Дверь в комнату Валерьяна оказалась не заперта. Марина на цыпочках вошла и в свете луны увидала нечто такое, что опять-таки никак не могло быть ничем иным, кроме как дурным сном. На кровати, ши
в сторону, далеко и легко, как деревянная болванка. Денис достал нож и сдернул с обезглавленного жеребенка тонкую гнедую шкурку. И тогда все они увидели, что там, за обнажившимися почему-то сразу же ребрами, как за прутьями детской кроватки, лежит, свернувшись и жмурясь на яркое солнышко, ее, Маринин, ребенок – живой, здоровый, абсолютно целый и невредимый. Денис осторожно извлек его из-под костей и передал Валерьяну. Валерьян взял его на руки и поцеловал. Это был мальчик, худой, голенький и дрожащий. Марина-Зорька все вытягивала и вытягивала во сне шею, стараясь разглядеть его получше, и никак ей это не удавалось. Она вся напряглась, в то же время сознавая тщетность своих усилий, сделала какое-то немыслимое по своей резкости, причинившее боль движение
