«Ярд» получил телеграмму от прокурора Нормандских островов — принадлежащего Британии архипелага, находящегося близ побережья французской Нормандии. Сообщалось, что на предыдущей неделе местная жительница, лично знавшая Мэннинга, видела его на пароходе, следовавшем из Саутгемптона в Джерси. В тот момент об убийстве еще не было известно полиции, так что присутствие Мэннинга на борту не вызывало никакого беспокойства. Депеша датировалась субботой, 18 августа, но дошла до Лондона лишь через пять дней. Хэйнс, опасаясь, как бы Мэннинг не удрал во Францию, отрядил сержанта Эдварда Лэнгли, чтобы он положил конец погоне. Лэнгли сумел выследить Мэннинга и в ночь на 28 августа захватил его врасплох прямо в комнате, которую тот снимал в коттедже под названием «Проспект-хаус». Эти двое знали друг друга в лицо: детективу случилось расследовать «целый ряд ограблений» на железнодорожной линии Грейт-Вестерн и допрашивать Мэннинга, который, будучи тогда железнодорожным охранником, вошел в число подозреваемых [36].
— А, это вы, сержант! — воскликнул Мэннинг, когда Лэнгли вошел к нему в комнату. — Уж как я рад, что вы тут. Знаю, знаю, зачем вы явились. Если б вы не пришли, я бы сам приехал в город, чтобы все объяснить. Я невиновен, как есть невиновен!
Лэнгли велел Мэннингу вылезать из постели и одеваться.
— А эту негодяйку-то поймали? — спросил Мэннинг, натягивая одежду. — Она как раз во всем и повинна. А я невинен, как ягненок [37].
Он трещал без умолку — и сразу же обвинил во всем Марию. Это «по ее приказу вырыли могилу, какое-то время назад, не помню когда», заявил он. В ночь убийства она накрыла стол к ужину и «пригласила О'Коннора пройти вниз, чтобы тот руки вымыл». Когда ирландец стал их мыть, Мария подобралась сзади и выстрелила ему в голову. По поводу множественных трещин в черепе несчастного Фредерик не мог ничего сказать, однако неоднократно выражал удовлетворение арестом Марии, поскольку она оставила его «в полном неведении касательно конечного пункта ее путешествия, к тому же без денег» [38].
***
