Часть 1

Что такое даоинь

Глава 1

Занятия в стойках и даоинь

Способность очищать и восстанавливать

Я приступил к обучению у моего даосского наставника-шифу, когда мне было семнадцать или восемнадцать лет. Начал я с одновременного изучения медитации и занятий в стойках с целью культивации ци. Время от времени шифу рассказывал мне про происхождение тех или иных практик, а также делился со мною историями из жизни патриархов его школы и прочих мастеров-даосов. Шифу переживал из-за моей незрелости в понимании мира и надеялся, что мудрые слова и драгоценные духовные знания, унаследованные от бессмертных мастеров прошлого[6], помогут развить как мои манеры в отношении окружающих, так и внутренний темперамент.

Сейчас же, разменяв уже пятый десяток, я оглядываюсь назад и понимаю, что мой путь духовных практик и внутренней культивации лучше всего описывается известной даосской притчей о трех зверях, переходящих реку[7][8]. Невероятную щедрость и доброту моих наставников можно сравнить разве что с величием горы или обширностью полноводной реки. Они дали мне столько, что и за всю свою жизнь я никогда не смог бы им по достоинству отплатить.

Из всех людей, о которых шифу рассказывал мне в начале моего обучения, истории двоих произвели на меня самое глубокое впечатление. Первым из них был Ван Цзыцзинь, знаменитый князь периода Сражающихся царств[9] (другим был Пэн Цзу, чья история изложена в третьей главе). Ван Цзыцзинь повстречал своего даосского наставника Фу Цюгуна и последовал за ним на священную гору Сун[10], чтобы путем аскетических практик стать бессмертным даосом. Великий китайский поэт Ли Бай увековечил его в своих стихах, написав: «Не следуй по стопам Ван Цзыцзиня, который, встретив мастера Фу, от всех мирских дел отказался». Известно, что Ван Цзыцзинь был знатоком музыки и литературы, а также мастерски играл на свирели. Когда он брал в руки этот музыкальный инструмент, послушать его слетались даже птицы и выходили на звуки дикие звери. Мастер Фу Цюгун оценил способности Ван Цзыцзиня и обучил его техникам достижения бессмертия, что позволило тому окончательно отбросить все мирские заботы[11].

Через сорок лет после начала своего обучения Ван Цзыцзинь повстречал старого знакомого из родного города и скромно попросил передать его семье, что он очень надеется встретить их на седьмой день седьмого месяца по лунному календарю. В назначенный день члены семьи пришли на место встречи. Внезапно они увидели Ван Цзыцзиня, летящего на белом журавле среди гор. Он взглянул на свою семью с улыбкой, помахал рукой и медленно растворился вдали[12]. Его отец, Чжоу Линван, одиннадцатый император эпохи Восточной Чжоу (571–545 гг. до н. э.), не успел на встречу, и, по легенде, чтобы оставить что-то на память о себе, Ван Цзыцзинь сбросил пару хлопковых ботинок, которые он носил десятки лет, пока обучался даосским практикам. Множество подобных легенд окружают знаменитого мастера и его путь к просветлению!

Шифу рассказывал, что во времена, когда он изучал даоинь и различные стойки на горе Цинчэншань[13], наставник передал ему множество советов по техникам внутренней культивации, и все они восходили к учению Ван Цзыцзиня, в том числе практики дыхания, вдоха и выдоха, а также поглощения ци. Среди прочих, там был важнейший совет, о котором нам часто напоминал шифу, – всегда стараться полностью расслабить тело перед тем, как приступать к медитации. Сперва необходимо сделать небольшую разминку, затем вытянуть руки вперед и, дыша носом, медленно опустить ладони. Другая техника начинается схожим образом: расслабив тело, нужно вдохнуть носом, задержать дыхание и наклонить голову сперва налево, затем направо, потом сделать круговое движение головой, выдохнуть и повторить цикл несколько десятков раз. Еще один метод полного расслабления тела состоит в том, чтобы лечь на кровати[14], вытянуться по струнке и выдохнуть из себя нечистую ци[15]. После этого необходимо сделать глубокий вдох носом, медленно направляя дыхание в область между грудью и животом, одновременно впитывая и удерживая обновленную ци. Строго говоря, когда дело касается очищения ци, практик даоинь, вдоха и выдоха, следует применять все из практически сотни наставлений[16], что оставил бессмертный Ван Цзыцзинь. Если вы испытываете какие-либо затруднения, связанные с ци, мышцами или внутренними органами, то можете использовать именно эти методы для очищения и восстановления организма.

Глава 2

Подлинное наследие шифу

Посвятив всю свою жизнь «возвращению к истине» и достижению высот на пути бессмертия, шифу особо выделял нескольких даосских мастеров прошлого, чья мудрость вела его с самого начала пути и вплоть до кончины. Он с уважением относился к учению мастеров прошлого, которые упорно двигались путем просветления – Лао-цзы и те, кто следовал за ним, занимаясь культивацией «внутренней пилюли»[17], среди них Гуан Чэнцзы, Гэ Хун, Вэй Боян, Чжун Лицюань, Люй Дунбинь, Цю Чуцзи[18]. Кстати, в молодости, во время пребывания на горе Хуа[19], шифу случайно встретил даосского мастера, который научил его гаданию Цимэнь Дуньцзя[20], наследуемого от бессмертного Гэ Хуна. На ранних этапах моей собственной практики шифу также настоятельно рекомендовал мне читать «Песнь рыбака в тумане»[21].

Гипотезы происхождения Цимэнь Дуньцзя на сегодняшний день разнообразны, и мне довелось ознакомиться с рассуждениями нескольких даосских старейшин на эту тему. Ранняя история этого гадания не уступает романам или фильмам, что повествуют о легендарном Чжугэ Ляне, талантливом военном стратеге, или Чи Юе, мифическом основателе металлургии. Вполне вероятно, что и история, и мифология играют определенную роль в этом рассказе. В хрониках Чи Ю описывается как гигант, похожий на самых высоких игроков NBA (Национальной баскетбольной ассоциации) нашего времени. Он родился стойким, как крепость, неуязвимым для ударов клинка и мог призывать себе на помощь силы стихий. Если бы в свое время Желтый Император, Хуан Ди, не использовал Цимэнь Дуньцзя, подаренный ему «темной дамой девяти небес»[22], то, возможно, его решающая битва против Чи Ю была бы проиграна, что повлияло бы на историю конца эпохи Хань и начало эпохи Мин, и, может быть, направило бы историю по совершенно иному пути! Таким образом, именно эта чудесная версия Цимэнь Дуньцзя послужила основой для школ гадания Далюжэнь, Тайишэньшу[23] и Цимэнь Дуньцзя.

С момента своего появления метод гадания Цимэнь Дуньцзя претерпел тысячи модификаций, прежде чем достиг современной упрощенной версии с девятью конфигурациями. Длительный процесс модификаций восходит к даосскому отшельнику Хуан Шигону и его последователям, а окончательные изменения были внесены стратегом Чжан Ляном (III век – 186 г. до н. э.), что привело к современной практике в ее нынешней форме, известной как «Девять состояний Иньдун и Яндун»[24].

Когда, будучи совсем молодым человеком, я только начинал обучение, шифу посчитал, что мои базовые знания недостаточны для изучения Книги перемен[25][26], поэтому он дал мне вместо нее копию Императорской энциклопедии[27][28], составленной старейшиной Сун Хэ, так как там присутствовали необходимые мне основы гадательных практик. Я принялся за ежедневную утомительную зубрежку целых параграфов из энциклопедии, что, мягко говоря, было незабываемым опытом. Сам шифу внес значительный вклад в гадательный метод «астрологии пурпурной звезды»[29][30] – в те дни никто на Тайване о нем даже не слышал, и большинство практиковало либо методы «астрологии четырех столпов судьбы»[31][32], либо виды гадания по лицу и ладоням, передаваемые от поколения к поколению. В молодости шифу встретил довольно одаренного человека, который научил его методу пурпурной звезды. Шифу так преуспел в нем, что мог лишь взглянуть на ладонь и менее чем за три минуты, не задавая никаких вопросов, четко определить время и дату рождения человека, дом его зодиакального знака и астрологическую совместимость[33]. Позже я использовал этот метод для предсказания движений фондового рынка! Это было в эпоху до появления компьютеров – системе требовались только год, месяц, день и время рождения, в сочетании с фотографией, и таким образом составлялась полная астрологическая карта.

Шифу рассказывал мне, что современная астрология пурпурной звезды неполна. Он щедро делился своими знаниями: «В конечном итоге в четырех планетах десятого небесного ствола Пожун символизирует удачу, Цзюмэнь – власть, Тайинь – знание, а Танлан – страх[34]. Текущая система на этом останавливается». Он продолжал так: «Но помимо этого, есть еще множество других факторов!» Метод пурпурной звезды шифу не был связан с Чэнь Туанем[35] – древним отшельником-патриархом горы Хуа – и его школой. Почему? Для того, чтобы сделать эти знания абсолютно доступными и понятными[36]. Сейчас, когда древние практики переходят в современность, я размышляю о том, как не дать им угаснуть, как передать секреты… как поделиться глубиной своих знаний в отведенные мне годы.

Чтобы научить меня в совершенстве читать лица людей и различать их мельчайшие нюансы, шифу велел мне сидеть в темной комнате с нитями пяти цветов [пяти традиционных цветов Школы Совершенной Истины] и внимательно на них смотреть, практикуясь до тех пор, пока не смогу читать лица людей так легко, будто они прозрачные. Таким образом я развил способность читать лица и определять по внешнему виду знак зодиака и удачу человека. В течение следующих десяти лет или около того, следуя своему интересу и любопытству, я углубился в изучение теории инь и ян, постигая их суть и советуясь с шифу, когда сталкивался с трудностями. Мало-помалу, не испытав крупных неудач, я достиг плодотворных результатов и успешно развивался в своей практике. Я полностью и в совершенстве изучил теорию, обучился геомантии и сделал множество прорывов в практике. Я часто вспоминаю ощущения тех лет. Я преисполнен огромной благодарности, мне несказанно повезло находиться рядом с шифу, хранителем столь обширных и глубоких знаний. Эти чувства поддерживали меня на ранних этапах ученичества и помогли обрести силу, необходимую для освоения пути и поиска кармических связей.

Глава 3

Старый, как Пэн Цзу

Лечебные секреты даоиня

Шифу не раз говорил мне, что даосизм – это исконная религия Китая и его культура восходит к Ста Школам Мысли[37], от Желтого императора к Лао-цзы, от Чжуан-цзы к «Ле-цзы», Шан Яню и трактату «Хань Фэй-цзы», что в дальнейшем создадут основы учения легизма[38][39], к Хуан Ши-гуну, Сунь-цзы и Гуй гу-цзы[40], которые славны своими трудами по воинскому искусству, Цзян Цзыю и Чжан Ляню[41], известных как военные стратеги, прославившиеся своим мастерством, – все эти знаменитые мужи так или иначе находились в контексте даосских философских и религиозных традиций. Погружаясь в догматы и учения всех перечисленных школ, вы скоро обнаружите, что ни одна из них не отходит далеко от пути, проложенного выдающимися мудрецами – основателями даосизма. Это наследие и ментальность, отличающие китайскую культуру от прочих, и на нас, как на потомках Яньхуан[42], лежит обязанность сохранить наследие мудрецов древности.

Что касается даоинь, то помимо практик самосовершенствования даосского мастера Ван Цзыцзиня, шифу также часто обращался к наставлениям, оставленным долгожителем Пэн Цзу, который, согласно легендам, прожил восемьсот лет. Однако есть и другая версия, передаваемая в школах священных гор Уданшань и Цинчэншань, о ней мне рассказал один даосский священник. Согласно ей, восемьсот лет жизни Пэн Цзу – это не буквальный возраст, а число, основанное на древнем шестидесятилетнем цикле (система гань-чжи), используемом для вычисления возраста человека. Один год в нашей нынешней системе, состоящей из 365 дней, равен всего двум месяцам в древнем шестидесятилетнем цикле[43]; это означает, что «реальный» возраст Пэн Цзу составлял чуть более ста тридцати лет. Существуют различные теории, которые определяют его возраст от 840 до 880 лет в шестидесятилетних циклах, что в современном летоисчислении делает срок его жизни равным всего ста пятидесяти годам!

Определение точных дат жизни и смерти Пэн Цзу в конечном счете не имеет значения – в любом случае он был известен как человек, проживший уникально долгую жизнь, что мало кому удавалось повторить. Среди тех, кому удалось, был выдающийся врач китайской медицины Сунь Сымяо, который вел добродетельный и праведный образ жизни. День за днем он выстраивал внутреннюю алхимию своего тела и совершенствовался в даосских дыхательных техниках. Его диета и сон были строго регламентированы. Мирские удовольствия, будь то слава, репутация или богатство, были для него лишь дуновеньем ветерка, и такой образ жизни позволил ему встретить собственное стосорокалетие. Известен также пример Чжан Саньфэня, основателя и настоятеля первого монастыря на горе Удан[44]; по преданиям, он прожил более двухсот лет. Еще один, мастер Ли Цинъюнь, дожил до основания Китайской Республики, к тому моменту ему было более двухсот пятидесяти лет. За свою жизнь он был женат двадцать раз и оставил более двух сотен детей! Однажды Ли Цинъюнь приоткрыл некоторые секреты своей аномально долгой жизни, в частности, он следовал строгой вегетарианской диете и никогда не ел яиц и молока. Помимо этого, избегал бурных эмоций и желаний, что так часто управляют людскими жизнями, и всегда держал свой ум в покое, подобно неподвижной водной глади. Ли Цинъюнь также был большим знатоком и успешным практиком китайской народной медицины и фармакологии, особенно высок был его авторитет в области сбора трав. Согласно летописям, когда Ли Цинъюню исполнилось сто лет, его удостоили государственного признания за выдающийся вклад в китайскую медицину.

Возвращаясь к Пэн Цзу, стоит упомянуть, что, хотя сейчас он зачастую воспринимается как эксцентричная и мистическая личность, в традиционной китайской культуре его уважали и почитали многие поколения. Величайшие умы Китая, такие как Конфуций и Чжуан-цзы, писали о нем и его учении. Он был даже упомянут в «Преданиях о святых-бессмертных» Гэ Хуна[45] и в «Беззаботном скитании» Чжуан-цзы, что безусловно подчеркивает почитание Пэн Цзу как бессмертного мудреца. Чжуан-цзы в своей работе использует различные образы и метафоры, рассуждая о черепахах, деревьях, цикадах и грибах, чтобы передать ощущение скоротечности и неопределенности срока, который отмерен нам в этом мире, но в конце концов не может избежать упоминания о человеке, который, казалось, бросил вызов самому времени. Исключительное долголетие Пэн Цзу связано с его диетой, практиками внутренней алхимии и цигуном, что дает ему право встать в один ряд с метафорическими китайскими символами долголетия, такими как черепаха и журавль.

Глава 4

Достижение полного, абсолютного расслабления

Когда бессмертный Пэн Цзу еще жил среди людей, он оставил для будущих поколений практики, способствующие поддержанию здоровья, а также техники, благодаря которым он смог достичь долголетия. Вместе со своим шифу я изучал двадцать различных форм даоиня, а также некоторые дыхательные техники, которые оказались невероятно эффективны как в медитативных практиках, так и в процессе разблокирования акупунктурных каналов тела.

В молодости шифу жил в горах, и как-то раз его отправили далеко в лес добывать древесину для топки. Это было во время сезона дождей, тропы размыло, и они стали очень скользкими. Шифу потерял равновесие и упал с обрыва, сильно повредив живот и грудную клетку. После этого он год восстанавливался с помощью техник даосского массажа[46] и вправления костей, но все же каждый раз при смене погоды его мучили боли и отеки в травмированных частях тела. Шифу страдал от этих ужасных болей до тех пор, пока мастер Цзин Тай не передал ему древнюю дыхательную практику, восходящую к легендарному даосскому мудрецу Чи Сунцзы. Благодаря ей шифу смог быстро оправиться и вместе с лечением китайскими травами ее оказалось достаточно, чтобы избавиться от болей и отечности и в итоге полностью отказаться от медикаментов. С того времени шифу ежедневно практиковал эту технику, следуя специальному устному наставлению бессмертного Чи Сунцзы, которое начинается словами: «Выдыхайте старое, нечистое ци, вдыхайте новое, чистое ци…»

Шифу как-то рассказал мне, что почти все школы даосизма описывают Чи Сунцзы как древнего бога дождя. По сей день во многих районах Китая стоят храмы, посвященные ему. Шифу также слышал, что этот бог дождя почитается еще со времен одного из легендарных основателей Китая – Шэньнуна (бога земледелия)[47][48]: вся еда, вода и нефрит, которые Шэньнун получал, были переданы ему Чи Сунцзы!

Со времен своей молодости шифу слышал различные версии преданий о Чи Сунцзы и, несмотря на некоторые их различия, старался тщательно следовать устным наставлениям и техникам, переданным через века от поколения к поколению. По сей день ему удается поддерживать хорошее здоровье, удачу и долголетие благодаря этим самым практикам, что избавляет его от необходимости сомневаться в пользе преданий или разглядывать под микроскопом древние истории и фольклор.

На практике эти старинные методы крайне просты и не похожи на методики современности, перегруженные ненужными и сложными нюансами. Много раз шифу демонстрировал мне свой подход к практике, к координации движений и дыхания. Всего существуют восемнадцать различных движений, и, по словам шифу, тот цигун, что и поныне используется людьми для лечения физических недугов, восходит к перечисленным выше методам и дошел до наших времен, передаваясь от одного поколения практиков к следующему. Шифу говорил: «Разумеется, чтобы истинно углубиться в эти методики, необходимо очень многое изучить». И правда, когда я начинаю во всех деталях объяснять традиционные упражнения даоиня, техники дыхания и прочие практики, то всегда опасаюсь, что это займет неоправданно много времени и вряд ли это правильный подход для ознакомления с этими методами.

Древний «Трактат Желтого императора о внутреннем»[49][50] призывает нас к «спокойному образу жизни, где нет места гонке за славой или богатством, но который способствует росту чистого ци и укреплению духа, что отгоняет прочь болезни». С точки зрения традиционной китайской медицины (ТКМ) это наставление уже содержит в себе наиболее важное описание правильного дыхания. Человек со слабым здоровьем дышит прерывисто и неглубоко, резко и нестабильно. Само по себе это уже явный признак того, что внутренние органы человека нездоровы. С другой же стороны, дыхание человека, полного жизненной силы и здоровья, будет ровным и легким в любое время дня.

В современных практиках цигуна подчеркивается важность поддержания внимания на определенных областях тела – целью является способность «держать» акупунктурные точки. Это позволяет склонному отвлекаться разуму концентрироваться и называется «охрана акупунктурных точек». С помощью концентрации на вдохах и выдохах достигается состояние, когда дыхание становится ровным, глубоким, протяженным и тонким, подобно нитке, проходящей сквозь игольное ушко. Достигнув этого, вы перестанете слышать собственное дыхание, а использовать этот метод можно как в движении, так и во время практик, требующих неподвижности. Подобное дыхание раскрывает глубинный потенциал мозга, сознания и легких, а также способствует движению ци по акупунктурным каналам (меридианам)[51] тела, что крайне полезно для здоровья внутренних органов. В прошлом, занимаясь цигуном и даоинем, я многое приобрел благодаря тем знаниям, что шифу передавал мне. Он учил меня, как достигать глубокого расслабления, как отпускать заботы, как объединять ум и производимые им мысли и не отвлекаться ни на внутренние, ни на внешние обстоятельства, как достигать концентрации ума и не ограничивать себя идеями «полноты» или «пустоты», как смешивать инь и ян. Лишь осознав все вышеперечисленное, вы начнете ценить истинную пользу этих упражнений.

У меня всегда была привычка запоминать истории моих товарищей-практиков, чтобы делиться ими с окружающими, и за долгие годы моего ученичества я подкреплял этими рассказами свой собственный опыт. Пусть это заняло очень много времени, так как я немало энергии уделял изучению буддийской классики и осмыслению чань-буддистских сутр, этот этап моей жизни намного ценнее для меня, чем любые богатства мира. Пусть я и не был так усерден в изучении пути бессмертных, как мой наставник, оглядываясь назад, я понимаю, что больше не могу скрывать эти знания и должен поделиться ими. Кроме того, несмотря на скудость моих знаний, некоторые мои ученики на протяжении последних десятилетий просили меня обучить их, и учитывая все это, я решил выбрать несколько простых упражнений в качестве курса для начинающих, чтобы поделиться с теми, кому предначертано встать на путь.

Глава 5

Медитация и даоинь

Мотивация и усердие

Изучая цигун и даоинь, важно избегать спешки в достижении результатов и понимать, что все недуги тела имеют в своей основе те или иные причины. Некоторые из них связаны с тем, как небрежно мы относимся к своему телу начиная с юных лет, другие могут быть вызваны полученными травмами или беспечным разбазариванием энергии и жизненных сил организма. В таких случаях люди обычно запускают ситуацию до тех пор, пока и врачи уже становятся бессильны, и лишь в последний момент обращаются к цигуну и даоиню в отчаянных попытках восстановить здоровье. Некоторые люди тянут до тех пор, пока не услышат страшный диагноз и приговор, а затем из последних сил исступленно надеются, что цигун станет их спасательным плотом. Другие же учатся, чтобы стать мастерами древних боевых искусств – в попытках обрести сверхъестественные способности. В целом же у каждого человека свои причины и свой путь к медитациям и цигуну.

По моему личному опыту, если ваши проблемы связаны с кармой или вызваны сущностями, перед которыми у вас могут быть кармические долги[52], вам стоит начинать с очищающих практик, творения добрых дел и личных усилий, что могут привести к внутренним изменениям. В таких случаях, очищая дух, медитируя и регулируя ци, возможно добиться полного восстановления, не прибегая к медицине. Как бы то ни было, подходите к своей практике со спокойным усердием и безустанным рвением, но не ожидайте мгновенных и волшебных результатов. Занимайтесь, и подобно тому, как дождевая вода с высоких гор рано или поздно собирается в реку, ваши результаты со временем будут расти и набирать силу. Я надеюсь, что эти слова придадут сил и вдохновят тех, кому предначертано встать на путь.

И помните, медитация и даоинь – не магическая панацея, что лежит перед вами подобно сокровищу в распахнутом сундуке. Раскрытие потенциала этих практик требует от людей железной воли и усердия.

Наш мир – не роман, не телевизионный сериал и не легенда, в которых каналы зачатия, управления[53] и прочие восемь акупунктурных каналов раскрываются подобно входной двери, которую достаточно просто толкнуть. В современном мире, до краев наполненном требованиями утилитарности, великим достижением является то, что человек просто выполняет ежедневную медитацию и цигун, принося себе этим огромную пользу.

Термин «цигун» сам по себе является относительно новым, в древних же китайских записях о бессмертных термин «даоинь» использовался для описания достижения долголетия путем упражнений, включающих в себя различные движения и практики дыхания, регулирующие ци в организме. Самый цитируемый текст на эту тему – это пассаж из «Записей о Трех Царствах»[54], где отдельно описано, что относится к даоинь: «Двигайся подобно медведю, поднимающемуся по стволу дерева, и подобно оглядывающейся сове, что вращает головой и телом, позволяя всем суставам двигаться – так замедлишь старение». В этом тексте упоминание совы и медведя восходит к традиции древних мастеров управления ци и даосских алхимиков, которые, занимаясь в горных лесах, наблюдали за поведением птиц и диких зверей и подражали им. Изучая и на собственном опыте испытывая полезный эффект от этих движений, мудрецы прошлого сводили их в системы упражнений, что дошли и до наших времен.

Техника «медвежьих» движений восходит к наблюдению за тем, как медведи, лениво ищущие пищу вокруг деревьев, обхватывают ствол, совершая движения, подобные тем, что делают гимнасты, подтягиваясь на параллельных брусьях – разница лишь в том, что медведи не отрывают стоп от земли. Существует также техника «оглядывающейся совы»[55][56], упомянутая в Го-фэн. Совы считаются относительно агрессивными хищниками и, возможно, этот вид птиц, называемых иногда «ястреб с кошачьей головой», происходит из дождевых лесов, где, устав от преследования добычи, совы часто сидели на деревьях неподвижно, вращая лишь головой, что позволяло им тратить меньше энергии на поиски жертвы.

Считается, что совы обладают уникальной способностью поворачивать голову на 270 градусов, что значительно превосходит возможности человеческого тела. Люди, которые не практикуют регулярно вращение головой, подвергают опасности свои шейные суставы и артерии и увеличивают риск инсульта. В древности люди наблюдали за поведением сов, повторяли движения и включили их в практику даоиня, что помогало налаживать циркуляцию крови и ци, укрепляя здоровье.

Будь то движения тигра, оленя, обезьяны, медведя или птицы, все виды упражнений из комплекса «пяти животных» созданы для последующих поколений путем наблюдения за естественным поведением животных в горах и лесах. Принято считать, что, копируя эти движения, человек может избавиться от недугов, вернуть подвижность конечностям и суставам.

Последующие поколения искателей истины и эликсира бессмертия также внесли немалый вклад в развитие техник даоиня, основанных на наблюдениях за животными и природными циклами. Взять, к примеру, Чжунли Цюаня (также известного как Хань Чжунли), одного из Восьми Бессмертных, основавшего Школу Совершенной Истины (Цюаньчжэнь) в эпоху Хань (25–220 гг. н. э.). Изначально он был генералом, возглавлявшим войска на поле боя; однажды, после серьезного поражения в битве, он бродил в унынии по горам Чжуннань[57], где ему повстречался дух императора Дун Хуа. Согласно традиционным хроникам даосского пантеона божеств, считалось, что Дун Хуа отвечал за души мужчин на Небе (а Сиванму[58] отвечала за женские души): каждый мужчина, желавший попасть в небеса бессмертных, должен был миновать его. Таким образом, Дун Хуа занимает особо почитаемое положение в Школе Совершенной Истины. Именно от него Чжунли Цюань получил наставления, которые в дальнейшем, в ходе обучения на горе Янцзяо, позволили ему обрести бессмертие. Упоминается также встреча Чжунли Цюаня с еще одним из Восьми Бессмертных, Ли Тегуаем[59], который научил Чжунли алхимическим способам превращения камня в золото. Чжунли использовал полученный дар, чтобы помогать страждущим, и эти добрые поступки укрепили его карму, позволив в итоге достичь полного просветления[60].

Как дань памяти великому основателю все последующие поколения Школы Совершенной Истины хранят мемориальные таблички с именем Чжунли Цюаня.

Глава 6

Взаимосвязь ума и дыхания

Здесь мне следует прерваться, чтобы рассказать об очень важном наставлении, которое шифу дал мне на раннем этапе моего ученичества: он настойчиво рекомендовал мне уделять время на размышления об имевшейся у него коллекции высказываний патриархов древности, он советовал мне использовать их мудрость в своей ежедневной практике. Независимо от того, занимался ли я медитацией, внутренней алхимией или упражнениями цигуна и даоиня для укрепления здоровья, шифу утверждал, что учения древних окажут несомненную пользу на любом пути практики.

Эта коллекция избранных высказываний была подарена шифу его учителем в год, который шифу провел «в поисках дао» на горе Цинчэн. Содержащиеся в ней отрывки величественны и глубоки, там нет излишней вычурности, поэтому они просты, чтение их приносило мне большое удовольствие. Помимо этого, содержащиеся в них наставления по внутренней алхимии и духовным практикам чудесным образом преобразовывают тело и душу. Шифу частенько вспоминал времена, которые он провел на горе и, по его словам, он был воистину благословлен тем сокровищем знаний, с которым ему посчастливилось оттуда вернуться. Шифу всегда напоминал нам, что гармоничного развития ци не достичь одним лишь правильным выполнением физических упражнений. Чем бы вы ни занимались, ум и дыхание должны работать как единое целое. Это достигается регулированием дыхания и правильными техниками. На более глубоком уровне развития тело и душа должны быть объединены. Ключевым здесь является культивирование ци, а не простая физическая активность.

В этом состоял уникальный стиль обучения шифу, который я испытал на себе, занимаясь в его резиденции.

Шифу требовал, чтобы каждая сессия моей практики начиналась с физических упражнений. Я совершенствовался в различных стойках, порой занимаясь в одной стойке по три часа, а заканчивал каждую сессию завершающим упражнением «ци пянь цюань шэнь»[61]. К концу такого занятия из моей одежды можно было выжимать пот. Все эти усилия были направлены на удаление любых препятствий для свободной циркуляции ци по микро- и макрокосмическим орбитам тела, а также на предотвращение застоя ци в точках акупунктуры или где-либо еще вдоль энергетических каналов. Для того, чтобы это учение сработало, необходимо не допускать вмешательства эмоций – даже одна мысль о гневе может свести на нет ваши лучшие усилия. В этих наставлениях шифу, безусловно, имелась безукоризненная логика.

Вы наверняка замечали, что у некоторых людей на коже образуются пигментные пятна или шрамы, похожие на солнечные ожоги (также известные как старческое лентиго), покрывающие их лица. Отчего они возникают? Когда мы гневаемся, вся ци тела, как и кровь, приливает к голове. Это не только приводит к ухудшению качества крови, но и порождает токсины, которые взаимодействуют с кожей и волосяными фолликулами, вызывая воспаление и другие проблемы с кожей, включая образование пятен старческого лентиго на лице.

Симпатическая нервная система людей, которые часто выходят из себя, напряжена и перегружена. Зачастую это приводит к тому, что их сердце не получает достаточного количества кислорода, а функция печени нарушена. Во время приступа ярости, независимо от того, выпущена она наружу или подавлена, ваше тело выделяет катехоламины – гормоны стресса, которые вызывают резкий скачок уровня сахара в крови и ускоряют распад жиров. В результате происходит значительное увеличение концентрации токсинов в клетках печени. Понимание этих процессов теперь общедоступно благодаря появлению подробных медицинских исследований и клинических экспериментов на эту тему; мастера же прошлых поколений предупреждали нас об этих опасностях задолго до появления современной медицинской науки. Это очень важное напоминание нам всем о том, что не стоит недооценивать влияние эмоций и дыхания на наше здоровье.

Что бы ни случилось с вами накануне, я всегда советую своим ученикам вставать рано утром и начинать день с улыбки. Посмотрите на себя в зеркало и широко улыбнитесь двадцать один раз: пока вы улыбаетесь, все клетки вашего тела настроятся на то, чтобы помочь вам начать день со здоровой ноты. Если вам тяжело совладать с довлеющими эмоциями, попробуйте читать «Сутру Сердца»[62], чтобы избавиться от волнения. Особая техника, которую могут использовать новички, заключается в том, чтобы произносить по одному слову сутры за раз, прикрывая глаза и сосредоточивая ум на каждом отдельном слове. Как только ваше тело и ум расслабятся, и вы трижды прочтете сутру таким образом, вы почувствуете, как гнев отступает. Выучив же все слова сутры наизусть, вы сможете читать ее быстро, как мантру, и заканчивать полный круг за один вдох. Чтобы «согласовать дыхание с чтением», делайте так: сперва глубоко вдохните, и когда ци опустится к области даньтянь[63], начинайте читать сутру так долго, как позволит дыхание. Затем сделайте паузу, еще раз глубоко вдохните и завершите чтение сутры.

Читая сутру, вы должны привести свой ум и дух в гармонию с текстом – отвлекаться нельзя. Повторяя достаточное количество раз, вы заметите, как отступают все негативные эмоции. Если вы хотите достичь большего благословляющего[64] эффекта от чтения «Сутры Сердца», попробуйте представить Гуаньинь[65][66]. Образ Гуаньинь белый, как снег, и прозрачный, как кристалл, излучающий свет. Если вам тяжело добиться концентрации ума, читайте сутру, представляя Гуаньинь, и вы можете достичь удивительных результатов!

Подводя итог, отмечу, что существует бесчисленное множество способов чтения «Сутры Сердца», и вышеперечисленные – всего лишь некоторые из них. Когда ваш ум блуждает бесконтрольно или когда вам сложно контролировать свой гнев, я призываю вас использовать эти техники, чтобы успокоиться и отдохнуть.

Глава 7

Дайте уму отдохнуть

В покое и отрешенности

О безупречной жизни даосского патриарха Ма Юя[67] нам известно из его подробного жизнеописания из книги «Семи Мудрецов Школы Совершенной Истины». Его прозрения, основанные на многолетнем изучении медицины и даосизма, стали важнейшим источником информации для последующих поколений Школы Совершенной Истины. Хотя некоторые считают писания Ма Юя абсурдными и сложными до такой степени, что предпочитают не уделять им особенного внимания или же вовсе пропустить, я настоятельно рекомендую не проходить мимо жемчужин, скрытых в его текстах! Так, патриарх неоднократно предупреждал своих читателей о токсичном эффекте алкоголя, повторяя: «Если ученик пьет алкоголь, его акупунктурным каналам не работать в гармонии; если он предается любовным утехам в дамских покоях, его духовная практика будет страдать». Патриарх придерживался принципа «безмятежности» в своих повседневных делах: пожалуйста, не недооценивайте важность безмятежности! Безмятежность даосского практика глубже, даже чем у поэта, написавшего следующие строки:

 

Живу я один на свободе,

Осыпались кассий цветы.

Вся ночь безмятежно проходит…

Весенние горы пусты.

Но птицу в горах на мгновенье

Вспугнула, поднявшись, луна:

И песня ее над весенним

Потоком средь ночи слышна [68].

 

Разум даоса находится в состоянии безмятежности, оставаясь отрешенным среди всех внешних явлений, поскольку в них нет ничего, что могло бы вызвать у него беспокойство. Его ум подобен кристально чистому пруду, не имеющему источника или материального наполнения, необъятному в бескрайности Неба и Земли. Глубина и покой такой безмятежности кардинально отличаются от притворного спокойствия и уверенности печального, подавленного поэта.

Великий Ду Фу, несмотря на весь свой талант, огорчался из-за недостатка признания и хотел выставить себя свободным и веселым духом леса, гуляющим по горным источникам, отрешившись от мирских забот. Однако проницательный читатель заметит между строк те обиды и страдания, которые Ду Фу испытывал от своих эмоциональных оков, из которых так и не смог освободиться.

Рассмотрим его строки:

 

Идем против волн,

И ничто не мешает

Мне видеть вдали, с нашей лодки неспешной

Чудесные виды, что нас окружают:

Куньлиня хребты в розовеющей дымке,

И то, как по склонам горы можжевельник

Скрывает опасные людям кручины.

Весна, хоть приходит везде в одно время,

Но здесь все же солнце нас греет щедрее.

Я мог бы построить тут дом

И остаться

Средь этих холмов и своих размышлений,

Болот восходящая к небу отрава

Меня не пугает,

Лишь люди, что рыщут в округе с мечами.

Печали былого меня донимают,

Насмешки мудрейших.

Я только надеюсь,

Что снова, проплыв здесь, домой возвращаясь,

Смогу насладиться извечным покоем,

Который открыл я средь здешних утесов.

 

Разве это стихотворение не отображает состояние духа Ду Фу?[69] Люди небрежно складывают свою жизнь из желаний и интриг, которые приносит им каждый день, подобно тому как крошечную лодку беспрерывно заливают океанские волны. Хотя все существа рождены равными, взглянув на жизнь других, можно увидеть, как каждый из нас подвешен на ниточках своей судьбы. Есть те, кто живут как одинокие камни, выброшенные на морской берег, в полном одиночестве, и окружающее забвение точит их каждый день. Как бы они ни пытались сбежать на импровизированном плоту или отгородиться от мира в комфорте одиночества, в конце концов и им не избежать цепких когтей судьбы.

Не стоит думать, будто человек, сбежавший в лес от сложностей и тревог мира, автоматически обретает истинную свободу. Не видя сути вещей, мы можем осознать настоящую природу свободы лишь в бардо[70], когда сожалеть будет уже слишком поздно. Поэтому Ма Юй всегда увещевал своих учеников не привязываться слишком сильно к происходящему, даже когда все в жизни идет прекрасно. Эта же мысль звучит в учениях буддийских мастеров, что говорят: «Проходя мимо Будды, не задерживайся, проходя там, где его нет, не останавливайся». Есть еще стих, которым я наставляю своих учеников: «Безмятежно и прозрачно, как кристалл, не нарушай недвижности». Лишь достигнув состояния, в котором ум свободно движется сквозь мирскую суету, практик оказывается в истинной безмятежности. Погружаться в тексты, но уметь при этом видеть скрытый меж строк смысл – вот путь к недвижности духа в любых обстоятельствах.

Тем не менее сможете ли вы понять скрытый смысл слов мастера-патриарха Ма Юя о «свободном и безмятежном мудреце»? Если практик не может воспринять дуализм пустоты наблюдателя и наблюдаемого и не постиг навыки разблокировки внутренних, внешних и нижних даньтяней, что ему остается? Как он сможет вернуться к изначальному состоянию, где нет «ни возникновения, ни исчезновения»? Когда в ходе своего ученичества вы освоите технику «дыхания черепахи»[71][72], вы естественным образом при