Если бы я была великим изобретателем вроде вас, мистер Эдисон, – возразила я, – то изобрела бы прибор, который дал бы каждому глухому возможность слышать.
– Правда бы изобрели? – скривился он. – А я считаю, что это было бы пустой тратой времени. Люди редко говорят то, что достойно внимания.
Я прикасалась пальцами к губам Карузо, который наполнял мою ладонь золотыми звуками. Шаляпин исполнял русскую народную песню, обняв меня сильной рукой, чтобы я могла ощутить каждую ноту, каждый оттенок смысла. Он также исполнил для меня песню волжских бурлаков, и я почувствовала усилия могучих мужчин, верящих в то, что невыразимые тяготы судьбы можно вынести вместе.
Когда я занималась лишь вопросами социальной поддержки слепых, они обрушивали на меня лавину комплиментов, называя меня «чудо-женщиной», «великой жрицей слепых» и «одним из великих чудес света». Но как только я начала затрагивать острые социальные и политические темы, не совпадающие с мнением большинства, тональность статей кардинально поменялась. Журналисты выражали сожаление, что я стала жертвой недобросовестных людей, которые использовали мои увечья, чтобы я передавала их идеи.
В ее собственном образовании имелись пробелы, но она была достаточно мудра, чтобы их осознать. Возможно, именно поэтому она смогла внести столько свежести в свою работу. Она была замечательной спутницей и подругой, с радостью вникала со мной во все мои открытия и была крайне изобретательна, когда приходилось объяснять мне то, чего я не понимала. А тогда я не понимала почти ничего. Но самое главное – она меня любила.
Истинные переживания невозможно выразить словами. Историю своей жизни невозможно рассказать с полной искренностью. Истинная автобиография должна быть написана биением сердца, улыбками и слезами, а не датами и событиями. На карте души жизнь отмечена вехами эмоций, а не датами в календаре.
Когда началась мировая война, я больше не могла испытывать прежнее удовольствие от лекций. Как я могла говорить о радости жизни, не противореча этому трагическому времени? Веселое настроение исчезло, и даже во сне я не могла забыть о страшной катастрофе, просыпаясь от повторяющихся кошмаров, полных крови, смерти и миллионов раненых и убитых. Люди в те годы часто спрашивали меня, почему я не пишу новые книги. Но как я могла писать, когда мою душу оглушали залпы орудий и крики ненависти солдат, а разум ослепляли пылающие в огне города? Мир казался местом нескончаемых страданий, и каждый день приносил мне горькое знание, которое становилось моей частью. Я никогда раньше не была настолько подавлена. Работа обычно приносит мне вдохновение и счастье, но о какой работе могла идти речь, когда вокруг – только смерть и страдания?
От выпуклых печатных карточек я перешла к печатной книжке. В «Азбуке для начинающих» я выискивала слова, которые знала. Когда я их находила, моя радость напоминала радость «водящего» в игре в прятки, когда он обнаруживает того, кто от него спрятался.
после знакомства со своими товарищами по несчастью я поняла, что слишком самоуверенно говорила о вещах, в которых мало что понимала. Я забыла, что все, чего я добилась, во многом зависело от моего происхождения, окружения и поддержки близких. Я жила, как принцесса в зеркальном дворце, видя только свое отражение. И только теперь я осознала, что не каждому дано подняться над обыденностью и что такая возможность приходит вместе с семейными связями, образованием и влиянием друзей.
