Анна Пигарёва

Придёт же такое в голову!

Юмористические рассказы

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Анна Пигарёва, 2017

Большинство рассказов из сборника «Придёт же такое в голову!» написаны в 90-ые годы. Некоторые из них были опубликованы в журнале М. Жванецкого «Magazine», «Неделе», «Бизнесе для всех». Источник смешного в них — обстоятельства и события того непростого времени. Посмотреть на всё это с улыбкой нам помогает богатая фантазия и остроумие автора.

18+

ISBN 978-5-4485-5984-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Придёт же такое в голову!
2. Придёт же такое в голову!
   1. Первый и последний полет над рекой
   2. Смотрите, кто-то ушёл!
   3. Новогодняя сказка
   4. Полёты наяву
   5. Нарезка кадров
   6. Кукла
   7. Чудесные превращения Дохлой Вороны
   8. Экономическая сказка
   9. Борьба с коррупцией
   10. Сервитут
   11. Мосгаз
   12. Однажды
   13. Толстая и тонкая
   14. Кораблекрушение
   15. Дышите глубже! Вы взволнованы
   16. Отрывок из пьесы-комедии «98 градусов по Фаренгейту»
       1. История №1
       2. История №2
       3. История №3
   17. В семье киллера
   18. Устройство утюга
   19. О том, как один редактор стал веселее
   20. Скерцо
   21. Диспансеризация
3. В рифму и без неё
   1. Осень
   2. Зима
   3. Весна
   4. Музыкальное
   5. Концерт
   6. Бах
   7. Рояль
   8. Взаимодействие
   9. Ситуация на дорогах
   10. Троллейбус
   11. Триллер
   12. Несколько вопросов коллеге
   13. Лиса не согласна
   14. Кто прав?
   15. Волк и диета
   16. Вместо эпилога

Придёт же такое в голову!

Юмористические рассказы

Первый и последний полет над рекой

— У моей-то, понимаешь, супруги, если приглядеться внимательно, — хвалился подвыпивший Сидоренко, — фигурка не такая, знаете ли, простая, как у обычных баб бывает. Она у неё специальная — на конус, чтобы, так сказать, ей, моей дорогуше, в ступу удобнее было садиться, понятно Вам? — И заржал, довольный, что все его слушают и смотрят только на него.

— Понятно, да не очень, — отреагировали слушатели, глаза у которых косили в разные стороны так, что их узнать было невозможно

— Коли вышел ты сам на эту щекотливую тему, мы тебя, сам понимаешь, за язык не тянули, то уж разъясняй ты нам всё, до конца, мил человек. Возникает законный вопрос: в чём смысл? Ну, допустим, конус у ней есть. Ну, допустим, в ступу ей тогда удобней садиться. Хорошо. Только непонятно здесь вот что: во-первых — для чего это в нашей жизни может понадобиться? Другое дело сказки. Там конечно — да. Там это даёт определенные преимущества, а в нашей-то жизни зачем? А во-вторых: тебе-то это на фиг надо?

— Как зачем? — удивился Сидоренко, — Ну для экзотики. Я такую бабу всегда при себе хотел иметь, чтобы у неё, как говорится, «фишка» была.

— Фишка — это да! Допустим, фишка у неё есть. А где ступу возьмёшь? Промышленность не выпускает. Допустим, сам сделаешь, по чертежам там, без чертежей, твои проблемы. Ну, сделал, стоишь, любуешься. Бабу свою, допустим, туда посадил. А что дальше? Как она взлетит-то? Об этом ты подумал? Так что, хорош, сказки тут рассказывать. Мы тебе такой лапши сами наварим, ещё и кетчупом польём. Хорош, выпендриваться тут!

Я в стороне от них стояла, случайно слышала разговор.

— Вот дурак-то! — думаю, — Нашёл перед кем хвалиться! Тайну свою раскрыл, да ещё им разъяснения даёт! Но до конца всё не говорит. Хитрый.

А я, например, во всё поверила, а о применении даже и думать боялась, потому что у меня относительно этой парочки всегда подозрения были, а в последнее время начала я ощущать, что меня какая-то сила к ним подтягивает и подтягивает. Всё ближе и ближе. А сопротивляться было бесполезно, уцепиться было не за что.

А они за мной как бы издали пока наблюдали, как за насекомым: бывают, мол, такие, с брюшком в полосочку, с лапками мохнатыми, живут себе, сами не знают зачем.

А я и правда не знала, запуталась — барахталась в паутине тонкой, жужжала жалобно, выбраться никак не могла.

Видно они мою слабость и почувствовали, выбрали именно меня, выделили в толпе, и стали поглядывать уже конкретно в мою сторону. Мол, мы тебя видим, голубушка, жди сигнала, уже недолго осталось.

— А чего осталось-то? — думаю. А ответа, конечно, никакого нет. Всё идёт на уровне ощущений и догадок.

Вот иду я один раз, а жена его, тоже Сидоренко, мне навстречу сама плывёт, как танк — не объедешь, не обойдёшь. Затормозила и пушку свою на меня навела. Я, естественно, лапки вверх подняла, стою и жду, что дальше будет. Внутри всё похолодело, хотя лето и жара — почти сорок градусов.

— Здравствуй, милочка моя. Ну, наконец-то! — говорит она радостно, как будто состоялась, наконец, встреча, о которой она давно мечтала, — Как поживаешь, красавица?

— Спасибо, — говорю, — Живу по-прежнему.

— Ну и ладно. Ну и хорошо. Очень даже рада за тебя. — Вот ты, какой у нас молодец. Все жалуются на тяжёлую нашу жизнь, а ты, оказывается, всем довольна, всё тебе нравится — похвалила она меня.

Вот те раз, — думаю, — Забыла она, что ли, с кем дело имеет или ей всё равно? Вот так с налёта перевела меня из женского рода в мужской. Молодцом сделала. Не спросила даже — нужно мне это или нет. Уже начала распоряжаться, заранее. Как бы не перешла она от угроз-то к делу! А то превратит она меня в мальчика или в дядьку с бородой! — Оглянулась я вокруг. И свидетелей-то нет никаких, некому и пожаловаться, все по домам попрятались — такая жара!

— Погода, какая жаркая стоит, — сказала я, стараясь успокоиться, — Замучилась я с поливкой. Сохнет всё на огороде без дождей. И огурчики сохнут, и помидоры все повяли, по земле распластались.

— Я фруктов, овощей не развожу, сама знаешь, — сказала она без сочувствия к моим стараниям и страданиям, потом достала из кармана очки, не поленилась надеть их, чтобы лучше меня рассмотреть — чудо такое. — Бесполезное это занятие, скажу тебе. Не обижайся уж на меня. Меня в жизни что интересует — чтоб самой не засохнуть, чтоб, как говорится, самой цвести, да пахнуть, на радость моему супругу дорогому и чтоб наша любовь и взаимопонимание крепли — вот это для меня важное самое. Муж, да жена, как говорится, — одна сатана. Вот такая у нас любовь крепкая! Вот он меня за это и ценит.

— Да знаю я, — хотела я сказать, вспомнив про ступу, и как он хвалился, что жена у него не простая, а с «фишкой», да во время себя остановила.

— А ценит-то как мой супруг меня! Говорит: «Муж без жены — что гусь без воды!» Поняла? Кстати — о воде. Каждый день купаемся. Как водяные уже стали. Того гляди, хвост рыбий вырастет. И засмеялась.

— У вас, — думаю, — что хочешь, может вырасти — вам только захотеть — и, пожалуйста. Может, уже и вырос, — подумала я и незаметно глянула на её длинную юбку. Да разве под юбкой-то разглядишь?

— Накупались, да наплавались в этом сезоне, и на том спасибо, — сказала она и, оглянувшись назад, поправила юбку.

— Не пристало ли чего у меня там сзади, а ну глянь-ка, — попросила.

— Да нет ничего, — сказала я и покраснела. Стыдно стало, что она мои мысли угадывает. Слава Богу, хоть не точно, только направление чувствует. Локаторы что ли у нее в голове, или ещё какие устройства? Кошмар!

— А ты-то что же, куколка, — все одна, да одна? Не подыщешь себе всё никак подходящего? Да, дело это нелёгкое. Ну, как говорится, жди, надейся. Надейся и жди! А то, может, давай к нам присоединяйся? Мокнём и тебя. А? Не возражаешь? — И уставилась на меня, как я среагирую без подготовки.

Солнце голову напекло мне, пот ручьями тек, и выглядела я плохо — вся какая-то мокрая и общипанная, а она стояла вся совершенно сухая и с интересом меня рассматривала в очки с близкого расстояния.