А говорят вечны в мире только скитания да страдания, но смотришь, бывает, на маленькие радости и думаешь: нет, в них самое постоянство и есть, самая соль земли.
Два вопроса занимают меня превыше всего. Номер раз: как так выходит, что мы становимся нашими родителями? Номер два, связанный с первым больше, чем мне тогда, в семнадцать, казалось: и где же граница между долгом и самим собой?
Ой, освобождающая вещь – этот ваш хаос, этот хтонический ужас миллиарда ответов на один вопрос. Потому что, послушайте, если план существует, великий план всех наших судеб, то я не хочу быть его частью.
Если есть ответ на вопрос «почему я», то сам вопрос этот – бессмысленная штука.