Кавказская война. Том 2. Ермоловское время

Василий Потто

Рассказывают, что у Ермолова спросили однажды, какой он желает милости. “Пусть пожалуют меня в немцы,– ответил он,– а тогда я получу все уже сам”. В другой раз, войдя в залу перед внутренними покоями императора Александра, где ждало много военных генералов, он вдруг обратился к ним с вопросом: “Позвольте узнать, господа, не говорит ли кто-нибудь из вас по-русски?” О самом штабе Барклая он отзывался со своей обычной резкостью. “Здесь все немцы,– сказал он однажды,– один русский, да и тот Безродный”. Безродный – фамилия одного чиновника, служившего при штабе, впоследствии сенатора.

Это дешевле, чем тавлинские папахи на Аргуне

Раз, во время переговоров с карачаевцами, в их же горах, он, раздраженный упорством и несговорчивостью их, грозно взмахнул нагайкой и крикнул: “Прочь с глаз моих!” И несмотря на то, что отдалившись от казаков, он стоял перед ними один, из сотни карачаевцев не нашлось ни одного, который осмелился бы выстрелить в него: они разбежались, как школьники, от грозного окрика.