автордың кітабынан сөз тіркестері  В Париже. Из писем домой

Александр Родченко

Культ женщины как вещи. Культ женщины как червивого сыра и устриц, – он доходит до того, что в моде сейчас «некрасивые женщины», женщины под тухлый сыр, с худыми и длинными бедрами, безгрудые и беззубые, и с безобразно длинными руками, покрытые красными пятнами, женщины под Пикассо, женщины под «негров», женщины под «больничных», женщины под «отбросы города».

Целую и скоро буду целовать.
Писем нет от тебя. Твой Хомик.

Сижу, смотрю в окно и вижу синее небо и эти жидкие, чужие, ненастоящие дома, вылезшие из плохих кинокартин.

Искусство без жизни, грабящее всюду и везде от самых простых людей и превращающее все это в больницу.

так привык все делать вместе с твоими глазами, говорить твоими ушами и думать вместе с тобой.

Что будет дальше? Лучше бы я не ехал. Видишь, даже стал «ять» писать. Скучаю обо всех. Извозчики в Риге похожи на Бетховенов. Пока заграница совсем липовая. Приеду, вероятно, очень скоро.
Женщины совсем сзади ходят обтянутые.

Вот он работает, работает, а живет-­то не лучше меня, может и хуже, и вещей [работ] мало, все продано.

А я люблю не только чтоб писали, издавали, хвалили... Я еще люблю полежать на солнце и ровно ничего не делать...

очень жалею, что ты не со мной, я так привык все делать вместе с твоими глазами, говорить твоими ушами и думать вместе с тобой.

Я понимаю теперь капиталиста, которому все мало, но это же опиум жизни — вещи.

Я хочу пойти с тобой в загс и записаться! [10] Милая! Сейчас около 12, буду ложиться спать, никто не придет поцеловать, апельсины положил у кровати. Вместо чаю пью воду. Ну, мой котик, спокойной ночи, целую глазки. Не плачь, все поцелуи верну с процентами.