«Сегодня вечером я наблюдал за веселой гурьбою детей, собравшихся вокруг рождественской елки – милая немецкая затея! Елка была установлена посередине большого круглого стола и поднималась высоко над их головами. Она ярко светилась множеством маленьких свечек и вся кругом искрилась и сверкала блестящими вещицами. Тут были розовощекие куклы, притаившиеся в зеленой чаще; было много настоящих часиков (во всяком случае – с подвижными стрелками, их можно было без конца заводить!), качавшихся на бесчисленных ветках…»
Вот уже много лет в преддверии каждого Нового года и Рождества я перечитываю "Рождественскую ёлку" и сборник "Рождественские повести" Чарльза Диккенса. Дух викторианского рождественского веселья, пышности праздника, потехи пробуждает в людях сильнейшее чувство единства, принадлежности к одной большой семье, желание помочь ближнему. И в это же время Рождество и Святки — это время тайн, необъяснимых явлений, жутких приведений, время человеческого прозрения, суда над самим собой, который вершат потусторонние силы. Это своеобразный подарок Диккенса человеку — возможность покаяния, пробуждения к жизни, к добродетели. В этом явно прослеживается гуманизм Диккенса, прослеживаемый во всём его творчестве. Я точно знаю, что и в следующем году снова открою именно эти классические произведения, идеальные, на мой взгляд, как по содержанию, так и по форме.
Если где-то внизу в твоей непроглядной чаще для меня упрятана старость, о пусть мне будет дано уже седому возносить к этому образу детское сердце, детское доверие и упование.
Елка была установлена посередине большого круглого стола и поднималась высоко над их головами. Она ярко светилась множеством маленьких свечек и вся кругом искрилась и сверкала блестящими вещицами.