Оглавление

Полукровка

Пролог

Луна освещала покрывало снега, укутавшего бескрайние пахотные поля. Ветер-озорник разгулялся и трепал верхушки сосен. Он стрясал белую шубу с ветвей, и снежинки уносились вдаль к расположившейся неподалёку деревне. Свет в окнах бревенчатых изб уже давно погас, только в одной из них хозяева никак не могли отойти ко сну.

— Ивар, быстро спать!

Малыш пяти лет от роду и не думал слушаться мать. Он озорно оглянулся и рванул под стол, за которым под светом горящей лучины дед строгал детские игрушки.

Стол затрясся. Заготовки покатились к краю, но их вовремя подхватили.

— Ишь, сорванец какой, — усмехнулся дедушка, ставя заготовки обратно. — Кто-то так и ждёт ремня!

— Ох, было бы кому дать ремня-то, — посетовала мать. — Только игрушки строгать и горазды, папенька! Лучше бы помогли с воспитанием внука.

— Ой, — вдруг раздался жалостливый голосок, — не надо.

— Надо, — с нажимом произнес дед и за ухо вытащил Ивара из-под стола. — Живо спать!

— Ладно, — понуро ответил мальчик, растирая краснеющее ушко.

Добравшись до кровати и укутавшись в одеяло, ребёнок попросил дедушку рассказать сказку, но тот лишь промолчал, улыбнувшись.

— Вот ещё! — послышался из соседней комнаты недовольный голос матери. Её возмущённое лицо на мгновение показалось в дверном проёме. — И не думайте, папенька! Я в детстве после ваших сказок до самого утра уснуть не могла.

— Дедушка, ну, пожалуйста, — попросил внук. — Вы так редко бываете в гостях, а я очень люблю ваши сказки.

Дед подмигнул мальчику и принялся строгать игрушку дальше. Когда из-за стены послышался равномерный сап, он подсел к внуку.

— Сказки — истории о жизни, но упрощённые, чтобы дети могли их понять, — дедушка, по обыкновению, начал рассказ с любимой присказки. — Что-то забывается, а о чём-то умалчивается. Слушай, Ивар, внимательно. Я расскажу тебе не выдумку, а быль, — в глазах внука читалась готовность ловить каждый звук. — Давным-давно в соседнем государстве, что отделено от нас горным кряжем и глубоким морем, правил молодой король Раймонд. Совсем ещё юнцом он остался сиротой — отец пал от эльфийского копья в южных краях. Мать тоже преставилась вскоре после кончины мужа.

— А сколько ему было лет? — спросил Ивар. — Как мне?

Дедушка посмотрел на загрустившего внука. Тот сразу же заметил связь с не так давно погибшим отцом. Не желая ворошить тяжёлые воспоминания в детском сердце, дед продолжил рассказ:

— Нет, постарше. Раймонду исполнилось аккурат семнадцать вёсен, когда он взошёл на трон, объединил силы соседних королевств в единое войско и отправился на Юг воевать с эльфами. В душе король нёс отчаянное желание отомстить за отца и покончить с каждым эльфом на свете, но дело обернулось иначе.

— Как же?

— Цыц! Слушай, малец, да не перебивай. Лучше закрывай глаза и представляй всё, о чём говорю, — Ярре убедился, что внук выполнил указания, и продолжил: — Раймонд прослыл отважным бойцом и умелым военачальником. Благодаря его находчивости и остроте ума эльфы понесли колоссальные потери. Их разбили впервые за всю историю. Раз за разом продавливая фронт, он принудил эльфов к миру. Во как!

— Они же убили его батьку! Как так-то? — возмутился ребёнок. — Почему он их не…

— Много ты понимаешь, балбес, — усмехнулся старец. — Жизнь может превратить ненависть в дружбу и наоборот! Такое сплошь и рядом — планируешь одно, а выходит совершенно иное. А что до войны, — дед вздохнул. — Война — дело плохое.

— Я бы за своего батьку!.. Я бы!..

Дедушка цыкнул, и только после заметил слёзы на глазах внука. Не зажила душевная рана, и ещё долго не заживёт.

— Прости, дедушка, — внук вытер глаза одеялом. — Так что было дальше?

— Ах да. Вернулся, значится, Раймонд с войны не один, а с женой Алистой — дочкой эльфицкого короля.

— Не может быть!

— А почему нет? Раймонд разгромил неприятеля. Его войска разграбили всё до чего могли дотянуться. Впервые эльфы усомнились в собственных возможностях и предложили перемирие. Юный король, прямо как ты, упирался. Хотел удавить их всех до единого, но… поддался на уговоры лордов, уставших от постоянных войн. Почему, спросишь ты, а я отвечу. Алиста — писаная красавица. А престижу-то какого такая супруга сулила. Ты только представь, Раймонд и поныне единственный человек, женившийся на эльфийке. О как! Каждый заграничный король от зависти слюной захлебнётся.

— Так ли она красива?

— О! Знатная была барышня: кудри белые, кожа словно бронза, а глаза — чистый изумруд. А стать какая! Фигура точёная, сама ростом выше всякой нашей девки. Взглянешь на неё и обомлеешь. Так до следующего утра покою нет. Вот такие они, эльфицкие бабы, да-а-а. На одну посмотришь, и на своих глядеть охоты нет, — дед задумался, предавшись воспоминаниям.

— Ну, дедушка, не томи. — Ивар толкнул того ножкой. — Что дальше-то?!

— Прошло два года, а детей у Раймонда и Алисты так и не появилось, — грустно произнес Ярре. — И уж очень она сокрушалась по этому поводу. На молодого короля давила знать — потребен наследник! А эльфицкие бабы с норовом — за кинжал хватаются от обиды: или себя зарезать из-за позора, или обидчика! Искала, значит, она способ зачать наследника. Эльфы в магии сведущи, не то что люди, да поумелее дворфов. И в одну из таких же морозных ночей, как сегодня…

Глава 1

В королевских покоях царила тишина. Вдруг двери резко отворились, и внутрь зашли двое в меховых плащах. Женщина сняла тканый капюшон, обнажив остроконечные уши, выступающие из-под золотистых волос. Она принялась расстёгивать плащ, но упрямая застёжка не поддавалась. Мужчина подошел и помог справиться с непокорной пряжкой.

— Ты уверена, что это поможет? — он заглянул в её зелёные глаза. — Алиста, чую, плохо это обернется для нас обоих.

— Раймонд, успокойся, — голос эльфийки струился словно музыка. — Мы уже обсуждали это, верно? — она обхватила смуглыми ладонями его бледное лицо, провела по тёмным, как смоль, волосам. — Если я не рожу такое же прекрасное, как ты, дитя, покончу с собой. Мы заслуживаем счастье, а страна — наследника! Не ты ли настаивал, чтобы я родила тебе сына?

— Любимая, я всё понимаю, но… — королю хотелось сказать, что ему нужна только она и никто больше, однако произнёс: — Магия крови? Зачем так рисковать? Может, поищем иные способы?

Раймонд готовился уже взять чужого ребёнка и воспитать как своего, лишь бы уберечь возлюбленную. И даже если знать что-то заподозрит и начнёт плести интриги, мол, наследник не похож на родителей, чудеса дипломатии вкупе с угрозами переведут их внимание на другие, более насущные для страны проблемы.

— Мне нужен только мой ребёнок, а не младенец уличной оборванки. И кто сказал, что я рискую? — деланно возмутившись, Алиста вырвалась из объятий, оставив в руках мужа плащ. — Я — ведунья в пятом поколении. Магия — моя родная стихия, как для рыбы — вода!

Раймонд побагровел, его глаза гневно заискрились. Король не любил, когда ему перечат. Тем более столь демонстративно. Он скомкал плащ и забросил в дальний угол.

— Так скажи мне как ведунья: почему эльфы сами запретили магию крови и не пользуются ею? Уж не потому ли, что она опасна? — практически прокричал Раймонд.

В его душе в равной степени бушевали как гнев, так и страх. Страх, что своевольная эльфийка добровольно губит себя и даже не осознаёт этого.

Алиста, словно прочитав его мысли, а может и действительно увидев за преградой гнева отчаяние, принялась говорить спокойно и ласково:

— Она опасна только для несведущих адептов. Да, требуется определенная сноровка и осторожность, которыми не обладают начинающие колдуны, — Алиста выставила указательный палец, направленный вверх, предупреждая ещё не начавшуюся реплику мужа. — Но я не начинающая, запомни! Я знаю, что делаю.

Король настаивал, желая отговорить упрямую супругу от самоубийства:

— Все знания о чёрных ритуалах утеряны. Твой отец уничтожил последние рукописи!

— Не все, — Раймонду не понравилась улыбка Алисты. — Кое-что ещё осталось. Предатель, чьё настоящее имя нельзя называть, знал о своей участи и готовил себе замену. Он искал учеников среди всех рас. Я хорошо подготовилась. Не волнуйся.

Молодой король не признавался, но он ненавидел управлять государством. Отчасти из-за того, что над ним нависла обязанность сохранить правящую династию, единственным членом которой остался. Всё, чего хотел от жизни Раймонд, провести остаток жизни с возлюбленной в уединении. Где его не донимали бы министры, послы и войны. Войны, которые лишили его семьи и покоя.

— Если ты погибнешь, — наконец произнёс он после затянувшегося молчания, — то обречёшь меня на бессмысленную жизнь и усугубишь и без того сложные отношения со своими сородичами. Ты не понимаешь, что хрупкий мир людей и эльфов разрушится, и по нашим землям вновь потекут кровавые реки!

— Это ты не понимаешь! — теперь настал черёд Алисты повысить голос. — Если вскоре у нас не появится дитя, быть войне! — она выдержала паузу, чтобы мысль осела в голове супруга. — Мы оба знаем, что отец разыграл из нашей свадьбы комедию лишь с одной целью — взять передышку, собрать войско и ударить вновь! И если мы хотим помешать ему, другого выхода просто нет!

Да, Раймонд осознавал, что миру людей и эльфов действительно необходим их ребёнок. Весть о будущем наследнике отсрочит неминуемую бойню, а потом… он вырастет и станет наследником людской и эльфийской культур, объединит две враждующие расы! Отец Алисты стар даже по меркам эльфов, а единственного претендента на трон Южнолесья — её брата Антуриэля — Раймонд лично сразил на войне.

— Мы посватаем сына к Аламирам, — продолжала Алиста, — родственной моему дому семье. Они жаждут стать царствующей династией. Тогда вековая вражда прекратиться. Наши королевства образуют силу, с которой ни одна из других держав не сможет тягаться.

Раймонд на миг представил возможное будущее. Если Алиста права, и род Аламир поддержит их сына, то враждующие государства создадут унию с одной правящей династией. Сила такой унии будет воистину невероятной. Близлежащие королевства людей ещё не восстановились после прошлой кампании. А даже малый отряд эльфов уже грозная сила, а что же говорить о всём Южнолесье? Понимая, что сопротивление лишь отсрочит неминуемое, соседи самовольно войдут в состав северного королевства.

— Твои мечты прекрасны, но ты забываешь, что Ариан хоть и стар, но правит эльфами железной рукой. Он ненавидит людей. Тем более после пережитых поражений. А наш еще нерождённый сын наполовину человек…

Алиста улыбнулась уголками губ:

— Когда у нас появится ребёнок, всё изменится. Просто поверь мне, дорогой.

— Ты не договариваешь.

— Всему своё время. Нужно сосредоточится на ритуале и беременности. Будем последовательны: сначала наследник, потом политические интриги, хорошо?

— Вот это-то меня и беспокоит больше всего: магические атрибуты, ночные ритуалы и долгие путешествия к шарлатанам. Теперь к ним прибавились ещё и политические заговоры, — Раймонд устало вздохнул. — Северяне не привыкли к такому. Мы — простые и честные люди. Полагаемся на волю Господа, дружеское плечо, меч со щитом, а не на интриги и волшебство. Наш удел — ратный бой в поле, а не удары стилетом в спину или яды.

— Именно за это я и полюбила тебя, глупенький. Именно поэтому ты — первый человек, женившийся на эльфийской принцессе. Твоя честность и простота, порой граничащая с наивностью — всё то, что я в тебе и люблю.

Алиста говорила искренне. Она росла среди лжи и насилия. Убийства стали столь обыденным делом, что уже никто не удивлялся. Юная эльфийка не раз видела умирающих в мучениях. Её сородичи не гнушались использовать яды и на официальных церемониях. Даже на пиру в честь её дня рождения! Наивным ребенком она смотрела, как лицо её дяди вмиг покраснело, изо рта пошла пена, и он стал биться в припадке на полу у праздничного стола. И никто не бросился ему помогать. Ему, такому доброму и честному эльфу, с которым она так любила играть в загадки и слушать его интересные истории о прошлом и возможном будущем, волшебстве и о… людях. Возможно, от него Алиста и переняла тягу к истории и культуре людей, но именно интерес к врагу, хоть и больше научный, чем личный, и погубил горячо любимого дядю.

Отец Алисты с безразличием следил, как из его старшего брата с каждым хриплым вздохом уходит жизнь. Глаза нового короля Южнолесья, отца принцессы, навсегда запомнились ей. Он презирал родного брата, посчитал слабаком и предателем, который, надев корону, рано или поздно откажется от завоеваний севера и порабощения людей. За это Алиста и презирала собственный народ. Манеры, благородство и богатая культура скрывали высокомерие, зависть и алчность.

Король Ариан любил дочь, но это не мешало ему видеть в ней шахматную фигуру, которую при необходимости можно разыграть, чтобы выиграть партию. Своевольной Алисте подобное пришлось не по нраву, но она подыграла отцу, начав собственную игру.

Когда-то дом Аламир, сейчас столь необходимый в её плане, предпринимал попытки переворота, включая покушение на жизнь самой Алисты. Она ненавидела Аламиров настолько, что лишила бы зрения каждого из членов династии ржавым тупы