Когда у женщины рождается второй ребенок, разве она наполовину меньше любит первого? Нет, она отдает всю любовь целиком одному и другому, потому что любовь не делится, а умножается.
А что такое, если на минуточку задуматься, что, собственно, такое жизнь? – изрекал он. Редкие проблески счастья на фоне неизбывного горя. Ходишь как миленький на работу, здороваешься с коллегами, смеешься их шуткам и изо всех сил притворяешься счастливым, хотя на самом деле носишь маску, может, не все время, но почти что, может, так не у всех, но почти что, и эта маска становится второй кожей, вторым лицом, веселым, радостным, поверх другого, исковерканного горем.
Разрыв с любимой, говорил он, хуже, чем ее смерть, оплакиваешь человека, который жив и здоров, оплакиваешь ты один, другие могут его видеть, слышать, прикасаться к нему.
Тина пришла домой в стельку пьяная, не просто поддатая, не в том приятном, безобидном обалдении, какое наступает после нескольких рюмок вина и быстро выветривается, а в состоянии страшной ясности, которое всего на миг даруют самые крепкие напитки, позволяя нам измерить температуру пожирающего нас огня.