– Кстати, Дживс, – говорю я ему, – насчет этого клетчатого костюма… – Да, сэр? – Он что, действительно плоховат? – Несколько эксцентричен, я бы сказал. – Но ведь многие подходят, спрашивают фамилию моего портного. – Несомненно, с тем чтобы обходить его стороной, сэр. – Он пользуется в Лондоне превосходной репутацией. – Я не подвергаю сомнению его моральные качества, сэр.
Тетя Агата преподнесла мне свой сюрприз еще до завтрака. И в этом она вся. Я бы, конечно, мог и дальше распространяться о том, какие люди бывают грубые и бесчувственные. Но довольно будет сказать, что она подняла меня совершенно ни свет ни заря. Не было еще и половины двенадцатого, когда недремлющий Дживс оборвал мой безмятежный сон сообщением:
Забавная вещь: когда ищешь иголку в стоге сена, найти ее не удается, как ни старайся. Но если тебе совершенно безразлично, пусть бы ты эту иголку никогда больше и не увидел, тогда стоит прислониться к стогу, и она тут же впивается тебе в бок.
Следовало ли мне предвидеть, к чему она ведет? Может быть. Но я ничего не предчувствовал и, сидя в кресле, весь с головы до ног задрожал как осина, если вы когда-нибудь видели осину – я-то сам, насколько помню, не видел, но знаю, что они как раз тем и знамениты, что дрожат как сумасшедшие.
