Оглавление

1. Маришка
2. Маришка
   1. 1
   2. 2
   3. 3
   4. 4
   5. 5
   6. 6
   7. 7
   8. 8
   9. 9
   10. 10

Маришка

Друг без друга у нас получается все

В нашем жизненном трудном споре.

Все свое у тебя, у меня все свое,

И улыбки свои, и горе.

Мы премудры: мы выход в конфликтах нашли

И, вчерашнего дня не жалея,

Вдруг решили и новой дорогой пошли,

Ты своею пошла, я — своею.

Все привольно теперь: и дела, и житье,

И хорошие люди встречаются.

Друг без друга у нас получается все.

Только счастья не получается…

/Э. Асадов/

1

Для большинства людей смысл любви состоит в том, чтобы быть любимым, а не самому кого-то любить. Следовательно, они стремятся возбудить к себе влечение. К достижению этой цели мужчины и женщины идут разными путями. Мужчины, чтобы понравиться противоположному полу, хотят быть преуспевающими, обрести власть и богатство. Женщины стараются сделать себя привлекательными, следя за внешностью и одеждой. Есть некоторые особи, которых интересуют хорошие манеры, умение вести интересную беседу, способности быть полезным, скромным, покладистым. Но таких немного.

Я хочу рассказать историю одной связи — не берусь утверждать что «любви»: вам решать. Началась она так…

День не предвещал ничего необычного, ничего неприятного и ничего непонятного. Так и прошел. Когда ближе к вечеру вернулся домой, в воздухе пахло жарким летом и грозой, собирающейся, как обычно, на западе. Неугомонные ласточки с боевыми кличами носились низко над крышами, кузнечики в огороде стрекотали, как угорелые. В общем, все как обычно перед грозой — ничего интересного кроме её самой…

Поужинав, подошел к окну в горнице, чтобы посмотреть на тучи и понять, как скоро случится дождь, и стоит ли переодеваться для работы в саду. На небо даже не взглянул, потому что на лавочке перед домом сидела приятная глазу молодая особа — из таких, у которых есть взгляду на чем остановиться или руке за что зацепиться. По-моему, то, что надо — ведь изящество женщины без полной груди и округлых бедер вызывает лишь братские чувства.

Между прочим, это моя новая соседка — её дом немного выше по улице — правда, мы ещё не знакомы. И сейчас она не просто сидела под моим окном, а периодически наклонялась и выглядывала из-за угла забора украдкой. Кого она там высматривала? Наверняка, кого-то у своего дома — видимо, незвано явившегося гостя.

А гроза не просто приближалась — она уже примчалась и готова была начаться. Сверкнула молния, ударил гром, вот-вот и ливанет…

Постучал в окно. Соседка ко мне обернулась. Я пригласил её жестом — заходи, мол, не стесняйся, а то промокнешь. И указал пальцем на небо — сейчас дождь пойдет. Красавица меня поняла, но отрицательно помотала головой в роскошных кудрях до плеч. Ещё раз наклонясь, посмотрела вдоль улицы. Потом решительно поднялась и пошла в сторону дома.

Я покачался на стопах, размышляя, что делать дальше. Потом, отринув исчезнувшее видение, прошел в свою спальню (она же и кабинет) и уселся в кресло наслаждаться — обожаю грозу, когда она за окном!

Ветер, с запада налетевший, со всего маха ударился лбом о ставни, как таран в ворота осажденной крепости — и они жалобно заскрипели, прижатые к дому крючками. Потом небеса лопнули со страшным грохотом, и хлынул дождь — всё потемнело. Ливень лил, как из ведра, потоки воды потекли по кюветам — пенились в них, унося с собой весь мусор с улицы. Громыхало почти каждую минуту, а уж молнии как расходились — того и гляди во что-нибудь угодят.

Тяжелые капли в окно барабанили, по стеклу текли потоки дождя, а вишня в пяти шагах превратилась в призрачное пятно. Я смотрел на эту вакханалию и улыбался. Ну и хорошо! Жара последней недели изрядно поднадоела, а в машине моей нет кондиционера. Надеюсь, после грозы погода к лучшему переменится — придет прохлада, и рубашки перестанут липнуть к телу.

Интересно — успела ли соседка добежать до своего дома?

К вечеру дождь перестал. А гром продолжал грохотать — сухо, с надрывом, словно пушки на поле боя. К ночи и он утомился…

Но праздники (это я про грозу так) всегда кончаются, и наступают серые будни с лужами всяких проблем…

Закон и справедливость не всегда шагают рука об руку. Так считает давний приятель из моего детства Слава Немкин, отсидевший в общей сложности четверть века за преступления по интимной части. Теперь Вячеслав (не знаю по батюшки как) — пенсионер, чья молодость, а возможно, и силы мужские остались в далеком прошлом.

Сейчас он сидел на бревнах возле своего дома и во все глаза смотрел на меня. А низенькая хатка его с белеными стенами, надо сказать, как раз смотрит окнами на домик той самой соседки, прятавшейся перед грозой на моей лавочке.

Немкин в свои за шестьдесят не отличался большим мастерством в дипломатии. Разглядев в прозрачном целлофановом пакете две двухлитровки «жигулевского» пива, он, опустив приветствия, сразу же обратился с просьбой:

— А угости, сосед.

Хорошее предложение. Что тут ответить? Хотя стоит признать, что Ляву я знаю с детства и имею о нем свое мнение — груб, скучен, хвастлив. Его любимым высказыванием были слова: «курица — не птица, женщина — не человек». Тем не менее, он трижды (или больше?) садился из-за них в тюрьму по самой позорной статье.

Но сейчас Немкин мог оказаться полезным — очень уж меня интересовала его соседка напротив. Восстановил в памяти её облик — высокая, с меня ростом; на цыганку похожая роскошными кудрями черных как смоль волос, большущими глазами и профилем лица; грудь около третьего размера и хорошенькая такая попа; имеется талия, но бедра не шибко расплылись — всё в меру, всё на своем месте. А губы такие, что прямо манят к поцелую…

Э-эх… Хороша Маша, да не наша. Плохо быть пожилым, а то бы я приударил…

— Ты же у нас самый богатый на улице: новая машина, свой дом, — разродился Славик на комплимент, терзаемый жаждой пива.

Я стоял, размышлял, больше думая о соседке, чем о Немкине.

Он не вытерпел:

— Итицкая сила! Ну, угости же!

Мужики, хлебнув спиртного, приобретают склонность к повышенной болтливости. В принципе, мне нужно только узнать некоторую информацию о симпатичной соседке. Я подсел к Ляве на бревна, протянул ему из пакета одну двухлитровку, с другой сам скрутил пробку — хлебнул и сказал серьезно, кивнув на домик через дорогу:

— Есть один важный разговор. Я тебя вот о чем попрошу — расскажи о своей соседке напротив все, что знаешь.

— Втюрился? — полюбопытствовал пенсионер зоны.

— Не то чтобы… но интересуюсь — как зовут? сколько лет? с кем живет?

Немкин, хлебнув пива, вздохнул: «Эх, грехи наши тяжкие!» и, как сумел, ответил на мои вопросы.

Соседку зовут Марина. Лет ей, примерно, тридцать пять. Имеет двух дочерей — маленькая с ней живет, а старшая в Челябинске, студентка. К ней частенько приезжает какой-то шаромыга из Южноуральска — иногда неделями живет, потом пропадает…

— Где работает?

— Да нигде. Дома сидит. Она парикмахер. Раньше в бане работала — ты что не видел? А теперь на дому стрижет. Можешь зайти к ней под этим предлогом.

Вечер выдался на удивление теплый и мягкий… В доме напротив окна зажглись.

— Сейчас «шаромыга» здесь?

— Да вроде нет.

— Может, заглянем? Пузырь возьму. Ты меня и представишь…

— Эк, куда тебя понесло! — удивился Слава. — Иди постучись — может, откроет. А я к ней не ходок.

— Что так?

— В контрах мы. А ты иди, пузырь прихвати — она выпить любит…

— Понятно. Устроить маме с дочкой ночь неприятных сюрпризов?

Пиво закончилось.

— Повторим? — с надеждой спросил Немкин.

Угу. Щаз.

Я его внимательно осмотрел — слишком внимательно, чтобы быть трезвым. И вот что увидел — редкие волосы на голове какого-то неопределенного светло-мышинного цвета, блеклые почти бесцветные брови, водянисто-серые глаза с затравленным взглядом, который всегда у зэков бывает, узкие губы и расплывшуюся фигура. Внешне он также неприятен, как и внутренне. В юности, помнится, Слава был живчиком с постоянным шилом в одном месте. И тогда Лява становился властным засранцем, терроризирующим всех кто слабее. Теперь уже нет. И все равно — ну его на фиг! Теперь я его уже знаю как облупленного — если со Славиком крепко выпить, то начинаешь задумываться, кого раньше прикончить: его или себя — такая зануда. Не приведи, Господь!

— Пойду домой, — сказал, поднимаясь.

Шагал вниз по улице и непрестанно думал о соседке Марине — чем-то она меня зацепила. Основной вопрос — удастся ли мне познакомиться с ней? Как это сделать лучше всего? Наверное — напроситься на стрижку, как посоветовал Немкин. Ей лишний клиент будет лишь в радость.

Итак, план намечен — надо выбрать свободное время и зайти к Марине под предлогом. Познакомимся, пообщаемся — там видно будет, что делать дальше. А если мне удастся каким-то образом отшить её кавалера, который почему-то представлялся мне наивным чукотским чайником, то будем посмотреть, на чьей улице начнется широкий русский праздник. План, конечно, примитивный — сырой и дырявый, но ничего лучшего мне в голову не пришло.

Потом решил — не стоит торопиться. Если выстраивать серьезные отношения с женщиной, то подходить надо к делу основательно — все обдумать сначала. Время есть — ведь она завтра не уезжает, да к тому же у неё есть приятель. Это может быть непреодолимой преградой.

Но как говорил шевалье Дартаньян, лучший способ представиться даме — спасти её. Только от чего можно спасти соседку Марину? Всякие фердебобли лишь в рыцарских романах случаются, а в реальности где их взять?

Впрочем, сидя на моей лавочке, она кого-то же опасалась. Или же не желала видеть.

Поживем, увидим. В конце концов, о симпатичной соседке можно подумать и на досуге. В принципе, меня и так все устраивало. Нормально устоявшаяся жизнь, работа на машине, дома сад-огород, компьютер, литература… и вполне благополучное материальное положение. Да вот только женщины нет. И давно уже.

Почему — спросите — я не женюсь? Ответ до банальности прост. Жизненным опытом пришел к выводу — лучше недолго быть счастливым, чем долго несчастным. Потому и ищу себе подружку для встреч, но брака страшусь.

— А у нас на Бугре есть девчонка одна… — промурлыкал, садясь за компьютер в явно приподнятом настроении.

Как часто люди задумываются, что наша жизнь состоит из череды случайностей? Полагаю, что не каждый человек озадачивается этим вопросом. И, тем не менее, все события, происходящие с нами, не случайны. В этом мне постоянно приходится убеждаться на собственном опыте. К примеру, думая о том, как мне подъехать к симпатичной соседке Марине, и не предполагал, что однажды она сама сядет ко мне в машину в Южноуральске.

Их было трое: она, её хахаль и дочка Юличка — девочка лет семи с курносым носиком, припорошенным веснушками. Кавалер Марины мне не понравился — не рыцарь, точно. Разве что способный вложить в её женские ножны свой мужской меч. А в глазах светились только две мысли — пожрать да напиться.

Взрослые были уже подшафэ, а у ребенка — день рождения. Так объявила мама, усаживаясь в салоне автомобиля. Молчаливый спутник её рассчитался со мной по автобусным ценам. Марина сказала:

— Нам до Бугра.

И я, мимолетом проскочив все остановки, оказался в Увелке. Проехал и бугорскую на улице Советская, вырулил на нашу, имени Лермонтова и подкатил к воротам дома пассажирок.

— У нас нет денег платить за такси, — растерялась Марина.

— И не надо. Это подарок имениннице!

— Слышала, Юля? Тебе подарок от таксиста.

Девочка и мужчина, открыв калитку, вошли во двор. А Марина, вдруг обхватив мою голову одной рукой, притянула к себе и смачно поцеловала в губы.

— А это вам мой подарок.

Так быстро и неожиданно это случилось, что я растерялся и не сумел воспользоваться моментом — потискать прелестницу в стратегически важных местах, что могло указать ей на взаимность влечения. С трудом перевел дух, который чуть не покинул меня…

Она ушла, а я все сидел, не трогая с места машину. Более того — с каждым ударом сердца чувствовал, что теряю остатки здравомыслия. Горячая волна прокатилась по телу, и я ещё раз убедился, что страсть и гормоны — сильнейшие из наркотиков. Вместе с этим пришло и усиливалось в душе какое-то восхитительное чувство. Да, черт возьми! В этой молодой женщине определенно есть что-то необоримо влекущее. Мой тип, сто процентов. Или как говорят в Одессе — таки были вы правы, полюбив эту даму!

В конце концов, я уехал, но остаток дня был дерганный и весь на взводе. Мои мысли занимала соседка, сердце тянулось к ней, а тело жаждало близости.

Марина, Марина… В её власти спасти меня от сексуальных кошмаров, если удастся уговорить. Та самая женщина, которая мне нужна.

Вот черт! Видать, крепко запал.

Я заскрипел зубами от прилива тестостерона — мужской голод плюс сексуальное любопытство. Меня так распирало, что, в конце концов, закруглился на работе и отправился отдыхать и переживать все заново.

Дома за пивом подумал, припомнив — почему она меня поцеловала так страстно? Ведь кавалер её рядом, а она приложилась к моим губам, будто изголодавшись вся или сгорая от желания. Может, и она на меня запала? Впрочем, не следует выпячивать грудь, словно петух — это могло случиться и мимолетно: просто женщина была выпимши.

По крайней мере, я теперь знаю, что Марина вовсе не недотрога — её вполне можно добиться. А у её поцелуя был нереальный накал — все равно что погрузиться в горячую ванну, войдя с мороза. Было чертовски здорово. Тело желало Марину до боли в паху — жаждало, как воплощение мечты. Теперь уже мне поцелуй её казался брошенным вызовом. Все что следует сделать — на него ответить. То есть просто заехать к ней…

То ли от пива, то ли ещё от черте чего воздух вдруг пропитался предвкушением. Химическая реакция уже началась, и взрыв неизбежен. Истомившиеся гормоны помчались по телу, порождая безумные фантазии. Бесенок, сидящий в штанах, нашептывал мне — все будет хорошо: мы добьемся её…

Мучился-мучился всякими думами и в один прекрасный день решил, что больше медлить нельзя, иначи сойду с ума. Сны сексуальные достали настолько, что взял и решительно подвернул к дому Марины вечером после работы. Я только постричься — себя убеждал, а бесенок, сидящий в штанах, опять за свое — будет одна, изнасилуем. О, Господи, спаси меня от Нечестивого…

Американская кинодива Мэрилин Монро говорила, что у женщины есть два оружия — тушь для ресниц и слезы. Красится ли Марина? Без сомнения и очень качественно — ведь парикмахер. А вот слез не надо — мне женский плач не выносим…

С этими мыслями толкнул калитку ворот, предчувствуя, что открываю новую главу своей жизни..

Привет, дорогая, я пришел: встречай ухажера, — подумал, но не сказал. Маленькая лохматая и очень злая собачка бросилась на меня. Цепь удержала ее клыки в сантиметре от моей руки.

Калитка распахнута, псина просто захлебывается от лая — кидается и кидается, пытаясь порвать привязь. Но никто не появляется из дома. Неужели не видят и не слышат, что гость пришел? А ведь я не просто заявился — постричься хочу… да и хозяйку тоже. А может, мне собачке (кстати, сучка) предложить — хочу заняться с тобой сексом. Она меня в будку пригласит… И на черта нам нужна Марина?

Дверь дома распахнулась.

— Что тебе нужно? — прокуренным голосом спросила женщина татарской наружности далеко за сорок. Выглядела недружелюбно, но была, видимо, слишком доброй, чтобы убить меня на месте.

— Я хотел бы постричься. Здесь парикмахер живет?

— Проходи.

— А собака?

Женщина подошла к будке и притянула к себе собачку за цепь.

Я задержался в сенях. Татарка вошла и махнула рукой:

— Пойдем со мной.

Заходим в кухню. Чтобы попасть в жилую часть дома, приходится нагибать голову, дабы не удариться о дверной косяк. Как же прохладно здесь — будто работает кондиционер. Только откуда ему быть в убогой хибарке?

Осматриваюсь. Татарка проходит в горницу и объявляет:

— Марина, к тебе клиент.

В кухню входит хозяйка — красивая, аж грех быть такой. Я обомлел. В домашнем халатике, но накрашена очень профессионально — будто на бал собралась. Настоящая русская (или цыганская?) красавица: сияющее лицо с выделенными скулами и яркими щёчками, большие черные глаза в обрамлении длинных ресниц. На веках светло-голубые тени постепенно переходят в синие. Над глазами чёрные в меру густые брови разлетаются дугой. И в завершение пухлые розовые губы, которые так и хочется поцеловать.

Смотрит на меня и улыбается во весь свой эротичный рот. Хотя мне становится вдруг не до смеха — ну, какая я пара ей, черт возьми? Разве что по контрасту — красавица и чудовище. Улыбается так приветливо: она что думает — я ей жизнь продлять пришел? Нет — всего лишь постричься.

— Здравствуйте, — Марина чуть-чуть, но красиво картавит. — Вы постричься? Тогда садитесь.

Ставит в центре кухни табурет. Севшего меня прикрывает накидкой, которые в парикмахерских применяет. Вооружается ножницами и расческой, чтобы заняться моей шевелюрой.

— Вас как?

— Сделайте мне «каскад» — чтобы спереди коротко, а сзади до плеч.

— Ну, до плеч не получится — им расти ещё и расти. Подравняю сзади, а спереди коротко постригу.

Садился на табурет весь унылый-унылый — от красоты Марины и своей пожилой невзрачности. А когда она, парикмахерствуя, засуетилась вокруг, раз коснувшись бедром плеча и другой, я поплыл: сердце забилось быстрее, а в груди стало теплее. Сказочный миг!

Парикмахеру положено развлекать клиента разговорами, и Марина показала свой профессионализм.

— Вы ведь на нашей улице живете? Только немного ниже…

Я подтверждаю:

— Мы — соседи.

— Как мне к вам обращаться?

— Анатолий.

— Очень приятно. А меня Марина зовут.

— Я уже знаю, — сказал, потом спохватился, подумав, что Немкина в наш разговор не стоит вплетать. — Услышал от вашей гостьи.

— Это сн