло, — усмехнулся мужчина. — Меня кстати зовут Артур.

— Очень приятно, — он пожал протянутую руку. — Николас.

— Так что же привело вас сюда друг мой? — спросил Артур.

— Просто случайности, ошибка в выборе пункта назначения и не более.

— Случайности не случайны, если вам знакомо данное выражение.

— Вы знаете, — согласился Николас. — Возможно в этом действительно что-то есть. Позвольте мне полюбопытствовать у вас одну очень занятную вещь?

— Я весь внимания.

— Возможно ли такое, что под этим кладбищем находятся старые катакомбы о коих неизвестно никому?

— Не думаю, — усомнился Артур, почесывая гладко выбритый подбородок, — но, если у вас есть должное желание и толика терпения, мы можем пройти в церковь и проверить несколько старых книг. Там обязательно должны быть упоминания.

— Если это не составит труда, — согласился Николас.

— Просторное, серое помещение маленькой церквушки, расположенной на территории кладбища было образцово убрано и готово к службе, хотя Артур и оговорился о том, что последний раз таковая проводилась здесь лет десять назад. Но тем не менее за ним регулярно ухаживали. Книги, о которых он упомянул находились в обычном стенном шкафу, расположенном за невзрачными дверями, умело спрятанными за алтарем и ведущими к винтовой лестнице, открывающей всем желающим верхний этаж.

— Вот это мне, — проговорил Артур выбирая одну из извлеченных оттуда книг, а вторую протягивая Николасу, — а эту придется просмотреть вам, если не сложно?

— Конечно, — взял Николас книгу, удивляясь ее немалому весу. — Что я должен искать?

— Здесь раньше располагалось аббатство, так вот именно упоминания о нем, нам и необходимы. — проговорил Артур и углубился в чтение. Скорость, с которой он перелистывал страницы была феноменально быстрой, но Николас вскоре разгадал его секрет.

Исписанные вручную, большим аккуратным подчерком, они больше походили на отчетную ведомость, чем на книги в их понимании. Неизвестный, записывал в них все, что только было возможно. Количество зерна розданное желающим и гвозди, полученные в уплату за проведенную службу. Иногда подчерк до неузнаваемости менялся, все так же оставаясь аккуратным, он тем не менее был написан рукой другого человека, как догадывался Николас, такое случалось со сменой писца. Он даже мог отследить, по написанному и изменение самого возраста, того, кто старался записать все. Чем моложе был человек писавший эти строки, тем быстрее являлся его подчерк, словно спешащий куда-то, он устремлялся со строчки на строчку. И чем старше становился тот, кто писал все это, его подчерк, так же менялся, становясь спокойным и размеренным, успевшим пережить если не все, то очень многое.

Неожиданно его взгляд зацепился за что-то понятное и он прочел вслух написанное:

— От 1789 года, заложены первые камни под кладовые нового монастыря.

— Позвольте, — попросил Артур книгу и быстро пробежался по написанному цепким взглядом, после чего продолжил. — Вы правы, здесь действительно строили погреб. Здесь написано, что его строительство завершено в 1795 и тогда же началось возведение монастыря. Если записи верны, то и вход в него где-то среди старых руин, если он конечно не завален.

— А есть сведения, — поинтересовался Николас, — у города о такого рода постройках.

— Все, что им известно — это сугубо наша информация, она записана в документах на землю и числиться дополнением в муниципалитете, когда я заступал на службу, ничего подобного не было.

— То есть фактически сейчас мы нашли старые катакомбы, которые нигде не числятся? — уточнил Николас.

— Ну катакомбами их сложно назвать, судя по написанному, но если быть честным, то да. На территории нынешнего кладбища расположен погреб старого монастыря, который возможно имеет какую-то культурную ценность. — тут Артур неожиданно встрепенулся, словно скидывая сонливость и с удивлением глядя на Николаса. — Но как вы узнали об этом?

От ответа его спас телефонный звонок. Взглянув украдкой на имя вызывающего, Николас извинился и быстро откланялся. Должно было случиться что-то сверх важное, заставившее звонить Энтони посреди дня, конечно если это не очередная авантюра, подумалось ему, перед тем как он нажал на кнопку вызова.

— И куда теперь ты меня хочешь затащить? — спросил Николас, поднося телефон к уху. — Учти, что снова посиделки в баре мне не осилить, я сегодняшнюю ночь провел без сна, поэтому имею полное право выспаться.

— Выспишься, никуда не денешься, — отозвалась трубка знакомым голосом. — Давай, хватай ноги в руки и быстро дуй в лабораторию.

— Если ты не помнишь, то у меня законный выходной, — ответил Николас. — Который я могу потратить на что угодно кроме визитов на место службы.

— После отдохнешь в двойном размере, — отшутился Энтони. — У тебя на все про все час, твои уже на месте, все вопросы там же.

И не дожидаясь ответа, связь отключилась.

Так и не попрощавшись с Артуром, Николас вылетел на улицу, на бегу заказывая такси. Данный случай выбивался из обыденности по многим причинам. В рабочее время Энтони всегда отдавался работе, а как вчера сам Николас успел уточнить, с сегодняшнего дня его друг работает постоянно, практически от рассвета и до заката, но не это было самым странным. Тон, с которым говорил Энтони, настораживал больше всего. Взволнованное высказывание слов никогда за ним не замечалось, даже находясь на грани нервного срыва, он всегда старался взвешенно и рассудительно отвечать на все вопросы и полностью объяснять ситуацию. А сейчас все произошло настолько быстро и непонятно, что Николас затребовал у такси срочное передвижение, позволяющее добраться ему до стен лаборатории в считанные минуты.

Широкие створки с легкостью распахнулись и на встречу ему вышел довольный собой Энтони.

— Ты можешь мне объяснить причину спешки? — накинулся на него Николас с расспросами.

— Стой, — посоветовал Энтони, — спокойно выдохни и веди себя как подобает. Я тебе сказал, что в твоем распоряжении час и никто не виноват в том, что ты прибыл настолько быстро. В одной из симуляции произошел сбой. Ничего особенного, все как обычно, за единственным исключением, что она одна из последних. Плюс двадцать к нашему времени. Лучшего места для собственной проверки тебе не найти.

— С чего ты так решил? — спросил Николас пытаясь успеть за Энтони. Что удивительно, на всем протяжении пути не было не одной преграды, двери распахивались сами по себе, и не спеша закрывались следом, стоило лишь им двоим перешагнуть порог. Николас догадывался, что причиной тому, новая должность его знакомого, но в настолько халатное отношение к технике безопасности ему просто не верилось. Весь путь, на который они затратили около трех минут, раньше занимал не менее полутора часов. И все это было просто неслыханным.

— Скорее всего там очередная стычка, завершившаяся войной и полным уничтожением мира, тебе и необходимо лишь подтвердить это и все. Первая командировка в роли командира группы останется позади, а дальше можешь выпросить себе дополнительный отпуск, — подмигнул ему Энтони. — Я как куратор подпишу тебе любые бумажки.

— Что происходит? — Николас аккуратно, прижал его к стене, тормозя быстрое передвижение и задал свой вопрос. — Ты мне можешь объяснить какого черта здесь творится?

— О чем ты? — в притворном удивлении посмотрел на него Энтони.

— Не прикидывайся идиотом. Ты вызываешь меня в срочном порядке, сам собираешь мою группу, а двери не успевают открываться на нашем пути? За пять минут моего здесь прибытия, я насчитал не менее полусотни нарушений, за которые раньше мог лишиться работы любой из нас. Даже твое нынешнее положение не отменяет многих протоколов, которые у нас установлены. — Николас внимательно посмотрел на притихшего Энтони и вновь повторил свой вопрос. — Что здесь черт возьми происходит?

— Я не должен…

— Говори! — он посильнее прижал его к стене лишая возможности шевелиться.

— Николас…

— Энтони я не шучу, если ты сейчас не скажешь правды и того, что здесь происходит я развернусь и уйду, оставив это все на твоей совести!

— У нас минус две. — наконец выговорил Энтони, принимая какое-то решение.

— Кто? — Николас просто не смог поверить в услышанное, его нажим ослаб и Энтони смог выбраться.

— YF85 и CR13. Первые ушли в четыре пятнадцать утра, вторые через два часа.

Николас взглянул на часы и произнес:

— Первые там уже полгода, а вторые как минимум четыре месяца.

— С каждой последующей минутой время не на их стороне.

— Такого еще не было.

— Такого никогда не было, — подтвердил его слова Энтони. — Через сутки с момента командировки если команда не выходит на связь, она отключается, а симуляция подлежит уничтожению. Если есть какая-то возможность найти их, я прошу тебя не как одного из командиров, я прошу тебя как друга — помоги. Ты знал каждого из них и понимаешь какой это удар для тех, кто остался здесь в ожидании.

— Почему я?

— Мне больше не на кого положиться. Твоя команда лучшая.

— Это не моя команда, — отрицательно замотал головой Николас и ткнул Энтони пальцем. — Это твоя команда лучшая, но тебя с ней нет.

— Если бы я хоть на мгновение сомневался бы в тебе, я бы не позволил тебе стать во главе.

— Почему не сказал сразу?

— Не мог. — признался Энтони. — Поверь мне, что я просто не имею права на разглашение этой информации. Как и ты, не имеешь права говорить своим о том, что сейчас услышал.

— Но…

— Ни каких, но, — посмотрел на него Энтони. — Или ты сейчас соглашаешься на мои условия или можешь выметаться отсюда на все четыре стороны!

— Ты же знаешь, что я не уйду.

— Я да, а ты?

Обновленная команда встретила нового командира вполне ободряюще. Фрэнк подошел и пожал руку скупо произнеся, что наконец-то Ник занял место согласно своим умениям, Дрил наоборот, налетел с шумом и криком, радуясь тому что Николас теперь будет стоять за него горой, ведь они не одну командировку прошли и стали больше чем просто семья.

Единственным, человеком, оставшимся в комнате безучастным, оказался новоиспеченный, а если точнее новоиспеченная член команды, так и оставшаяся сидеть на диване, даже не повернув головы в его сторону.

— Та еще мегера, — отметил Дрил, проследив за взглядом Николаса. — Мы к ней со всем своим джентльменством, а она чуть ли не в штыки. Фрэнку вон, даже чуть руку не сломала, а я и вовсе ближе чем на пять метров, подходить к ней и не собираюсь.

— Разберемся, — усмехнулся Николас и направился прямиком к ней — Хлоя? — спросил он. — Хлоя Паркс?

— С кем я разговариваю? — задала ответный вопрос девушка даже не удосужившись приоткрыть глаза.

— Николас Хоббс.

Услышав имя, она все-таки решилась и посмотрела на своего визитера. Светлые, белые волосы, коротко постриженные были аккуратно зачесаны назад, лишь несколько прядей на самом лбу, словно бы делили его пополам, неровной линией. Янтарно-зеленые глаза Хлои пронизывали Николаса первое мгновение. В них мелькало и любопытство, и злоба, отголоски гнева, мельчайшими молниями проскакивали в их глубине с таким рвение, что казалось, уступи он на миг и они сожгут его заживо. Но Николас выстоял, и она первой опустила глаза. Перемены, произошедшие с ней, были кардинальными. В то же мгновение она встала, но все равно, стараясь глядеть мимо него произнесла:

— Хлоя Паркс, команда YS11, двадцать часов. Год и шесть месяцев в симуляции. — после этого она быстро осмотрела себя, отряхивая и без того чистую одежду и слегка виновата отчиталась. — Извините за внешний вид. Последняя командировка закончилась два часа назад, не успела привести себя в порядок.

— Ничего страшного, — улыбнулся Николас. — Извини, что пришлось выдернуть тебя с законного выходного, но ты поступаешь в мое распоряжение, согласно приказа.

— Я знаю, — проговорила она. — Мне сообщили еще до отбытия, поэтому у меня было время подготовиться.

Николас только мог представить насколько она сейчас зла и на него, и на тех людей, кто вырвал ее с насиженного места и забросил в совершенно чужую команду, не предоставив даже малейшего выбора. Но также ему было известно, насколько женщина, стоявшая перед ним отличный специалист и мастер своего дела.

— Если я правильно изучил ваше дело, вы бьетсбор?

Услышав последнее слово Дрил, внимательно слушавший весь разговор, посмотрел на Фрэнка, но тот лишь отрицательно покачал головой.

— Вы абсолютно правы, — отозвалась Хлоя.

— Тогда вы должны понимать, что я просто не мог проигнорировать вашу кандидатуру. Думаю, что так же считает и Хидео Гон, ваш бывший командир.

— Если мне будет позволено, то я опущу его мнение?

— Можно не углубляться в подробности, — произнес Николас, после чего обратился ко всем одновременно. — Третий павильон, пятиминутная готовность.

С этими словами он первый вышел из комнаты ожидания и быстрым шагом направился в раздевалку. Предстоящая командировка представлялась не самым удачным местом для неподготовленного, поэтому он намеревался по возможности захватить как можно больше необходимых вещей.

Когда он вошел в павильон, его команда уже находилась на центральной платформе, а офицер в форме, привычно отдавал соответствующие распоряжения, зачитывая очередные обязанности.

«Опять — подумал Николас, становясь рядом с остальными — Не дожидаясь командира, зачитывать обязанности. Господи, что же происходит то вокруг»?

Ответом ему был сигнал полной готовности и сверху начал медленно оседать купол, накрывающий их полностью. Накинутая на лицо маска полной защиты оградила от ярких вспышек электрической дуги и дала Николасу время оглядеться. Трое подчиненных стояли спокойно в полной защите, готовые к очередному перемещению.

«Наверное, и предыдущие команды были уверенны в том, что все будет в порядке», — додумать он попросту не успел, так как свет, окутавший их купол стал невыносим, несмотря на то, что маска полностью затемнила стекло и Николас прикрыл глаза, как раз в тот момент, когда до его слуха донесся голос Фрэнка.

— Надеюсь сегодня обойдемся без мамино фасоли, а Дрил?

Следующим, что он услышал, были взволнованные крики Дрила и чей-то мощный толчок, откинувший его на несколько метров от места прибытия.

Стекло на маске тут же стало прозрачным, и он увидел сидящую на себе чуть ли не верхом Хлою, в тот самый момент, когда Фрэнк сжимал в охапке и одновременно затыкал рот вырывающемуся Дрилу, который всячески пытался на что-то указать.

Хлоя заметив, что Николас полностью пришел в себя после перемещения, приложила тонкий указательный палец к губам, в знак тишины и аккуратно покинула свой неожиданный пост, дав ему шанс подняться на ноги.

Он тихо встал, чувствуя, как саднит правый бок, на который пришелся удар и внимательно огляделся по сторонам. Нью-Йорк с крыши одной из многочисленных многоэтажек выглядел совершенно обычным. Возникало такое чувство, что они вовсе и не попадали в очередную симуляцию, а просто поднялись на здание лаборатории и вглядываются в затянутое тучами вечернее небо.

— Что случилось? — спросил он тихо, подойдя к молча стоящей Хлое.

Она ничего не сказала, лишь кивнула в сторону угомонившегося Дрила, которого все еще продолжал держать Фрэнк.

— Отпусти его. — скомандовал Николас и объятия Фрэнка тут же разжались, выпуская Дрила в свободный полет с высоты в пол метра.

Не успев осознать, что поддержки больше нет, Дрил чуть ли не плашмя распластался на усыпанной мелкой крошкой крыше и ойкнув, быстро встал на четвереньки, но тут подоспел и сам Николас:

— Что произошло?

— Мы не одни, — тихо выпалил Дрил бешено вращая глазами.

— Люди. — только и смог прошептать он, указывая куда-то за край крыши.

Николас, ничего не говоря лишь взглянул на Хлою и та, моментально сорвавшись с места, бесшумной кошкой приблизилась к решеткам ограждения и аккуратно заглянула за край. Бинокль, который она уже достала, так и остался у нее в руках, безучастным инструментом, когда ее руки наоборот вытворяли что-то невероятное. Пальцы словно бы дрожали, то сгибаясь, то вновь разгибаясь, а сама девушка стала походить на каменное изваяние, даже волосы до этого трепетавшие от порывов ветра, замерли, подобно выкованным из метала.

Все это продолжалось не больше минуты, после чего она так же быстро развернулась и бесшумно приблизилась вплотную к Николасу. Ее передвижение походило на смазанную линию, только что она была там, а спустя мгновение, расстояния в десять метров словно бы и не бывало.

— Сто девяносто два человека, — проговорила она все тем же шепотом. Шестьдесят мужчин, девяносто женщин и сорок два ребенка из которых два мальчика и все остальные девочке в возрасте от полутора до пятнадцати лет. Мужчины и женщины примерно одного возраста, от пятидесяти и старше.

— Как? — только и смог выговорить Дрил.

— Я бьетсбор, — пояснила Хлоя.

— Я тебя поздравляю, — выпалил он, — но мне совершенно не понятно это выражение.

— Человек обладающий одним или несколькими умениями, в разы превышающими обычных людей. Так у меня увеличена скорость восприятия и передачи информации, соответственно благодаря этому, мои движения более быстрые, чем движения обычных людей, а времени на сбор и переработку данных я трачу на порядок меньше, чем такие как ты. И это не значит, что я могу выводить математические и физические формулы и производить подсчеты в угоду чьих бы то ни было интересов или нелепых шуток. — предупредила она, вновь возвращаясь к краю здания, после чего невинно добавляя, — могу конечно, но при одном условии, если это касается дела.

— Невероятно, — прошептал Дрил еле слышно. — Кажется я влюбился в совершенство.

— Слух у меня так же отличный, — проговорила Хлоя, но при этом Николас заметил в ее глазах озорные огоньки. — Где мы?

— Сейчас, — быстро вскочил Дрил со своего места и начал извлекать принадлежности маяка.

— Не спеши, — прошептал Николас привставая и оглядываясь вокруг. — Это здание городского суда на пересечении улиц Уорта и Сентр. С одной стороны, Городской суд, а рядом и тюрьма на Парк Роу.

— Я даже спрашивать не стану откуда ты это знаешь? — окончательно разобрался со своим устройством Дрил.

— Да даже если бы ты и спросил, то в ответ все равно не поверил. — улыбнулся Николас и обратился к Хлое. — Что там?

— Эвакуация, — коротко ответила она продолжая внимательно разглядывать происходящее. — Десять школьных автобусов, только начали прибывать и люди рассаживаются по ним без какой-то определенной системы. Фактически их просто силком запихивают в них.

— Кто?

— Военные, — уточнила Хлоя. — В защитных костюмах, наподобие нашего снаряжения, только более изношенного.

— Защиту пока не снимаем, — скомандовал Николас, но в этом и не было необходимости. Как он успел заметить, еле видимая мембранная сетка мерцала, окружая не только его самого, но и остальных членов группы.

— Я готов, — проговорил Дрил и раскинул на ладони привычную проекцию карты, которая моментально выросла и сообщила о том, что сканирование завершено.

— По-моему так не должно быть, — заметила Хлоя оглядываясь на удивленное лицо Дрила.

— У нас информация поступает с трех маяков одновременно, — ошалело проговорил он, вглядываясь в только ему понятные точки на самой карте.

— Что это значит? — Фрэнк подошел к нему сзади и бесцеремонно заглянул через плечо.

— Помимо нашего, здесь еще два маяка, которые уже несколько месяцев собирают всю информацию.

— Что значит два маяка? — Фрэнк придвинулся вплотную к карте и увеличил ее, приближая место, на котором они сейчас находились.

На крыше здания расположилось четыре яркие точки, а совсем рядом виднелись и те, о ком недавно успела сообщить Хлоя.

— А ну не трогай! — выпалил Дрил и сделал попытку ударить Фрэнка по руке, как провинившегося ребенка. — У тебя свои игрушки, а у меня свои.

При этом он почему-то и не собирался глядеть на карту, все его внимание сконцентрировалось на прямой спине Хлои, разглядывающей территорию у здания суда.

— Это наши, — обрадованно продолжил он, вновь переключаясь на карту. — YF85 расположился в районе Нижнего Манхеттена на Спринг-стрит, а CR13 у причалов Эри Бейсин, рядом с Колумбия-стрит.

— Где сами команды?

— Сейчас, — воодушевленно ответил Дрил крутя карту, то приближая, то вновь отдаляя отдельные квадраты.

— Их нет, — взволнованно ответил он через пять минут поисков.

— Ушли? — уточнил Николас.

— Боюсь, что уйти то они и не смогли.

По верхним этажам городского суда, словно бы пронесся ураган, сметая на своем пути охапки бумаг и сотни канцелярских принадлежностей, смешивая их в воздухе и разбрасывая по полу в неясной картине. Многие двери зияли пустыми проемами, за которыми виднелись выбитые окна, лишь изредка забитые листами фанеры. Сами комнаты, по-видимому использовались для ночлега и проживания некоторого количества людей, о чем свидетельствовали оставленные в беспорядке армейские койки в несколько ярусов и старые школьные шкафчики с истертыми дверцами, закрытыми на навесные замки.

Автобусы, которые стояли у здания, уехали в сопровождении военных на грузовиках и со слов Дрила во всем квартале ни осталось ни единой живой души кроме них самих, хотя в самом Нью-Йорке и насчитывалось около пятнадцати тысяч человек.

— А у нас? — спросил Фрэнк, когда Дрил озвучил эту цифру.

— По последним данным было в районе одиннадцати миллионов.

— Перестали рождаться, наверное, — выразил свои мысли в слух Фрэнк и продолжил кропотливо подготавливать выбранную им комнату для предстоящего ночлега.

Защитные костюмы команда так и не сняла. Хотя подтверждений тому, что зараза охватившая горд может быть заразна и не было, но наличие военных, тем более облаченных в защиту не могло не вызывать подозрений.

Фрэнк аккуратно навешивал на стены прозрачную мембрану, делая что-то похожее на дополнительное покрытие, те же операции производились и с остальными поверхностями самого помещения, предварительно из которого были вынесены все мешающие этому занятию вещи. Гора хлама, получившаяся после этого заняла свое законное место в одном из коридоров, ведущих к самой комнате. Логически поразмыслив, все тот же Фрэнк пришел к мнению, что отгородить хотя бы один из подступов было бы правильно.

По завершению всех подготовительных работ команда забаррикадировалась в самой комнате, заранее установив пару обзорных экранов, которые показывали им все происходящее у самого здания, а также в соседствующем с ними помещении. Пускай Дрил и уверял всех в том, что приблизься хоть кто-нибудь на расстояние в несколько сотен метров, он сразу же оповестит команду, Фрэнк был непреклонен и процесс подготовки к ночлегу занял оставшуюся часть вечера.

Уже поздней ночью, когда Хлоя мирно спала, посапывая в спальнике, а Фрэнк все так же просматривал внешние мониторы, сославшись на то, что успел выспаться между командировками, Дрил делился полученной информацией с Николасом.

— Я ума не приложу куда они могли подеваться, — взволнованно шептал он, все также рассматривая карту. — Я вижу их маршруты, точки остановок, передвижение и ночлег, но самих команд нет и в помине. Мало того, не определяются и внешние хранилища, те же записи с видеокамер не отслеживаются. Просто точки последнего появления и пустота.

— А маршруты? — спросил у него Николас.

— Типичные, — пояснил Дрил. — Все они продвигались в разных направлениях, только в конце их движения начали объединяться, но это причина CR13, они видимо получили полный доступ и смогли определить маршрут YF85, после чего и пошли к нему на встречу.

— Может причина в том, что они были в одном месте?

— Если бы, — воспротивился Дрил. Они не подобрались к друг другу и на расстояние в пару километров.

Дрил показал на карте маршруты предыдущих групп.

— Вот смотри, — он ткнул пальцем в несколько точек. — Это самое близкое расстояние, два и семь километра, тем более, что до этой точки CR намеренно шли на сближение, но после они резко меняют курс и в конце концов исчезают.

— А куда следовали YF85?

— Судя по показаниям за город.

— А точнее.

— А точнее не скажу, я тебе не провидец.

— А если я их маршрут определю, что скажешь тогда.

— Пробуй, — Дрил раскинул карту на максимум и внимательно посмотрел на Николас.

Он знал, ну или хотя бы догадывался, куда могли поспешить YF85, в любой непонятной ситуации. В случае самой необходимой нужды, согласно приказа, команда направлялась в стены лаборатории. Наличие ее в ранних симуляциях было неоднократно подтверждено, поэтому и помощь, могла быть оказана именно там. Оборудование и прочая техника позволяющая выбраться обратно или послать сигнал своим находилась только в знакомом здании, которое, как и следовало ожидать и здесь располагалось на привычном месте.

— Сюда, — заключил Николас и ткнул на карте в одну из точек.

Дрил хмыкнул и начал приближать указанное, но по мере того, как очертания зданий вырисовывались и обретали форму, его глаза все больше округлялись, а лицо приобретало удивленный характер.

— Да быть этого не может.

— Интересно почему? — усмехнулся Николас.

— Это же наша лаборатория.

— Ну, во-первых, не совсем наша, а во-вторых почему ее не должно здесь быть. Все же остальное основывается на нашем мире и скопировано с него со сто процентной точностью.

— Конечно, — усомнился Дрил. — Кому это интересно нечего делать, чтобы проводить такие масштабные работы.

— А катакомбы помнишь, в которых Говард обитал?

— Ну допустим. — Дрил посмотрел на Николаса, даже для убедительности и место на карте указал, показывая на старое кладбище.

— Они и в нашем мире есть?

— И что в этом удивительного, — не понял связи Дрил.

— А то, мой юный друг, что в симуляции их нашел еще отец Говарда, уже после того, как Нью-Йорк начал превращаться в огромный муравейник и я говорю не в переносном смысле этого слова. А в нашем мире я обнаружил их только сегодня утром и то совершенно по нелепой случайности. Но в том, что они расположены на том же самом месте и не были найдены до сего дня, я уверен.

— Заливай дальше, — усмехнулся Дрил и одним движением схлопнул карту. — Если этих катакомб не было в нашем мире, то откуда они могли появиться в симуляции. Закон-то небось тебе повторять нет нужды.

— Не забыл еще, — ответил Николас. — Любые расхождения между нашим миром и симуляцией начинаются только в момент ее создания, до этого они являются точными копиями нашего мира.

— Вот, — Дрил поднял палец вверх для пущего эффекта. — Если их не было в нашем мире, то и в симуляции их быть не должно!

Николас еще какое-то время следил за ним, выжидая, когда же до Дрила дойдет смысл сказанных слов, но тот видимо и не догадывался о том, что должен был еще что-то понять. Вместо этого, он достал батончик и принялся оживленно его поедать. При этом обертку, в которую он был завернут не разорвал с шумом, как делал обычно, а снял аккуратно и сложив, спрятал в карман, пытаясь не издавать громких звуков.

— Дрил? — посмотрел на него Николас, в конце концов убедившись в том, что тот так ничего и не сообразил.

— Что?

— Если катакомб не было в нашем мире, то как ты мог разговаривать с Говардом в симуляции находясь в катакомбах которых нет?

Дрил еще какое-то мгновение по инерции пережевывал содержимое, своего рта, после чего, видимо догадавшись посмотрел на Николаса, словно тот открыл ему самую страшную тайну.

— Да быть этого не может?

— Но оно есть.

— То есть вы говорите о том, что и в нашем мире катакомбы уже давно нашли, только мы об этом не знали? — словно бы появляясь из ниоткуда спросил Фрэнк, просто выходя в круг света, от одной из дальних стен, где находился все это время. — Ничего удивительного. В лаборатории многое недоговаривают, от них не убудет, скрыть некоторую информацию. — при этих словах он внимательно посмотрел на Николаса, от чего тому стало неловко. Он вдруг отчетливо представил, что Фрэнк знает о его разговоре с Энтони, но Фрэнк еще чуть понизил голос, что было совсем уж невероятным и продолжил. — Хотя на счет самой лаборатории — это зря. В бытность мою, командировок с Карнеги, он рассказывал, что нельзя недооценивать безопасность нашей лаборатории. Самые прочные стены и улучшенная, по сравнению со всем остальным городом защита, дают возможность укрыться в ней от многих напастей и переждать любые беды.

— Странно это все, — подытожил Дрил. — Я просто не понимаю почему они в таком случае рвались к лаборатории, а не запросили возвращение. Ситуация то по сути плевая. Нам нет необходимости торчать здесь вечно. Полный срок редко кому удавалось осилить, все становилось известнее гораздо раньше, а тут две группы и обе исчезли.

— Может не определили причину? — спросил Николас. — В личных данных что-нибудь имеется?

— Только маршруты передвижений. Все сторонние записи и заметки хранились на внутренних устройствах. У них нет принципа передачи на маяк всего, лишь часть данных.

— Тогда нам необходимо найти их хранилище.

— Если бы знать, куда оно подевалось.

— А ты отметь последнюю точку где была группа CR13, оттуда и начнем поиск.

— Так это Парк Ван Кортленд, недалеко от Бродвея.

— Что по восемьдесят седьмому шоссе?

— Он.

— Ну вот, — проговорил Николас.

— Так туда практически через весь город пилить, а я хочу заметить, что здесь не пустынные улицы.

— Справимся, — посмотрел на него Фрэнк. — Не волнуйся. Правильно я говорю Ник?

— Правильно Фрэнк, правильно. — согласился Николас. — Если там ничего не найдем, то вернемся на девяносто пятое и по мосту Вашингтона выйдем прямиком к лаборатории.

На том и порешив, все дружно отправились спать. Правда, когда Николас уже проваливался в приятную дрему, он видел могучую Фигуру Фрэнка, безмолвно стоящую в темноте и вглядывающуюся в монитор, показывающий происходящее на улице.

Утро началось совсем не так как Николас мог ожидать. Его руки, закинутой за голову, коснулось что-то теплое и влажное, после чего где-то над ухом раздалось сдавленное хихиканье Хлои и процесс повторился снова. Приоткрыв глаза, он заметил рядом с собой небольшой мохнатый бок, поросший жесткой, короткой шерстью с необычным дымчатым окрасом. Окончательно проснувшись он увидел, что рядом с ним стоит самая настоящая собака, а Хлоя с превеликим удовольствием поглаживает ее по спине и старается сильно не радоваться, но это у нее совершенно не получается. Довольное лицо то и дело появлялось над макушкой пса и ее взгляд, совершенно не такой, как она смотрела на него в первые минуты знакомства, был устремлен в сторону сидящего у стены Дрила, на чьем лице так же блуждала счастливая улыбка.

— Откуда здесь собака? — поднялся наконец Николас и быстро оглядел помещение.

В углу мерно горели несколько ламп, наполняя комнату ровным светом, позволяющем чувствовать себя вполне комфортно, на небольшой подставке уже исходил паром чайник, призывно распространяя вокруг себя кофейные ароматы, но самым странным было то, что комната все еще оставалась герметично запечатана. Защита не снята, даже решетка на дверях, способная выдержать неимоверное давление, все так же покоилась на своем месте, а, чтобы снять ее и водрузить обратно и речи не шло, данный вид безопасности был слишком шумным при установке и Николас бы точно проснулся если бы кому-то в голову пришло ее демонтировать.

— А ты еще не понял? — спросил Дрил и нажал на что-то лежащее в своей ладони.

Собака тут же исчезла, не оставив после себя и следа, а Хлоя вновь залилась звонким смехом, только теперь уже совсем себя не сдерживая.

— Пол ночи как идиот ковырялся, но доделал, — с гордостью заявил Дрил и бросил в сторону Николаса, что-то совсем небольшое, похожее на обычный брелок от ключей.

Николас ловким движением поймал на лету небольшую, как оказалось, больше похожую на монету вещь и внимательно в нее всмотрелся. Ему сразу же на ум пришла виденная им совершенно недавно фишка в зоомагазине, которая вызывала проекции различных животных, в том числе и собак.

— Как? — спросил он, возвращая фишку обратно Дрилу.

Тот лишь улыбнулся и бросил ее ожидающей Хлое, которая тотчас же включила устройство и начала оживленно чесать вновь появившеюся собаку за ушами, за что та без остановки вылизывала ее лицо.

— Схемы и программы я еще там разобрал, — пояснил Дрил. — Оставалось дело за малы. Собрать устройство и занести всю необходимую информацию. Я же как с командировки вернулся, первым делом за стол сел и за работу принялся, после, когда Энтони вызвал, решил доделаю в командировке, а тут сам понимаешь, — он виновато посмотрел в сторону довольной Хлои и в тот час же покраснел.

— Как дети малые, — усмехнулся Николас и оглянулся на Фрэнка, который принялся наливать кофе в металлическую кружку. — Что у нас за ночь случилось Фрэнк?

— Мертвый город, — пробасил тот, передавая наполненную кружку в руки Николасу. — Пусто, ни единой души вокруг, животных кстати тоже нет.

— А я что говорил, — встрял в разговор Дрил. — Можно было бы и не ставить всю эту защиту. Лишним делом занимаемся.

— Ставить не ставить — проговорил Фрэнк и отвесил Дрилу легкого подзатыльника, больше для острастки, чем действительно с желанием причинить вред. — Ты у нас за калькуляторы отвечаешь, вот и калькулируй себе на здоровье, а в другие темы не лезь. Не ты решаешь, что и как делать. А город мертвый Ник. Ночью правда на окраине большой пожар был, горело что-то сильно, но далеко слишком, я не понял, что именно.

— Ничего, разберемся.

— А можно я себе оставлю, — наконец подала голос жизнерадостная Хлоя. — Можно Дрил?

— Можно, — смутился тот, не переставая улыбаться. — Если хочешь, я тебе еще много таких сделаю, будешь нашим детям вместо игрушек давать.

Хлоя ничего не ответила, но по ее лицу было видно, что она всерьез рассматривает данное предложение.

— Берегись пацан, — встрял Фрэнк. — Сказанешь чего лишнего, она тебя и в нашем мире найдет. Жизни не даст.

— А пусть не дает, — махнул рукой Дрил, — как-нибудь справлюсь.

Команда выдвинулась ближе к полудню, пришлось немного задержаться и переждать сильный дождь с порывистым ветром. При желании конечно они могли и уйти, защита полностью скрывало их тело и снаряжение от воздействия внешних факторов и дождь был им совершенно не страшен. Но рассудив, решились не спешить и дождаться, когда распогодиться, а за это время получше обыскать здание самого суда. Может быть что-то полезное в нем и могло остаться.

Как оказалось, здание уже давно было отдано под пункт временного содержания нуждающихся. Нижние этажи еще недавно были обитаемыми и люди их оставили как раз незадолго до прихода группы. Как догадался сам Николас и команда поддержала его доводы, те кто вечером уезжал на автобусах в сопровождении военных и проживали здесь, но по какой-то причине им пришлось сняться с места и уехать.

Выйдя на улицу всех ждало неожиданное разочарование. Как оказалось, дождь все еще продолжался, хотя и стал совсем мелким, но вот костюмы защиты Дрил попросил не снимать. Тщательно просканировав прилегающую к зданию суда территорию, он заявил, что и воздух, и дождевая вода вполне безопасны и не имеют никаких посторонних примесей, но те же самые капли, в виде брызг, отлетающих от асфальта или стен зданий, несут в себе странные микротела и пока он полностью не будет уверен в их безопасности нахождение в костюмах просто обязательно.

По сравнению с городом, который они оставили, город, их встретивший совершенно не изменился. Те же здания, та же планировка, а местами как казалось и самому Николасу даже краска, является совершенно такой же, что и в настоящем Нью-Йорке. Создавалось такое впечатление, что за последние двадцать лет, существования симуляции, люди занимались здесь чем угодно, но не строительством и перепланировкой зданий. Конечно местами проскакивали совершенно новые магазины и рестораны с необычными и незнакомыми названиями, но это все было лишь изменением фасада и новой вывеской, которая умело прятала старую.

Дорожное покрытие медленно бросалось под ноги и распластавшись, оставив себе на память мокрый отпечаток сапог, оставалось позади, отсчитывая очередной пройденный метр.

Уорт-стрит выведшая их на Бауэри, после превратившаяся в третье авеню, а затем через сто двадцать пятую на Мост Уиллис Авеню наконец-то упирающийся в трассу восемьдесят семь, все они были остатками привычного, знакомого ему мира, выглядящими сейчас совершенно пустынными и заброшенными.

— Никого, — тихо шептал Николас сам себе, преодолевая очередной участок дороги.

При этих словах Хлоя обернулась и внимательно посмотрела на него, только после Николас понял, что он попросту не понизил чувствительность микрофона и его шепот слышали все, только никто не воспринял это всерьез, и не поспешил с ответом.

Пустой город, совершенно пустые улицы и безжизненные стекла домов следили за продвижением команды к своей цели. Изредка Дрил сообщал о том, что в их сторону движется несколько или более точек, в таких случаях приходилось останавливаться и быстро искать место для укрытия, после чего тянулись томительные минуты, а иногда и часы, чтобы пропустить местных аборигенов.

Несколько раз это были мелкие группы, не превышающие и пятнадцати человек. Опять же состоящие только из женщин и мужчин старшего возраста и детей, преимущественно, девочек, до пятнадцати лет и один раз на их пути возникла колонна, быстро пронесшаяся на огромной скорости. Лишь Хлоя, после сообщила, что в ней было пятнадцать автобусов и четыре машины сопровождения, опять-таки полностью набитых военными в защитных костюмах. Люди в автобусах, как и у здания суда оставались незащищенными, что немало удивляло группу.

Очередную ночевку решили устроить на заправочной станции, что расположилась на пересечении Уиллис и сто тридцать пятой, опять-таки по настоянию Фрэнка. Все еще отвечающий за безопасность группы, тот постоянно двигался впереди, то и дело корректируя маршрут, лишь изредка сверяясь с картой, которую по первому требованию разворачивал Дрил. Фрэнк прекрасно знал город, не один год проходил он по его улицам и память об этих событиях все еще хранилась где-то в его голове, поэтому в этом вопросе Николас ему полностью доверял. Фрэнку даже не было необходимости отчитываться перед ним, за тот или иной поступок, он, просто переходя мост, дождался, когда Николас поравняется с ним и произнес:

— Ночуем на АЗС.

— Хорошо, — согласился Николас, на чем разговор и был окончен.

Труднее всего было Дрилу, он словно бы старался угодить одновременно всем. То несся впереди и о чем-то оживленно разговаривал с Фрэнком, используя внутренний канал связи, то оборачивался и словно бы замечая Хлою, тут же бросался к ней, после чего ее настроение поднималось, и она некоторое время шла довольная. Лишь изредка, но все же его вниманием не был обделен и сам Николас. Хотя такие беседы и не затягивались на долго, но они несомненно скрашивали тягостное путешествие.

Мелкий дождь начавшийся еще ночью так и не прекратился, капли то и дело застывали на маске и приходилось смахивать их, потому что они начинали мешать обзору, но спустя некоторое время Николас и вовсе перестал их замечать. Он бы с удовольствием сейчас подставил лицо под прохладный дождь и смыл с себя накопившеюся за день усталость, но Дрил до сих пор не был уверен в безопасности такого поступка, хотя по его внешнему виду, было понятно, что он сам не прочь поступить точно также.

Очередное помещение было отделено от внешнего мира еле заметной мембраной и команде наконец-то удалось скинуть с себя надоевшую за день защиту. Фрэнк окончательно убедившись в безопасности устроился в углу и принялся готовить ужин, хотя полноценной готовкой это и было сложно назвать, но тем не менее он добросовестно вскрыл питательные пластины и разогрев их, раздал каждому и строго настрого приказал съесть все.

— Не известно насколько мы здесь застряли, — говорил он, тщательно пережевывая свой рацион. — Завтра к вечеру мы будем у парка, после, если ничего не найдем, придется отправиться в лабораторию, а это еще сутки, а может и больше, как я понял именно в тех местах сконцентрирована большая часть оставшихся аборигенов.

Он посмотрел на Дрила и тот занятый пережевыванием кивнул.

— Не все конечно, но почему-то к парку то и дело приближаются колонны, назад они уезжают уже в уменьшенном составе, что самое странное.

— Может быть какой-то бункер? — спросил Николас, отходя в угол и усаживаясь у воздушного фильтра, который по размеру не превышал и обычной книги, но мог снабдить кислородом отряд гораздо больших размеров. — Есть какие-то данные?

— В том то и дело, что таких данных нет, — проговорил Дрил, после чего посмотрел на то как Николас закурил и спросил. — Если мне не изменяет память, то ты бросил еще несколько месяцев назад.

— Бросил, — утвердительно кивнул Николас, затягиваясь и выпуская дым прямиком в сторону фильтра.

— А как тогда понимать это?

— Сейчас вот докурю и обязательно брошу, — усмехнулся Николас и в очередной раз затянулся.

Ночью спали все, даже Фрэнк нет-нет, да и проваливался в сон, на пол часа, после чего приоткрывал один глаз и осмотрев обстановку вновь засыпал, а утром Николаса ждал очередной сюрприз. Он проснулся от легкого прикосновения и сразу даже не сообразил, почему Фрэнк его будит в кромешной темноте, но тот лишь молча указал в сторону небольшой ночной лампы, которая светила у спальника Хлои. Оказалось, за ночь, к ней перебрался и Дрил, оставаясь все так же в своем спальном мешке, он тем не менее высунулся из него по пояс, дав возможность своим рукам обнять девушку и прижать ее к себе как можно крепче. Судя по блуждающей улыбке у той самой девушки, затею она не только приняла, но и полностью поддержала, свернувшись практически клубком, в мощных объятиях, кажущихся такими лишь на фоне хрупкого женского тела.

— Ты глянь, что творит? — прошептал Фрэнк. — Уведет ее, останемся только мы с тобой.

— И что в этом плохого? Пускай, пока молодые.

— Так ты представь, он же ее маминой фасолью накормит, жалко. — глядя на грустную Физиономию Фрэнка, Николас уже не мог сдерживать смех, от чего группе пришлось выйти пораньше, так как спать после уже никто и не собирался.

Чадное облако дыма, медленно поднимающегося над парком, команда заметила еще из далека. Благо ветер дул в совершенно противоположную сторону, давая им возможность рассмотреть все происходящее. Тем не менее размеры бушующего здесь когда-то пожара впечатляли. По количеству выбросов, казалось, что горел не самый маленький завод, вместе с автомастерской и свалкой покрышек по соседству.

— Деревьев нет, — совершенно спокойно заметила Хлоя, когда парк был уже на расстоянии вытянутой руки.

— Специально сожгли? Если велась какая-то стройка, им необходим был плацдарм.

Все ответы нашлись буквально через пару минут. Первым, как и должно было быть неладное заподозрил Фрэнк. Он быстро повернулся и тормознув группу увел в сторону заросшего поля для бейсбола у расположившегося неподалеку стадиона, после чего всучил Николасу бинокль и тихо произнес:

— Смотри внимательно.

Николас долго вглядывался в непонятный ему пейзаж, пока окончательно не понял, что он видит. Ранее желтая краска, покрывавшая школьные автобусы, сейчас виднелась лишь местами, на выжженных дотла остовах техники. Окна, полопались от жары, а покрышки, осыпались черным пеплом, обнажив скрытый в их внутренностях скелет.

Чем дольше Николас наблюдал эту картину, тем больше у него возникало желание отправить наружу свой завтрак, тем же путем каким он и был поглощен. Но делать этого, когда твое лицо скрыто под маской категорически не хотелось.

— Что там? — спросила сидевшая все это время молча Хлоя и потянулась к биноклю, закрепленному на своем поясе.

— Не надо, — предостерег ее Николас и придержал за руку. — Поверь мне, тебе просто не захочется это видеть.

Но девушку было не остановить. Захваченная неожиданным азартом, она быстра приблизила бинокль к глазам и чертыхнувшись, тут же побледнела, сдерживая рвотный порыв.

— Их там десятки, — проговорила она, немного придя в себя, — в некоторых еще можно заметить останки.

— Чьи останки? — спросил Дрил, единственны, кто еще не успел посмотреть на парк.

— Всех тех, кого садили в автобусы, — пробасил Фрэнк и впервые за все время его знакомства с Николасом перекрестился. — Храни Господь их душу.

— Это сделали военные?

— Скорее всего. — Николас, помог Хлое прийти в себя и отнял у нее бинокль. Дальше за девушку принялся Дрил, он приобнял ее и постарался отвести как можно дальше.

— Что делаем? — спросил Фрэнк, когда парочка удалилась на достаточное расстояние.

— Надо провести анализ и отправляться в лабораторию?

— Ты все еще считаешь это решение правильным?

— Там есть все необходимое оборудование, — проговорил Николас, оглядываясь, достаточно ли далеко Дрил, и переведя свой коммутатор на внутренний разговор продолжил. — Насколько бы сильно наш гений не был оснащен, но у него просто не хватит мощностей провести анализ ситуации.

— А что с командой?

— Они здесь Фрэнк, — Николас приподнялся и вновь посмотрел на чадящий черным дымом парк. — Они здесь, где-то в одном из этих автобусов, безымянные, как и остальные пассажиры, так и не доехавшие до своей остановки. Теперь я понимаю, что случилось с их оборудованием.

— Сгорело?

Николас лишь утвердительно кивнул.

Дальше они сидели в гробовом молчании, стараясь даже не дышать, до тех самых пор, пока к ним не вернулись Дрил с Хлоей. Девушка уже успела прийти в себя, а на щеках ее заиграл привычный румянец, хотя глаза все еще были красными. Видимо, она все же не удержалась и расплакалась. Но Николас знал, что люди с бьетсбор, такого же уровня, как и Хлоя, способны быстро оправляться от увиденного, иначе попусту их бы просто не привлекали к работе в группах.

— Нам необходимо в лабораторию. — проговорила Хлоя, когда они немного отдалились от парка.

— Зачем? — удивился услышанному Дрил. — Мне совершенно неинтересно, что тут происходит, а уж тем более тратить время и идти к зданию, считаю не самым правильным решением. Я попытаюсь выудить всю полезную информацию с маяков и буду надеяться, что этого нам вполне хватит. Предыдущие команды уничтожены, все их личные базы хранения, где-то рядом с ними, канули в прошлое в огне, но возможно, передача велась по закрытым каналам, если постараюсь…

— Нам необходимо в лабораторию. — вновь повторила Хлоя, касаясь раззадоренного Дрила, от чего тот сразу же успокоился. — Нам необходимо проверить образцы, которые ты успел взять.

— У меня есть оборудование!

— Прости, — помотала головой девушка. — У тебя переносная станция, годящаяся в детские наборы для юных химиков. С оборудованием лаборатории она не сравниться.

— Тогда нам нужно идти, — повинно склонил голову Дрил.

— Не мыслимо! — не выдержал и выпалил Фрэнк. — Нам стольких трудов стоило заставить его раньше идти на те или иные поступки, а сейчас он соглашается как миленький. Вы очень хорошо влияете на нашего мальчика.

— Спасибо, — улыбнулась Хлоя. Казалось недавнего инцидента с автобусами попросту не было в ее жизни. Она спрятала его как можно дальше, стараясь больше не возвращаться к этому.

— Вот тебе и прочные стены с улучшенной защитой, — проговорил Дрил вглядываясь в окуляр бинокля на полуразрушенные стены лаборатории.

— Сам корпус уцелел, а значит и подземные помещения не пострадали. Есть все шансы, что наша затея все же увенчается успехом, — устало проговорил Фрэнк. — Искать место для ночлега уже бессмысленно. Рядом нет ничего подходящего, а уходить подальше в темноте я считаю глупо. Неизвестно на кого мы можем нарваться.

— Нет никого! — Дрил тут же ткнул в карту, указывая на то, что пространство вокруг остается пустым. — Да если бы и были, что с того, переждать можно и идти дальше.

— Остаемся, — решительно проговорил Николас и первым начал спускаться к стенам. Фрэнк не раздумывая двинулся за ним, обдав Дрила одной из самых обаятельных своих улыбок, на что тот лишь гордо оскалился и стал поджидать идущую позади Хлою.

— Как галантно, — проговорила она, когда тот подал ей руку, чтобы помочь перебраться через завал.

— Это еще, что, — послышалось от идущего впереди Фрэнка. — Он еще и защищать тебя начнет, а это верная гибель и тебе и ему самому.

Дрил покраснел, а Хлоя рассмеялась, чувствуя себя превосходно.

Строение лаборатории не изменилось ни на йоту, если конечно не брать в сравнение то, что часть внешних стен мерно покоилась на земле в грудах строительного мусора и пыли. Автостоянка, прилегающая к зданию, была заставлена десятками машин, что говорило о наличии здесь работников, в момент, когда начались беспорядки, а это означало то, что некоторые из них все еще могут находится внутри, что конечно же усложняло обстоятельства, но не делало их миссию невыполнимой.

— Ник, — подал голос Фрэнк, идущий к дверям не напрямую, а сделав небольшой полукруг, чтобы выйти к стене и под ее защитой продвигаться все ближе.

— Что случилось? — Николас уже был готов откинуть заветную панель и дать время Дрилу для подключения питания, способного открыть для них путь в здание, но замер с протянутой рукой.

Заметив, что Николас остановился, Фрэнк махнул ему оповещая что все в порядке и можно продолжать, но ты сам должен подойти ко мне.

Так и сделав, он направился в сторону Фрэнка, оставляя позади себя Дрила, разбираться с внутренностями электроприборов.

— Что случилось? — спросил он, подходя к Фрэнку как можно ближе. Вечер уже стремительно занимал свои права и сгустившиеся сумерки, начинали здорово усложнять передвижение.

— Нравится? — спросил Фрэнк, отходя немного в сторону и давая возможность взглянуть на одну из машин, усыпавших парковку.

На него взирал слегка проржавевший, но все еще остававшийся великолепно сохранившимся Buick Riviera GS 1965 года выпуска. Матово-черный, с хромированными вставками, они даже спустя столько лет все еще выглядели как новые, лишь местами, покрывшиеся не маленьким налетом пыли. Некая вычурность и дороговизна автомобиля сразу бросалась в глаза, выделяя его из числа остальных развалившихся кусков современного автопрома.

— Что скажешь? — Фрэнк не унимался, а на его лице блуждала лукавая улыбка.

— А что сказать-то, — засомневался с ответом Николас. — Ты же знаешь, как я отношусь к классике. Полностью повторяет мою машину, за одним исключением, я свою разбил.

— Ник, я, как-то… — начал быстро оправдываться Фрэнк, вспомнив, что тогда же когда он разбил свою машину, в ней погибла его жена.

— Успокойся, все в порядке. — проговорил Николас. — Ты мне скажи. Ты позвал меня сюда, чтобы показать автомобиль.

— Нет, то есть да, — быстро начал оправдываться Фрэнк. — Я позвал показать не только его, ну точнее только его, но не потому что это такой же как у тебя, а потому что это твои автомобиль…

Выпалив это Фрэнк даже отошел на некоторое расстояние назад, дабы не навлечь на себя неприятности.

— Вот тебе и парадокс Итанна. — проговорил Николас оглядывая машину со всех сторон и пытаясь заглянуть сквозь грязные окна внутрь.

— Я закончил, — констатировал Дрил подходя в компании Хлои к ним на стоянку. — Необходимы только твои допуски. — он остановился и внимательно оглядел машину с крутящимся вокруг нее Николасом и спросил: — Чем заняты?

— Узнаешь? — вопросом на вопрос ответил Фрэнк и указал на автомобиль.

— А чего не узнать-то, — удивился Дрил. — Наши стены такая же подпирала еще совсем недавно, пока… — тут он тоже понял, что сморозил глупость и быстро заткнулся, виновато глядя на Николаса.

— Продолжай-продолжай, — подзадорил его сам Николас. — Пока кто-то не разворотил данный вид транспорта, с собственной женой внутри!

— Извини. — попытался оправдаться Дрил, но Николас лишь махнул рукой.

— Брось извиняться. Устал уже от всего этого.

— Так это же парадокс Итанна, — выдохнула Хлоя, понимая, о чем идет речь. — Названный так в честь одного из первых командиров команды, отправленной в симуляцию. Увидев самого себя в уже гораздо пожилом возрасте, он встретился с ним и долго разговаривал на тему произошедшего с ним в симуляции, после чего признался, рассказав всю правду. Это повлекло за собой катастрофические последствия и симуляция была принудительно уничтожена. А сам факт того, что и один человек способен изменить ход истории любого мира и лег в основу данного парадокса.

— Здесь немного другое, — усомнился Николас, касаясь дверной ручки. — Мир, можно считать уже уничтожен.

— Но этот парадокс действует в обе стороны, не забывай об этом. — уточнила Хлоя. — Фактически, сейчас ты можешь узнать что-то, что может поставить под сомнение все твои будущие решения, как командира группы.

— Если это случиться, — усмехнулся Николас. — Принимай командование согласно пункта пятнадцать, семнадцатой статьи. Ты находишься моим приемником в любых случаях, будь то несчастный случай или мое внеочередное повышение.

— Нормально! — воспротивился Дрил, пока Хлоя переваривала полученную информацию. — Я с ним столько лет отходил, а она тут и недели еще не отметила. Ник!?

— Ник он только для меня, — рассмеялся Фрэнк, глядя на обреченное выражение лица Дрила. — А для тебя он был и остается Николасом.

— Это не имеет значения.

— Скажи сразу, что неприятно, когда тобой командует девушка?

— Дело ведь не в этом Фрэнк, — взмолился Дрил. — Есть стаж, послужной список, количество совместных командировок и многое другое?

— Не волнуйся, — встрял в разговор Николас. — Если все пойдет так как сейчас и дальше, деньги все равно в семье останутся.

С этими словами он нашел большим пальцем выемку для отпечатка и к его удивлению сканер сработал с первого раза, словно все это время только этого и ждал, даже мембрана защитного костюма не повлияла на его работоспособность.

— Что значит деньги в семье останутся? — переспросил Дрил глядя на одновременно заулыбавшихся Фрэнка и Хлою.

— Я тебе потом расскажу. — проговорила Хлоя и подошла ближе к машине.

— Только не позднее чем у вас медовый месяц закончится. — произнес Фрэнк, вызывая новую волну хохота.

Николас не слышал шума, творившегося снаружи. Попав внутрь, он словно бы окунулся в невероятное прошлое. Чистый, просторный салон, обшитый белой кожей, приветливо встретил своего хозяина и принял его в свои объятия так же, как делал до этого многие сотни раз.

— Словно ничего и не случалось, — грустно улыбнулся он и провел рукой по рулевому колесу. Костюм не давал возможности прикоснуться к теплому дереву, но сам процесс будоражил у него множество приятных и не только воспоминаний.

В бардачке нашлась гора каких-то документов и потертый бумажник, который он тут же раскрыл. Водительские права, взирали на него поседевшим мужчиной, в строгом, темном костюме, но тем не менее, смотрели на него его собственными глазами, слегка постаревшими, но все еще остававшимися ясными и светлыми. Никаких наличных денег, лишь множество пластиковых карт и что-то совершенно невероятное. Маленькая фотография, прячущаяся в самых глубоких его недрах, там куда он старался положить дорогое и близкое его сердцу.

Быстро оглядевшись по сторонам, он моментально выхватил фото и не глядя сунул его в нагрудный карман своего жилета. Мембрана прогнулась, впуская в себя инородный предмет, но все еще отделяя его от находившегося внутри человека и Николас отбросив ненужный больше бумажник вышел из машины.

— Я считаю, что слишком театрально, — застал он обрывок разговора Хлои, которая стаяла у лобового стекла и внимательно оглядывала транспортное средство. — Как в старых фильмах, где поголовно все шпионы ездили на чем-то похожем.

— Те, кто видел эти старые фильмы, давно уже забыли на чем там все ездили, — возразил Николас, захлопывая дверь. — Этот автомобиль достался мне от моего отца и был пределом юношеских мечтаний, после его смерти, я не смог проститься с его машиной, забрав себе. Первое время она стаяла в гараже, но после, оценив ее уникальность, я решил сменить свой старый транспорт. Бьюик подвергся тотальной реконструкции и омолаживанию. Отчасти, он стар только внешне, вся внутренняя его начинка соответствует техническим характеристикам современных автомобилей, но это все равно не мешает ему оставаться уникальным.

— По мне так очень вызывающе. Лаборатория, ученые, секретные операции. Все это как раз и подходит под такой транспорт.

— Каждому свое, — улыбнулся Николас, в последний раз проводя по отполированной когда-то поверхности капота и направляясь ко входу в лабораторию. — Ну что там?

— Основной блок я не подключал, — быстро сообразил Дрил, что обращаются именно к нему, — для открытия дверей хватит и дополнительного, но я не уверен, что мы с легкостью попадем внутрь.

— Если ты уверен, что энергии, для открытия дверей достаточно, то попадем, можешь не сомневаться.

— Будем надеяться, а то уж сильно повечерело, — задумчиво произнес Дрил. — Я согласен принять предложение Фрэнка, о том, что и лаборатория не такой уж и плохой вариант в выборе ночлега.

Николас коснулся панели, вызывая сенсорную клавиатуру, еле различимую при солнечном свете, но сейчас в ночное время, призывно горящую и быстро, по памяти набрал код, в котором помимо множества букв, содержались еще и цифровые обозначения.

— Запомни его внимательно! — вспомнились ему слова Энтони, когда он занял место его заместителя. — Единый код для открытия дверей всех лабораторий. Он не изменен, а это означает то, что в какой бы симуляции тебе не посчастливилось оказаться, он будет работать.

Он подозвал к себе Хлою и указав на панель тихо произнес:

— Запомни, после я объясню тебе для чего это.

Девушка быстро пробежалась по панели взглядом и спустя некоторое время утвердительно кивнула, сообщая о том, что задание выполнено. Не удивляясь скорости, с которой Хлоя произвела данную процедуру, Николас нажал на ввод и тридцати семизначный код мигнув на прощание исчез, освобождая место для индикатора открытия дверей, за которым тут же последовала процедура входа.

В тишине здания, где-то в самых дальних его глубинах, заработали резервные генераторы, давая возможность массивным внешним дверям разойтись в стороны, впуская четверых человек в стандартный отсек для проведения защитных мер. В их реальном мире, все это было спрятано за вычурными панелями и молчаливыми охранниками, но в любой момент, двери могли захлопнуться, защищая попавших внутрь от внешних угроз.

Когда команда оказалась в отсеке, внешние створки закрылись, и небольшое табло оповестило их о том, что можно снять защитное снаряжение, но Николас не спешил отдавать соответствующих команд. Лишь после того, как Дрил проверил помещение и утвердительно кивнул, он первым нажал на одну из кнопок закрепленной у него на запястье панели и защитная мембрана в одно мгновение осыпалась, переставая существовать.

Внимательно оглядев всех, Николас, удостоверился что у каждого запаса материала для мембран хватит еще не на один десяток таких походов, нажал на панель и внутренние двери лаборатории начали медленно опускаться в пол. Открывая их взору привычный холл здания, который они могут лицезреть всякий раз, при входе на работу.

С момента, когда его пальцы коснулись клавиатуры для ввода кода, ему потребовалось сделать еще одну вещь. Он ввел свои личные данные в головной компьютер, после чего вся лаборатория перешла под его командование и на личный терминал пришла необходимая информация, согласно тому, какое место он занимал в иерархии. Судя по ее объему, нынешний двойник из очередной симуляции не был обделен властью, а взобрался по карьерной лестнице гораздо выше чем его оригинал. Хотя это и не удивительно, разница в их послужном списке была как минимум в двадцать лет, за это время любой, останься он в лаборатории дослуживался до приличного поста.

Это так же давало Николасу и шанс на исследование текущих задач и операций, проводимых нынешней лабораторией. Просто случись так, что пост им занимаемый оказался бы ниже того, который он имел или вовсе отсутствовал бы в базе, двери лаборатории закрылись бы, а все сторонние комнаты, ведущие в отделы разработки были бы заблокированы, пресекая все возможные попытки выудить хоть толику того объема, который был за ними спрятан.

— Давай вниз, — скомандовал он Дрилу. — У тебя целая ночь впереди для анализа, я постараюсь вместе с Хлоей поискать в базах, может что-то найдем, а Фрэнк…

— А где кстати он? — спросила заинтересованно Хлоя.

Дрил быстро взглянул на схему лаборатории и отчитался.

— Почитай, что в нашей комнате отдыха, стоит у окна в головное здание.

Комната для ожидания, в которой они часами проводили время до отправления в командировки, была оборудована по последнему слову техники. Все самое лучшее и современное шло на то, чтобы скрасить ожидания, предстоящие командам. Фрэнк молча стоял у огромного окна, ведущего в зал, где раньше создавались симуляции и на легкий скрип открываемой двери, даже не обратил внимания, лишь когда Николас поравнялся рядом с ним и тоже взглянул в ту сторону, произнес:

— Посмотри на все это, — указал он на стену с ячейками симуляции, цвет которых за исключением одной единственной светился красным. — Удручающее зрелище. Смерть, в смерти. Уничтожен не только мир, но и все, что в нем случилось. Единственные — он ткнул пальцем в уцелевшую ячейку, — которые еще сражаются, но для чего, а самое главное для кого они это делают?

— Все там будем, — решительно произнес Николас и продолжил. — Я передал тебе коды безопасности. Проверь как следует.

— Проверю, — кивнул Фрэнк. — Для чего все это?

Он посмотрел на Николаса так, что тому стало не хорошо от увиденного. На лице Фрэнка, всегда спокойном и умиротворенным, сейчас бушевала целая гамма чувств. Если бы Николас глядел сейчас на совершенно маленького ребенка, он с полной уверенностью бы заявил, что тот сейчас заплачет, только еще не решил насколько громко он должен плакать, но Фрэнк, не был ребенком, поэтому он вновь повторил свой вопрос.

— Для чего все эти симуляции, Ник? Для чего они нам так необходимы?

— Пока они есть, мы остаемся в безопасности, загодя предотвращая всевозможные концовки событий.

— Но у них, — он обвел всю комнату, подразумевая и саму лабораторию, — так же были свои собственные симуляции, и посмотри к чему это все привело!

— Они не мы, — заявил Николас и вышел из помещения, но он все-таки успел услышать то, что сказал ему в спину Фрэнк.

— Мне иногда страшно, Ник, когда я представляю, что и мы, как они…

Информации полученной из разных источников было более чем достаточно. Дрил все же успел разгадать код вируса, обнаруженный им за пределами лаборатории, а Николас и Хлоя увидеть, что происходит с зараженными, спустя длительное время после заражения.

Инфекция, распространилась спонтанно откуда-то из Европы и долгое время оставалась не определенной. Люди, заразившиеся ею еще около месяца, оставались абсолютно здоровыми, казалось даже, что она способствует выздоровлении их хронических заболеваний, но на самом деле все это было не так. Один единственный человек, зараженный невидимой проказой, оставлял ее частицы на всем протяжении своего пути. Неважно что или кто вступал с ним в контакт. Дверные ручки аэропортов и автомобилей такси, столики в кафе и сидения в кинотеатрах, чашка кофе, попавшая в посудомоечную машину, все это, становилось переносчиком, заражая каждого, кто к этому бы не прикоснулся. Когда первый человек умер, в диких муках, спустя неделю агонии, весь мир вокруг был заражен.

Не было устойчивых и невосприимчивых к болезни, были лишь очередные переносчики, которые могли занести ее еще дальше, еще глубже. Трудность состояла в том, что определить маркеры на начальных этапах было попусту невозможно. О заражении становилось известно в тот момент, когда заболевший начинал чувствовать слабость и недомогание, которое выливалось в страшные последствия. Внутренности начинали медленно превращаться в субстанцию похожую на желе, кости, мышцы, сухожилия и сама кровь, смешивались, оставаясь внутри лишь благодаря коже, которая по неизвестным причинам являлась неподвластной уничтожению.

Когда первого умершего вскрывали, все его внутренности, просто вылились через открывшийся разрез, оставляя после себя пустую оболочку, предугадать такое не мог никто. До вскрытия, кровь не сочилась, закупоривая всевозможные выходы, но после ее было слишком много.

Умирающий, чувствовал боль, практически до последних мгновений, правда задолго до этого, впадая в кому, из которой он уже больше не выходил.

Николас, совместно с Хлоей просмотрели смонтированный отчет, где были показаны все стадии. Девушка не смогла досмотреть и до середины, после того, как по состоянию больного, было заметно, что больше всего он походит на шар, наполненный водой, готовый вот-вот лопнуть, она отвернулась и пробормотав, что-то похожее на — «После мне расскажешь»! — вылетела из кабинета придерживая рот рукой. Николас же внимательно досмотрел до конца, за единственным исключением, что сделал звук тише, потому что крики умирающего надолго врезались в его память.

— Что на счет лекарства? — спросил Николас поздней ночью, когда по всем законам жанра, команда должна была уже лечь, но почему-то сон всячески обходил их стороной.

— Его нет, — проговорил уставший Дрил, безжалостно трущий красные глаза, в перерывах между чашками кофе, которые как заведенный варил Фрэнк, удовлетворяя потребности каждого. Его порция ужина, в прочем, как и всех остальных, так и осталась стоять нетронутая.

— Ученые? — теперь уже его вопрос был направлен на Хлою.

— Пусто, — ответила она. — Я просмотрела сотни отчетов и каждый из них заканчивался одним и тем же. Невозможность в обнаружении и предотвращении заболевания. Жечь начали гораздо позже и лишь потому, чтобы очистить все вокруг от трупов.

— А то, что мы видели, мне кажется там были еще живые люди?

— Инициатива полковника Доста, — проговорила Хлоя. — По всем данным, получается, что он первым предложил такую меру предосторожности, но его не восприняли всерьез, после чего он на некоторое время пропал и появился за три месяца до начала тотальной эпидемии. С ним в город вошли и многочисленные войска, которые в течение нескольких часов подмяли под себя все административные здания и захватили власть. Под его командованием и управлением началась анархия и чистка всех, и вся. Создавались специальные центры, как-то же здание суда, в котором мы оказались изначально. Людей туда заманивали под предлогом вакцинации, с последующем излечиванием, но после за ночь выжигали здание за зданием. Нам повезло, что суд был одним из последних таких центров и все его обитатели смогли поместиться в десяток автобусов.

— Почему отступили от правил и не жгли вместе со строением?

— Все просто, военные экономили горючее. Маяк на лаборатории до сих пор ведет запись их разговоров в эфире. Это не люди!

В этот момент, на докладывающую девушку было трудно смотреть. Все ее попытки сдерживаться, по-видимому заканчивались и она начинала ступать по самой грани истерики. Это проявлялось и в резких движениях, и в том, что ее голос то было практически не различить, а то и вовсе абсолютно наоборот, Николас слегка откланялся назад, стараясь попросту не оглохнуть, в те моменты, когда зачатки срыва давали о себе знать.

— На выезде из города установлены постоянные кордоны. Всех, останавливают и заворачивают в карантинные зоны для проверки их на болезнь, но это место общего сбора, фактически прямой приговор тем, кому каким-то чудом удалось выжить и не заразиться, хотя таких остаются единицы. Последним оплотом, остается лишь военная база под командованием самого Доста. Она насчитывает около пяти тысяч военнослужащих и тысячи обслуживающего персонала, будь то прачки или повара, все они являются женщинами, которые к тому же выполняют и наложенную на них обязанность — исполнять все пожелания господ.

— А господа, как я понимаю это сам Дост и его офицеры? — уточнил Николас.

— Господа это те, кто там носит военную форму! — выпалила Хлоя. — Всякий, кто оказался рядом с ним имеет полное право воспользоваться любой из женщин, там находящихся. Поэтому и нет в городе детей старше шестнадцати лет. Все они либо одеты в военную форму, либо обслуживают тех, кто в нее облачен.

— Пять тысяч — это действительно впечатляющая сила, — заикнулся Фрэнк, когда Хлоя немного поутихла. — В рамках, практически уничтоженного мира, я имею ввиду.

— Что с самой лабораторией? — спросил Николас у Фрэнка. — Почему здесь пусто?

— По-видимому просто из-за незнания военных, — отозвался тот. — Если бы этому Досту было известно о ее возможностях, все они были бы уже здесь, или хотя бы вынесли оборудование и припасы, но фактически все здесь осталось нетронутым.

— А наши?

— Ушли, — добавил Фрэнк.

— Им пришлось уйти, если быть точной. — уточнила его слова Хлоя. — Как стало ясно из отчетов, они противостояли силе военных, столько, сколько это было возможным, после чего закрылись в здании и ушли. Военные некоторое время предпринимали попытки пробраться внутрь, но у них ничего не вышло.

— Куда они ушли, в таком случае? — не понял Дрил.

Фрэнк лишь указал, через огромное окно, выходящее на внутренний зал лаборатории, где хранились симуляции, среди которых лишь одна, все еще была подсвечена спокойным, зеленоватым светом, говорящим о том, что внутри ее все еще продолжается жизнь.

— Кто-то подчистил за ними основательно. — добавил он, отворачиваясь от окна. — Я не нашел здесь ни единого присутствия человека, хотя одному, уйти в симуляцию нет никакой возможности. Тот, кто помог всем остальным, по-видимому попросту заблокировал двери уже будучи снаружи.

— И они получается все еще там? — спросил Дрил, прилипнув к окну.

— Они мертвы Дрил, все, кто совершил исход уже давно умерли. — произнесла печально Хлоя. — Последний процесс переноса завершился более полугода назад. За это время там прошло не меньше трехсот шестидесяти лет.

— Поверить не могу, что они решились на такое.

— А что в этом такого удивительного? — посмотрел на него Фрэнк. — У каждого из нас может появиться симуляция, в которой он с удовольствием захочет остаться.

— До тех самых пор, пока не поймет, для кого ему стоит возвращаться? — Хлоя приобняла Дрила, а когда тот попытался спросить еще кое-что, попросту не дала ему этого сделать, прикрыв его губы своими.

Николас прижал палец ко рту и поманил за собой Фрэнка, лишь после того, как они оказались за дверью, тихо прошептал, пускай, побудут одни, им необходимо отвлечься.

Утро не заставило себя долго ждать и наконец в темные помещения лаборатории проникли первые солнечные лучи, освещая самые темные ее уголки. Медленно и тихо работали очистители воздуха и казалось, вот-вот по ее белоснежным полам пройдет уверенной походкой охранник, открывая на своем пути все двери и в конечном итоге, распахивая за ними и входную, чтобы впустить на рабочие места поджидающих на проходной людей.

Но этого не происходило. Вместо охранника в идеально отутюженной форме, протопал заспанный великан, в помятой одежде военной расцветки и заглянув в одну из дверей, пробасил:

— Мы в холле. У вас час, с учетом завтрака и кофе, не появитесь, Николас сказал отправляться без вас.

После этих слов, он намеренно громко захлопнул дверь и так же шумно направился в обратном направлении. Если бы кому-то удалось взглянуть на него в этот момент, они бы увидели статую одного из атлантов, который на время оставил свой пост, чтобы немного прогуляться.

— Ник, — пробасил Фрэнк, занимая место рядом с ним в одном из пустующих кресел. Кресло издало сдавленный писк, но все же устояло под навалившимся на него весом. — Так скоро никакой работы не будет. Ладно сейчас, мы за них выход задержали, а что же дальше будет?

— Не ворчи Фрэнк, — блаженно потянулся Николас и запил очередную сигарету приличной дозой свежезаваренного кофе. — Вспомни свою молодость. Пускай отдыхают, теперь можем и не спешить. Вся информация собрана, маркеры болезни отсканированы и сохранены. Наши получат все необходимые данные. Нам только и стоит, что отойти немного подальше, чтобы не было всплесков в потоке и маяк не сбоил, и можем со спокойной совестью вернуться назад.

— А симуляция?

— А что с ней такого?

— Уничтожать?

— Оставлять ее таковой у меня нет ни малейшего желания, думаю, что и остальные члены команды и ты в том числе поддержите мои слова.

— Здесь я не имею ничего против, но что будет с теми, — Фрэнк кивнул в сторону комнаты отдыха, дверь в которую все еще была закрыта. — Теми, кто остался в той симуляции.

— Извлечь ее мы не имеем права, да у нас это и не получиться, — отозвался Николас, — ты же сам прекрасно знаешь, что ничего достать и вытянуть из симуляции в наш реальный мир не удастся, а сохранять эту лишь потому что там, есть те, кто все еще счастлив. Я считаю, что это глупости. Сам посуди сколько таких было уничтожено. Даже если брать в расчет, что похожие лаборатории попадаются лишь в каждой второй из посещенных нами симуляций. Цифры просто невероятные.

— Значит пускай умирают?

— Фрэнк, я не понимаю, с чего тебя вдруг стало заботить все это. Раньше ты один из первых рвался выполнить возложенную на тебя миссию и произвести доклад, а сейчас чуть ли с самого утра, даже чашку кофе нельзя выпить, чтобы не услышать от тебя очередной идеи по спасению мира! Кстати кофе уже закончилось, — Николас показал на свою чашку и для убедительности опрокинул ее. — Принеси пожалуйста еще.

— Пожалуйста, — повторил за ним Фрэнк и ухватив опустевшую чашку удалился в дальний конец холла, где по его уверению нашлось самое подходящее место для кухни. Этим местом оказался стол, занимаемый в их мире охранником на проходной, который постоянно подшучивал над Фрэнком, дружески конечно, задевая не только его рост, но и расовую принадлежность. В любом другом случае его бы давно уволили, но и Фрэнк был не из робкого десятка, он сам так же всячески издевался над охранником, постоянно выдумывая очередные каверзы. Вот и сейчас, вытряхивая отходы, после приготовления кофе, просто на пол, он с блаженной улыбкой на губах, делал порцию фотографий, так чтобы был виден не только грязный пол, но и полностью рабочее место, а в его мыслях уже блуждал план, как и куда он приклеит эти фото. И пускай, проходная выглядит теперь немного иначе. Но он был уверен, что каждый работник лаборатории поймет, где это место и в честь чего появились эти фотографии.

Выйти через час, как планировал Николас не получилось. Даже спустя три часа после того, как этот час прошел, команда все еще совещалась по поводу того, оставлять ли саму лаборатории, или стоит запустить программу по ее уничтожению. Казалось бы, что в том, что они уйдут и просто заблокируют дверь, не было ничего плохого, но Фрэнк словно бы взял с себя слово, дать оставшейся симуляции как можно больше шансов. Он склонялся к тому, что после их возвращения, пройдут как минимум сутки, до уничтожения симуляции, за это время, здесь пролетит два года, а солдаты с его слов народ ушлый, получив однажды отворот поворот они не оставят затеи прорваться внутрь, чтобы поквитаться со своими обидчиками. На него даже не действовали уговоры, что даже если такое и получится, военным попросту не хватит ума, чтобы определить для чего здесь это здание и какую функцию оно выполняло в мирное время. Но Фрэнк настаивал на своем. С его слов уничтожение симуляции, была лучшей перспективой, чем попадание ее в руки военным.

В конечном итоге здравый смысл попросту проиграл, под воздействием грубой силы и Дрил еще на пол часа затянул отправление, выставляя все необходимые параметры. Было принято решение попросту уничтожить находящуюся здесь симуляцию и отправиться восвояси.

После того, как все необходимое было выполнено, облегченно вздохнув Фрэнк, а вместе с ним и вся остальная команда, направился прямиком к выходу, где единственной заминкой было снова накинуть на себя защитную мембрану.

Николас, выходящий последним, заблокировал двери и направился вслед за командой к очередному месту их дислокации, где уже Дрил сможет установить маяк, для их возвращения.

Таким местом единогласно было принято решения сделать спортивный комплекс, расположенный недалеко от Оверпек Голф Корс. Расположенный в одном из престижных и дорогих районов города, теперь правда немного пришедшего в упадок.

— Это же сколько добра пропадает, — взволнованно размышлял Дрил, когда Фрэнк проверял на безопасность попавшееся им помещение. — Даже несмотря на то, что цены на недвижимость упали, наши бы риелторы удавились бы узнав, что такой кусок земли остается непроданным.

— И как ты себе это представляешь? — смеясь спрашивала Хлоя.

— А разве ты не знаешь, они бы из любого недостатка сделали достоинство. Тишина, про отсутствие соседей и говорить не стоит. Возможность увидеть просто невиданную ни кем ранее вещь!

— Это ты про что?

— Про конец света, места практически в первом ряду, за это конечно сделали бы скидки, но не рассчитывайте на то, что слишком много.

— Можно, — донесся до них окрик Фрэнка, как раз одновременно со стрельбой, больше похожей на выстрелы из орудий крупного калибра.

Николас, схватив обоих стоявших перед собой подчиненных, мигом пригнув их к земле, в два прыжка оказался у распахнутой настежь двери и с силой запихнул их внутрь. Фрэнк в это время как раз пытался понять откуда доносятся выстрелы и что собственно говоря стало их причиной.

— Что это было? — спросил Дрил, когда Николас закрыл входную дверь.

— Это ты мне скажи, что это было!? — выпалил с порога Фрэнк и направился прямиком к сидевшему в углу Дрилу. — Картограф чертов, почему не предупредил.

— Я сейчас, — взволнованно завозился Дрил, разворачивая перед собой голограмму карты.

— Сейчас-то зачем? — взмолился Фрэнк и залепил Дрилу такую оплеуху, что тот кубарем покатился под ноги Николасу.

— За что? — только и успел выкрикнуть тот, как Фрэнк вновь занес над ним руку.

— Хватит! — выкрикнул Николас и схватил его за летящий вниз кулак. — Убьешь еще дурака. — произнес Николас уже гораздо спокойнее.

— И рад бы, да рука не поднимется. — Фрэнк в одно мгновение отошел и быстро направился к окнам, осматривать прилегающую к комплексу улицу. — Ник.

Николас без долгих раздумий, в мгновение ока оказался рядом и взглянул на появляющуюся там колонну.

Четверо обнаженных девушек в синяках и ссадинах, бежали перед военными грузовиками, а вооруженные солдаты, подгоняли их с помощью огня, выпускаемого из огнеметов и выстрелов в небо. Сразу же за грузовиками следовали пять школьных автобусов, в которых сидели люди. Многие плакали, многие стучали в окна и о чем-то кричали, а некоторые видимо просто устав, сидели обессилено, словно бы и не было ничего страшного. Замыкали колонну, так же несколько грузовиков, к которым были прикованы цепями такие же обнаженные девушки, только количеством уже не четыре, а восемь. Одна из них, не выдержав изнурительного бега упала прямо на асфальт, но будучи закованной в цепь, потянулась за грузовиком, оставляя после себя кровавые разводы, от стертой заживо кожи. Увидев это солдаты, лишь засмеялись и выпустили в небо новую очередь из прикрепленного на одной из кабин пулемета.

Первыми не выдержала Хлоя, она рванула к двери настолько быстро, что стоявший рядом с ней Фрэнк не успел ничего поделать, как та уже оказалась на улице.

Он выкрикнул что-то непонятное и выбежал за ней. Его винтовка при этом не умолкая щелкала, выпуская раз за разом смертельную порцию свинца для своих жертв.

Первыми, сообразили, что произошло, что-то неладное те, кто ехал в последнем грузовике, но к тому моменту, как уверенные в своей превосходности, они предприняли хоть какие-то попытки, все было закончено. А Хлоя тем временем не останавливаясь, неслась к голове колонны, откуда уже начинали выскакивать вооруженные люди.

Когда Николас оказался на улице, там кроме двоих вооруженных людей из реального мира, в живых не осталось никого, кто еще мог оказать хоть сколь-нибудь значительное сопротивление. Люди, сидевшие в автобусах все это время, даже перестали проситься наружу. Они замолкли и прилипли к окнам, не произнося не единого звука. Единственные, кто еще хоть как-то давал о себе знать, были девушки, в начале и конце колонны.

Хлоя начала приближаться к той, которая совсем недавно споткнулась, но даже с такого расстояния было прекрасно видно, что спасти ее не получиться. Наполовину стертая об асфальт, она лежала в луже собственной крови, не издавая больше не единого звука, лишь столпившиеся над ней, такие же обреченные женщины, даже не плакали, они просто тихо стонали, обливаясь слезами.

— Что ты творишь? — выпалил Николас хватая ее за рукав.

— Их надо спасти.

Хлоя сразу даже не обратила внимание на то, что ее кто-то держит и по инерции двигалась вперед, пытаясь утянуть за собой и Николаса, но тот схватил девушку и второй рукой. Быстро развернул к себе и повторил, цедя каждое слово:

— Что ты творишь?

Только сейчас поняв все, что она совершила, Хлоя наконец-то остановилась и взглянув на Николаса проговорила:

— Им надо помочь.

— Мы не помогаем, — зашипел Николас. — Мы разведывательная группа, которая не принимает участия в спасательных операциях. Единственной нашей целью является установка причин, которые приведут к уничтожению мира. Ты понимаешь, о чем я пытаюсь тебе сказать?

— Я понимаю, — засопела Хлоя, виновато глядя на него, — но.

— Нет никаких, но! — закричал Николас, оглядываясь по сторонам, но увидев, что Фрэнк быстро обследует все грузовики и автобусы на наличие военных, успокоился. — Нет и не может быть никаких, но. Я еще раз повторюсь, что мы не спасаем. Мы не приходим на помощь тем, кто в этом нуждается. Мы попросту не имеем на это право!

Последние слова, он выкрикнул, глядя прямо Хлое в глаза, которые тут же наполнились слезами.

— Дрил! — закричал он. — Десять минут на маяк. Пять на защитные меры. Здесь скоро вздохнуть будет невозможно.

С этими словами он подтолкнул рыдающую Хлою к дверям и выкрикнул ей в спину:

— Чтобы глаза мои тебя не видели!

— Николас, нам надо убираться отсюда, — проговорил приблизившийся к нему Фрэнк. — У них датчики отслеживания. Если увидят, что колонна остановилась и долго не двигается с места — будут здесь.

— Сколько у нас времени?

— По моим прикидкам около часа. — Фрэнк внимательно посмотрел на Николаса. — Нам не хватит этого времени!

— Ты уверен в этом?

— Я не Дрил, но даже я знаю, что его мало.

Николас задумался. Быстро найти подходящее место и перебраться туда в кромешной темноте, не самая лучшая перспектива, но по-видимому у команды попросту не было другого выбора.

Он кивнул и сорвавшись с места, влетел в дом, где сейчас находились Дрил и Хлоя.

— Уходим! — выкрикнул он.

— Но у меня уже маяк установлен, — воспротивился Дрил. — Пару минут и я сигнал отправлю.

— У нас нет времени на обратную дорогу. Когда наши сообразят, что нас необходимо забирать, здесь никого уже не будет.

— Понял, — ответил Дрил и быстро начал складывать оборудование. — Хлоя, пора уходить.

Девушка молча поднялась, закинула рюкзак на спину и вышла на улицу, не произнося не слова. Дрил лишь проводил ее удивленным взглядом и вновь вернулся к сборам.

Снаружи их поджидал необычный сюрприз. Один из грузовиков, ехавших в голове колонны, стаял и тихо урчал, готовый отправиться в путь в любую минуту.

— Ты же сказал, что они все отслеживаются? — спросил Николас забираясь в кабину и поджидая, когда залезет Дрил, чтобы закрыть двери.

— Я отключила маяк, — тихо прошептала Хлоя, при этом она всячески старалась не смотреть на Николаса. Даже расположившийся рядом Дрил, оказался в некой недосягаемости. Возникало такое чувство, что она отгородилось от всего огромным барьером, пробиться через который очень и очень сложно.

— Я решил, чего добру пропадать, — заикнулся Фрэнк срываясь с места. — Сейчас, через Гленвуд-авеню вернемся на девяносто пятую, а там уже по восьмидесятой, куда-нибудь в пригород уйдем. Не думаю, что нас будут искать, но убраться отсюда подальше нам просто необходимо.

— Подальше так подальше, — согласился Николас. — Главное, чтобы там было пусто.

— Я сейчас, — спохватился Дрил и развернув перед собой карту, стал внимательно ее изучать.

Ехать оказалось довольно таки сложно. Несмотря на полную безлюдность и отсутствие мешающих проезду автомобилей, Фрэнк решился для полной уверенности, полностью игнорировать наружное освещение. Ведя автомобиль практически в слепую, ему лишь чудом удавалось разобрать дорогу и сворачивать в полной темноте, все дальше и дальше удаляясь от злосчастного места.

Николас по возможности пытался вглядываться в проплывающий мимо пейзаж и следил за дорогой. Даже головной дисплей не справлялся с предоставленной задачей, и вся его видимость сокращалась до каких-то жалких двадцати метров, а на той скорости, с которой они летели — это были всего лишь пару секунд, за которые автомобиль преодолевал это расстояние.

Наконец Фрэнк съехал с трассы и затормозил.

— Дальше квартал пешком, и мы на месте.

— Что там? — спросил Николас направляясь в указанном Фрэнком направлении.

— Медицинский центр Университета Хакенсака. — ответил Фрэнк. — Хорошее место, чтобы укрыться от преследователей.

— Поближе ничего найти не смог. — возмущенно пробормотал Дрил, которому пришлось тянуть не только свои вещи, но и всячески помогать плетущейся в хвосте Хлое. Девушка полностью расклеилась и перестала идти на какой-либо контакт. Как бы сильно Дрил не старался, но ему за всю дорогу не удалось дождаться от нее даже маленькой усмешки. Она словно бы игнорировала все, что происходит вокруг, перестав обращать на это внимание.

— Заберемся поглубже в центр, сразу же установим маяк и будем надеяться, что нас никто не тронет, хотя, судя по тем бойцам, что были в колонне, не сильная то у него и армия. Дети, да дилетанты, не способные на должное сопротивление. Детей пугать, да старушек грабить. У нас взвод бы решил все проблемы с этим многочисленным войском. Вон, даже Хлоя и та, смогла, чего уж о обученных военных говорить.

Безжизненная коробка медицинского центра встретила их темными окнами и захламленным холлом, заставленным больничными койками и множеством шкафов для хранения личных вещей.

— Конечно, — причитал Дрил. — Куда же нам идти во время пандемии, как не в больницу. По мне так более безопасного места и найти нельзя. Все здесь так и говорит о чистоте и стерильности.

— Ты бы лучше не рассусоливался, — перебил его Фрэнк, — а нашел место для маяка, где-нибудь подальше от входа, да посмотреть на карту не мешало бы, чтобы хоть какую-то информацию получить.

— Нет здесь никого, нет. — Огрызнулся Дрил. — Я уже несколько раз проверил для убедительности.

— А я и не говорю про комплекс. — Фрэнк навис над ним, глядя сверху вниз. — Я имею ввиду то место, откуда мы пришли. Разве тебе не интересно скольких бравый вояка готов отправить на наши поиски.

Дрил быстро развернул карту и уставился на мельтешение точек у гольф клуба, который они еще совсем недавно облюбовали для своего убежища. Машин автоколонны уже не было, зато людей в округе ошивалось по меньшей мере не меньше полутора тысяч.

— Как он интересно их всех поднял так быстро? — удивился Дрил увиденному.

— Хоть чему-то он их приучил, а тактика не плохая, слышишь, Ник. Если бы мы остались на месте, нас бы попросту числом задавили. Положили бы своих, но выкурить нас, было бы вопросом нескольких минут.

— Что там теперь? — спросил Николас глядя в окно.

— Там весело, — ответил Фрэнк следя за передвижениями точек. — Пока по десять человек, прилегающую местность проверяют, но ничего не найдя, будут искать более активно. У нас час, — начал размышлять Фрэнк, — добавь еще на поиски машины и того получается, что к рассвету здесь все будет кишеть бравыми солдатиками, готовыми посчитаться со своими обидчиками, за то, что их посреди ночи вырвали из теплых объятий и отправили на поиски нарушителей.

При последних словах Хлоя вздрогнула и отвернулась, а ее плечи предательски задрожали. Заметив это Николас скомандовал.

— Фрэнк, давай на безопасность, у тебя десять минут на то, чтобы привести в порядок комнату, после Дрил установит маяк и всеми силами заставит сидящих на пульте обратить внимание именно на нас. К утру, когда ты говоришь, они все будут рядом, я надеюсь уже приду в себя и смогу отчитаться об увиденном, а дальше уже не мои проблемы. Симуляция идет на уничтожение и точка. По возвращению, я уверен, нам еще предстоит головомойка за совершенную здесь выходку, но это будет после.

— Я ушел. — проговорил Фрэнк и потопал к пожарным лестницам.

— Хлоя? — позвал девушку Дрил, но та лишь отмахнулась от него и тихо произнесла:

— Иди с ним, нам нельзя терять время.

Дрил кивнул и быстро направился за удаляющимся Фрэнком.

Потянулись резиновые минуты ожидании. Николас, чтобы скоротать время исследовал карту, периодически отслеживал и перемещение членов команды, которые судя по всему обосновались где-то на четвертом этаже и сейчас активно выполняли его поручение. Хлоя молча сидела на полу с закрытыми глазами и казалось, что спала. Лишь тончайшая мембрана защитного костюма, немного фосфоресцировала, в темноте, давая понять о своей полной работоспособности.

— Хлоя, — наконец-то решился и заговорил Николас. — Мне кажется, что нам необходимо поговорить.

— Если комиссия осудит мои действия, — отозвалась девушка, — то нам не о чем будет разговаривать. Все и так будет ясно, в противном случае, если вдруг меня оправдают и оставят в группе, что случиться маловероятно, я принесу извинения и напишу рапорт на перевод под чужое командование. Я полностью признаю свою вину и все ошибки мной совершенные. Я не имела права на эмоциональный срыв.

— Ты знаешь, — Николас уселся рядом с ней, и потянувшись за сигаретами, вспомнил, что закурить, пока он находится в мембране у него попросту не получится, продолжил. — Однажды, в бытность мою еще обычным бойцом, в только-только сформированной команде, мы попали в симуляцию, которая, чем-то походила на эту. Правда там не было заразы, но после очередной войны, к власти пришел тиран, которого люди не заслуживали. Начался геноцид населения, без каких бы то ни было причин. Ему попросту нравилось наблюдать за смертью. Тысячи арен, на которых постоянно велись бои, где убивали слабых, а сильных после расстреливали или скармливали псам. Все это не могло остаться незамеченным и в один прекрасный момент, я понял, что могу все исправить. Был я и он на расстоянии прямого выстрела… Я сорвался, нажал на курок и выдохнул с облегчением, когда его мозги выметнулись с обратной стороны, поливая собой всех там присутствующих. За это пришлось заплатить огромную цену. Двое наших, погибли. Оказалось, что все, кто присягнул ему на верность были не против того, что он ведет их на верную смерть и стали мстить за своего лидера. Тогда возврат еще не был так отлажен, как сейчас, что и сыграло с нами злую шутку. По возвращению обратно было следствие и разбирательство моих действий, но его быстро замяли. Мой командир отрезал все попытки для моего суждения, мотивируя это тем, что в какой-то момент наступает катализатор увиденного и любой человек может сорваться. Мне была устроена взбучка, внутри стен лаборатории, вынесли даже предупреждение, но об этом инциденте вскоре забыли. Причиной тому стало реальное убийство в нашем мире. Один из другой группы, увидев в одной из симуляции смерть своей семьи после возвращения поквитался с их обидчиками. Невинный человек пострадал, за то, что его симуляция была совершенно не такой, каким он являлся на самом деле.

— Парадокс Итанна? — спросила Хлоя.

— Делу не дали ход, как-то удалось замять все последствия, но виновного сослали в самые низы наших стен. Сейчас он работает где-то, у нас в подвалах, без права на исправление. А может и вовсе, как напоминание тем, кто отправляется в командировки. Не стоит поддаваться временному помешательству. Каждый в какой-то момент принимает определенную сторону и следуют избранным им принципам, до самого конца. — Николас поднялся на ноги, закинул рюкзак и поманил за собой Хлою. — Нам пора, Фрэнк и Дрил видимо уже закончили с подготовкой, а значит скоро мы возвращаемся домой.

— Спасибо, — слегка улыбнулась Хлоя, — мне необходимо было услышать нечто подобное.

— Тебе просто нужно было понять, что все мы храним своих демонов, просто иногда им необходима прогулка.

Леб Волс, работающий лаборантом, вот уже пятый год, устало поднялся со своего места и направился к столу, на котором лежал темноволосый мужчина. Таймер над его головой медленно отсчитывал время, предупреждая о том, что у Леба в распоряжении всего лишь час и он, выдохнув, принялся за работу.

Очищая одежду и проверяя попавшего к нему в руки, он размышлял над тем, насколько судьба любит дурные шутки с теми, кто относится к ней наплевательски. Он был одним из лучших на своем курсе и по окончанию университета мог рассчитывать на приличную и высокооплачиваемую должность в любом из медицинских учреждений страны, но за каким-то чертом, повелся на уговоры рекрута и попал в стены лаборатории, где ему приходится вот уже который год осматривать неизвестно кого, и неизвестно для чего.

Конечно он знал, что это член какой-то секретной команды, которые выполняют возложенную на них миссию и иногда возвращаются в весьма потрепанном виде, что и следует быстро исправлять таким как он. Оторванные конечности и грубые раны, быстро исчезают под умелой рукой и тело вновь приобретает привычные формы, но иногда приходится и потрудиться действительно много. Ссадины и порезы, царапины и укусы, все это необходимо найти и убрать, действуя практически в слепую и со многими запретами.

«Вот почему, — размышлял он, глядя на старые шрамы, на плече лежащего у него мужчины — не убрать и их, ведь это дело нескольких минут. Но нельзя. Есть четкие инструкции и предписания».

У каждого находится несколько таймеров, на которых указаны временные рамки, в течении которых и стоит искать полученные травмы. Если у него есть старый перелом, который уже давно сросся, то его строго запрещено трогать, а вот новый, полученный к примеру, в диапазоне от одного дня, до двух недель, следует подвергнуть исцелению. Иногда время возрастает и тогда больше ран следует осмотреть. А иногда и вовсе, временного табло нет, а лаборанты совместными усилиями создают макет того, кто отправился на задание. Сейчас сделать это проще, на входе в здание лаборатории за стеновыми панелями расположены чувствительные сканеры, которые отмечают изменения и параметры входящих. Единственно, что требуется, подобрать тон кожи и внешнее сходство. Хотя таких случаев давненько и не случалось, но это опять-таки дело времени, сейчас вот пришел заказ на изготовлении сразу восьми моделей, многие шепчутся, что такое количество уж совсем невероятное.

Леб закончил осмотр тела и переключился на содержимое одежды. Все извлекалось и тщательно проверялось. У каждого с собой имеется полный список содержимого и оборудования. Нехватки не страшны, почему-то начальство волнует только что-то, что идет вне списка.

Осмотрев карманы, он извлек оттуда небольшую фотографию и внимательно в нее вглядевшись, отложил на стол. Здесь не было ничего удивительного, ведь на него взирал тот же человек, который сейчас лежит перед ним на столе, только гораздо моложе и в компании со своими родителями. По-видимому, фото было сделано на выпускном, так как на объекте была соответствующая одежда.

— И тебе, явно твой диплом не пригодился, — заключил Леб и закончив осмотр, запихнул фото обратно. — Все мы почему-то заслуживаем совершенно не того, чего хотим.

Вытерев руки, он взялся за каталку и переместил ее вместе с лежащим на ней телом в комнату восстановления, там уже объект переложат на кровать, где он и придет в сознание, а Леб примется за очередного, который ожидает его на столе со своим собственным таймером.

— И чем все закончилось? — спросил Энтони, после того как Николас затушил одну сигарету и закурил следующую.

— Да не чем, — он поднялся и стал расхаживать по комнате, мысленно меря расстояние от стенки до стенки. — Вылетела взбешенная на улицу, за ней даже Фрэнк не угнался, а после было уже поздно. Он мне сказал, что успел только добивать. Ты представляешь, насколько уж Фрэнк любитель помахать кулаками и добить. Это две настолько невероятные вещи, что у меня сложить их не получается.

— Ты же сам ее выбрал.

— И я не отказываюсь от ее кандидатуры. Она полностью устраиваем меня как член команды и мой заместитель. Если прикрыть глаза на их отношения с Дрилом, то будет, то, что нужно.

— Ну вот и все, чего ты еще хочешь? Главное на досуге как-нибудь повтори историю, про выстрел и прочее, не зря ее психологи составляли, действует безотказно.

— Действует, то действует, — согласился Николас. — Но, когда узнаешь правду, что множество того, во что ты верил на самом деле обман, становится как-то не по себе.

— Ты не забывай, что я так же через все это прошел. И так же, как и ты, узнавал все на своей шкуре, просто ты забываешься, что, когда тебе становится известна вся правда, которую от тебя скрывали, она не выглядит настолько неожиданной, мысленно ты к ней уже готов, где-то с помощью вот таких вот историй, а где-то и по причине полной загруженности.

— Кто бы говорил мне о полной загруженности. — притворно возмутился Николас. — Я все это время как дурак думал, что ты вместе со мной проходишь все круги ада. Составляешь отчеты и принимаешь заключения, по которым выносится решение в судьбе очередной симуляции. А ты все это время просто распахивал кабинет куратора и попивая с ним кофе беседовал о жизни и темам, не имеющим отношения к командировке.

— Но согласись, кофе то отменное, тем более после того, что варит Фрэнк, словно цемент попиваешь.

— Он хоть что-то варит, — усмехнулся Николас, подливая себе еще немного напитка в небольшую кружку. — Остальные так и на это не годятся.

— Ладно не причитай, все через это проходят, — утешил его Энтони. — Ты сам не сахар был, вспомнить страшно, а теперь погляди на себя, даже внешне изменился.

— Я вот и чувствую, что скоро тебя по возрасту догоню, а у нас то разница в десять лет, хотя ты уже на свои не выглядишь. Думаю, я в твоем возрасте и то получше сохранюсь.

— Ты до моего возраста дотяни, а там и смотреть будем. — отшутился Энтони и в один момент стал серьезным. — Что решил?

— Оставляем все как есть. Хлоя отлично вписалась в команду, поэтому менять ее не буду, пускай отделается выговором и на этом закончим. Пару дней, выходных будет достаточно, чтобы пришла в себя, а дальше уже будем глядеть. — начал отчитываться Николас, перейдя на деловой тон. — Не так-то легко найти людей с ее талантом.

— Симуляция?

— Уничтожение. Нет ни каких шансов, на то, что цивилизация будет восстановлена. По данным которые нам удалось собрать, ясно, что вирус весьма устойчив и может долгое время находиться в ожидании. Обезвредить весь город просто нет возможности, да и силы, властвующие там не подходят на места новых правителей.

— Ты понимаешь, что после этого смерть восьмерых сотрудников будет официально признана?

— Я полностью отдаю себе в этом отчет, — заключил Николас и выпустил облако дыма в потолок. — Все было проверено неоднократно. Каких-либо вариантов, в которых им удалось выжить я не нашел.

— С этим мы решили, — ответил Энтони помечая что-то на мониторе. — Что ты там говорил про испорченные симуляции, если не затруднит, напомни.

— Та симуляция, что мы уничтожили внутри, была единственной, куда не отправился не один из лаборатории.

— То есть ты хочешь сказать, что все симуляции, где человечество подошло к порогу вымирания, были уничтожены, благодаря тому, что в них попали лаборанты и рабочие лаборатории.

— Абсолютно верно. — кивнул Николас. — На досуге я полистал полученные документы и перекрыл к ним доступ Хлои, немного изменив конечную точку. Все они решили, что спасшиеся сумели скрыться в единственной рабочей симуляции, на самом деле, все они подвергли опасности симуляции, в которые переместились.

— Заражены?

— Однозначно. После их ухода, здание лаборатории полностью было очищено. Там видимо проходило обеззараживание и уничтожение всевозможных носителей. Не было ни бумаг, ничего. Огонь постарался. После включился курс очистки и к нашему приходу, мы застали девственно чистую лабораторию без единого сотрудника.

— Очень хорошо, — проговорил Энтони. — Это я доложу, а тебя не смею больше задерживать. Можешь отдыхать. Заслужил.

— Я-то заслужил, а ты небось опять с докладом переборщил, видимо в кабинетах повыше уже не кофе наливают?

— Чистый ром, — прошептал на ухо Николасу, поднявшийся Энтони и спросил. — А ты чего в форме, неужели не было времени привести себя в порядок.

— Я ж сразу к тебе полетел, как ты и приказывал, — усмехнулся Николас. — Устал, дома уже, приведу себя в порядок, форму в химчистку сдам.

— А после опять будешь придаваться воспоминаниям и не спать?

— А это уже в мое личное время, — проговорил Николас и протянул руку для прощания. — А чем я занимаюсь, в выходные, не должно интересовать начальство. Тем более может старый знакомый в гости заглянет, у меня-то ром думаю получше будет, чем у этих снобов.

— Может и получше, — произнес Энтони, на чем они и простились.

Через пол часа Николас уже сидел в мягком кресле такси, везущем его в его полупустую квартиру, которой так не хватало части мебели.

Поздним вечером, когда последние из солнечных лучей еще освещали закрывшее небо тучи, в ответ звучавшим издалека громовым разрядам неслись оружейные выстрелы, в память о тех, кто уже никогда не сможет ощутить на своей коже теплый ветер, в жаркий, полуденный день перед надвигающимся летним дождем.

Николас стоял по одаль от траурной процессии и курил. Сигарета сменялась следующей, а на ее место приходила очередная, и потом снова, и снова. Все время пока длилась сама процессия, он молча стоял и вглядывался в многочисленную толпу присутствующих здесь людей. Некоторых из них он знал лично, с другими и вовсе никогда не встречался, но все это его теперь мало заботило. Мертвые мертвы, а до живых попросту нет никому дела.

«Еще восемь человек, исчезли так же незаметно, как и появились» — размышлял он, когда выстрелы закончились и траурная процессия начала расходиться. К нему со стороны направилась миниатюрная девушка, в которой сложно было с первого раза опознать Хлою, сменившую свою военную форму, на строгий черный наряд.

— Вот, — протянула она небольшой плотный конверт вместо приветствия.

— Что здесь? — Николас взял плотную бумагу, но не спешил открывать.

— Я обещала, если все обойдется, написать рапорт о переводе. Комиссия удовлетворила мое прошение при одном условии, если согласиться командир группы.

— Значит легко отделалась? — спросил Николас.

— Выговор и только.

— Тогда зачем рапорт?

— Я обещала, а свои обещания я выполняю.

— Послушай, — Николас внимательно посмотрел на девушку, пытаясь сравнить ее с той, которую видел в командировке, но по-всякому выходило, что это были совершенно разные люди. — Если ты пообещаешь, что следующий раз будешь обдумывать свои поступки более тщательно, я в свою очередь сделаю вид, что не видел твоего рапорта и тебя вместе с ним. Если ты конечно хочешь и дальше оставаться в моей команде.

Хлоя обрадованно кивнула и быстро скрылась за процессией, в присутствии поджидающего Дрила, который лишь махнул Николасу издалека и дождавшись девушку, уселся рядом с ней в машину, отъезжающую от входа на кладбище.

— Разве так просто оставишь? — раздался за спиной вполне ожидаемый голос.

Николас знал, что Энтони обязан быть на похоронах, но почему-то до этого момента его не было видно, а теперь все стало на свои места.

— Следишь за мной? — спросил он оборачиваясь.

— Будто дел у меня важных больше нет, — отшутился Энтони, становясь рядом. — Так, не гласно наблюдаю, я же должен сделать видимость работы.

— Какой работы? — удивился Николас. — Ты теперь не только куратор, но и занял пост следователя?

— Ну сам посуди, восемь человек мертвы, — поддержал его тон Энтони. — Симуляция уничтожена, а все подопечные слишком слаженно поют и просто-таки берут вину на себя, признаваясь в своих прегрешениях, а твой техник…

— Ты о Дриле?

— А о ком же еще, — отмахнулся Энтони. — Он так вообще предоставил в лабораторию маркеры, которых по сути своей не существует.

— Что значит не существует? — Посмотрел на него Николас.

— Поехали выпьем, — предложил Энтони, — я тебе там все и расскажу.

— Что значит не существуют? — повторил свой вопрос Николас, глядя как медленно истаивает его стакан, насыщая пиво маслами и делая его терпким и совершенно невероятным по вкусу.

— А вот так вот, — развел руками Энтони. — Они с самого утра бьются и пытаются понять, что в них такого странного, но не соображают. Совокупность элементов, да и только, так что, либо твой протеже попросту не смог собрать нужные образцы, либо запорол сбор, вот и все.

— И что в итоге получается, — уточнил Николас, сделав очередной глоток, делая оставшийся напиток еще лучше. — Мы могли спокойно разгуливать и без защиты?

— Тут как раз тоже не все так просто. — ответил Энтони. — Все сошлись на том, что Дрил попросту не смог определить всего, что там было намешано. Возможно, болезнь мутирует лишь при прикосновении к человеку, но…

— Не темни, — подогнал его Николас. — Ты же лучше меня знаешь, как я этого не люблю.

— Знаю, поэтому и тяну, — усмехнулся Энтони. — Скорее всего, что именно так и выходит. Человек заразившейся, является как инкубатором для вируса, который вне его тела остается совершенно безопасным и не заметным. Если бы у вас были образцы, собранные с умерших, тогда возможно и был результат, но сейчас, фактически, симуляция уничтожена без должных на то оснований.

— Как это понимать? — Николас даже отставил бокал, чувствуя, что разговор и вовсе зашел куда-то не туда.

— Успокойся, дело закрыто, вопросов никаких по принятому решению нет и не будет. Видеоотчеты просмотрены несколько раз и кадры на них запечатленные, не вызывают сомнений, за одним исключением, тебе в руки попала информация, которой ты не должен располагать.

— Ты, о чем? — внимательно посмотрел на него Николас.

— Вся информация лаборатории, когда та перешла под твой контроль. — уточнил Энтони. — Почему-то наверху, с настороженностью восприняли эту новость.

— Можешь успокоить всех и каждого, — Николас вновь принялся за пиво. — Я просматривал только те файлы, которые относились непосредственно к делу и не больше.

— То есть ты хочешь сказать, что все остальное тебя не интересовало?

— Да при чем тут все остальное!? — все-таки не выдержал и вспылил Николас. — Какое дело мне до информации, находящейся в симуляции?

— А разве я не прав?

— Энтони, — заключил Николас. — Если ты и дальше будешь спрашивать меня о том, чего я категорически не понимаю и не вдаваться в подробности, которые у тебя явно имеются, я попусту сведу общение с тобой на ноль. Или ты сейчас мне объясняешь, с чего весь этот сыр бор или мы закрываем тему и больше к ней не возвращаемся.

— Ты прав, — кивнул Энтони, поднимая бокал. — Если бы ты что-то знал, то рассказал бы мне об этом?

— Если бы я что-то знал, то обязательно рассказал бы тебе. — согласился Николас и аккуратно коснулся его бокала своим. — Поверь мне, ты единственный, кому я могу довериться.

Иногда просыпаясь по утру, Николасу трудно было отделаться от мысли, что он попросту проснулся в одной из очередных симуляций, которые казалось никогда не заканчиваются. Он, не открывая глаз, некоторое время прислушивался к окружающему, пытаясь услышать, что происходит. Порой ему мерещилось, что где-то рядом слышны тихие перешептывания, проснувшихся напарников, а в ноздри забирается, запах ароматного, свежезаваренного кофе. Он даже представлял себе эту картину, как просыпаясь, замечает обычно безмятежно жующего Дрила и Фрэнка, наливающего кофе, для того чтобы подать ему.

Но стоило Николасу окончательно проснуться и оглядеться по сторонам, как наваждение тут же спадало. Знакомые голоса замолкали и их недосказанные истории превращались в секреты, которых ему никогда не разгадать. А аромат кофе ждал его на кухне, разделенный на множество компонентов. Воду, молоко и кофейные зерна, которые еще необходимо было смолоть.

Поднявшись, Николас первым делом отправился в душ.

«Есть в этом что-то завораживающее» — размышлял он, выполняя обязательные утренние ритуалы в том порядке, в котором привык еще давно.

Душ, сигарета, первая чашечка кофе, всего лишь на пару глотков, но и этого было достаточно. Стоя у окна он чувствовал, как тело наливается жизнью и энергией, которой хватит надолго. До следующего ритуала, к которому он обязательно приблизится, как только у него выдастся свободная минутка.

Его день был расписан заранее. Зная, что выходные однажды обязательно закончатся, после посиделок с Энтони, он вернулся домой и составил план, того, что ему попросту необходимо было сделать.

Наконец-то руки дошли и до заказа новой мебели, которой так не хватало его квартире. Не задумываясь о соответствии всего, друг к другу, Николас просто выбрал полный функционал, оставляя красоту и эстетичность другим, у кого есть достаточно времени для бездумных походов по магазинам и подбору домашних тапочек к люстре, которая так контрастирует с жидким мылом, оставленным в ванне.

В очередной раз, за последние несколько дней оглядываясь в обставленной квартире он чувствовал, что она не стала лучше, но стала тем местом куда ему вновь захотелось возвращаться из длительных командировок и покидать которое он будет с невероятным сожалением. Вся его старая обстановка, казалось потеснилась, чтобы впустить в свои владения новых хозяев, молодых и полных сил, но и те в свою очередь приклонились перед возрастом, оставляя его в полном порядке.

— Никогда бы раньше не подумал, что вы можете настолько гармонично смотреться, — улыбнулся Николас, глядя на привычные оранжевые разводы на стенах в спальне и необычно яркую, зеленую кровать, на которую удачно переместился старый матрас, а рядом пристроилась белоснежная тумбочка.

Казалось все теперь заиграло по-другому. Вздохнуло и расправило свои плечи. Даже шоколадного цвета подставка для зонтов, вместила в себя алый экземпляр, забытый кем-то из старых знакомых и с тех пор так и оставшийся привычным обитателем его квартиры.

По мере того, как подходило к концу отведенное для отдыха время, список становился все меньше и меньше. Николас нашел в себе силы навестить Карен и посмотреть хорошо ли убрана ее могила, заехал в банк, закупился в магазине, обзвонил знакомых, просто для того, чтобы напомнить себе, что они у него есть.

Сейчас, все что ему оставалось, это заставить себя выбраться на недавнее кладбище и закончить начатый однажды разговор. Возможно Артур сможет рассказать что-то новое и интересное.

Кладбище Холи Кросс приветливо пропустило его через сдвоенную арку из серого камня и Николас словно оказался в новом, не знакомом ему ранее мире. Тишину, которую он смог услышать здесь раньше, нарушали звуки работающей техники, а множество людей, снующих вокруг в рабочих спецовках, то и дело, сходили с утоптанных дорожек, сокращая себе путь прямо по зеленому газону, не заботясь о том, что после них, трава сминается и спустя какое-то время на ее месте появляются неприятные глазу тропинки.

— Что у вас здесь происходит? — спросил Николас столкнувшись с Артуром нос к носу у входа в церковь, когда тот выбегал из нее с кипой каких-то бумаг.

— Да вот, — устало отмахнулся он, затравленно оглядываясь по сторонам. — Предмет исторического наследия пытаются обратно вернуть в лоно церкви так сказать и все благодаря вашей помощи.

— Решились все-таки прокапать ямку в старый амбар? — шутливо спросил Николас.

— Амбар, да, — согласился Артур, — только никто и предположить себе не мог, что на месте того амбара, давно уже разросшиеся во все стороны катакомбы, содержимое которых попросту не поддается оценке. Оказалось, что внутри спрятана не только целая винная коллекция, но и рукописи, иконы и многое другое, что прекрасно сохранилось за столь длительный срок. Пускай вход и был завален, но система воздуховодов была продуманна с педантичной точностью, что позволило всему и сохраниться.

— И куда это все теперь?

— В епархию конечно, — уточнил Артур. — Самое ценное уедет в Ватикан, что-то по мелочи останется здесь, радуя глаз местных жителей. Церковь уже решила сделать из катакомб музей, а это все те, кто воплощает ее план.

— Как-то быстро, слишком?

— И не говорите, — согласился Артур, — как только в церкви узнали про существование погреба, все отмахнулись и решили ничего не предпринимать, но буквально, к вечеру того же дня, приехали представители одной из городских компаний и оплатили все необходимые расходы, потребовав только и самим получить часть найденного. При виде денег, даже у истово верующих иногда загораются глаза, — немного поубавив свой пыл, проговорил Артур и продолжил. — На следующее утро, здесь и яблоку негде было упасть от обилия людей и строительной техники. Но несмотря на все это, все они действуют аккуратно и с должным уважением к умершим и местам их захоронения.

Заметив, как Николас при этом смотрит на аккуратных рабочих, топчущихся на свежем газоне, Артур быстро добавил:

— По заверению, финансирующей это организации, все после завершения будет восстановлено, даже газон при необходимости обещали застелить новый. Уж и не знаю, для чего все это делается, но тем не менее. — он какое-то время помедлил, после чего добавил. — У меня кстати и для вас подарок есть.

С этими словами Артур впихнул непонимающему Николасу документы и быстро скрылся в здании, откуда после вышел с небольшой коробкой.

— Вот, — радостно объявил тот, забирая документы и вручая коробку Николасу. — Здесь конечно гораздо меньше, чем я хотел бы, но и это, хочу вам заметить весьма стоящие сорта вин.

При этих словах он распахнул коробку, где, аккуратно, переложенные стружкой, лежали две бутылки вина, закупоренные сургучом и имеющие на своем боку вместо этикеток, необычной формы печати, на которых при желании можно было рассмотреть оттиск года изготовления.

— Ничего себе, — присвистнул Николас, понимая, что вину в его руках никак не меньше пятисот лет.

— Я понимаю, что это малое, — начал извиняться Артур, — но у меня есть еще визитка компании, которая строго наказала, если вы вдруг появитесь, связаться непосредственно с ними.

— Зачем? — удивился Николас.

— Ну как же, — посмотрел на него Артур. — По закону именно вы нашли склад, моя лепта слишком мала, чтобы рассчитывать на награду, но вам должна причитаться немалая компенсация, за найденное.

С этими словами Артур присовокупил к коробке с вином и визитную карточку, глядя на которую, пришло время удивляться уже Николасу.

В левом верхнем углу, плотного куска картона виднелась эмблема лаборатории, в которой он трудился вот уже который год, а дальше шли привычные и вполне узнаваемые телефонные номера, по которым он и должен был позвонить.

— Вы как-то удивились увиденному? — спросил Артур, глядя на замешкавшегося Николаса.

— Да не то чтобы, — попытался как-то оправдаться Николас, но позже решил и вовсе перевести разговор в другое русло. — Насколько затянуться эти работы? — наконец спросил он.

— Я даже представить не могу, — разочарованно заявил Артур. — Говорят, что все внутренности будут забраны огромными листами стекла, потому что и сама кладка не имеет аналога, а это, сами должны понимать не минутное дело, хотя возможно благодаря этому и сама церковь воспрянет духом.

— Я очень на это надеюсь, — поддержал его Николас, вспоминая внутреннее убранство здания и его несомненный аскетизм. — Надеюсь, что у вас все будет хорошо.

— Вашими молитвами, — проговорил Артур и пожал руку. — Вашими молитвами Николас.

Путь до работы не в пример занял дольше времени чем обычно и когда Николас вышел из автомобиля, он с облегчением выдохнул. «Все чаще начинаешь привыкать к пустынным улицам симуляций, после которых городской трафик кажется поистине ужасным. Хотя с другой стороны, зная каким путем достигается та пустота» … — Николас решительно отогнал от себя дурные мысли и вошел в здание.

Привычная проходная, была завешана кучей фотографий с грязным рабочим местом, которые были наклеены во всевозможных местах. Некоторые фото взирали на зрителей и вовсе с высокого потолка, куда обычному человеку и на лестнице то не добраться, а такому как охранник, как раз занимающийся уборкой всего этого хаоса и вовсе, понадобится специальный подъемник.

Улыбнувшись, шалости Фрэнка Николас только и сумел, что протиснуться сквозь толпу дальше по вестибюлю и подойти к лифтам, как вдруг остановился, словно током ударенный.

— Фотография, — чертыхнулся он и машинально похлопал себя по карману, но соответственно ничего подобного нащупать не смог, по одной просто причине. Если бы фото и осталось бы здесь, что уже маловероятно, то оно точно было бы не в кармане его обычной одежды, а в форме, которую он сдал в стирку.

Немного покорив себя, что так и не нашел времени взглянуть на снимок, Николас зашел в лифт и нажал на кнопку вызова. Двери медленно закрылись, и кабинка плавно начала свое движение вверх. На пятнадцатом этаже, лифт привычно затормозил и на табло высветилась надпись, о необходимости перейти в соседнюю комнату. Проследовав по привычным и знакомым указателям, до места своего назначения, Николас предстал перед очередной проходной, которая на порядок отличалась от той, что была внизу.

Здесь никогда не было особой суеты. Сдержанное высокомерие, с которым на всех пребывающих взирали военные, делали это место больше похожим на базу, где производились своего рода секреты, которым нет места в обычном мире.

— Прошу вас, — проговорил высокий мужчина с погонами майора и Николас подошел к ленте и рамке метало детектора.

Выложив все содержимое карманов и водрузив сверху подаренную Артуром за помощь коробку, он без колебаний прошел через рамку и направился дальше по коридору, к очередному пункту, где получил все содержимое ячейки обратно и после нескольких уточняющих вопросов был отпущен по своим делам, а на выданном ему проходном удостоверении, загорелась желтая линия, позволяющая не только определить в нем визитера, но и указывая в каком направлении ему двигаться.

Где находится кабинет Энтони, Николас знал прекрасно, поэтому так и не взглянув на выданный ему указатель, миновав несколько длинных коридоров, он толкнул широкую стеклянную дверь и вошел в просторную комнату, с высоким панорамным окном во всю стену и такой же крышей, которая сейчас была немного затемнена в угоду посетителей, не желающих наблюдать за ярким полуденным солнцем.

Оглядевшись по сторонам, Николас привычно признал, что, не глядя на все его усилия, его квартира выглядит все еще гораздо хуже, чем обычная приемная и решительно направился к уже на такой выдающейся, но все еще вызывающей уважение двери из темного дерева, с медной, строгой ручкой, за которую он тут же и взялся.

Войдя в кабинет, он заметил сидящего за столом Энтони, который был увлеченно занят чтением чего-то на своем планшете и замер на пороге.

— Присаживайся, — оторвался на мгновение от чтения тот и лишь кивнул на одно из кресел, установленных вокруг небольшого столика. — Кури, если хочешь, я через пару минут закончу.

Удобно устроившись на мягкой коже, Николас достал сигарету и затянувшись стал разглядывать помещение. Не в пример меньше предыдущего, тем не менее оно в разы превосходило его по комфорту. Стены, оббитые деревянными панелями, которые перемежевались с мраморными вставками, казались кусками прошлого, на которых остались его обрывки в виде старых фотографий и вырезок из газет, обрамленных в тонкие темные рамки, позволяющие смотреть на прошлое, не отвлекаясь на посторонние мелочи. И совершенно другое впечатление представляли мраморные панели, сосредоточившие в себе не только свежесть и какой-то напыщенный лоск, но и новейшее оборудование, такое как огромный стеновой дисплей или проекция множества карт, которые в угоду желающим, могли приближаться и увеличиваться в размерах. Все это было только маленькой толикой того, что располагалось в этом кабинете. Казалось, что все свободное пространство было занято всевозможными мелочами и предметами интерьера, но сложно было вот так сразу заявить, что здесь тесно и трудно передвигаться. Наоборот, все это настолько гармонично вписывалось в тон самого кабинета, что убери хоть что-то из этих вещей, вся некая таинственность, витавшая здесь тут же исчезнет.

— Я смотрю ты никак с подарками? — Энтони поднялся из-за своего стола и преодолев разделяющее его с Николасом расстояние уселся в кресло, напротив. — Чем порадуешь?

— Сам полюбуйся, — и Николас протянул ему коробку.

— Завидую, — произнес Энтони и вернул ее вместе с содержимым обратно. — Не каждый день удается поддержать такое в руках. Откуда?

— Из катакомб. — проговорил Николас и внимательно посмотрел на Энтони. — Так же, как и эта визитка.

Энтони внимательно изучил содержимое карточки и вопросительно посмотрел на Николаса.

— Если ты предполагаешь, что ответил этим на все мои вопросы, то ты глубоко заблуждаешься. Поверь мне сейчас и без твоих загадок, есть чем заняться.

— А это не загадка, — Николас аккуратно водрузил коробку на стол и положив сверху визитку, продолжил. — Катакомбы, которые мы посетили в нашей последней симуляции, оказывается есть и в нашем мире, что как ты должен понимать странно, хотя бы потому, что их я помог найти только благодаря нашему в них визиту. Но что еще странно, так это то, как только об этих катакомбах стало известно, тут же появилась наша контора и оплатила их полную разработку, выложив неимоверные деньги за это, а меня, как помогшего их найти, культурно пригласила к себе в гости, на вручение удивительного приза, который я заслуживаю. Благо, священник, который передавал мне это приглашение, не смог толком описать своим визитерам не только мою внешность, но и то, как меня зовут или где я проживаю, что у него неоднократно спрашивали. Но сам факт данного приглашения весьма странен, не находишь?

— Если мне не изменяет память, — Энтони наморщил лоб, — то ты можешь рассчитывать на определенный процент от найденного. Разве я ошибаюсь?

— Ты не ошибаешься, — Николас аккуратно затушил окурок в стоявшей на столе пепельнице, стараясь, чтобы сам пепел не упал на стол и продолжил. — По закону имею, но важно не его сохранение, а то, с каким рвением меня пытались найти представители нашей лаборатории.

— И что ты от меня то хочешь? — посмотрел на него Энтони. — Я не вся лаборатория, а проекты, которыми она ведает настолько огромны и многосторонни, что захватывает дух, когда ты понимаешь хотя бы десятую их часть.

— Я пришел к тебе, чтобы ты разузнал, что-то, что поможет найти мне разгадку, этого инцидента.

— Ты хочешь, чтобы я покопался в своем ведомстве?

— Я хочу, чтобы ты только разузнал, а потом уже сам решил, сообщать мне что-то или ограничится обычной улыбкой, которую видишь на лице человека, стоящего напротив тебя перед его выстрелом.

— Шутишь, это хорошо, — усмехнулся Энтони. — Время помогает забыть.

— Время помогает стать равнодушным, — ответил Николас. — Я только сегодня заметил, что перестал варить вторую чашку кофе, которое обычно готовил для Карен.

— Отпустил?

— Видимо да, — согласился Николас, — но отпустил слишком быстро, а это неправильно.

— Знаешь, если бы был справочник, что в этом мире правильно, а что нет, то человек его издавший стал бы самым знаменитым, написав в нем всего лишь одно предложение. Заглядывать в этот справочник, не правильно! — проштудировал Энтони и рукой сделал жест, словно ставит в конце восклицательный знак.

— А дальше, шло замечание, написанное мелким подчерком. Лучше читать дополнение к справочнику всего за девяносто девять долларов, девяносто девять центов, что позволило бы ему стать еще и самым богатым в этом мире. — усмехнулся Николас и вновь спросил — Ну так что, поможешь?

— Я постараюсь узнать, что возможно.

— Тогда не буду тебя больше отвлекать, — закончил Николас и поднялся.

— Бутылочки не забудь.

— Угощайся, ты в этом больше понимаешь, чем я, — произнес он и вышел из кабинета.

В очередной раз пройдя через проходную и спустившись на лифте в холл здания, Николас заметил, что охраннику все же удалось, собрать все фотографии, развешанные Фрэнком и теперь вновь вернуться к исполнению своих непосредственных обязанностей.

Попрощавшись с ним, Николас вышел на стоянку и сев в машину, решительно ввел в строку адрес, еще одного места, которое он хотел бы посетить, за то, оставшееся время, его выходного дня.

Автомобиль медленно двинулся вперед, совершенно незаметно, меняя за своими окнами пейзаж пригорода Нью-Йорка, где располагалась лаборатория и отдаляясь от нее все дальше и дальше.

В сорока километрах за городом, находилась промышленная зона, перемешанная с небольшим количеством жилого сектора и явно выигрывающая у него по занимаемой территории. Огромные, бесформенные массы заводов нависали над несколькими десятками, разномастных домов, в один из которых сейчас и направлялся Николас. Сдавленные со всех сторон, они словно бы не могли вырасти больше и расцвести, как это бывает с домами, у которых есть место не только для лужайки перед ними, но и для бассейна позади. Но тем не менее и здесь кипела своя жизнь. Дети, как обычно высыпавшие на улицы стучали мячом о баскетбольные кольца, в то время как взрослые, мерно потягивали баночное пиво, сидя на крыльце.

Дом Хлои был заметен издалека. Аккуратный, двухэтажный, выкрашенный в песочно-желтый цвет, он словно бы, давал отпор серости окружающего мира и привлекал к себе излишнее внимание тех, кто не очень хотел выделиться.

Николас нажал на звонок и где-то вдалеке раздался мелодичный звон, слышимый сквозь заводской шум и крики детей. Дверь тут же распахнулась, словно хозяйка ожидала визитера и на него уставилось удивленное личико с короткой стрижкой, светлых волос.

— Ты? — спросила Хлоя, отходя немного в сторону и давая Николасу шанс войти.

— Я, — потвердел ее слова тот, оглядываясь по сторонам.

«Вот кому необходимо поручать планировку и оформление своей квартиры» — подумал он, видя дом изнутри. Ничего лишнего, своеобразный аскетизм, заставленный лишь полезными и нужными в жизни вещами. Нет вычурных гобеленов или пыльных штор, массивной и неповоротливой мебели, которая передается из поколения в поколения. Пустота и свобода, но приятная, пустота и свобода, дающая ощущение легкости.

— Под стать хозяйке, — оговорился Николас заглядывая в светлую кухню.

— Не люблю спотыкаться, — ответила Хлоя. — Может сделать кофе?

— Не откажусь, — согласился Николас. — Если не прогонишь?

— Тогда располагайся, — произнесла хозяйка и быстро скрылась из виду, а с кухни донесся бодрящий аромат, не сваливающийся под своей тяжестью к ногам, а витающий где-то у потолка.

— Что-то случилось? — послышался женский голос.

— Решил проверить как ты. — Николас удобно устроился на мягком диване и достав сигареты, тут же убрал их назад. В этом доме не хотелось курить, а наоборот, он даже пожалел, что вновь закурил, поддавшись моменту.

— А что со мной может случиться? — Хлоя вышла, неся в руках две чашки. Перед Николасом она поставила темную, большую кружку, до краев наполненную черным, горячим кофе, а рядом с собой небольшую чашечку, отколовшуюся по-видимому от какого-то сервиза. В слегка разбавленном молоком кофе играли солнечные зайчики, разбрасывая блики по окружающим стенам.

— Я уже успел убедиться, что тебя трудно обидеть, — согласился Николас, вспоминая инцидент у гольф клуба. — Но не забывай, что завтра нам необходимо быть на работе и я очень надеюсь на то, что ты не только останешься в моей команде, но и готова на это эмоционально. Здесь не имеет значения твоя вспышка гнева, — уточнил он. — Больше меня заботит твое отношение ко мне как к командиру группы. Я хочу, чтобы ты понимала, что есть приказы, которые я обязан отдавать, а ты в свою очередь не имеешь права их ослушаться, насколько бы тяжело тебе не было в тот момент. И здесь дело идет не только о внутренних проблемах, а и тех, что лежат за гранью, в обычном мире. Человек слишком эмоциональный, попросту не выдержит того, что нам иногда приходиться переживать.

— Я часто думала, что, оставаясь в стороне, я попросту перестаю быть человеком. — произнесла Хлоя, опуская глаза. — Они люди Николас и глядя на то, как они страдают и гибнут, мне всегда тяжело принять свою отрешенность от всего этого.

— Иногда в погоне за человечностью, мы теряем нечто большее, — ответил Николас. — Мы теряем себя, становясь тем, кем нас хотят видеть. То, что ты чувствуешь и переживаешь это правильно, но я прошу тебя, оставлять это в себе. Если тебе сложно, если невыносимо, дай знать, сообщи мне. Я приду на помощь, даже если она понадобится тебе и в этом мире. Я всегда помогу.

— Спасибо, — улыбнулась Хлоя.

— Не за что, ты только Дрила не проси, — подмигнул ей Николас. — От него я спасти не смогу.

Девушка засмеялась и с официальной частью беседы можно было считать поконченным.

Николас еще некоторое время сидел и общался просто не о чем. О промышленном районе, в котором Хлоя обосновалась потому, что у него на самом деле есть душа, о соседях, которые невероятно милые люди и о необычном доме, который, так выглядит лишь от того, что девушка сама захотела его таким видеть, а мнения всех остальных не так уж и важны.

К себе домой Николас возвращался уже за полночь, довольный и умиротворенный, успевший не только выполнить наложенную на себя самого обязанность, но в полной мере отдохнуть за столь краткосрочные выходные.

По пути он заехал в химчистку и забрав свою форму, первым делом принялся обыскивать карманы, что конечно же не привело его к какому бы то ни было результату. Виной тому и приемщик, который не осмотрел содержимое предоставленных ему вещей и все остальные, рабочие, которые на всем протяжении стирки и готовки формы к отдаче, относились к выполнению своих обязанностей достаточно халатно. Лишь будучи на выдаче, не молодая уже женщина, Агата Фесна, что жила по соседству и попросту не желала ездить куда-то на работу в другой район, выбравшая эту химчистку, заметила в отутюженной и готовой к отдаче форме, одну важную деталь. Испорченное фото взирало на нее смытыми силуэтами трех человек, судя по всему сфотографированных на каком-то семейном мероприятии. Чтобы избежать нежелательных расспросов и освободить не только себя, но и всех остальных от вины, она попросту выбросила его и при отдаче формы, улыбалась лишь немного сильнее чем делает это обычно, с мыслями о том, что человек попросту не запоминает, что иногда лежит у него в кармане. Поэтому и Николас не смог найти фотографию, которой попросту не должно быть в этом мире, со счастливой семьей, которой никогда не будет.

— Если очередная вылазка будет не в ночь, я попросту не прощу себе этого, — зло рыкнул Фрэнк вваливаясь в комнату отдыха и тяжелой походкой продвигаясь к облюбованному им дивану. — Такое чувство, что вместо выходных, я только что из командировки, в которой меня выжали как лимон.

— Что так? — оглянулся на него Дрил. — Времени то должно было быть достаточно.

— Вот поэтому, сестра и решила заехать в гости, чтобы ее любимые отпрыски пообщались со своим замечательным дядюшкой, а сама укатила на поиски очередного мужа, которые почему-то дальше постели с ней вместе не живут. — немного выговорившись Фрэнк открыл глаза и заметил, что вся команда столпилась у окна и внимательно разглядывает внутренний зал лаборатории. — Что там происходит?

— А ты иди и сам взгляни. — махнул ему Дрил все так же глядя сквозь окно.

А за окном творилось что-то поистине необъяснимое. Количество ученных, увеличенное в разы, по сравнению с обычным, стояли над несколькими десятками симуляций, подсвеченных красным и о чем-то ожесточенно спорили. До наблюдающих за ними командой, некому не было дела, но и сама команда, не могла подслушать того, что там творится.

— Скорее всего это сбой, — наконец-то заключил Дрил. — Другой причины я найти не могу. Иначе такое огромное количество бракованных симуляции, созданное за последние семьдесят два часа не объяснить.

— А сколько их? — шепотом поинтересовался Фрэнк, завороженно разглядывая россыпь небольших шариков, больше подходящих по своему размеру для игры в гольф или пинг-понг.

— Все, — уточнил Николас и вновь взглянул на экран телефона. Многочисленные попытки дозвониться до Энтони с самого утра увенчались провалом и сейчас он всячески пытался понять, в какой очередной вираж тот мог запропаститься и как долго он будет недоступен. Отправляться в командировку, не поговорив с ним ему очень не хотелось.

От резкого шума в создавшийся тишине он вздрогнул, но после быстро пришел в себя, распознавая звук, доносящийся из динамиков.

— Команда CL39, вам приказано срочно явиться в павильон для получения задания.

— Пора, заключил он и первым направился к выходу, благо все его вещи были уже собраны.

Сразу же за ним направились Хлоя и Дрил, по их внешнему виду, любой мог понять, что им обоим слишком хорошо вместе, а последним, заключающим процессию, шефствовал Фрэнк, успевший забрать не только свой рюкзак, но и рюкзак Дрила, который попросту про него забыл, помогая девушке донести ее вещи.

Помотав головой, с мыслями о том, что Дрил все-таки неисправимый идиот, Фрэнк все же ничего не сказал, а лишь насупившись шел следом, изредка здороваясь со встреченными по пути знакомыми.

Содержимое самого павильона, как и люди, здесь присутствующие было обычным. Стандартные подготовительные работы, привычное зачитывание обязанностей и обыкновенный прозрачный купол, опускающийся с верху.

Со слов лаборантов, которые так же были не в курсе всего происходящего, они отправлялись в симуляцию, обогнавшую их собственное время лет на семьсот, как минимум, так как она только что вышла из строя, а те, над которыми сейчас бьются в лаборатории, пока не доступны для команд по причине полной непонятности происходящего.

— Защиту, — напомнил Николас, когда свечение вокруг купола стало невыносимо ярким и активируя головной шлем с затемненным стеклом.

— Надели, — устало проговорил Фрэнк и прикрыл глаза, щурясь от невыносимых вспышек.

Ночное небо над головой, усыпанное мириадами звезд полностью оправдало надежды Фрэнка в скором сне, но город, который предстал перед ними, внес некоторое сомнение в таком исходе событий. Светящийся всеми огнями радуги, он просто дышал жизнью, наполненный множеством событий, которые были видны невооруженным взглядом.

— Чисто, — откликнулся Дрил и первым снял с себя костюм защиты, вдохнув ночной воздух полной грудью. — Не похожи они на умирающих.

Дрил обернулся, чтобы взглянуть на команду и остолбенел, словно увидел что-то такое, от чего у него сразу же пропал дар речи. Лишь палец на его руке пытался указать куда-то, но и этого у него не получилось.

— Здравствуйте, — раздалось у Николаса за спиной и к тому моменту как он обернулся, Фрэнк уже уверенно смотрел на незнакомца дулом своей винтовки, целясь в защищенную, лишь служебным кителем, похожим на одежду швейцара грудь.

— Не стоит меня бояться, — проговорил незнакомец и аккуратно одним пальцем отодвинул винтовку от себя.

Он не боялся оружия наставленного на него и незнакомцев, глядящих на то, как он безмятежно улыбается. На вид совершенно обычный человек, лет двадцати, неестественно высокий и худощавый, с темными глазами и серого цвета волосами, аккуратно зачесанными назад. Он создавал впечатление необычности своего вида и не походил ни на одного из тех, кого обычно привыкли видеть перед собой Николас и его подчиненные.

— Никогда бы не подумал, — дружелюбно улыбнулся незнакомец, — что это событие произойдет именно на моей смене, да и в то, что я буду жив при этом, тоже верилось с трудом.

Он сделал шаг вперед и тут же уперся во вновь выставленную Фрэнком винтовку.

— Меня зовут Бак, я послушник ордена Встречающих, что более двухсот лет назад стал одним из распространенных движений в нашем мире, после чего перерос в культ, а ныне является основной из религий нашего времени.

Фрэнк одним глазом посмотрел на Николаса и Хлою, но не дождавшись от них поддержки, решил пока не убирать винтовку. Помимо всего этого за спиной у него шумно сопел Дрил, что говорило о том, что он жив, но с ним явно не все в порядке, но обернуться он не мог, посчитав что угроза исходит именно от этого юноши, на которого даже Фрэнк, будет смотреть снизу-вверх.

— Не волнуйтесь, я не причиню вам вреда, — Бак демонстративно поднял руки, показывая, что в них ничего нет. — Моей целью является лишь подготовить вас к встрече с нашими старейшинами и объяснить, почему мы знаем о симуляции и ожидаем вашего визита.

— Вы знаете о симуляции? — спросил Николас, с каждой минутой удивляясь все больше.

— Конечно, — согласился с его словами Бак. — Не забывайте, что мы точная копия вашего мира, с вашими же законами и порядками, которая пошла по пути своего развития много веков назад, но тем не менее не забыла своих корней и всегда понимало, что когда-нибудь эта встреча должна состояться.

— Если желаете, то можете оставить свое вооружение и защиту, — добавил он через несколько секунд. — Надеюсь, они дают вам возможность неуязвимости, после же вы сами решите, что с ними сделать.

С этими словами он развернулся и направился к прозрачной капсуле, стоящей у него за спиной, при ходьбе полы его ливреи, удлиненные до самых ног, были похожи больше на плащ, который закрывает спину, нежели на обычный предмет одежды.

Николас оглянулся на команду и тихо произнес:

— Пошли, только убери оружие, — проговорил он, глядя на Фрэнка, — если бы они что-то хотели с нами сделать, то давно бы уже сделали, разве не так?

— Наверное ты прав, — согласилась Хлоя, — но я бы не решалась остаться и вовсе без защиты.

— Поэтому и убираем оружие, — подтвердил свои слова Николас, — но не оставляем его, и тем более не отдаем. Фрэнк контролирует, а ты внимательно смотри по сторонам, фиксируй каждую деталь.

Он оглянулся на Дрила и спросил:

— Ну что, идешь с нами или здесь останешься?

Тот лишь закивал в ответ и медленно двинулся вперед, все еще не нашедший что сказать.

Капсула, оказавшаяся всего лишь лифтом, быстро помчалась не в низ, как все думали, а вверх. Лишенная каких-либо тросов или подобия шахты, она просто взлетела на небывалую высоту и стала проносится сквозь огромных размеров кольца, даже не думая останавливаться.

Присмотревшись повнимательнее, Николас смог разглядеть на этих кольцах, не только высокие, в десятки этажей дома, но и широкие улицы, по которым гуляли люди, а также парки и многие другие места обычного города, находящиеся на земле, за одним исключением, эти попросту парили в облаках. Каждое последующее кольцо становилось все шире и больше, разрастаясь далеко за край видимости.

То и дело не вдалеке от их капсулы, вздымались или опускались точно такие же лифты, наполненные людьми, которые куда-то спешили и чем-то были заняты. Многие из них были одеты так же, как и Бак, у некоторых наряд отличался лишь цветом, будучи то белоснежно белым, то пепельно-черным.

— Это все, наша орден, — пояснил Бак, когда они миновали уже не первый десяток таких колец, поднимаясь на совершенно заоблачную высоту. — Здесь в основном проживают все послушники из нашего мира и созданных нами симуляций, которые являются их представителями.

— Созданных вами? — уточнил Николас.

— Совершенно верно, — кивнул Бак. — Я смею заверить, что в нашем распоряжение имеется ровно девяносто девять симуляций, их количество контролируется верховенством. С каждой последующей симуляцией, количество уменьшается, согласно законам сохранения. Так на следующем уровне их всего восемьдесят восемь и так далее. Десятый, замыкающий круг имеет в себе лишь по одной симуляции и никогда не превысит своего лимита.

— Мне интересно, — уточнил оживившийся Дрил. — Как это возможно, что люди из других симуляций, находятся здесь, у вас?

— Я конечно же пожелал бы, чтобы на все ваши вопросы ответили старейшины, но если вы настаиваете, то и я могу пояснить некоторые аспекты, которые вам видимо еще непонятны.

— Если это возможно. — попросил Николас.

— Конечно, — проговорил Бак. — Каждый должен знать историю своего прошлого, таков основной закон нашего ордена, пускай эта история и не блистает благородными поступками и выдающимися последствиями.

В этот момент лифт вынес их на самый верх, и команда невольно ахнула, осознавая, что они давно находятся за пределами атмосферы земли, а вокруг расположено одно из самых больших колец, застроенное единым ансамблем, похожего на храм здания. Опоясывающий все кольцо, он был продолжением самого себя изредка вырастая, до невероятных высот, а после словно бы обрываясь и прижимаясь к самой земле, словно склоняясь перед звездами, невообразимо яркими и близкими, которых порой не видно с земли.

— Впечатляет, — согласился Бак вместе со всеми оглядываясь по сторонам. — Я, когда стал послушником и впервые увидел храм, понял, что другое место своим домом я уже назвать не смогу. Так и получилось. Спустя годы, пройдя все стадии обучения, я смог взойти по этим ступеням в святая святых и с тех самых пор это место и является моим истинным домом, верность которому я храню, вот уже пятнадцать лет.

— Пятнадцать лет? — удивилась Хлоя.

— Послушниками мальчики становятся в пять лет, после чего длиться десятилетнее обучение.

— То есть тебе тридцать?

— Совершенно верно, — утвердительно кивнул Бак, — но прошу уточнить мою настырность. Вам все еще интересен вопрос нашего прошлого, заданный вами в лифте или вы согласны подождать, пока мы будем идти к старейшинам?

— Наверное грубо будет нарушать такую красоту шумом разговора, тем более в столь поздний час, — пробасил Фрэнк, немного понизив голос.

— Что вы, — тут же отозвался Бак. — Храм Встречающих никогда не спит. Здесь постоянно кипит жизнь, основываясь на желаниях людей и их потребностях, канцелярия не перестает работать ни на мгновение.

— Лучше будет, если мы дождемся встречи, — подытожил Николас. — Количество вопросов слишком велико.

— Пройдемте, — согласился Бак, распахивая высокие створки и пропуская команду перед собой в здание.

Внутри был целый мир, независимый от окружающего, не похожий на него мир, со своими законами и темпом жизни, в которые просто невероятно было поверить с первого взгляда. За внешней красотой и совершенностью здания, прятался город, способный уместить в себе миллионы жителей, оставив половину себя еще свободным. Со своими домами, дорогами и подвесными мостами, где постоянно сновали многочисленные люди, заходя в одну дверь и выходя совершенно из другой. Садясь в ожидающие их капсулы, отправляющиеся в разные стороны, унося своих визитеров с невероятной скоростью.

На широких площадях били фонтаны, в брызгах которых играла радуга, со всех сторон, доносилась не громкая музыка и велись неторопливые разговоры, словно каждый из здесь присутствующих, был всего лишь невольным зрителем, случайно попавшим в совершенно незнакомый и завораживающий мир.

Бак уверенно выбрал направление и повел команду широкими улицами, умело обводя их через вырастающие препятствия. Даже Николас, умеющий ориентироваться в пространстве, спустя минуту понял, что при любом, даже самом сильном желании у него не получится так же легко найти обратную дорогу, а придется достаточно долго поблуждать и то лишь с тем, чтобы найти кого-то у кого можно ее разузнать. Причиной тому была обычная скорость передвижения жителей этого города, расположенного внутри храма. Большее их количество было невероятного роста. Первое время ему даже казалось, что все они ходят на ходулях, но это предположение было ошибочным. Высокие люди были естественными со всех сторон, как к ним не подойти. Встречались такие как Бак, худощавые, но изредка мимо проплывали и горы, заставляющие самого Фрэнка, гордость их команды среди остальных представителей лаборатории, искать себе убежище, чтобы его ненароком не растоптали.

Спустя пол часа таких блужданий, все они неожиданно оказались на круглой площади, под самой крышей храма, которая, будучи прозрачной, давала лишний раз возможность взглянуть на открытый космос с его собственной жизнью.

— Нам сюда. — указал Бак на неприметную дверь в самом углу площади и провел группу за собой.

Внутри попросту перестало существовать время. Темные, высокие стены, лишь местами подсвеченные тусклыми светильниками, тонули в полумраке, собственного цвета, а в центре, в кромешной темноте, на стульях с удлиненными спинками сидело девять человек, рост которых и вовсе не лез ни в какие сравнения. Складывалось такое впечатление, что это лишь, фигуры, вылепленные искусной рукой, мастера, но это было лишь временным помутнением.

Когда одна из восседающих на стуле фигур открыла глаза, Николас невольно отошел назад, боясь исчезнуть в глядящей на него пустоте, но спустя время, он смог разглядеть там и интерес, обычный, человеческий интерес, с которым кто-то взирает на что-то необычное.

— Мы приветствуем вас, — послышался слаженный, голос девятерых одновременно, и все они, разом встав со своих стульев, в почтении склонили головы и вытянули длинные руки в стороны. — Мы рады наконец-то встретиться с теми, кто стоит за нашей гранью. Мы рады увидеть своих создателей.

— Кто вы? — словно бы ему стало трудно дышать вымолвил Николас, пытаясь вглядеться в лица великанов, теряющихся где-то высоко, под самым потолком.

— Мы Хранители Правды, — вновь ответили они все вместе. — Мы последние, кто еще помнит, какой она была и каждый из нас знает ее по-своему, такой, какой успел застать. Мы готовы поделиться нашей правдой с вами, если вы согласны будете ее выслушать.

— Мы согласны, — кивнул Николас и не смог удержаться, чтобы вновь не взглянуть на верх, в удивительно широкие глаза, всматривающиеся прямо в него.

В 2023 году, учеными из научной лаборатории был совершен прорыв. Был найден способ заглянуть за пределы видимого спектра земной техники, с помощью, своеобразных зеркал, созданных из нейтрино. В ходе лабораторного эксперимента, как часть его, была создана установка для сбора полученных данных, в мощную, биомассу, которая сжимаясь образовала кристалл наполненный точными данными. В ходе опытов и исследований, которые заняли несколько лет, было выявлено, что поток необходимой информации настолько велик, что выявить ее и тем более обработать попросту не представляется возможным, и о процессе на некоторое время забыли. Но в 30 годах, неожиданно процессом заинтересовалась одна из лаборатории вблизи Нью-Йорка, выяснившая, что устройство не только собирает информацию, но и создает естественный клон существующей вселенной, способный уместиться на ладони. Опыты возобновили и через три года, группой ученых в один из таких кристаллов был запущен зонт. Полученные данные перевернули представления о науке как таковой. Миллиардное финансирование хлынуло в руки ученых, способных с того момента, практически изменить мир.

За точку отсчета, было принято считать саму лабораторию, так как всем было известно ее точное местоположение в пространстве и следующий зонт был отправлен прямиком к этому предполагаемому месту. Вернув исследовательское оборудование назад, всех ждало шокирующее открытие, что вселенная, занимающая столь малые размеры, обладает своей собственной, с точностью, повторяющей наши жизнью. В файлах находились не только видеоотчеты, но и множество снимков, которые подтверждали ранее принятую теорию и с этого момента, все наработки, которые были сделаны попросту исчезли. Вся информация, стала недоступной для широкой огласки, оставшись лишь в подчинении у нескольких крупнейших инвесторов, выкупивших основные пакеты акции. Открывшиеся перспективы внушали неподдельный ужас. Фактически в руках нескольких человек, оказались неисчерпаемые запасы любых, находящихся во вселенной элементов. К примеру, один такой кристалл, за счет внутренней энергии, мог навсегда прекратить ее выработку из естественных земных источников избавляя весь мир от необходимости ее добычи и производства. Но помимо этого, он мог снабдить и необходимыми минералами, и всеми другими элементами, которые к тому моменту, подходили к концу. Золото, платина, это лишь меньшее, что могло быть добыто.

В 2043, внутрь был впервые отправлен человек, способный не только осознать масштабы происходящего, но и опровергнуть теорию о том, что время течет одновременно. Согласно новым канонам скорость, в уменьшенной вселенной, за счет плотности и своего размера была увеличена в сотни раз. Фактически за один настоящий день, в ней пролетало два года, а за два года проведенных на земле там проносилась вечность, не способная осознанию. Так же группа исследователей заявила, что и ход истории с момента разделения меняется невероятным образом. Сравнивая исторические события в созданной гораздо позже симуляций, как было принято называть данные объекты, выяснилось, что фактически изменения, происходящие внутри, могут кардинальным образом отличаться от тех, что происходили снаружи в реальном времени.

С этого момента система команд с командировками набирает нешуточные обороты.

С помощью все той же лаборатории и специального маяка, встроенного в ее систему, ученым удалось отслеживать и существование симуляции. Они научились распознавать гибель и уничтожение человечества, так как маяк, запрограммированный на это переставал посылать кодированные сигналы, что говорило о том, что внутри произошел какой-то коллапс, приведший к уничтожению.

Командировочные команды отправлялись на разведку, попутно собирая информацию, которую после передавали на верх, где ее тщательно изучали и в ходе изучений, принималось решение о ее полезности. Новейшие разработки, совершенно неожиданные открытия, поспособствовали тому, что некогда обычная лаборатория, стала одной из лидирующих групп, по созданию современного мира, а ее доверенные лица захватили власть во всех государственных структурах, позволяя решать все появляющиеся вопросы внутри собственной организации.

Все это продолжалось до 2105 года, пока пост главы лаборатории не занял неожиданный, но весьма прагматичный и дальновидный человек. Рей Сток. Создавший внутри лаборатории организацию, которая впоследствии и вылилась в орден Встречающих, позволивший, впервые доставить из созданных симуляций не только полученную информацию, но и несколько представителей того мира, что фактически не имело никаких запретов. Так как вся ложность теории о том, что симуляция не предоставляет таких возможностей, была разработана еще в самом начале групп разведки, а вся полученная информация строго дозировалась не только по высоте занимаемой должности, но и между самими сотрудниками. Так к примеру лаборанты не знали, что на самом деле они создают, команды не представляли себе, чем является видимый ими мир, и не догадывались, что это не искусно созданная реальность, а после возвращения принимающая их группа и не подозревала о том, где команда побывала. Лишь единицы имели полный доступ ко всему происходящему.

С того момента на протяжении ста последующих лет, наш мир имел безграничный запас ресурсов, так как после групп разведки в симуляции отправлялись особые отряды зачистки и добытчики, буквально уничтожающие их, вытягивая из планеты все возможные соки, после чего команда переходила к следующей симуляции, участь которой полностью повторяла предыдущие.

Через сто с лишним лет, а именно в 2219 году, было создано решение создать союз между основополагающей и двумя созданными симуляциями. Дабы контролировать ход развития обоих, через пятьдесят лет их количество увеличилось до двадцати и после лишь росло, пока и не достигло цифры в девяносто девять, на чем и было принято решение остановиться.

Фактически сейчас, люди проживают только в ста доступных мирах. Один основной и девяносто девять симуляций, остальные используются лишь для добычи ресурсов.

— Наш храм, построен над бывшей лабораторией и является одновременно входом и выходом в эти девяносто девять симуляций, позволяя любому желающему беспрепятственно совершить путешествие в обе стороны. Согласно централизованной власти, все симуляции развиваются одновременно, но имеют свой собственный курс, направленный либо на изучение, либо на развитие. Так к примеру последняя симуляция имеет образовательную базу, где и проходят обучения абсолютно все жители. Фактически в нашем распоряжении, за несколько дней имеются опытные специалисты на тот или иной путь развития, готовые с радостью приступить к работе. — закончили свое повествование старейшины.

— То есть все это, фактически единый мир, со своими законами и людьми.

— Абсолютно верно. — согласились они. — Мы знаем насколько трудно принять полученную от нас информацию, но это истинная правда, с которой мы уже смирились, а вам еще предстоит ее пережить. Лишь двадцать лет назад, уже полностью состоявшимся орденом Встречающих, было предпринято решение, о том, что мы фактически так же являемся симуляцией, после чего длились споры о уместности данного заявления, и всего пару лет назад мы отключили внутренний маяк лаборатории. Согласно всем проведенным нами расчетам, время нашего существования в вашем мире составляет не меньше года, что дает нам право предположить, что сейчас вы находитесь в ориентировочном промежутке между сороковыми и пятидесятыми годами.

— Сорок восьмой год, — добавил Николас для точности. Услышанное его полностью обескуражило, переворачивая все ранее известное с ног на голову. Его команда, так же была шокирована происходящим не меньше его самого, но легче от этого попросту не становилось.

Не было придуманных симуляций и ненастоящих врагов, которых можно было уничтожать. Были такие же живые люди, нуждающиеся в помощи и поддержке.

— Мы убийцы, — выдохнула Хлоя. — Все мы здесь стоящие перед вами, являемся убийцами и предателями. Мы не люди.

— Что вы такое говорите, — раздался хор голосов, и одна из фигур наклонилась к девушке, чтобы убрать длинным пальцем скатывающуюся из ее глаз слезу. — Вы дети своего времени и живете согласно его законам. Ваши поступки не делают вас убийцами, так как все наши знания, не дают нам права судить вас.

— Но кто вы такие? — спросил Николас, все еще завороженный их фигурами.

— Обычный генетический, сбой, — ответили старейшины, — в 26 веке было изобретено лекарство, позволяющее увеличить человеческое существование, продлив его на неопределенное количество лет. Побочным эффектом этого препарата можно считать и то, что организм фактически перестающий вырабатывать новые клетки, перезапускается вновь, активируя так же такие процессы, как и рост. В ходе этого, средний рост изменился и стал приравниваться к двумстам двадцати сантиметрам, когда высшая его граница остановилась на пяти метрах. Сперва это вызывало порицание в обществе, но так как живущих гораздо дольше, оказалось слишком много эта тема быстро перестала быть актуальной. В ходе принятия препаратов, выяснилось, что они меняют структуру, самой ДНК, позволяя передавать, как и рост, так и увеличенную продолжительность жизни по наследству. Фактически перед вами сейчас попросту девять генно-модифицированных людей, с неопределенным сроком старения. Мы все еще остаемся смертными, но теперь это лишь вопрос куда большего времени чем обычно.

— Отдыхайте, — произнес Римм, очередной из послушников Ордена, прикрывая дверь за Николасом и оставляя его в полном одиночестве.

Их всех разместили в плоском домике, находящемся на внешней границе кольца, позволяя без конца любоваться раскинутой под ними зелено-голубой планетой, иногда скрывающейся под обильными облаками.

Времени на размышления было предостаточно. Он мог спать, заказать себе еды или по желанию подняться и пойти гулять, при одном только условии, что с собой захватит передатчик, который всегда поможет, в случае такой нужды, разыскать его или другого члена команды в оживленном городе.

Мыслей, наполнивших голову было предостаточно, чтобы Николас напрочь лишился какого-либо сна, оставшись наедине с самим собой, он пытался разобраться в услышанном, понять, что из сказанного было правдой, а что старейшины утаили. Почему-то он всецело пытался им поверить, но что-то, маленькая деталь всегда вызывала сомнения.

«Фотография» — пришла на ум Николасу одна догадка и он быстро вышел из комнаты и направился в покои Фрэнка.

Великан, совершенно случайно, ставший в новом мире, чуть ли не карликом, по сравнению с его основными обитателями, спал в обнимку со своей винтовкой, сидя на диване, лишь прикрыв ноги толстым пледом. Когда Николас аккуратно попытался подойти к нему, Фрэнк уже глядел на него, сонливыми глазами.

— Ник? — спросил он, опознав визитера.

— Пошли прогуляемся, — предложил Николас, — только без оружия.

Фрэнк внимательно посмотрел на своего командира, после на винтовку, все так же покоящуюся в его объятиях, и решительно поднявшись, оставил оружие в гордом одиночестве, после чего поколебавшись пару мгновений, все же накрыл его пледом, словно раскрывшегося ребенка, укутала заботливая мать и после всех этих манипуляций вышел наружу.

Они бродили по многотысячному городу, без видимой цели. Просто прогуливались, стараясь не попасть под ноги местным обитателям и молчали.

«Хорошо, когда есть с кем помолчать», — думал Николас, сворачивая с очередной дороги на подвесной мост.

Рек, как таковых в городе и не было, единственная вода была в фонтанах, но русла, которые пролегали мимо домов, или через которые были прокинуты мостики, оставались пустыми, предоставляя всем желающим посмотреть на землю, теряющуюся где-то там внизу. Вид конечно был необычный и захватывающий. Очередной раз, когда им попадалась такая река, Николас не мог упустить появившейся возможности и не посмотреть вниз. На темные горы и леса, на зажженные, как новогодние елки города, усыпавшие поверхность земли, на тишину, разделяющую их и темноту, ночи, в ожидании предстоящего восхода солнца. Все это время он с интересом наблюдал, что земля под ними двигается, когда все кольца ордена Встречающих, остаются на своем месте, тем самым с каждой минутой меняя свое местоположение.

— Что-то не сходится, — наконец-то решился и проговорил Николас. — Не получается у меня им поверить.

— Сомневаться это правильно, — согласился Фрэнк.

— Я не сомневаюсь, — опроверг его догадки Николас. — Я попросту не верю в то, что они говорят правду.

— По мне так вполне убедительно. — Фрэнк указал в сторону, где располагались множество капсул, похожих на ту, которая доставила их на самый верх.

Николас кивнул, и они не сговариваясь зашли внутрь.

К ним тут же подбежал очередной из послушников, которых в обилии было в городе и вежливо поинтересовался:

— Могу ли я уточнить, что у вас все в порядке и вы захватили с собой свои устройства слежения?

— У нас все в порядке, — подтвердил его опасения Николас и поинтересовался, — Вы не подскажите, на этом лифте мы доедим до земли, или остановимся на одном из колец?

— Доедете, — подтвердил его слова послушник. — Стоит только нажать вот сюда.

Николас тут же нажал на указанный индикатор и кабина помчалась вниз, закрыв перед послушником свои двери.

На этот раз, они проплывали не через сами кольца, а сквозь них. Мимо зданий и людей, мимо дорог и всего остального, что располагалось на комплексе храмов состоящих из множества колец.

По мере их опускания, кольца становились все меньше и вот уже самое последнее осталось позади, а лифт аккуратно опустился на широкую платформу, давая им возможность выйти.

— Говорят они убедительно, — продолжил Николас, оборванный разговор закуривая сигарету и вглядываясь в уплывающий в даль, расположенный высоко над ними храм ордена, — в этом я с тобой и спорить не буду, но вот говорят ли они правду…

— А как ты узнаешь, что из сказанного правда, а что нет? — спросил Фрэнк.

— Скажи мне, — посмотрел на него Николас. — Ты когда-нибудь пытался вынести из симуляции что-то?

— Это запрещено! — удивленно провозгласил Фрэнк.

— Ты пытался или нет? — не отставал от него Николас.

— Я следую закону, — возмущенно пробасил Фрэнк, словно бы обижаясь на то, что Николас мог заподозрить его в чем-то.

— А я вынес. — тихо произнес Николас и затянулся.

— Как? — ахнул Фрэнк.

— Просто взял, положил в карман и вынес, — начал рассказывать Николас. — Из той чертовой машины, что стояла у здания лаборатории. Я взял там фото, лежавшее в бумажнике, положил его в карман, после чего напрочь забыл о нем, со всеми случившимися событиями, опомнился лишь в нашем мире, когда увидел развешанные тобой снимки, на проходной.

— С чего это ты взял, что снимки развешивал именно я? — удивленно спросил Фрэнк. — Мало ли кому охранник может не понравится.

— Конечно-конечно, — согласился со сказанным Николас, — ты только если вдруг увидишь этого кого-то, кому удалось их развесить, передай, что шутка удалась, а он сам большой молодец.

— Да я знаю, — невозмутимо ответил Фрэнк и ойкнул.

— Вот и ладно, — усмехнулся Николас и продолжил. — Так вот снимка в форме не было. Даже если брать в пример, что ее постирали и подготовили для меня, он бы остался лежать внутри пускай и испорченный, но остался бы, так?

Он внимательно посмотрел на Фрэнка. Тот старательно сопоставил Факты, морща широкий лоб и наконец утвердительно кивнул.

— Вот, — произнес Николас. — Кусок кости, кстати найденный в заливе и забытый мной в кармане, так же не остался со мной.

— А кость то ты зачем уволок? — посмотрел на него Фрэнк.

— Да я все пытался понять почему она так выглядит, совершенно гладкая. Все разглядывал ее и так, и так, крутил во все стороны…

— И что?

— Скорее всего, что с нее просто слизали всю плоть, не знаю, как объяснить, но почему-то я пришел именно к этому решению. Словно бы ее аккуратно зачистили, съев самое нежное, — он махнул рукой выбрасывая окурок и вновь уставился на Фрэнка. — Не в этом ведь дело, что там случилось. Симуляции той давно уже нет и все произошедшее в ней — это отчет, хранящийся где-то у нас. Важно то, что самой кости нет, да и не могло ее быть. Вспомни, что по возвращению на теле нет ничего, ни ран, ни царапин, словно их никогда и не было. Твоя восстановленная рука, порезы. Раньше то мы прогуливались в командировках поотчаяннее чем сейчас. А по возвращению, что? Целые и невредимые, словно ничего и не случилось.

— Я все понять не могу, — перебил его Фрэнк. — Ты кого пытаешься убедить?

— А что?

— Ты знаешь, что я приму любое твое решение, не потому что ты сейчас занял место Энтони и являешься командиром группы, а потому что привык не сомневаться в твоем выборе, каким бы он не был. Так вот сейчас мне кажется, что ты больше пытаешься убедить не меня, а себя, в чем попросту не хочешь признаваться.

— Так заметно?

— Не то слово, — согласился Фрэнк. — Только ты забываешься, что не я могу ставить твои слова под сомнения, а те, кто думают больше и чаще. Тот же самый Дрил, у него мозги совершенно по-другому подключены, он может допытываться и сомневаться, да и Хлоя ему в пример, тоже умная девочка, несмотря на то, что и с оружием обращаться умеет. Ты это им рассказывая, а не меня пытай. Если захочешь, я скажу да, нет, значит нет. Надо пострелять, я даже это выполню.

С этими словами он демонстративно достал пистолет и повертел у Николаса перед носом.

— Хочешь постреляю? — спросил Фрэнк. — Без всяких угрызений совести, разворошу это осиное гнездо? Я только не уверен, что нам потом дадут так легко отсюда уйти. Но мы можем постараться.

— Откуда? — только и смог вымолвить Николас, когда Фрэнк уже спрятал оружие обратно.

— Ты думаешь, что я вот так просто из дома выйду? — спросил он. — Да у меня под винтовочкой, еще и заряд пикает. Стоит ее приподнять, там так бахнет, что мало не покажется.

— А Дрил? — уставился на него Николас.

— А что с ним, жалеешь, что ли?

— Что значит жалеешь? — не понял Николас.

— Да ничего с ним не будет, они-то вдвоем у Хлои в комнате ночуют, так что в случай чего, с ними ничего не случиться, — усмехнулся Фрэнк.

— Шутишь — это хорошо, — заключил Николас. — Как мне сказали, что, если у человека остается время на шутки, значит он еще не полностью безнадежен.

— А кто сказал, что я шучу? — посмотрел внимательно на него Фрэнк. — Дай только волю, я быстро вернусь к своему прежнему состоянию. Первое время, еще до прихода в вашу команду, я был совсем не тем, кем все меня считают. Ты не забывай, что законом мне связаны руки только в реальном мире, а в симуляции этого закона нет. Да и требования раньше были не такими жесткими. Ты сам выбирал, что делать и иногда творилось такое, от чего сейчас волосы на голове встают дыбом. Те же ночники, которых все презирают за их жестокость, дети по сравнению с нами. После уже политику поведения пересмотрели, почему-то администрация решила, что человек с повышенной жестокостью может утратить грань между симуляцией и реальным миром. Почему-то для них это было в приоритете. Многих убрали из лаборатории, некоторые, как я остались, может лишь потому, что я всегда выполнял приказы, но тем не менее… Поэтому и шутить я могу, держа палец на спусковом крючке. И с той же улыбкой его надавить.

— Вот зачем ты мне это рассказал? — посмотрел на него Николас.

— Просто, — как-то потупился Фрэнк. — Иногда мне кажется, что нас туда отправляли не для выяснения причин, а для тренировок. Настоящих тренировок, если ты меня понимаешь.

— И понимать не хочу, — заключил Николас. — Даже представлять не буду, что такие как ты, обвешанные всевозможным вооружением могли натворить там, если им не связывать руки.

— Поэтому и советуйся с Дрилом, он поймет, о чем ты говоришь. Я охранник Ник и буду таковым пока не придет приказ с выше, в котором мои приоритеты будут изменены, а до тех самых пор, я не советчик тебе в этом вопросе.

— Ничего, — усмехнулся Николас немного отходя от, услышанного. — У каждого из нас есть время измениться. Каждый становится другим.

— У каждого из нас есть секреты, в которых мы не признаемся даже себе, потому что боимся услышать правду, — заключил Фрэнк и положив руку на плече Николаса, спросил. — Возвращаемся?

— Пора, — согласился Николас, оглядываясь по сторонам и понимая, что они забрели в совершенно непонятные места и самостоятельно вернуться уже не предоставляется возможным. — А ты с собой датчик захватил?

Николас посмотрел на Фрэнка и дождавшись отрицательного мотания головой, подытожил:

— Вот и я без него вышел.

Конечно же обратно они вернулись с легкостью. Стоило всего лишь внимательно оглядеться по сторонам, как им в глаза бросился, совершенно случайно прогуливающийся рядом послушник ордена, который тут же без всяких вопросов, смог не только объяснить, как вернуться в храм, но и решительно предоставил им себя в качестве гида.

Поэтому уже через час, когда кольца ордена Встречающих вновь показались далеко на горизонте они смогли попасть в капсулу лифта. После чего, вернувшись обратно, Николас закрыл глаза, пытаясь заснуть. Утром, его ждал неприятный разговор с Дрилом и Хлоей, и попытка принять какое-то решение, которое возможно окажется верным или вовсе, не будет таковым.

Утром в дверь Николаса легонько постучали. Зашедший послушник, поставил перед ним поднос, наполненный всевозможной едой и остался стоять в ожидания, когда он окончательно проснется, нетерпеливо поглядывая на дверь.

— Что-то случилось? — спросил Николас, видя, что тот мнется и пытается что-то сказать, но почему-то не решается этого сделать.

— Я, я, — послушник лишь вздыхал и все глядел на прикрытую дверь, постепенно становясь белым как лист бумаги. — Мне поручено, чтобы вы, встретились…

Он на мгновение прервался и задумался, пытаясь что-то вспомнить. Дверь нетерпеливо распахнулась и в комнату вошла высокая фигура в черной ливрее, с капюшоном, накинутым на голову, скрывая личность.

Махнув рукой, послушнику, вошедший подошел к окну и уставился сквозь него.

— Вы знаете, насколько превосходны восходы в космосе? Когда вы видите, как солнечный ореол появляется из-за края земли еще до того, как само солнце выглянет и обдаст своим теплом. Иногда мне кажется, что не будь земли, которой солнце могло дарить свое тепло и любовь, его существование было бы попросту бессмысленным.

Вошедшая, а теперь Николас понял, что это была именно девушка, повернулась к нему и убедившись, что послушника уже давным-давно и след простыл, сняла капюшон. Длинные локоны, темных, волос осыпались на ее плечи, образуя гладкую накидку, достающую ей до пояса. Рост его новой посетительницы превосходил его собственный как минимум в двое, но она не смотрела на него сверху в низ, а наоборот, взирала на Николаса как на равного себе.

— Мне необходимо поговорить с вами, пока храм спит и наш разговор некому услышать, кроме тех, для кого он предназначен.

— Я вас слушаю, — попытался предстать серьезным Николас, но сделать это лежа в кровати, придавленным сверху подносом с завтраком, оказалось совсем не просто.

— Мне не нужны условности и этикет, — отмахнулась незнакомка, словно бы читая его мысли. — Я пришла затем, чтобы попросить вас покинуть наш мир. Уйти отсюда как можно скорее и больше никогда не возвращаться.

— Это угрозы? — спросил Николас.

— Это предостережение, — ответила женщина. — Ваше появление здесь ставит под сомнение устои нашего общества. Догадываться, что мы не первые, это одно, но знать это точно — совершенно другое. Вы не ведаете в какую игру хочет втянуть вас орден Встречающих, чтобы занять главенствующую роль в нашем и всех подчиненных ему мирах. То, что вам открыто, лишь верхушка. На самом деле все происходящее остается в стороне от вас. Вы же в свою очередь слышите лишь то, что вам дают услышать.

— Тогда я смело могу предположить, что и вы ведете свою собственную игру. — заключил Николас.

— А я и не скрываю этого, — лица женщины, коснулась усталая улыбка. — Я говорю открыто, что вы не желательные гости в нашем мире. Я изучала историю и знаю, что от вашего решения зависит наше будущее, поэтому прошу вас, вернуться в ваш мир и объяснить сложившуюся ситуацию, такой, которая не приведет к уничтожению нашей цивилизации. Мы не умираем, поэтому и уничтожать ее нет всякой необходимости. Маяк будет восстановлен и передача сигнала продолжиться, что обеспечит правдивость ваших слов и тем временем нашу независимость от вас.

— Мы не колонизаторы, если вы намекаете на это!

— Я знаю, — кивнула незнакомка. — Вы варвары, считающие себя выше других, но сейчас вы выполняете роль рычага давления. Старейшины умеют нажимать на нужные кнопки, для своей выгоды, вы просто еще не успели этого понять, и я всячески надеюсь, что не успеете.

С этими словами она поднялась и прошла к выходу.

— Кто вы? — крикнул ей вдогонку Николас.

— Вам попросту незачем это знать. Единственное, что вы должны запомнить, это то, что я одна из немногих, кто просто просит. Есть те, чьи методы радикально отличаются от моих и смею вас заверить, что они не придутся вам по душе. Даже ваш друг, который не расстается ночью со своим оружием, не смеет и предположить, что для нас оно не страшно. Я попросту предупреждаю вас, чтобы потом это не оказалось неожиданностью.

Дверь за ней захлопнулась, словно бы ставя жирную точку в их разговоре. Когда Николас подлетел к ней, в коридоре, кроме послушника, принесшего поднос с завтраком никого не было. Допытываться у него, о своих визитерах он не стал. По его выражению лица становилось понятно, что он либо и сам не знает, либо попросту не выдаст никого, ценой даже собственной жизни.

Вернувшись в комнату, он сел за стол и начал поглощать пищу любуясь открывающимся ему видом. Экстренно будить команду ему не хотелось, это могло выдать его подчистую, поэтому он и решил оставить все как есть и в спокойной обстановке дождаться их появления.

Первым, как ни странно явился Фрэнк. Отдохнувший и посвежевший, он скинул с лица усталую мину и был предрасположен к общению.

— Кормят здесь на убой, — заявил он, присаживаясь на один из стульев, окружающих стол. — И как я вижу по твоей порции, согласно потребностей каждого.

— С чего ты сделал такие выводы? — спросил Николас, смакуя терпкий, горячий напиток, чем-то напоминающий по вкусу толи кофе, толи и вовсе кофейный ликер с достаточной порцией алкоголя внутри, что лишь раззадоривало аппетит.

— Моя порция была в разы больше твоей, ну это и понятно, — Фрэнк постучал себя по наполненному животу. — Каждый заслуживает индивидуального подхода. Главное, чтоб для Дрила, они его фасоль не нашли. Большего разочарования в жизни я попросту не вынесу.

Следующим, как и следовало ожидать заглянул к Николасу Дрил, заспанный с взъерошенными волосами, он словно бы бросал отдохнувшему Фрэнку вызов, своим контрастом, но тем не менее на его лице блуждала приятная улыбка, заражающая всех вокруг.

— А где сама причина твоей довольной физиономии? — спросил Фрэнк, когда и Дрил умостился на одном из стульев.

— Даже понимать не хочу о ком ты спрашиваешь, — весело огрызнулся тот, подцепляя с тарелки оставленной на столе, кусок чего-то съестного, Николас так и не смог разобрать чего. Со всего завтрака, для него понятным были только сами тарелки, все остальное оставалось совершенной загадкой, но было съедобным и весьма вкусным, чего он вовсе и не ожидал.

— Ты бы на своем месте занялся бы чем-нибудь, — предложил Дрил, глядя на Фрэнка. — Сидишь тут, отдыхаешь, а где-то голодные дети уже в руки оружие взяли, чтобы требовать манную кашу. Разве тебе не стыдно такое положение дел?

— Нет. — ответил Фрэнк, демонстративно закидывая руки за голову. — Лишние дни отдыха не помешают мужчине, который все свободное время провел с племянниками.

— Здесь однозначно была женщина, — бесцеремонно встряла в их разговор входящая Хлоя, оглядывающаяся по сторонам.

— С чего это вдруг? — посмотрел на нее Дрил, когда Фрэнк почему-то пристально взглянул на Николаса.

— Ничего не хочешь нам сказать? — заключила Хлоя, занимая последний оставшийся стул. — Мне кажется, что повествование будет интересным.

— Фактически нас попросили убраться, пока вежливо, но все же… — подытожил Николас утренний разговор, не упустив возможности обмолвиться и о своих догадках, связанных с фотографией.

— Ну в этом нет ничего удивительного, — заключил Дрил, после услышанного. — Я бы тоже не обрадовался таким гостям. Мне вот только интересно, разве она не понимает, что говорить это тем, от которых практически зависит твой мир как-то безрассудно?

— Она лишь предложила, — напомнила Хлоя. — Если я правильно поняла, угрозы с ее стороны так и не поступили?

Николас утвердительно кивнул.

— Она предупредила, — добавил он, — что после они могут поступить, но не от нее.

— То-есть эти встречающие нам вреда не причинят?

— Здесь не все так просто, — уточнил Николас. — Фактически она не говорила от ордена Встречающих. Создавалось такое чувство, что она и вовсе явилась со стороны.

— Обычное дело, — усмехнулся Дрил. — Внутренний раскол, старикам одно, молодым совершенно другое. Одни хотят власти, другие тоже ее хотят, но в гораздо большем количестве, а мы между молотом и наковальней и это пострашнее наших обычных командировок. Там ты точно знаешь, с какой стороны прилетит, а здесь…

Дрил посмотрел по сторонам, на молчаливую группу и спросил:

— Мне установить маяк? В случай необходимости уйдем отсюда незамеченными.

— А ты уверен, что маяк сработает? — поинтересовался у него Николас. — Мне то почему-то кажется, что запустить его отсюда не самое верное решение.

— Глупости не говори, — опроверг его слова Дрил и развернул перед собой монитор, вглядываясь в только ему понятные цифры. — Чтоб меня…

— Понял?

— Что он понял? — спросила Хлоя.

— Она не врала насчет того, — пояснил Николас, — что включит обратно маяк лаборатории, а это значит…

— Что наш сигнал попросту потеряется, — закончила девушка. — А уйти незамеченными у нас не получится.

— Совершенно верно. — встрял Фрэнк. — После нашей прогулки, да и во время нее у меня складывалось убеждение, что свобода передвижений, лишь иллюзия. Нам навязали ее, вручив навигаторы, но не думаю, что слежку убрали.

— Фактически получается, что мы на данный момент заложники? — поинтересовалась Хлоя.

— Скорее на осадном положении. — уточнил Николас. — Формально у нас все еще есть право уйти отсюда, но не думаю, что есть шанс оторваться от слежки и скрыться на достаточное время, чтобы сработал маяк.

— Можем попробовать? — уточнил Фрэнк. — Причинит мое оружие им вред или нет — это дело десятое, попробовать можно.

— И сколько ты собираешься пробовать? — зло посмотрел на него Дрил. — Их здесь тысячи, если не больше, скрутят в считанные минуты и опомниться не успеешь, всего таланта не хватит чтобы освободиться! Пробовать он собрался. Я думаю, единственное что тебе будет позволено — это выпустить пулю в лоб, а заодно и нам всем.

— Не заводись, — остановил его Николас. — Мы еще не знаем, что есть на самом деле. Возможно, что все это лишь не больше чем беспокойство, и мы зря себя накручиваем. Необходимо попросить встречи с советом.

— И что ты им скажешь? — спросил Дрил.

— Правду. Что же еще?

Совет был в прежнем составе из девяти человек. Все в том же помещении с высокими стенами, теряющимися в темноте.

— Чем мы можем помочь? — заговорили все они одновременно.

— Какую цены вы готовы предложить? — спросил Николас глядя на старейшин.

— Цену?

— Мы?

Единственный раз за все их время общения совет не был единодушен. Только теперь стало точно понятно, что по сути это всего лишь люди. Разные, по своей натуре и так не похожие друг на друга. Кто-то из них взирал на команду, другие шептались и переглядывались между собой, лишь один единственный человек в совете хранил молчание и пристально вглядывался в Николаса.

— Мы готовы отдать все. — провозгласил он. — Все что у нас есть, чего так не хватает вам.

— Чего же интересно нам не хватает?

— Знаний? — уточнил говоривший. — Того, что вы попросту не успели получить, в погоне за смыслом вашего краткого существования.

— Почему ты думаешь, что нам нужны эти знания? — Николас вел себя вызывающе. Старался быть именно таким. Не согласным, противоречивым, гордым своей человечностью. Он пытался быть индивидуальным, а не теряться в серой массе. — Какую пользу они могут принести нам?

— Смысл. — совет вновь стал единым голосом. В ответ на его гордость, все старейшины, вновь сплотились чтобы стать, напротив. — Мы даем вам то, что каждый из вас заслуживает. Вы перестанете зависеть от обстоятельств. Освободитесь и сможете сами принимать решения.

— Которые вы нам навяжете? — уточнил Николас. — Я знаю про то, что вы не единственные. В этом мире есть и другие, чьи интересы идут в разрез с вашими, чьи решения вам не подвластно и голоса, которые вам не удается заткнуть.

— Ложь! — прервал его гневный ор девяти голосов. Настолько сильный, что на какое-то время, Николас даже перестал слышать. — Все ложь! — повторили они. — Мы есть Правда!

— У каждого она своя, — заключил Николас. — Вы не ведаете всего и не можете все контролировать.

«Вот он»! — радовался он. Подкидывая им смятения, заставляя сомневаться в своем превосходстве, он заставлял их принять нужное ему решение. Дать свободу, чтобы другие не успели добраться до него первыми. Не успели убедить, перетащить на свою сторону весов.

— Чего ты хочешь? — задали свой вопрос старейшины.

— Вернуться, — закончил Николас. — Я хочу вернуться домой и уже там решить, как быть дальше.

— Ты вернешься, — склонили головы члены совета. — Мы предоставим тебе такую возможность. Мало того, ты унесешь с собой и всю информацию, которой мы располагаем, чтобы показать наше расположение, которое поможет тебе с принятием решения.

— Таира, зайди к нам, — провозгласил тот, кто находился в центре девятерых. Тот, кто мог без поддержки разговаривать с ним. — Предоставь ему наш дар.

В комнату вошла высокая женщина, с длинными темными волосами, похожими на накидку, мягко накинутую на ее плечи.

При виде ее у Николаса защемило внутри. Он понял какую оплошность совершил. Понял, что дал себя обмануть, заставить поверить, что совет не имеет той власти, на которую они указывали. Он показал им свою агрессию в тот момент, когда они предлагали ему мир.

— Возьми, — произнесла вошедшая, протягивая ему что-то похожее на диск, матово черный, он втягивал в себя окружающий свет. — Здесь вся наша история, то, что вам еще предстоит узнать и открыть. Теперь ты свободен, но только ты. Твои друзья останутся у нас в гостях, в подтверждении того, что ваше решение не будет скоротечным, но будет верным.

С этими словами он услышал позади себя шум падающих тел. Поворачиваясь, чтобы попытаться помочь, Николас понял, что комната вокруг начинает плыть, а его тело попросту перестает слушаться. Сейчас он был уверен, что стоит ему закрыть глаза, как все прекратиться и он обретет свободу.

Он открыл глаза и вгляделся в знакомы потолок комнаты отдыха, расположенный поблизости от павильона, в котором осуществляется вход в симуляцию. Тело было полностью расслаблено и вновь слушалось его команд.

Приподняв голову Николас осмотрелся по сторонам, убеждаясь в том, что все с ним случившееся не было каким-то дурным сном.

Быстро вскочив с кушетки и накинув на себя одежду, он вылетел в длинный коридор и направился в комнату для докладов, попутно набирая номер Энтони. Но телефон того, привычно отозвался молчанием. Николас кинул взгляд на часы, убедившись, что в реальном мире прошло не так уж и много времени, даже если брать в расчет то, что он провел в бессознательном состоянии после возвращения.

По мере своего приближения к перегородке, он был полностью уверен в том, что его команда осталась в заложниках и сейчас самым важным является ее освобождение.

Широкие двери медленно ползли вверх, заставляя его нервничать, но, когда они увеличили проход достаточно, чтобы пройти, Николас уже видел знакомое лицо.

— День добрый, мистер Хоббс, — произнес встречающий, — рад вашему возвращению.

За столом сидел знакомый, безликий человек из комиссии, который на протяжении многих лет, был прикреплен к Николасу и выслушивал его постоянные доклады, после возвращения.

— Где куратор групп разведки? — поинтересовался он, игнорируя приветствие.

— Если вы имеете ввиду мистера Дане?

— Да, — закивал Николас. — Энтони Дане. Где он?

— К сожалению, мистер Дане сейчас занят и не может присутствовать при нашей здесь беседе. — заключил встречающий. — Но все ваши просьбы вы можете обратить ко мне. Я всячески попытаюсь оказать вам всю возможную помощь, но сперва, мне необходимо задать вам несколько вопросов, ответы на которые не терпят отлагательств.

— Вы должны понять, что сейчас это может подождать, — вспылил Николас.

— Всему свое время, — уточнил встречающий. — Мне бы хотелось узнать, что стало с вашей командой?

— Вы меня не слышите?! — закричал на него Николас.

— Успокойтесь мистер Хоббс. — впервые сидевший перед ним снял свои очки и аккуратно положил их на стол перед собой. Его глаза смотрели прямо на Николаса, не двигаясь, не выражая эмоций, не давая возможности ослушаться смотрящего на него. — Что стало с вашей командой? — повторил он свой вопрос.

— Они в заложниках, — ответил Николас, занимая свободный стул по другую сторону стола. — Симуляция, в которую мы отправились не была необитаема. Жизнь, процветавшая там, не страдала заболеваниями и не была подвергнута катаклизмам. Они были уверенны в том, что в наших возможностях даровать им свободу и открыть доступ в наш мир, так же, как и они, впустили в свои мир людей из созданных ими симуляций.

— Очень интересно, — заключил его собеседник. — Как в таком случае вам удалось вырваться?

— Я не знаю.

— Что значит вы не знаете мистер Хоббс?

— Я понятия не имею, как я оттуда выбрался. Я потерял сознание в момент нашего общения со старейшинами того мира. Предполагаю, что было использовано какое-то снотворное, потому что члены моей команды потеряли сознание так же, как и я.

— Кто же в таком случае активировал маяк, если вы этого сделать не могли?

— Я не знаю, — виновато пояснил Николас. — Они могли сами это сделать. Вот.

С этими словами он извлек флэшку, на которую записывалось все им увиденное и услышанное и вставил в расположенный на столе порт, активируя большую стеновую панель, на которую тут же было выведено изображение.

— Взгляните сами, — предложил он, стараясь переместиться на необходимый отрезок времени.

— Оставьте это для экспертов, мистер Хоббс, — отвернулся от экрана встречающий. — Я лишь задаю вопросы и хочу получить на них ответы, в противном случае, вы будете взяты под стражу.

— Что? — от услышанного у Николаса округлились глаза. — На каком основании, смею у вас поинтересоваться?

— Вы являетесь сообщником мистера Дане, — заключил он. — После вашего визита к нему, мистер Дане попытался получить доступ к сокрытой информации, на которую не имел соответствующего разрешения.

— О чем вы таком говорите? — посмотрел Николас на своего собеседника.

— Я хочу донести до вас мистер Хоббс, что в ваших интересах сейчас говорить исключительно правду. Возможно в будущем это поможет вам восстановиться на службе.

— Это бессмыслица какая-то, — воспротивился Николас, до боли сжимая свои виски, пытаясь вспомнить все происходящее за последнее время. — Я отказываюсь в это верить.

— Нам стало известно, что мистер Дане, вопреки запретам, разгласил недопустимую для общества информацию, предоставив к ней доступ всех желающих. И только от вас зависит, какую сторону вы займете, мистер Хоббс. Сейчас вы еще в праве выбирать. — собеседник внимательно взглянул на Николаса, и достал из папки два листа бумаги, с аккуратным печатным текстом и положил перед ним со словами — Выбирайте мистер Хоббс. Вы все еще можете спасти, либо команду, либо мистера Дане, но учтите, что времени на раздумья у вас не слишком то много. Время скоротечно не только в симуляции, но и в нашем мире.

На этих словах он поднялся и вышел из дверей, оставив Николаса в полном одиночестве, в шлюзе.

Сообразив, что обе двери закрыты и он сейчас находится в небольшой комнате, без окон, Николас подбежал к двери и начал стучать по ней изо всех сил, стараясь дозваться хоть кого-то, но все было тщетным. Не смотря на все его попытки и сбитые кулаки двери с обоих сторон оставались безмолвными и не подвижными.

Устало прислонившись спиной к стене, он достал сигарету и закурил, раздумывая над сложившейся ситуацией. Его не отвели в подвал, где распо