Оглавление

1. Похоронщики России
2. Предисловие
3. Первая встреча
4. Как хорошо всё начиналось
5. Историки и диссиденты
6. Пропагандист и агитатор
7. Горит свечи огарочек
8. Битва шулера с напёрсточником
9. Команда похоронщиков
10. Выпрямители истории
11. Совершала ли Америка военные преступления?
12. Сага о долларе
13. Наша огромная империя
14. Америка всегда будет свободной
15. Свободу олигархам!
16. Разрушители и творцы
17. Беседы интеллектуалов
18. Великий стратег
19. Потомки гетмана Мазепы
20. Заклятый «друг» России

Предисловие

В многовековой истории Руси, а затем и России было немало периодов тяжёлых испытаний, когда орды завоевателей — от татаро-монголов и тевтонских рыцарей до многочисленных полков Наполеона и Гитлера ставили целью покорение и даже полное уничтожение государства и народов русов. Однако, в те времена не было таких понятий, как информационные войны, в которых неистовые пропагандисты заранее объявляли бы о полном распаде и похоронах России. Даже министр пропаганды Тысячелетнего Рейха Йозеф Пауль Геббельс обрушивал свои истерические речи, главным образом, на немецкого слушателя. Зато в наше время вещателей скорого распада и похорон России расплодилось в избытке. Описанию похоронщиков и методов их работы посвящается эта книга.

Каждый человек где-то рождается. Это место в паспорте указывается как место рождения. Его же иногда называют малой родиной. Родина же, которую принято писать с заглавной буквы, вмещает в себе нечто иное. Это и твои корни (родители, родственники), и родные люди (народ), которые окружали тебя в период твоего становления и передали тебе выработанные веками обычаи и традиции, и красоты земли (родные просторы), в окружении которых созревала твоя душа. Всё остальное, что пыталось сформировать тебя по утверждённному кем-то сверху плану (государство, идеология, партии и общественные организации), является внешним по отношению в понятию Родины, ибо разрабатывалось и утверждалось это людьми, которые лично тебя не видели. Нередко ты и родные для тебя люди для них представлялись абстрактными «народными массами», мнения, желания и мечты которые в их теориях и догаматах просто никак не не отражались и не учитывались.

Хотя понятие Родины для большинства членов общества являются фундаментальными, в каждом государстве найдётся какое-то множество граждан, которыми это понятие игнорируется или даже активно отвергается. Таких людей принято называть диссидентами, отщепенцами или «гражданами мира». Если относительное число таких людей в обществе превышает некоторый критический порог, государство теряет способность защитить себя, в нём случаются революции и военные перевороты, поскольку стабильность государства основывается на понятии общественного договора.

Общественный договор — это не формально-бюрократическое мероприятие, заканчивающееся подписанием документа, а внутреннее восприятие идеи о том, что государство нужно и полезно человеку, оно его защищает, лечит, даёт образование, обеспечивает работой. Иногда государству нужен подписанный документ, который называется присягой. На этом держится армия и структуры государственной безопасности любого государства. Тут есть один важный момент. Присягу принимает солдат, попавший на службу по обязательному призыву, воин контрактник и будущий офицер, поступивший в военное училище. За нарушение присяги предусмотрена уголовная ответственноть, равная для всех категорий военнослужащих, но внутренняя ценность присяги различна, поскольку присяга эта для солдата-призывника не является вполне добровольной, в отличие от контрактника и офицера, которые принимают присягу сознательно и добровольно. Разница здесь уже не в рамках уголовного права, а в моральных нормах, принятых в обществе. Примерно то же самое можно сказать про обязательства человека, вступающего в партию, поскольку всякая партия имеет Устав, и вступающий берёт на себя добровольное обязательство соблюдать положения этого Устава. Нарушивший присягу или Устав считается ренегатом, отступником и предателем, то есть осуждается не только государством, но и обществом, в целом.

Всякое общество имеет разные формы неприятия норм, навязываемых государством или партией. Самой мягкой из этих форм является неучастие в мероприятиях государства, которые не нравятся конкретному члену общества. Такой была большая часть интеллигенции, называвшей себя шестидесятниками. Среди них были известные поэты Булат Окуджава, Владимир Высоцкий, Юлий Ким, Андрей Вознесенский. Многие из них читали запрещённую властями литературу, но не занимались активным её распространением, что, собственно и преследовалось соответствующими органами государства.

Более активные, избравшие путь прямого выступления против государства, которое им не нравилось, назывались диссидентами. Их было сравнительно немного, но именно поэтому их имена запоминались всеми. Такими были Александр Галич, Александр Солженицын, Валерия Новодворская, Елена Боннэр, Юрий Галансков, Александр Гинзбург, Александр Зиновьев, Владимир Батшев и другие. В народе к ним особых претензий не было. Они не принимали добровольной присяги, они её и не нарушали. Просто боролись с ненавистным им государством, как могли.

Совсем иное дело — генерал КГБ Олег Калугин, полковник ГУ КГБ СССР Олег Гордиевский, майор ГРУ СССР Владимир Резун, старший лейтенант ВВС СССР Виктор Беленко — все они бывшие члены КПСС. Они нарушили присягу и Устав партии, поэтому в любом государстве мира такие люди квалифицируется как государственные преступники, клятвопреступники и предатели вне зависимости от причин, которыми руководствовались эти перебежчики.

Но есть ещё один важный момент, который определяет отношение народа ко всем вышеупомянутым «борцам с режимом». Они могут как угодно относиться к высшим эшелонам власти (генсекам партии, президентам) и репрессивным органам (ЧК, НКВД, КГБ, ФСБ), — у народа к этим политическим фигурам и властным структурам зачастую также были достаточно непростые отношения, — но когда, оказавшись за границей, они начинают поливать грязью Родину (например, объявляя русских пьянью, быдлом, совком, рабами) или злорадствовать, предрекая России скорый и неизбежный распад, в сознании народном они всегда будут отщепенцами. Народ любой страны презирает людей, которые предали веру, культуру (язык) и Отечество своего народа.

Ни для кого не секрет, что ещё с начала «холодной войны» Запад выделял огромные деньги на проведение информационной войны против СССР. Именно на этом фронте появились радиостанции «Свобода» и «Свободная Европа», информационные потоки которых были направлены именно против СССР. Давно нет Советского Союза. Россия не планирует построение социализма, но острота информационных войн и объёмы их финансирования только увеличиваются. Президент США Барак Обама, тот самый, который злорадствовал, заявляя, что «экономика России порвана в клочья», объявил в своём Послании к Конгрессу в 2015 году, что у Соединённых Штатов два главных врага — Россия и вирус Эбола. В марте 2016 года в рамках Государственного департамента страны он учреждает новый орган «Центр глобального взаимодействия» (Global Engagement Center — GEC) с целью координации общегосударственных информационных мероприятий, направленных на иностранную аудиторию за рубежом (https://news-front.info/2020/05/13/kak-zapad-organizovyvaet-informaczionnye-vojny-i-chto-za-nimi-sleduet/). Согласно официальным докладам центра, базовый бюджет GEC в 2016 году составил почти $20 млн., в 2017 — $35.8 млн., в 2018 уже $55.4 млн. Это только по линии Госдепа. В дополнении к этому в 2018 году от Министерства обороны США Центр получил $20 млн., в 2019-м — $50 млн, в 2020-м — $64.3 млн. только базового бюджета в связи с переориентацией с ИГИЛ на угрозы для США, исходящие от России, Китая и Ирана.

Совершенно очевидно, что Запад всегда принимал советских диссидентов и перебежчиков с распростёртыми обятиями и щедро оплачивал их услуги на идеологическом фронте. Что за идеи озвучивали эти «борцы с режимом», очень хорошо озвучил известный советский диссидент, философ, социолог, профессор математики, автор «Зияющих высот» и других сорока книг Александр Зиновьев, высланный из страны в 1978 году и вернувшийся в Россию в 1999 году. Проживая в СССР он подвергал острой социальной критике советский строй, на Западе — западный, капиталистический, в конце жизни — идеи глобализма. Ещё будучи на Западе, он подвёл грустный, но правдивый итог диссидентской деятельности: «Мы целились в коммунизм, а попали в Россию». Пожалуй, это был единственный диссидент, который оказался искренним в своих заблуждениях юности. Большинство прочих начинали свою деятельность за идею, а заканчивали — за деньги. Именно о них эта книга «Похоронщики России».

Первая встреча

Я познакомился с ним в 2003 году, поместив в Независимом альманахе «Лебедь» (www.lebed.com) свою первую публикацию «Свободу олигархам!», посвящённую уголовному делу олигарха №1 на тот момент, Михаила Ходорковского. За семь с половиной лет в этом альманахе мною были опубликованы 30 статей публицистики, научно-популярных и литературных, но если заглянуть на список авторов, то под моей фамилией можно найти только 24 работы, последняя из которых датируется 25 февраля 2007 г. Причина столь странного пробела, вряд ли, кроется в оплошности или недосмотре всегда аккуратного редактора. Может быть, тут всё кроется в слове «независимый». В самом деле, независимый от кого или от чего? Конечно, на этот вопрос можно ответить решительным «от всех и от всего». Но умный человек так не ответит. Логика жизни подсказывает, что альманах, который не зависит ни от читателей, ни от писателей должен сочиняться редактором для самого себя. Если альманах не зависит ни от чего, то ведь в понятие «всё» входят и такие существенные компоненты, как совесть, честность, доброта, сострадание, уважение, стремление к истине и многое другое, отсутствие чего отвратит большинство читателей от такого источника. Впрочем, чтобы лучше понять причину странного поведения основателя и редактора альманаха «Лебедь», лучше обратиться к истории вопроса.

Создатель и бессменный редактор альманаха с 1997 года — Лебедев Валерий Петрович — философ, журналист, блестящий публицист, диссидент, правда, не из особенно известных в этом качестве, но и не проходная фигура. Детали его биографии можно найти в Википедии. Более ярко представил этого человека по случаю десятилетия существования альманаха профессор, литературовед (ныне покойный) Валерий Сердюченко: «В мемуарах Валерия Лебедева перед нами разворачивается классическое Curiculum vitae российского интеллигента, последовательно изгнанного изо всех державных институций, чтобы состояться, наконец, в роли издателя эмигрантского «Колокола». Аналогия не чрезмерна: на протяжении доброго десятка лет «Лебедь» предоставляет свои страницы новорусским Алеко… От биографических инкарнаций нашего мемуариста едет голова. Помилуйте, студиозус минского Политеха, руководитель (и солист!) тамошнего джаз-банда, аспирант, кандидат, вузовский препод, кинорежиссёр любительских фильмов, член жюри Всесоюзных фестивалей и конкурсов неигрового кино, эмигрант, участник самиздатовских баталий, супруг и отец, и, наконец, главред интернетовского издания, куда, знаем не по наслышыке, выстраиваются месячные очереди в чаянии публикации. …И всё-таки, и тем не менее, не будем менять своего рецензионного вопросительного знака на авторский восклицательный. Ибо «Лебедь» — космополитичное до мозга костей издание. Оно, если можно так выразиться, духовно гомункулообразно. Его авторы и персонажи — гонимое по миру перекати-поле, «граждане мира», ничьи», или, говоря словами Альбера Камю, «посторонние». Ей-Богу, если бы Фёдор Михайлович был жив, он предал бы «Лебедь» и его редактора такой же анафеме, как Александра Герцена за его «Колокол»».

От себя добавлю: Лебедев — обладает потрясающей работоспособностью. За 23 года существования альманаха им лично написаны более тысячи статей. Но начинал он как философ и в 1970 году защитил кандидатскую диссертацию на тему «Второе начало термодинамики и принцип развития». Читал лекции во многих научных центрах и Домах учёных. Издал две книги по философской тематике — «Бесконечна ли Вселенная?» (1978) и «Научные принципы и современные мифы» (1981). В апреле 1984 года был исключён из КПСС (решение Мытищинского райкома КПСС об исключении было признано необоснованным и отменено в 1990). С 1984 по 1990 год подрабатывал написанием заказных докторских и кандидатских диссертаций для анонимных клиентов. С 1988 года преподавал на кафедре философии ГИТИСА. Был постоянным членом и участником дискуссионного клуба «Свободное слово» при Союзе кинематографистов. Темы — российская история, история науки, социология, экономика и политика. В конце 1992 года эмигрировал в США. Вёл цикл передач на радиостанциях: радио «Свобода» (1991—1992) и на ряде американских русскоязычных радиостанций.

Прокомментирую кратко сведения из Википедии. Начнём с вопроса об исключении из КПСС. В 1990 году Валерий Лебедев подал аппеляцию к XXVIII съезду КПСС, которая была рассмотрена 21 августа того же года контрольно-ревизионной комиссией Московской парторгинизацией КПСС, о чем Лебедеву была выдана справка от 5 сентября 1990 года. Справка сообщала, что исключение В. П. Лебедева в 1984 году за политическую незрелость, связанную с распространением идеологически вредной антисоветской литературы, признано необоснованным, но, учитывая, что т. Лебедев в настоящее время не изъявляет желания восстанавливаться в КПСС, партийных документов ему не оформлять.

Тут уже возникает ряд ньюансов:

— Член КПСС распространяет запрещённую литературу. Тем самым он нарушает Устав партии, в которой состоит, но выходить из членства организации, деятельность которой он не одобряет внутренне, он не собирается. По-человечески это понятно, поскольку он тут же лишается права преподавать и читать лекции по избранной ему профессии, но разве нет уже в этом моменте некого двуличия души?

— Он аппелирует не к местной парторганизации, а к Съезду КПСС. При рассмотрении его дела контрольно-ревизионной комиссией он прямо заявляет, что не собирается восстанавливаться в партии, что отражено в выданной ему справке. Для чего же тогда подаётся аппеляция? Ответ прост — для этой самой справки, которую он потом будет показывать другим, когда его будут спрашивать: «Как же Вы могли состоять в этой чудовищной партии?». А я, мол, невинно пострадал, что признано самой партией. Но если ты не двуличен по природе, какое тебе дело до того, что думает о тебе эта самая антинародная партия, у которой руки «по макушку в крови»?

Ну, хорошо. С исключением всё понятно. Как же быть с написанием заказных диссертаций для анонимных лиц? И тут, по-человечески, можно понять. Человека «ни за что» исключают из партии, лишают возможности работать по профессии, а на что жить, кормить семью? Любопытно, что в лихих и бандитских 90-х судили бывшего интеллигента, который, подрабатывая таксистом, завозил клиентов в тёмный уголок, убивал их и грабил. Когда судья спросил подсудимого, зачем он это делал, тот ответил: «В институте месяцами задерживают и без того нищенскую зарплату, а на что жить и кормить семью?». Итак, Лебедев преступал закон, хотя и не так безобидно, как Деточкин. Простим ему это. Но вот что интересно. В 1988 году он уже преподавал философию в ГИТИСЕ, а подпольный бизнес не бросил. Это понятно: написание диссертаций для жуликов даёт намного больший доход, чем преподавание философии. Хотя для пламенного борца за справедливость это несколько странно. Двуличие продолжается.

Что касается эмиграции в США, тут тоже к нашему персонажу нет никаких претензий. Каждый человек имеет право любить то, что он хочет и жить, где он хочет. Наш вопрос чисто философский. Процитируем отрывок из третьей (и последней) нефилософской книги Валерия Лебедева «Пятое время года»:

«В 84-м могущественный член Политбюро и председатель Комитета партийного контроля вызвал к себе на Старую площадь преподавателя философии и истории Московского физико-технического института Валерия Лебедева. Преподаватель на лекциях показывал экономическую глупость и политический анахронизм коммунистического режима. Лебедев взял с собой диктофон и записал часовой разговор с Юрием Соломенцевым. Вот небольшой отрывок из него.

— Почему вы сообщали на лекциях сведения, выходящие за пределы учебного курса?

— Иначе меня не стали бы слушать!

— Вы солдат партии и боец идеологического фронта и потому должны пропагандировать текущие установки, а не интересоваться тем, что было раньше или будет потом.

— Но в этом случае невозможно быть философом!

— Вот вы им и не будете.

После этого разговора с философской кафедры Лебедева уволили».

Конечно, проверить, так ли это было в деталях или иначе, невозможно, но тут мы поверим безусловно. Вопрос в другом: Что мешало философу, которого плющили несправедливое государство и КГБ, оказавшись в мире «свободы и подлинной демократии», с новой энергией заниматься философией, писать книги. Ведь именно этим занялся также исключённый их партии и высланный диссидент Александр Зиновьев, написавший сорок книг в эмиграции. Бывшеиу написателю заказных диссертаций для мошенников было понятно, что на этом Западе за философские труды платят не так много, как за антироссийскую пропаганду.

На первой же пресс-конференции в Мюнхене, привлёкшей большое внимание прессы, Зиновьев заявил, что не чувствует себя «жертвой режима», а считает режим своей жертвой. Он дистанцировался от правозащитного и диссидентского движения. Проблема Валерия Лебедева не в том, что, при огромной работоспособности, его писательский талант и талант учёного был несопоставим с талантом Зиновьева — он привык работать за деньги, которые не пахнут. Другим существенным моментом между этими двумя лиссидентами было то, что Зиновьев был противником Ленинско-Сталинской и Хрущёвско-Брежневской моделей социализма, но в нём не было ненависти к России, поэтому он и вернулся в Россию, в то время как у Лебедева доминирует именно ненависть, причём не столько к Путину, сколько именно к России, которой он десятилетиями пророчит скорый распад и гибель, радостно потирая липкие ручонки.

Как хорошо всё начиналось

Независимый пльманах «Лебедь» начинал очень резво. Если посмотреть на список авторов, которым предоставлял он свои страницы, невольно проникаешься уважением к редактору, который сумел привлечь внимание столь известных писателей, учёных, бизнесменов и политиков. 1997-й год: поэт Наум Коржавин, писатель Даниил Гранин, политик Борис Немцов, предприниматель-миллиардер Билл Гейтс и даже скандально известный спекулянт-миллиардер Джордж Сорос. 1998-й год: политолог, социолог и публицист Сергей Кара-Мурза, директор Московского института стратегического развития и национальной безопасности Игорь Олейник, член-корреспондент РАН Леонид Сумароков, всемирно известный писатель-фантаст Станислав Лем, Герой Советского Союза, генерал-майор авиации, профессор, известный политик Александр Руцкой, лауреат нобелевской премии по литературе Александр Солженицын, писатель-сатирик Михаил Жванецкий, будущий лауреат нобелевской премии по литературе Светлана Алексиевич. Не всякий толстый журнал может похвастаться таким обширным списком авторов, представляющих широчайший диапазон мнений по самым различным областям научной, экономической, литературной и политической жизни.

А теперь заглянем в публикации альманаха через десять лет. В 2008-м году вы найдёте лишь одну известную многим фамилию писателя, адвоката и публициста Аркадия Вайсберга. Из других персонажей часто мелькает имя Надежды — непутёвой дочери советского писателя, партийного и литературного функционера Вадима Кожевникова, военного корреспондента, участвовавшего во взятии Берлина, автора знаменитого романа «Щит и меч». Дочь эта в 1983 году эмигрировала в Швейцарию вместе с мужем, работником Минздрава СССР, получившем работу в Международном Красном Кресте в Женеве, а в 1997 году, после получения мужем грин карты живёт в Денвере, США. До эмиграции опубликовала в СССР две книги, после эмиграции — ещё шесть, что интересно — в той же России, о которой она отзывается на форуме альманаха «Гусь-Бука» так:

Надежда Кожевникова — Tuesday, November 21, 2006 at 05:40:09 (MSK)

Мы из страны, где все врали всем.

Казалось бы, надо приветствовать искренность человека, который признаётся, что он врал. Врал всю жизнь, в том числе и в своём творчестве. Проблема в том, что это высказывание — есть лишь попытка оправдания ничем не аргументированным обвинением всех остальных. Прежде всего, она этим признаёт, что врала во всех своих книгах, но и в том, что врал её отец, которого обвиняли в том, что, будучи главным редактором журнала «Знамя», он передал в КГБ (по другим данным — в ЦК КПСС) рукопись романа В. С. Гроссмана «Жизнь и судьба». На эту похабную тираду Надежды я там же откликнулся четверостишием:

Казалось бы, в одной расли стране,

Где летним днём идут дожди косые,

Но выросли мы в разной стороне:

Вы из кремлевки, мы же — из России.

Эту информацию я привёл лишь в качестве иллюстрации легко проверяемого факта: никаких известных всем авторов и широкого спектра мнений в этому моменту в альманахе уже нет. Что же могло случиться такого, что радикальным образом изменило лицо альманаха?

Не сразу, постепенно, в альманахе появляется всё больше и больше материалов, которые можно однозначно отнести к антироссийским. Вряд ли это можно отнести к случайностям, которые происходили помимо сознательной деятельности редактора. Из этих «случайностей» наиболее ярким моментом стало появление нового для альманаха автора Владимира Батшева. С августа 2006 года он опубликовал в альманахе шесть статей, но самым урожайным для него был 2007-й год, на который приходится одиннадцать публикаций. Здесь мы задержим внимание читателя на одном мистическом факте: так же, как и в случае с моими публикациями, в авторском списке Батшева в альманахе последние пять публикаций отсутствуют. Снова случайность?

Дотошливый исследователь, конечно, найдёт отсутствующие в списках мои и батшевские публикации, но он потратит на это немало времени, просматривая пять сотен выпусков альманаха в имеющихся архивах, да и то, если он задастмя такой специальной целью. Напрашивается вывод: редактор что-то хотел скрыть от случайных читателей. Что же?

Сначала дадим краткую справку о Батшеве: родился в 1947 году в Москве, русский писатель, поэт и прозаик. Бывший советский диссидент. Тут уже возникает вопрос: если разведчик или КГБист бывшими не бывают, может ли диссидент быть бывшим? Лично я полагаю, что может, если он изменил характер своей прежней деятельности, как это случилось с Александром Зиновьевым. Но с Лебедевым и Батшевым это не так. Об этом говорит остальная часть их биографии: «В 1965 вместе с Леонидом Губановым организовал первое неформальное литературное общество СМОГ (Смелость, мысль, образ, глубина или Самое молодое общество гениев), за что 26 апреля 1966 приговорен к 5 годам ссылки.

Ссылку отбывал в Красноярском крае. Работал на лесоповале.

Под воздействием западного общественного мнения, организованного русским зарубежным издательством «Посев» и редакцией журнала «Грани», был амнистирован в марте 1968 года.

После возвращения участвовал в диссидентском движении. Закончил сценарный факультет ВГИК и несколько лет работал по специальности. 23 года фамилия Батшева находилась в цензурных списках и он публиковался только под псевдонимом.

Во время перестройки возглавлял московское представительство издательства Посев» (1989—1991), потом работал первым заместителем главного редактора ежедекадника «Литературные новости» (1991—93). В 1993 организовал собственное издательство «Мосты», в котором за два годы вышло 25 книг современных российских и русских зарубежных писателей. В начале 1995 года эмигрировал в Германию. С 1998 редактор единственного ежемесячного литературного журнала «Литературный европеец» и с 2004 ежеквартального журнала «Мосты». Автор 14 изданных книг».

Замечаете схожесть судеб? Лебедев после исключения из КПСС преподавал философию в ГИТИСе, Батшев после амнистии закончил ВГИК и работал по специальности, организовал собственное издательство, опубликовал 25 книг. Вот она «кровавая советская система и произвол КГБ»! Но есть и отличия. Когда ещё в молодости человек объявляет себя гением, не есть ли в этом повод для медицинского диагноза? Есть же немало людей, которые объявляют себя, кто Наполеоном, а кто лошадью Пржевальского, но у всех них есть соответствующие справки. Тут же — гений, но без документа.

Нас же сейчас интересует не столько биография этого «литературного европейца», сколько тот факт, что главное произведение его жизни — четырёхтомная книга «Власов». Нет особой необходимости говорить о чём или о ком эта книга, поскольку именно публикации глав из этой книги и были приветливо распахнуты страницы альманаха его редактором Валерием Лебедевым. Примечательно, что сама книга издана в 2001—2004 годах, а в альманахе она продвигалась в конце 2006-го и в 2007-м годах. Почему бы это? Ответ почти очевиден: книга оказалась мало покупаемой, хотя тема представляла очевидно высокий интерес для читателей. Вот и пришлось подогревать этот интерес бесплатной для читателей публикацией основных глав. Примечательно, что Лебедев для рекламы книги Батшева там же в альманах представляет отзывы «экспертов». Слово это поставлено здесь в кавычки по простой причине: напечатаны отзывы лишь тех, кто поддерживает тезисы данной книги, но и они дают интересное заключение: «Батшев не историк, он писатель», хотя такое заключение уже, само по себе, содержит вывод: книга не документальная, а художественная. Значит автор уподоблен Александру Дюма, который в романах о трёх мушкетёрах сводит отношения Англии и Франции, гугенотов и католиков к проблеме бриллиантовых подвесок и любовной интрижке королевы Франции с герцогом Бекингемом. Я откликнулся на публикации Батшева статьёй в альманахе «Историки и диссиденты» (№511, 2007), которую публикую здесь с небольшими сокращениями, поскольку часть информации уже представил выше. Следующая моя статья «Пропагандист и агитатор» уже не упоминается в списке альманаха, хотя она была напечатана в №528 за 2007 год.

Историки и диссиденты

Основным методом научной дискусии является доказательство-опровержение. Основным методом распространения сплетен — небрежно скомпонованный материал из слухов, догадок, прямых вымыслов, обычно начинающийся словами «знаете, говорят, что…”. При этом нет ни малейшей необходимости в точных ссылках, кто именно, когда, при каких обстоятельствах сказал, и кто может подтвердить истинность сказанного. О каких-либо доказательствах тут вообще речи не заходит. Но есть еще один способ донесения материала до читателя-слушателя, способ отличающийся отменной восприимчивостью материала и краткостью, свойственной афоризмам — это анекдот.

Случалось ли Вам, читатель, слышать о том, чтобы опровергали (или доказывали) истинность информации анекдота. Если случалось, то само такое событие по значимости равносильно удачному анекдоту. Но именно одну из разновидностей такого политического анекдота выбрал Владимир Батшев в качестве доказательства истинности псевдоисторических изысканий в своей статье «немецкий ДОТ и широкая грудь Матросова». Он пишет:

«Господин-товарищ Иванов очень мило прошелся по моим словам о «подвиге» уголовника из штрафбата А. Матросова, ничем не опровергнув мои слова, а только подтвердив их. В дополнение к сказанному приведу обширную цитату из своей книги «Власов»

Я не знаю лучшего изображения маразма и безумства советской армии во время советско-германской войны, чем в сатирическом романе Льва Ларского «Мемуары ротного придурка»…».

Далее он приводит схематический рисунок амбразуры вражеского ДЗОТ’а с пулеметом и фигурами шести советских придурков (так у автора), сидящих к пулемету почему-то задом, как в полковом сортире — это, видимо, чтобы было смешнее, и потому — доходчивее для читателя.

Начнем с того, что в заголовке статьи упомянут ДОТ, а в тексте статьи — ДЗОТ. Как говорят в Одессе, это две большие разницы, в особенности для тех, кто воевал или хотя бы служил в армии. Если подобные неаккуратности являются нормой для пишущего на исторические темы, то доверия к остальным фактам, изложенным в книгах Батшева, они не добавляют.

С другой стороны, я в своей статье «Ниспровергатели мифов» не ставил целью опровергать какие-либо положения г-на Батшева. Анализируя основные положения его статьи «Мифы войны», я заметил, что большая часть изложенного автором фактического материала не является оригинальной, это вольная компиляция тех материалов, которые ранними исследователями были опубликованы с гораздо большей полнотой и тщательностью цитирования архивных документов и воспоминаний очевидцев. Описание двух из упомянутых им эпизодов свидетельствуют, что Владимир Батшев не владеет материалом даже на уровне простейшего интернетного поиска. Я без особых усилий нашёл множество публикаций документов, восстанавливающих детали биографий Александра Матросова (Мухамедьянова Шакирьяна Юнусовича) и Зои Анатольевны Космодемьянской.

Вот что пишет, например, Владимир Креславский в своем очерке «Правда о Зое и Шуре» (РИА «Новости»):

«Откопали документы, что и Зоя состояла на учете в психоневрологическом диспансере. Только не говорили, что за год до войны девочка тяжело переболела менингитом, а таких больных тогда именно там и наблюдали. Сторонников домыслов о психической болезни комсомолки не смущало даже то, что страдай она какой-либо психической болезнью, ее бы ни за что в разведшколу не определили.

Нашлись и те, кто сам подвиг Зои отрицал (мол, совершили его то ли Вера Волошина, то ли Лиза Чайкина, а приписали Космодемьянской), и те, кто ставил под сомнение задачу, поставленную перед разведчиками. По их мнению, Зою задержали крестьяне, разгневанные тем, что она собиралась поджечь их дома, а в селе этом даже немцев не стояло.

Только рассекреченное уже в наши дни Уголовное дело №Н-16440 по обвинению Василия Клубкова в предательстве и измене родине, внесло окончательную ясность.

Сразу после начала войны Зоя записалась в добровольцы, и ее определили в разведшколу. Школа находилась недалеко от московской станции Кунцево, там она и познакомилась с Клубковым.

«Она мне сразу не понравилась… Смотрела так, будто хотела в чем пристыдить».

В середине ноября в школу поступил приказ сжечь деревни, в которых расквартировались немцы. Создали два подразделения, каждое по десять человек. Но у деревни Петрищево 22 ноября оказались только трое — Космодемьянская, Клубков и более опытный Борис Крайнов.

Решили, что Зоя должна поджечь дома в южной части деревни, там квартировали немцы; Клубков — в северной, а командир — в центре, где находился немецкий штаб. После выполнения задания все должны были собраться на том же месте и уже потом возвращаться домой.

Крайнов действовал профессионально, и его дома загорелись первыми, потом вспыхнули те, что располагались в южной части, в северной не загорелись. Крайнов прождал товарищей почти весь следующий день, но они так и не вернулись.

Из протокола допроса Бориса Крайнова: «О задержании Космодемьянской мне стало извес