Цитаты из книги автора Гончая
Заносчивость совсем не привлекательна. От нее появлялось желание воткнуть в кого-нибудь нож или прочистить желудок
– Ты собираешься разорвать мне горло? – безмятежно спросила она, несмотря на гнев. – Как животное?
– Тебе бы так этого хотелось, правда? Из присутствующих здесь только ты самое настоящее животное. Ты убиваешь без зазрения совести и вопросов.
– Тебе бы так этого хотелось, правда? Из присутствующих здесь только ты самое настоящее животное. Ты убиваешь без зазрения совести и вопросов.
– Что, когда дело доходит до боли, мужчины превращаются в младенцев, а женщины могут вытерпеть что угодно.
– Что нанесло тебе такие увечья? – спросил целитель.
Спина дернулась, когда Бриггс провел пальцем по одной из ее ран, полученных на Испытании.
Пайр поднялся, впившись взглядом в ее спину. Он присвистнул:
– Яма тут ни при чем. Так откуда они, милая?
Тэмпест оглянулась на двух Оборотней:
– Жизнь не всегда легка. Она еще и опасна.
– О, теперь ты разожгла мое любопытство, городская девушка. Откуда у такой учтивой дамы могли появиться такие шрамы?
Она закатила глаза.
– Лестью ты ничего не добьешься.
– Думаю, ты неправа. При помощи лести ты можешь добиться чего угодно.
– Пусть каждый останется при своем мнении.
– Такая дипломатичная, – цокнул языком кицунэ. – Но ты все еще не ответила на мой вопрос.
– И я все еще твоя пленница. По-моему, довольно справедливо.
Мозолистые пальцы приподняли прядь ее окрашенных волос, и она изо всех сил постаралась не отстраниться. Из-за краски она сейчас находилась в относительной безопасности. Если они поймут, что она Гончая, для нее все будет кончено.
– У меня такое чувство, что ты сделаешь мою жизнь интереснее, – пробормотал Пайр.
– У тебя есть еще какие-нибудь ранения, о которых мне следует знать? – с иронией в голосе спросил Бриггс.
– Нет, я думаю, остальные внутренние, – ответила Тэмпест, тряхнув головой, невзначай высвобождая свои засаленные волосы из рук кицунэ. – Раны перекрыли Мимикией.
– Что ж, тот, кто тебя лечил, проделал замечательную работу.
– Моему дяде много раз приходилось меня латать. В детстве я была самой настоящей сорвиголовой.
– Судя по всему, ты ни капли не изменилась, – пробурчал целитель.
Тэмпест тихо рассмеялась, хотя ей было невесело:
– Мой язык постоянно меня подводит. Я склонна к прямолинейности и поэтому попадаю в неприятности.
Пайр подошел к стремянке и, не сказав больше ни слова, поднялся на чердак. Над головой Тэмпест раздалась серия глухих ударов и грохота.
– Он всегда такой? – спросила Тэмпест.
– Он не может надолго оставаться без движения, – пробормотал Бриггс и натянул на Тэмпест ее испорченную рубашку.
Кицунэ спрыгнул с чердака, ловко приземлился и швырнул в нее тунику. Она рефлекторно ухватилась за ткань и перевела взгляд с мужчины на одежду.
– Твоя собственная одежда испорчена, – сказал он в качестве объяснения. – Надень эту.
– У меня в сумке есть запасная одежда, – ответила она. – Если вы вернете мои вещи, я больше не буду злоупотреблять вашим гостеприимством.
Спина дернулась, когда Бриггс провел пальцем по одной из ее ран, полученных на Испытании.
Пайр поднялся, впившись взглядом в ее спину. Он присвистнул:
– Яма тут ни при чем. Так откуда они, милая?
Тэмпест оглянулась на двух Оборотней:
– Жизнь не всегда легка. Она еще и опасна.
– О, теперь ты разожгла мое любопытство, городская девушка. Откуда у такой учтивой дамы могли появиться такие шрамы?
Она закатила глаза.
– Лестью ты ничего не добьешься.
– Думаю, ты неправа. При помощи лести ты можешь добиться чего угодно.
– Пусть каждый останется при своем мнении.
– Такая дипломатичная, – цокнул языком кицунэ. – Но ты все еще не ответила на мой вопрос.
– И я все еще твоя пленница. По-моему, довольно справедливо.
Мозолистые пальцы приподняли прядь ее окрашенных волос, и она изо всех сил постаралась не отстраниться. Из-за краски она сейчас находилась в относительной безопасности. Если они поймут, что она Гончая, для нее все будет кончено.
– У меня такое чувство, что ты сделаешь мою жизнь интереснее, – пробормотал Пайр.
– У тебя есть еще какие-нибудь ранения, о которых мне следует знать? – с иронией в голосе спросил Бриггс.
– Нет, я думаю, остальные внутренние, – ответила Тэмпест, тряхнув головой, невзначай высвобождая свои засаленные волосы из рук кицунэ. – Раны перекрыли Мимикией.
– Что ж, тот, кто тебя лечил, проделал замечательную работу.
– Моему дяде много раз приходилось меня латать. В детстве я была самой настоящей сорвиголовой.
– Судя по всему, ты ни капли не изменилась, – пробурчал целитель.
Тэмпест тихо рассмеялась, хотя ей было невесело:
– Мой язык постоянно меня подводит. Я склонна к прямолинейности и поэтому попадаю в неприятности.
Пайр подошел к стремянке и, не сказав больше ни слова, поднялся на чердак. Над головой Тэмпест раздалась серия глухих ударов и грохота.
– Он всегда такой? – спросила Тэмпест.
– Он не может надолго оставаться без движения, – пробормотал Бриггс и натянул на Тэмпест ее испорченную рубашку.
Кицунэ спрыгнул с чердака, ловко приземлился и швырнул в нее тунику. Она рефлекторно ухватилась за ткань и перевела взгляд с мужчины на одежду.
– Твоя собственная одежда испорчена, – сказал он в качестве объяснения. – Надень эту.
– У меня в сумке есть запасная одежда, – ответила она. – Если вы вернете мои вещи, я больше не буду злоупотреблять вашим гостеприимством.
– И что может сделать для предотвращения чумы такая крошечная девушка, как ты?
Больше, чем ты можешь представить.
Больше, чем ты можешь представить.