Оглавление

1. Жизнь и война генерала Василия Рязанова
2. Предисловие
3. Глава 23. После войны
4. Приложение 1
   1. Послужной список В. Г. Рязанова. Звания
   2. Правительственные награды
   3. Участие на фронтах
5. ПРИЛОЖЕНИЕ 2
6. И. Б. РЯЗАНОВА НЕПРЕРЫВНАЯ СВЯЗЬ
7. Содержание
8. Предисловие
9. Глава I. Москва I941 г.
10. Глава 2. Московская школа по подготовке радиоспециалистов
11. Глава З. На Калининском фронте
12. Глава 4. У Курского выступа
13. Глава 5. На ВПУ от Белгорода до Пальмиры. О В. Г. Рязанове
14. Глава 6. Через Днепр
15. Глава 7. Снова вперед. Дорогами войны
16. Глава 8. За границей. От Вислы до Нейсе
17. Глава 9. Бросок к Берлину
18. Глава 10. На берлинских рубежах
19. Глава 11. На помощь Праге. Конец войны
20. Послесловие

Предисловие

В этой третьей заключительной книге описывается послевоенная жизнь Василия Георгиевича. Много фотографий. Все-таки мирное время. Хотя он уже, видимо, не так любил фотографироваться, как раньше. В Приложении 2 воспоминания Ирины Рязановой, полный вариант, ссылки на который есть в первых двух книгах. Её фотографии. Выложил бы больше, но ограничения в объеме.

Глава 23. После войны

Напряженно и интенсивно трудился Василий Георгиевич всю свою жизнь. После войны ему довелось прожить 6 лет и 2 месяца. Однако и этот период оказался заполнен трудами, хотя он уже дважды Герой, мог бы расслабиться и отдохнуть. Но время снова изменилось. Да и почивать на лаврах он просто не мог. Два состояния: рабочее и состояние гибели, комы, анабиоза. Стоять нельзя, равновесие динамическое, неустойчивое в статике. Как волчок в гироскопе, — надо крутиться, постоянно суетиться, бежать, что-то делать. Хотя в последние годы он чуть сбавил темп. Но пребывал в рабочем, обычном своем состоянии, трудился, творил, горел, сжигая себя, как он всегда просто жил. Видимо, его биохимические процессы протекали так, что он стабильно пребывал в состоянии творческого труда. Чтобы помочь своей стране, — не болтовней, а важными реальными делами, — надо, во-первых, правильно мыслить, затем — обладать каким-то умением, а — самое главное — много и упорно работать. Человек должен двигаться. Как акула, которая задохнется, если остановится. Как двухколесный велосипед, без опоры неустойчивый, будучи неподвижным. Состояние живого организма, стационарное, но неравновесное. Если организм перестанет дышать или пить и есть, то перестанет жить. Так и в мире душевном, человеческом. Поэтому и воюют, и любят, и пьют. Поэтому строят научные теории и пишут романы, занимаются политикой и квартирными ссорами, спортом и сетевым маркетингом, с фанатизмом болеют за футбольные команды и собирают марки. Но у человека движение в мире человеческом, гуманном. Кто-то в этом мире балансирует, как цирковой акробат на шесте. Кто-то, — и таких, наверное, подавляющее большинство, — или топчется на месте или кружится по кругу, некоему замкнутому циклу. Но есть люди, медленно и упорно идущие вперед. А есть и те, кто совершает прорывы, и те, кто попадают в хаотическое состояние, и в странном аттракторе — притягивающем множестве — со случайным периодом перескакивают из одной области в другую. Теперь же снова наступил переходной слой со всеми сопутствующими хаотическими режимами.

В книге А. Драбкина «Я дрался на Ил-2» Хухриков Юрий Михайлович, летчик из 566-й шап, говорил: «Нет. Коль уж ты попал в боевую обстановку, состояние напряжения не проходит. … Ты все время в напряжении. Просто немного отдыхаешь, потому что какое-то время ты будешь гарантированно находиться в относительно спокойной обстановке… Но это невыносимо тяжело… На фронте не болели, напряженность съедала всю хворь. И люди держались за счет этой напряженности». Затем уже выплывали все болячки, которые скрывались во время войны нервным напряжением. Мама говорила, что на фронте и спали в снегу на морозе и в грязи, чуть ли не в лужах, но не простуживались.

17 мая 1945 года В. Г. Рязанов пишет письмо сыну: «…Хоть и с опозданием (не по моей вине) поздравляю тебя с великим Днем Победы. Уже теперь более реально есть надежда, что скоро увидимся. Пиши мне, как закончил учебный год и как планируешь лето. Постараюсь принять все меры к тому, что если нельзя совсем, то хотя бы месяц провести с тобой и мамой. Крепко целую. Твой папа. Чуть было не забыл написать насчет танцев. Учиться танцевать обязательно нужно и обязательно научиться танцевать хорошо. Для этого надо присматриваться к тому, как получается у других, следить за собой. А главное, чувствовать такт музыки, чтобы свободно идти вместе с музыкой. Не делать лишних движений, хорошо (прямо и красиво) держать фигуру. Хорошо танцевать — великое дело…».

10 июня 1945 г. на основании директивы Ставки ВГК от 29 мая 1945 г. 1-й Украинский фронт расформирован, его полевое управление реорганизовано в управление Центральной группы войск. Это ведь и моя память, на генетическом уровне. Мне передались эти ДНК и прочие молекулы, помнящие эти события. Хотя я и свою жизнь в деталях не помню. А вспоминать чужую, хотя бы и отца… Но статистика зафиксировала, что боевой путь корпуса составил 4500 километров, начиная от Москвы и до Праги. Около 6 тысяч авиаторов соединения отмечены орденами и медалями, семь дважды Героев Советского Союза: В. И. Андрианов, Т. Я. Бегельдинов, С. Д. Луганский, И.X. Михайличенко, М. П. Одинцов, В. Г. Рязанов и Н. Г. Столяров. Герой Советского Союза И. Г. Драченко стал также полным кавалером ордена Славы.

Жизнь Василия Георгиевича оказалась драматичной. Но она была и наполненной до краев, насыщенной и радостями, и тревогами, и заботами. Он был крестьянином, служащим, учителем, политработником, пропагандистом, летчиком и командиром. Но, кем бы он ни работал, он оставался настоящим, живущим достойно человеком. За это его и уважали, и любили современники, все, кто знал его, с ним встречался. Одним из самых торжественных и праздничных в истории корпуса и в жизни В. Г. Рязанова стал день 4 июня 1945 года. На аэродроме Финстервальде вручают орден Суворова 1-му гшак. Рязанов встречает на летном поле И. С. Конева, рапортует ему о готовности корпуса к вручению награды. Тут и командующий воздушной армией С. А. Красовский. Конев приветствует бойцов: здравствуйте гвардейцы — летчики–штурмовики! Маршал и генералы обходят строй, направляются к трибуне. При встрече маршала развернуто гвардейское знамя корпуса. Перед строем знамя проносят Герои Советского Союза майоры А. Е. Максимов, М. К. Токаренко и лейтенант И. Г. Драченко.

Командование на трибуне. Конев зачитывает указ Президиума Верховного Совета Союза ССР о награждении корпуса орденом Суворова II степени и прикрепляет орден к гвардейскому знамени корпуса. Ему помогает Рязанов. Конев передает гвардейское знамя Рязанову. Конев читает указ о награждении орденом Суворова II степени 9-й гвардейской дивизии. Конев и командир дивизии С. А. Донченко прикрепляют орден к гвардейскому знамени дивизии. Конев зачитывает указ Президиума Верховного Совета Союза ССР о награждении Героя Советского Союза В. Г. Рязанова второй медалью «Золотая звезда», поздравляет Рязанова с правительственной наградой. Кавалер двух Золотых Звезд обязан подавать пример подрастающему поколению. Рязанову не привыкать, — всю свою службу он учил молодежь. С. А. Донченко писал: «Выступившие… И. С. Конев и… С. А. Красовский отметили, что за два года совместной боевой работы не было ни одного случая невыполнения, срыва боевой задачи, ни одной жалобы со стороны наземных войск. Мы понимали — большая заслуга в этом нашего командира генерал-лейтенанта Рязанова, первого авиатора, осуществившего управление боевыми группами с переднего края наземных войск».

Наградной лист представления был подписан командующим 2-й воздушной армией генерал-полковником авиации С. А. Красовским еще 5 февраля 1945 года. Вот его текст:

Гвардии генерал-лейтенант Рязанов участник Отечественной войны с первых дней.

На всем протяжении Отечественной войны командовал крупными авиационными соединениями. С июля по сентябрь 1942 года командовал 2-й Авиационной армией Ставки Верховного Главнокомандования, в состав которой входило 9 авиационных дивизий, преобразованные затем в 1-й штурмовой авиационный корпус. Несмотря на сжатый срок подготовки тов. Рязанов умело сколотил руководящий состав подчиненных частей, организованно и в полной готовности подготовил корпус к своевременному выходу на фронт. Свой славный боевой путь генерал Рязанов начал на Калининском фронте. Под его командованием части авиакорпуса действовали сначала по срыву наступления противника на Велико-Лукском направлении, а затем в освобождении гор. Великие Луки и разгроме Демянского котла, обеспечивая при этом успех нашим наземным войскам. За четкую и правильную организацию боевой работы частей корпуса по освобождению от немецких оккупантов г. Великие Луки и разгрома Демянской группировки противника тов. Рязанов в феврале 1943 года награжден орденом Красное Знамя.

По приказу ставки верховного главнокомандования тов. Рязанов со своим корпусом 19 марта 1943 года переброшен на Воронежский фронт и вошел в состав 2-й воздушной армии. За период боевых действий на Воронежском фронте части корпуса вели напряженную боевую работу по отражению наступления противника на Белгородском направлении. За отличное руководство боевыми частями военный совет воронежского фронта вынес благодарность лично генералу Рязанову и всему личному составу, участвовавшему в разгроме наступавших бронетанковых сил противника.

19 июля 1943 года авиакорпус вошел в состав Степного фронта в оперативное подчинение 5-й воздушной армии. За время пребывания на Степном, а затем на 2-м Украинском фронтах авиакорпус поддерживал наступающие наземные части на Белгородско-Харьковском направлениях, форсировании реки Днепр и расширении плацдарма на правом берегу Днепра. Имея хорошую оперативно-тактическую подготовку, большой боевой опыт командования крупными авиасоединениями, отлично организовал работу по взаимодействию с наземными войсками и управлению боевыми действиями авиации на поле боя. В героических боях по освобождению от немецких оккупантов городов Харькова, Краснограда, Полтавы, Кременчуга, Знаменки и Кировограда, корпусу и всем трем отличившимся авиадивизиям присвоены собственные наименования: Кировоградский, Красноградская, Полтавская и Знаменская. Лично тов. Рязанов за самоотверженную боевую работу и отличное управление боевыми частями награжден орденом Суворова 2-й степени. В боях за социалистическую Родину по освобождению от немецких оккупантов Советской Украины авиакорпус приобрел заслуженную повсеместную славу. В ожесточенных боях личный состав проявил железную воинскую дисциплину, высокое воинское мастерство, отвагу и геройство, нанеся противнику огромные потери в живой силе и технике. Правительство высоко оценило славные боевые подвиги корпуса — 5 февраля 1944 года, присвоив ему звание «Гвардейский». За самоотверженную боевую работу, высокое мастерство в управлении боевыми частями на поле боя, отличную выучку личного состава боевому мастерству, за правильную организацию взаимодействия с наземными войсками и проявленный им лично героизм, 24 февраля 1944 года гвардии генерал-лейтенанту авиации Рязанову присвоено высокое звание Героя Советского Союза.

С июля месяца 1944 года гвардейский авиакорпус ведет боевую работу в составе 1-го Украинского фронта. С первого дня пребывания на 1-м Украинском фронте авиакорпус под командованием Героя Советского Союза Гвардии генерал-лейтенанта Рязанова начал свои действия по прорыву глубоко эшелонированной долговременной обороны немцев на Львовском направлении, по ликвидации окруженной группировки противника в районе Сасов, Белый Камень, Ольшаница, Золочев, в борьбе за Львов и ликвидацию окруженной группировки юго-восточнее Львова, до выхода наших частей на реку Висла, ее форсирование и расширение плацдарма на западном берегу р. Висла.

Кроме того, личный состав корпуса проявил отвагу и геройство по уничтожению окруженной группировки немцев северо-западнее Сандомира, отражению крупных контратак танков и пехоты противника и удержанию плацдарма на западном берегу р. Висла. При проведении операции по разгрому Ченстоховско-Радомской группировки немцев тов. Рязанов, благодаря умелому руководству по организации взаимодействия с войсками 52-й армии, 3-й гвардейской танковой армией и частично с 3-й гвардейской армией, личное руководство штурмовиками на поле боя, части корпуса оказали эффективную помощь наземным войскам в овладении городами: Шинджув, Стопница, Хмельник, Енджиюв, Радомек, Ченстохов и Кельци. В январскую операцию частями корпуса произведено 2101 успешный боевой вылет, с налетом 1985 часов. В результате которых уничтожено и повреждено: танков — 12, автомашин с войсками и грузами — 343, бронетранспортеров — 13, ж.д вагонов — 364, повозок с грузами и боеприпасами — 160, орудий разных — 20, ж.д. цистерн — 7, создано очагов пожара — 86, солдат и офицеров около 1140 чел., и много другой техники и вооружений. Проведено 49 воздушных боев, в которых сбито 21 самолет противника, свои потери в период этой операции 29 самолетов. Летный состав корпуса, воспитанный генералом Рязановым, показал образцы мужества, отваги и героизма в борьбе с врагами нашей Родины, летная работа проводилась в исключительно сложных метеорологических условиях, но, несмотря на сложные метеорологические условия, на всем протяжении проведенной операции, корпус боевую работу не прекращал. Лично сам генерал Рязанов все время находится на переднем крае линии фронта, где организует взаимодействие с наземными частями и управляет боевыми действиями авиации на поле боя. Благодаря такому способу управления, все удары штурмовиков исключительно эффективны и заслуженно вызывают восторг и благодарность наземных войск.

За самоотверженную боевую работу, отличное управление боевыми частями в период завоевания плацдарма на западном берегу реки Висла и разгрома Ченстоховско-Радомской группировки немцев и проявленные при этом мужество, отвагу и геройство Гвардии генерал-лейтенант Рязанов достоин высшей правительственной награды — звания «Дважды Герой Советского Союза».

И. С. Конев, выступая 4 июня 1945 года после вручения орденов Суворова 1-му гшак и 9-й гшад, произнес такую речь: «Товарищи летчики, гвардейцы штурмовики! Поздравляю Вас с высокой правительственной наградой — орденом Суворова II степени. Поздравляю 1-й гвардейский штурмовой авиационный Кировоградский Краснознаменный корпус и 9-ю гвардейскую штурмовую авиационную Красноградскую Краснознаменную дивизию. Вы заслуженно получили награду в боях за нашу Родину. Одновременно поздравляю всех офицеров, летчиков, орденоносцев, присутствующих здесь, с победой над фашистской Германией! Товарищи штурмовики, Красная Армия разбила немецко-фашистские вооруженные силы и заставила Германию безоговорочно капитулировать. Красная Армия вынесла на своих плечах основное бремя войны. В этих ожесточенных боях 1-й гвардейский штурмовой авиационный Кировоградский краснознаменный корпус был в числе лучших частей 1-го и 2-го Украинских фронтов, уничтожая немецкие войска и их технику. Штурмовики-гвардейцы корпуса высоко и с честью несли свое гвардейское знамя, отважно дрались на поле боя и не раз своими меткими ударами обращали противника в бегство. Ваш славный 1-й гвардейский штурмовой авиационный Кировоградский Краснознаменный корпус я знаю еще со 2-го Украинского фронта, которым тогда я командовал. В боях под Белгородом и Харьковом, за освобождение Украины, в битвах за Львов, на территории Чехословакии, Польши и Германии вы с честью выполняли все возложенные на вас задачи, исключительно честно и своевременно выполняли все приказы командования и во многом помогли Родине в деле разгрома врага. Ваш корпус по праву завоевал первое место в авиации фронта. Товарищи летчики, я имел честь вручать вашему корпусу орден „Красное Знамя“. Тогда я сказал, что летчики–штурмовики 1-го гвардейского штурмового авиационного корпуса будут первыми над Берлином. Вы оправдали это доверие и действительно первыми были над Берлином. Вы блестяще провели последнюю операцию по окончательному разгрому фашистских войск. Я надеюсь, что вы на мирном поприще, находясь вдали от Родины, и впредь высоко и с честью понесете свое гвардейское знамя на новые подвиги, на благо нашей любимой Родины. Да здравствуют летчики-штурмовики! Да здравствует победоносная Красная Армия, ее организатор и руководитель Маршал Победы товарищ Сталин!».

И. С. Коневу летчики Рязанова, видимо, хорошо помогли в реализации его полководческих планов. Конев ценил и любил их, называл в своих воспоминаниях лучшими штурмовиками второй мировой войны. Он отдавал приказы награждать их, по его приказам, например, звания Героев Советского Союза получили Луганский и Матиков (хотя они и так получили бы эти звания, несколько позже), Луганскому Конев подарил автомобиль.

Командир 1-го гшак в ответ сказал: «Товарищ Маршал Советского Союза! На мою долю выпала великая честь в третий раз получать от Вас, как представителя нашего правительства, высокие награды корпусу. Как до сих пор, в дни напряженных боев, мы высоко и с честью несли свое гвардейское знамя, украшенное двумя орденами, так и в дальнейшем на любом участке, куда нас поставят, при решении любой задачи, мы так же высоко и с честью будем нести это гвардейское знамя, особенно помня о том, что здесь, вдали от Родины, мы представляем эту Родину, ее силу, ее мощь. Так же, как под этим знаменем мы решали боевые задачи, так же будем с упорством решать учебные задачи по повышению боевого мастерства молодого пополнения, по изучению и распространению богатейшего боевого опыта, накопленного за время войны. Да здравствует наша могучая Красная Армия! Да здравствует наша любимая Родина! Да здравствует наш дорогой маршал, приведший нас к победе — товарищ Сталин!»

Вот адъютант маршала берет припасенное шило, дырявит им мундир Рязанова у сердца, и маршал еще одну «Золотую звезду» прикалывает к кителю командира корпуса. Через шесть лет чья-то невидимая рука проткнет сердце Василия Георгиевича. У Рязанова на фотографии отрешенное лицо. К наградам тоже надо привыкать. Сперва он даже слегка удивлялся им, не считая себя особо заслуженным. Для него труд — образ жизни, и как-то незаметно приходят достижения. «Во время войны быть Героем значило не на митингах выступать, а в самое пекло лезть», — говорил ГСС В. В. Титович. Но нес награды Рязанов достойно. Если уже командование и Родина отметили и наградили, то эти знаки отличия достояние общества, государства, отчизны, возможно, больше, чем его. Меньше всего он хотел бы меряться с кем-то заслугами, достижениями. Да ему и не пришлось этого делать. При жизни его уважали, а после смерти не забыли совсем, — и на том спасибо. Видимо, в конце жизни он больше внешних атрибутов — наград, должностей, почестей и славы — ценил нечто сокровенное, скрытое, невыразимое, но абсолютное, вечное. Думал, может быть, тогда Василий Георгиевич и о превратностях судьбы, о тонкой грани, отделяющей объявление тебя преступником, и почестями. Еще хорошо помнились тюремные годы, лет 6—7 всего тому. Хотя столько событий с тех пор, вся война, перенасыщенная эмоциями, что многое из того и стерлось из памяти.

Среди поздравлений есть телеграмма с подписями Шундрикова, Караванова, Володина, Копылова: «Наш горячо любимый и глубоко уважаемый командир,…», заканчивающаяся так: «Пусть множится громкая слава 1-го Гв. ШАККОСК (Кировоградского краснознаменного ордена Суворова корпуса (В.Р.)), беззаветно борющегося с врагом Родины германским фашизмом под Вашим командованием. Желаем Вам еще многих лет здоровья и сил. Благодарим за науку воевать и побеждать врага». Жадов написал: Сердечно поздравляю Вас, дорогой Василий Георгиевич, с присвоением звания дважды Героя Советского Союза. Желаю здоровья и отличных успехов на благо нашей Родины. Обнимаю и жму руку. Поздравления от Рыбалко и Бахметьева: «Горячо поздравляю…, от души желаю…». «Много славных страниц в историю Отечественной войны вписал корпус под Вашим командованием», — написано в другом послании. Утин и его сослуживцы написали: радуемся Вашим успехам. От всего сердца желаем больших радостей в работе и в жизни. Пространная телеграмма от Конева. Живите и здравствуйте долгие годы на страх врагам и на радость нашей свободной и великой Отчизны, — подписались 10 человек (Компаниец, Столяров, Андрианов, Михайличенко, Чечелашвили и другие). Генерал Пронин: «От всей души желаю Вам здоровья и счастья в личной жизни и дальнейших успехов в укреплении нашего сталинского воздушного флота». Такого рода телеграмм сохранились десятки. Например, от Чернецова, Котлярова, Одинцова, от Баранчука, Кутихина, Виноградова («…ежедневно наносимые противнику поражения с воздуха вселяют страх фрицам, гансам…»), от Яковицкого, Афанасьева, Мельникова, Киртока, Овчинникова, Шевчука, Корниенко, Шутта, Рымшина, Матикова, Уртаева, Елисеева, Носкова, Рогожина, Рыбакова, Драченко, и многих других. Или от «СМЕРША»: успехов в Вашей плодотворной работе на благо нашей Родины, во славу Советского оружия. Из Управления корпуса писали: «…Корпус под Вашим руководством в тяжелых боях с врагом завоевал славу и боевой авторитет среди наземных войск фронтов и в составе Военно-Воздушных сил…».

Конев вручил начальнику штаба соединения генерал-майору авиации А. А. Парвову орден Ленина, а С. А. Донченко — орден Суворова 2-й степени. Генерал-полковник бронетанковых войск Катуков через пару дней специально приехал к Рязанову поздравить его с наградой. По этому поводу организовали банкет. Рязанов был знаком с Катуковым еще с 41-го года, когда они оба были полковниками в 5-й армии. Оба были в боях под г. Белый и Великие Луки. Сдружились же они в горячие дни сражения под Курском, когда Илы Рязанова, сами погибая, прикрывали танки Катукова. Тогда, ночью 6 июля 1943-го, Катукову звонил Сталин, спрашивал его мнение о контрударе, предложенном Ватутиным. А в первой половине дня 6 июля немцы ворвались в Яковлево. 1-я танковая армия несла большие потери. Противник расстреливал наши машины с дальних дистанций. Пушки тридцатичетверок не доставали вражеские танки. После этих событий на танки ставились более мощные пушки. Катуков очень хорошо помнил, как его армия таяла на глазах. Но штурмовики 1-го шак, несмотря на очень сильное противодействие в воздухе, отсекли немецкие танки. Мессершмитты сбивали Илы. В районе Ольховки четыре мессершмитта выполнили 11 атак на шестерку Ил-2 800-го шап. А 4 Bf110 сбили 2 Ил-2 820-го шап; еще один был тяжело поврежден и совершил вынужденную посадку. Наши летчики сражались храбро. Группа, ведомая капитаном Лавриненко, в 13.07 юго-западнее Яковлево атаковала группу самолетов противника из 8 юнкерсов и 9 мессеров. Сбили 3 вражеских самолета, потеряв одного воздушного стрелка. 12 машин потерял корпус в этот день. Когда о потерях доложили Рязанову, он приказал усилить наряд истребителей прикрытия, но штурмовикам под Яковлево приказ прежний: отсечь танки противника. И отсекли, спасли 1-ю танковую армию. После этого Катуков настоял, чтобы Ватутин предоставил ему право вызывать авиацию не через воздушную армию, а связываясь напрямую с 1-м шак, с аэродромами. Когда же 7 июля противник начал выдвигать 300–350 танков для атаки позиций нашего 3-го мехкорпуса, пытаясь частями своей 4-й танковой армии прорвать оборону на флангах и окружить танки Катукова южнее Обояни, два мощных удара выполнили 46 и 33 Ил-2 1-го шак, не дав сомкнуть кольцо вокруг 1-й ТА. А у противника в этот день в воздухе было почти в три раза больше самолетов, чем у нас. Истребители 203-й иад 1-го шак, сопровождавшие Илы, сбили 10 бомбардировщиков противника. Потом Рязанов и Катуков сражались вместе на Сандомирском плацдарме и в других операциях. Бои были тяжелыми.

С. А. Донченко писал: «Мы искренне радовались такой высокой оценке труда нашего любимого командира, который провел корпус по многотрудным дорогам войны со дня его формирования и не покидал его ни на один день.

Лично для меня коммунист Рязанов был эталоном во всех отношениях, истинным новатором, первопроходцем, как по складу своего характера, так и по своим делам. Ему было присуще довольно редкое сочетание беззаветного мужества, почти безоглядной храбрости с железной самодисциплиной, требованием строжайшего порядка от подчиненных и преданность делу, которому он посвятил всю свою жизнь.

После войны генерал В. Г. Рязанов командовал авиацией Киевского военного округа, был кандидатом в члены ЦК Компартии Украины, избирался депутатом Верховного Совета УССР. Василий Георгиевич умер сравнительно молодым, на пятьдесят первом году жизни. Сказалось все — и те тяжелые дни, которые довелось пережить по навету недоброжелателей, и, конечно, война, оставившая не один рубец на его сердце.

На родине дважды Героя Советского Союза В. Г. Рязанова в поселке Большое Козино Горьковской области установлен бронзовый бюст, создан музей. Имя генерала Рязанова носит школа и пионерский отряд города Киева».

Сейчас нет школы и пионерского отряда имени Рязанова в Киеве. А школы имени Рязанова в Киеве, как выяснилось, и не было. Точнее, была такая школа, у меня есть фотография таблички с номером школы и именем Рязанова. Это именное присвоение в школе отмечалось. Но не утвердили, не знаю, почему, кто и как. Поэт Антон Железный пишет: «…растает, станет книжным глянцем дым баталий». Пусть среди книжного глянца, который может оказаться долговечнее памятников, будут и эти строки.

Рязанов с гвардейским знаменем направляется на левый фланг, проносит знамя перед строем, подает команду «К торжественному маршу!» Во главе парада подходят к трибуне комкор, его замполит и начштаба. За ними идет взвод управления. Звучит ответное «Ура!» на приветствие маршала И. С. Конева. Проходят гвардейцы летчики-истребители 12-й гиад, штурмовики 9-й гшад, идут славные полки.

Потом состоялся вечер, посвященный вручению орденов. На столе, заставленном закусками и разносолами, бутылки с немецкими винами, советским шампанским, еще какие-то бутылки. За спинами официантки. Как Герцен писал в «Былое и думы» об окончании войны 1812 года: «…теперь хотелось попировать на радостях победы». Помянули погибших. Затем Конев произнес тост о летчиках-героях и командире корпуса: «Товарищи, я предлагаю поднять тост за наших летчиков-героев 1-го гвардейского штурмового авиационного Кировоградского краснознаменного корпуса! За командира корпуса дважды Героя Советского Союза генерал-лейтенанта Рязанова! Товарищи! Работая с вами около двух лет, могу сказать, что вы славно поработали, ведя все время напряженную боевую работу. Корпус неустанно совершенствовался в летном мастерстве. Ваш командир корпуса не мирился с застоем и рутиной, он был новатором и первым инициатором в деле взаимодействия с наземными войсками. Ваш корпус первым осуществил нацеливание и управление своими боевыми группами по радио с НП наземного командарма. Не было случая, чтобы группы штурмовиков вашего корпуса уходили с поля боя, не выполнив боевой задачи. Штурмовики корпуса отлично справились на поле боя с выполнением боевых задач и содействовали этим самым успешному продвижению пехоты. Я, как командующий фронтом, ни разу не имел ни одной жалобы от командующих армий, командиров корпусов и дивизий, с которыми вы взаимодействовали. Я имел от них по вашему адресу только восторженные отзывы. В этом большая заслуга лично вашего командира дважды Героя Советского Союза генерала Рязанова. Это он первый осуществил в авиации управление боевыми группами непосредственно с переднего края наземных войск, с которыми он взаимодействовал. Ваш командир корпуса, зачастую рискуя своей жизнью, находясь под пулеметным, артиллерийским и минометным огнем, непрерывно руководил боевыми группами штурмовиков, наводил их на цель и в нужных случаях перенацеливал. В вашем корпусе радио стало жизненно необходимым делом, и вполне естественно, что корпус, будучи лучшим корпусом в составе 2-й воздушной армии, всегда посылался на самые ответственные участки фронта. Вспомните, когда враг пытался прорваться на Москву через Белгородско-Курскую дугу, бои за Харьков, за Днепровский плацдарм, где при форсировании р. Днепр сложилась чрезвычайно критическая обстановка и генерал-полковник Шумилов, который захватил плацдарм на правом берегу р. Днепр, встретил яростное сопротивление противника, пытавшегося сбросить наши войска с плацдарма. Обстановка тогда здесь была исключительно тяжелая. Войска генерал-полковника Шумилова по существу руками держались за правый берег, а ногами находились на Днепре. В этой обстановке решающую роль сыграли летчики 1-го штурмового Кировоградского корпуса, которые обеспечили своими сокрушительными ударами удержание и дальнейшее расширение плацдарма на правом берегу р. Днепр. В боях за форсирование реки Прут, в Львовской операции, Висленский плацдарм, Сандомирская операция, река Нейсе, летчики 1-го штурмового Кировоградского корпуса всегда были в первых рядах по разгрому и уничтожению врага. Вспомните, товарищи, когда уже в составе 1-го Украинского фронта, за блестящую работу, проведенную вами в предыдущих операциях, я вручал вашему корпусу орден Красного Знамени, тогда я сказал, что штурмовики корпуса будут первыми штурмовать Берлин. Вы мою надежду оправдали и своими славными делами, своей отличной штурмовкой объектов города Берлина во многом помогли наземным войскам сокрушить врага и овладеть логовом фашизма — Берлином. За наших летчиков-героев 1-го гвардейского штурмового Кировоградского корпуса! За командира корпуса дважды Героя Советского Союза генерал-лейтенанта Рязанова! Ура, товарищи!»

Затем Конев предложил еще один тост и сказал: «Отмечая работу летчиков штурмовиков и истребителей вашего корпуса, мы не можем не отметить работу органов управления. Я особенно отмечаю хорошую работу по управлению боевыми группами над полем боя по радио. Использование радио в 1-м гвардейском штурмовом корпусе можно поставить в пример остальным по четкости и организованности. Я могу прямо заявить, что такой четкой постановки этого участка управления нет ни в одной из наземных армий. Отличное управление группами на поле боя, хорошая организация взаимодействия с наземными армиями, своевременный подход на поле боя боевых групп надо отнести к заслугам авиационных штабов». Эти речи помещены в самодельном альбоме о вручении 1-му гшак ордена Суворова. К. А. Белодед рассказывал, как на следующий день работники штаба сидели все вместе в штабе и вспоминали эти речи Конева, каждое их слово. Выступавший затем С. А. Красовский сказал: «Товарищи! Ваш корпус на всем протяжении его боевой работы показал себя крепко сколоченной, организованной единицей. Ваши летчики своей смелостью, отвагой и дерзостью на поле боя всегда воодушевляли наземные войска. Я должен прямо сказать, что 1-й гвардейский штурмовой авиационный корпус является не только первым во второй воздушной армии, но и лучшим корпусом в ВВС Красной Армии. Там, где складывалась напряженная обстановка, туда мы посылали ваш корпус и были уверены, что какую бы трудность не представляла поставленная для вас боевая задача, вы ее выполните. Мне вспоминаются оборонительные бои под Белгородом в июле 1943 г. Величайшей заслугой ваших летчиков тогда было, что они отдавали все свои силы, свою жизнь, чтобы разбить брошенные против нас сотни танков врага, и ими эта задача была решена хорошо. Значение ее для последующего наступления войск нашего фронта вам известно. Или взять Сандомирский плацдарм. Враг поставил своей задачей — сбросить наши войска на восточный берег Вислы. Он бросил против нас 6 танковых дивизий и отборные пехотные части на участке 5-й и 13-й армий. Создалась исключительно напряженная обстановка. Надо было отстоять плацдарм, поддержать наши наземные войска. Ясно, что мы не могли доверить этот важнейший участок боевой работы какому-либо другому корпусу кроме вашего. Вы с присущей вам страстью и энергией взялись и решили эту задачу, создав тем самым условия для успешного наступления войск фронта зимой. Много и хорошо поработал корпус в Карпатах, когда нужно было пропустить войска чехословацкого корпуса на территорию дружественной нам Чехословакии. Слаженно и эффективно работал корпус в последних операциях и особенно в Берлинской. Ваш корпус за время войны накопил большой боевой опыт, имеет значительные кадры, и сейчас перед вами стоит задача изучать этот опыт, сделать его достоянием всех наших частей. Надо еще больше совершенствовать свои знания, умело передавать все, что есть лучшего, прибывшему молодняку в полки корпуса, укреплять дисциплину. Я надеюсь, что эту задачу вы решите так же отлично, как решали и боевые задачи».

Из письма Рязанова на родину: «4.6.45… Сегодня маршал Конев вручает орден моему соединению и вторую Золотую Звезду — мне… Несколько дней тому назад прибыл в один полк служить лейтенант — Баранов. Мальчик, 20 лет. Земляк и даже сосед — с одной улицы…". Я через 56 лет, в 2001 году, встретил бывшего лейтенанта Баранова на празднике улицы генерала Рязанова, на которой они оба раньше, когда улица называлась Рассадницкая, жили. В 2001 году он был уже полковником в отставке.

Из письма земляков-большекозинцев: «Дорогой Василий Георгиевич! Мы, твои земляки, друзья и товарищи, шлем тебе сердечный привет и поздравления с высокой наградой — второй медалью „Золотая Звезда“… С вниманием следили мы за боевыми действиями твоего соединения. И каждое упоминание твоего имени в приказах Верховного Главнокомандующего наполняло наши сердца гордостью. Приглашаем тебя, родной, в Большое Козино. Нам хочется послушать твои рассказы о славных делах соколов-летчиков и рассказать тебе, чем каждый из нас помогал фронту в разгроме врага. Желаем тебе сил и здоровья. С нетерпением ждем в родном поселке…».

У меня сохранилась фотокопия грамоты (сама грамота где-то затерялась), врученной маме, наверное, в числе других бойцов корпуса, в июле 1945 г. Красивая виньетка с перекрещенными ружьями, профилем Сталина, знаменами, орденами, кремлевской стеной, звездами Героя, самолетами и надписями: «За нашу Советскую Родину», «Наше дело правое — мы победили». В тексте говорится: «Великая Отечественная война Советского Союза победоносно завершена. Красная армия под руководством своего генералиссимуса великого Сталина одержала над врагом великую историческую победу. Вы, прославленный воин-гвардеец, приложили немало труда, чтобы достичь полной победы над врагом. Родина, наш великий Сталин, высоко оценили боевые дела соединения, в котором Вы служили. За отличные боевые действия 56 благодарностей Верховного Главнокомандующего товарища Сталина получило наше соединение, а в том числе и Вы. В этих благодарностях великого Сталина отражен победный и славный путь гвардейского соединения. Слава соединения — это также Ваша слава. Велика честь быть воином такого прославленного соединения. За самоотверженный труд и боевые дела, проявленные в Великой Отечественной войне за период пребывания в соединении, объявляю Вам благодарность и награждаю грамотой. Выражаю уверенность, что Вы высокое и прославленное звание гвардейца будете носить с гордостью и оправдаете его с честью. Будьте героем труда. Будьте всегда на страже интересов нашей социалистической Родины. Крепите связь со своими сослуживцами».

Подписана грамота командиром корпуса. Наказы не забывать о прославленном соединении я и выполняю. «Для каждого воевавшего человека годы, проведенные на фронте, — это ни с чем не сравнимый период жизни. После войны я занимал различные командные должности в ВВС и ПВО, но во все времена был горд и счастлив тем, что в Великую Отечественную мне довелось командовать прекрасными, беззаветно преданными своей Родине людьми, мужественными, неустрашимыми воздушными бойцами», — писал маршал авиации Г. В. Зимин. С ним был единодушен и Рязанов.

«Задача непрерывной поддержки наземных войск успешно решалась прежде всего штурмовой авиацией. Летчики-штурмовики всегда были готовы помочь товарищам по оружию. В ходе ожесточенных боев закалилась и окрепла боевая дружба штурмовиков, танкистов, пехотинцев и артиллеристов. Это они, труженики войны, в горниле невиданных сражений на земле и в воздухе создали искусство огневого взаимодействия в бою и операции. К 1944 году это искусство достигло наивысшего развития. Весь победоносный сорок четвертый полон примерами блестящих действий наших штурмовых корпусов, дивизий и полков. Авиационные командиры и штабы, организуя взаимодействие с наземными войсками, обеспечивали успешное решение задач авиационной поддержки войск с воздуха.

Неувядаемой славой покрыли себя летчики прославленных 1-го гвардейского штурмового авиационного корпуса (командир — дважды Герой Советского Союза, гвардии генерал-лейтенант авиации В. Рязанов), 1-й гвардейской штурмовой авиационной дивизии (командир — Герой Советского Союза гвардии полковник, ныне генерал-лейтенант авиации С. Прутков). В основе их боевого успеха всегда лежали образцово налаженное взаимодействие с наземными войсками, бесстрашие и мужество, высокое воинское мастерство летчиков», — писал генерал Остроумов. Вскоре 1-я гвардейская штурмовая авиационная дивизия была включена в состав 1-го гвардейского штурмового авиационного корпуса и стала подчиняться Рязанову.

«Вот так и вошли в историю Государства Российского 144-й гвардейский штурмовой авиационный Львовский орденов Богдана Хмельницкого и Александра Невского полк, 9-я гвардейская штурмовая авиационная Красноградская Краснознаменная ордена Суворова дивизия, 1-й гвардейский штурмовой авиационный Краснознаменный ордена Суворова корпус. Пусть будет им вечная слава!», — заканчивает свои воспоминания А. И. Митрофанов. В предчувствии расставания обменивались фотографиями на память, так их и подписывали: посмотришь, вспомнишь. У мамы сохранилось с десяток, наверное, таких снимков. Есть и фотография Василия Георгиевича. На обороте фотографии, сделанной, наверное, в Гросс-Решене в Германии, надпись: «Вот, Иринушка, и отвоевали, и победили. А ты говоришь…6.7.45. В. Рязанов». На обороте другого снимка написано: «Иринок! Помни и люби всю жизнь. 6.7.45. В. Рязанов». Это исполнилось: мама любила отца шесть лет оставшейся ему жизни и еще пятьдесят пять лет после его смерти, до конца своей жизни. Есть и мамино фото с надписью отцу.

Бои на Юго-Западном, Калининском и Северо-Западном фронтах, Курская битва, освобождение Белгорода, Харьковская операция, наступление через всю Левобережную Украину, освобождение Полтавы, Кременчуга, форсирование Днепра с выходом в район Криворожья, освобождение Кировограда, окружение неприятеля уже за Днепром в районе Корсунь-Шевченковский, форсирование Южного Буга, Днестра, Прута и первый выход войск за государственную границу, перенесение войны на землю врага, новый котел, устроенный противнику в районе Брод, Львовская операция, выход на Вислу, занятие и удержание Сандомирского плацдарма, послужившего впоследствии одной из отправных точек для удара по Германии, мощный рывок через всю Польшу за Одер, охват Верхней Силезии и выход в Саксонию, гигантская операция, окончившаяся окружением и взятием Берлина, и наконец, освобождение Праги — во всем этом 1-й гшак и Рязанов активно участвовали. И не просто участвовали. Рязанов изучал и знал состояние противника, тщательно готовил свои войска и ресурсы. Корпус по его приказам наносил массированные удары всеми средствами штурмовиков и истребителей при прорыве вражеской обороны. Бои в воздухе были оперативно-тактически продуманными. Стремительность маневра сочеталась с неожиданностью избранных направлений удара, с широтой и тщательностью отработки тактических деталей. Рязанов работал с командирами танкистов, пехотинцев, других наземных войск. Их совместные удары вели к победам.

Был Рязанов и на историческом параде Победы. Хотя до конца я не уверен. Каманин мог ошибиться. Впрочем, это и не так важно в сравнении с боевыми делами. Каманин вспоминал, как на приеме в честь участников парада он встретился с Громовым, Красовским, Рязановым, Степичевым, Подгорным и другими товарищами. Выступил Сталин.

В. М. Шевчук, выступая на встрече ветеранов корпуса, сказал: «Ил-2 оказался лучшим и в наступательных и в оборонительных операциях, добиваясь высоких результатов в борьбе с танками и подавлении разного рода узких и точечных целей…. Двадцать четыре раза упоминалась фамилия нашего командира корпуса в приказах Верховного Главнокомандующего, нам 35 раз салютовала Москва…. А задача корпуса была сложной — не только прикрывать с воздуха силами истребительной дивизии наземные войска, а в первую очередь обеспечивать их боевые действия двумя дивизиями штурмовиков, помогать пробивать оборону противника, преследовать его, уничтожать подходящие резервы, парализовать систему управления. Слова маршала Конева только одно из многочисленных высказываний видных советских военачальников о генерале Рязанове, как об умелом организаторе боевой работы авиации, ее взаимодействия с наземными, особенно с танковыми войсками в сложных условиях боевой наземной и воздушной обстановки…. Мы, авиаторы корпуса, гордились тем, что воевали под руководством замечательного генерала, настоящего коммуниста, грамотного, энергичного, смелого командира. Генерал Рязанов всегда был там, где шли бои, где больше всего необходима помощь его летчиков. И любые задачи, которые ставились корпусу, выполнялись со знанием дела, с учетом обстановки, несмотря ни на какие сложности. Под Корсунь-Шевченковским, на Днепре, в Молдавии, … в боях за Сандомирский плацдарм, на заключительном этапе войны — везде штурмовые и истребительные полки дивизий Рязанова добивались успеха, заслуживали самой высокой оценки общевойсковых командиров». Какой в доме хозяин, такой в нем и порядок. В последнем интервью покойный патриарх Алексий II говорил, что самое сложное — стоять во главе чего-то, любой организации. Приходится брать на себя ответственность. Бегельдинов вспоминал, как трудно было подыскивать ведущих, хотя ведущим достается и слава, и награды вплоть до звания Героя. Но очень многие привыкли отвечать только за себя, и не хотели принимать на себя ответственность за других.

Генералы были суровы к своим подчиненным, но и сами показывали образцы выдержки, умения, мужества, героизма. Генерал на фронте был для солдат и царем и богом. Повиновение их приказам, вера в то, что они всемогущи и справедливы, были безграничными. Надо было обладать действительно незаурядными человеческими качествами для оправдания таких авансов. Положение же самих генералов, несущих несравненно более тяжелую ответственность, чем рядовые и младшие офицеры, за каждое свое решение отвечающих головой, было нелегким. Помимо сурового начальства и суда военного трибунала (так, комкор Е. Я. Савицкий вспоминал о словах маршала Василевского в его адрес: «Милый мой Евгений Яковлевич, если вы не выполните эту задачу и переправы окажутся разрушены, вы будете преданы суду военного трибунала»), каждый был в ответе перед своей совестью, перед жизнями солдат, перед Родиной, которую защищал, и, в конечном счете, перед историей. Он не имел права не только на ошибку, но и на слабость, он всегда должен был служить примером другим, образцом для подражания. Мальчишки, мечтающие о генеральской славе, наверняка не представляют и малой доли тягот и трудностей, выпадающих на плечи с золочеными погонами. Они могли идти в атаку, как солдаты, отстреливаться и самим водить самолеты, что и происходило. Но такие эпизоды были отдыхом для них, передышкой и отдушиной в поистине каторжном труде. Их крест был тяжелее. Они не принадлежали себе. Воля, ставшая образцом силы и крепости, символом несгибаемости и стойкости, была направлена не на самоутверждение, стремление к власти или славе. Стимулом мышления, выполняющего гигантскую по своей напряженности работу в сжатые до предела сроки, была не благодарность потомства или почести, не абстрактное стремление к истине. Все без остатка отдавалось работе войны, конкретной задаче победить врага, сломить его сопротивление, переиграть, лучше обдумать и провести операцию. Не было выбора, компромисс был невозможен. Только победа. Иначе поражение, позор, смерть…

Еще одна цитата — из книги М. Н. Кожевникова «Командование и штаб ВВС Советской Армии в Великой Отечественной войне в 1941—1945 г.г.» Наука, М., 1977, с.246. «Василий Георгиевич Рязанов в годы Великой Отечественной войны командовал 1-м гвардейским штурмовым авиационным корпусом. Корпус прославился во время войны своими точными, мощными бомбо-штурмовыми ударами по врагу. Летчики корпуса за время войны совершили 58270 боевых вылетов. В. Г. Рязанов одним из первых организовал управление боевыми действиями штурмовой авиации с передового командного пункта общевойсковой и танковой армий, то-есть применил новый способ управления над полем боя. В корпусе было 103 Героя Советского Союза и 7 — дважды Героев Советского Союза. За выдающиеся боевые заслуги перед Родиной Генералу В. Г. Рязанову 22 февраля 1944 г. было присвоено звание Героя Советского Союза, а 18 июня 1945 г. он был награжден второй медалью «Золотая Звезда». Война для специалиста вещь несложная. Почти все комкором делалось при помощи трех толстых цветных карандашей. Вся работа проводилась в уме. Но сколько воли, нервов, душевных сил требовалось для этого. Генерал С. А. Донченко в своей книге «Флагман штурмовой авиации» спрашивает: «А кто такой генерал Рязанов? За что ему такой почет?», отвечая на этот вопрос. Если попытаться ответить кратко, то можно сказать: за силу духа, его мужество и величие, проявленные в сложных боевых условиях, за стойкость, волю и выдержку. «Полководец — это ум, беспристрастность, гуманность, мужество, строгость», — Сунь Цзы.

К корпусу, как и ко многим другим славным частям и соединениям, по праву можно отнести слова Верховного Главнокомандующего из его приказа №5I от 19 августа 1945 года: «Славные соколы нашей Отчизны в ожесточенном воздушном сражении разгромили хваленую немецкую авиацию, чем и обеспечили свободные действия для Красной Армии…. Вместе со всей Красной Армией они наносили сокрушающие удары по врагу, уничтожая его живую силу и технику…. В боях за свободу и независимость нашего Отечества советские летчики дали немало примеров беззаветной стойкости, отваги и подлинного героизма. Они вписали много ярких страниц в историю Великой Отечественной войны. Советский народ, народ-победитель, законно гордится боевой славой своих летчиков». На смену отдавшим свои жизни в военные годы 503 летчикам и 508 воздушным стрелкам в корпусе было подготовлено 714 летчиков и 681 стрелок. За Львовскую операцию корпус получил орден Красного Знамени. Орден Суворова — за Радомирско-Ченстоховскую и орден Кутузова за Берлинскую и Пражскую операции. Почетные званий Полтавская, Красноградская и Знаменская были присвоены дивизиям корпуса еще в 43-м. Сам корпус стал Кировоградско-Берлинским. «Неувядаемой славой покрыли себя летчики 1-го гшак (командир… В. Г. Рязанов) … В основе их боевого успеха всегда лежали образцово налаженное взаимодействие с наземными войсками, бесстрашие и мужество, высокое воинское мастерство летчиков», — писал Н. Н. Остроумов. В книге «Освобождение городов» (Воениздат, 1985) фамилия Рязанова упомянута 12 раз, больше многих других, хотя есть там фамилии и с более высокими цифрами. Белгород, Кировоград, Корсунь-Шевченковский, Красноград, Львов, Новоукраинка, Умань, Берлин, Бреслау, Гинденбург (Забже), Глогау (Глогув), Семяновиц (Семяновице-Слёнске) — эти города разных стран. Почти полностью выбитый 143-й полк пополнялся на фронте, без отхода в тыл. Потеряно 928 своих самолетов. На одного погибшего летчика получается в среднем 116 самолетовылетов. Многие рядовые летчики выросли в генералов. Кто-то, оставив военную службу, стал ученым, кто-то — государственным деятелем.

Первый замполит корпуса (тогда еще комиссар) Иван Семенович Беляков в своем письме пытается найти причины успешных боевых действий корпуса, истоки его побед. «Наш штурмовой авиакорпус был воистину геройским не только по своему названию, но главным образом по своим делам. Если бы задать вопрос, в чем причина этому, то можно было бы кратко ответить так. Героизму корпуса способствовали: 1) молодость летного состава, отличная его подготовка и знание материальной части; 2) личный пример лётчикам со стороны командиров всех степеней, 3) дружная работа руководства корпуса: командир, начальник штаба, заместитель командира — начальник политотдела. Помимо официальных встреч они ежедневно общались за приемом пищи, обменивались информацией между собой, уточнялся ряд вопросов о положении дел в корпусе».

И.С.Беляков писал: «Итак, я подхожу к концу своего небольшого воспоминания о прославленном в боях Великой Отечественной войны 1-м штурмовом авиационном корпусе, получившем звание „гвардейский Краснознаменный“ с собственным наименованием „Кировоградский, Берлинский“. До конца войны я с ним не дошел, но в памяти моей даже этот отрезок времени (с 1942 г. по август 1944 (В.Р.)) остался мне родным, волнующим мое сердце и ум… Наконец, хотел бы сказать следующее. После войны, а частично и до нее мне пришлось работать вместе с некоторыми крупными военачальниками: Громадин, Голованов, Жигарев, Мерецков, Колпакчи и др., но никогда не было таких взаимных чувств друг к другу, уважения, такой дружной работы, как с Василием Георгиевичем. До конца моей жизни он остается в моем сердце».

Думается, последнюю фразу могли бы совершенно искренне сказать подавляющее большинство бывших воинов корпуса. Самые лучшие воспоминания, самые яркие впечатления, ощущения встречи с cильным и светлым, то, что уже при подведении итогов, при оценке всей жизни вспоминается, как значительное, в чем ищется утешение и опора, связано у них с образом В. Г. Рязанова. С. А. Донченко писал: «…вспоминать о боевых действиях 9-й гшад в Великой Отечественной войне вне связи с 1-м ГШАК это значит искусственно обеднить и дивизию, и корпус. 1-й ГШАК В. Г. Рязанова действительно был флагманом штурмовой авиации ВВС СА. Это был единый, и неразрывный организм, который разрывать невозможно. Он был цементирован единством цели, единством решения конкретных боевых задач в различных видах боя и операции. Он был подчинен единой структуре управления, которая всегда находилась в руках командира корпуса. Да, он рано ушел из жизни. Мы, ветераны корпуса, тоже тяжело переживали эту утрату. И каждый год 9-го мая, в день Победы, несем цветы на его могилу на Лукьяновское кладбище в г. Киеве, куда нескончаемым потоком несут цветы школьники и пионеры в знак признательности его заслуг перед Родиной и народом — дважды Героя Советского Союза гвардии генерал-лейтенанта авиации Василия Георгиевича Рязанова».

Вот что писал о фронтовом опыте в целом В. Г. Рязанов: «Корпус закончил войну, именуясь: 1-й гвардейский штурмовой авиационный Кировоградско-Берлинский Краснознаменный орденов Суворова и Кутузова корпус. Я, по совокупности за Сандомирскую и Берлинскую операции был награжден второй медалью «Золотая Звезда», получив звание дважды Героя Советского Союза.

В результате активного участия, как в перечисленных операциях, так и во многих других, мною приобретен значительный опыт в следующих областях: 1. Организация взаимодействия авиации с наземными войсками, в особенности, с подвижными соединениями (танки, механизированные войска), введенными в прорыв, и при действиях подвижных соединений в оперативной глубине, с учетом всех особенностей работы авиации в этих случаях: значимость авиационной разведки, аэродромный маневр и т. д. 2. Управление боевыми действиями авиации на поле боя: ясна как сама организация этого управления, из каких людей и средств должен состоять КП, когда один КП, когда несколько, какой из них главный, какой вспомогательный. 3. Массированные действий авиации: их преимущество, в каких случаях, как применять: сосредоточенно или эшелонированно. Организация массированных действий: взлет, сбор, полет к цели, построение боевых порядков и работа над целью, уход от цели, возвращение и посадка больших групп на аэродромах. 4. Действия по аэродромам противника, разведка аэродромов, выбор времени удара, организация взаимодействия при налете на аэродромы противника разных видов авиации: бомбардировщики, штурмовики, истребители. Конечно, было бы хорошо, если бы была возможность здесь этот опыт систематизировать, обменяться с другими. Тогда, может быть, можно было бы из этого опыта делать какие-то выводы. Для этого нужно иметь определенные условия, которых сейчас я не имею, так как по характеру работы, которую я сейчас веду, я не имею возможности сесть и разрабатывать все эти материалы. Приходится только в отдельных случаях, при обучении своих войск, иллюстрировать те или иные положения приме