Не думай, что бывает жизнь напрасной,
как будто есть удавшаяся жизнь.
Прощай, пора окраин!
Жизнь – смена пепелищ.
Мы все перегораем.
Живешь – горишь.
Читатель, знающий, насколько писатель должен быть осторожен, читает его внимательно; между ним и автором устанавливается тайная связь; один скрывает то, что он пишет, а другой – то, что понимает.
Всё – конечно, и ты – конечна.
Им твоя красота пустяк.
Ты останешься в слове, конечно.
Жаль, что не на моих устах.
Запомни этот миг. И молодой шиповник.
И на Твоем плече прививку от него.
Я – вечный Твой поэт и вечный
Твой любовник.
И – больше ничего.
Но оказалось, что загадка
не в упоенье ремесла.
Стихи ж – бумажные закладки
меж жизнью, что произошла.
Нас с тобой никто не расколет,
но когда тебя обнимаю —
обнимаю с такой тоскою,
будто кто тебя отнимает.
В мой страшный час,
хотя и бредовая,
поэзия меня не предавала,
не отреклась.
У души обиженной есть отрада тайная:
как чему-то ближнему, улыбнуться —
дальнему…
Благодарю, что на миг озаримо
мною лицо твое и жилье,
если ты верно назвал свое имя,
значит, сгораю во имя Твое».
