– Опять обувь?! – закричал папа. – Это просто невозможно! Он что, её ест?
– Нет, но он ест суп и растёт, – сказала мама. – А вместе с ним растут и его ноги.
Я показал, и месье Казалес стал её разглядывать.
– То, что там красным, это учительница написала, – объяснил я.
– Ясно, – сказал месье Казалес. – Ну что ж, начнём. Что такое дробь?
Я ничего не говорил, и месье Казалес сказал:
– Это число…
– Это число, – сказал я.
– Выражающее одну или несколько…
– Выражающее одну или несколько, – сказал я.
– Частей единицы…
– Частей единицы, – сказал я.
– Разделённой на что? – спросил месье Казалес.
– Не знаю, – ответил я.
– Разделённой на равные части
Я сказал «хорошо», потому что дома у нас самый классный момент – это когда мы перестаём ругаться.
– Я была не совсем справедлива к нему, – сказала мама. – Знаешь, наш Николя очень хорошо поработал сегодня в школе. Учительница похвалила его перед всеми его товарищами.
– Ну так это же прекрасно! – сказал папа. – Превосходно! Значит, плакать действительно не из-за чего. Но только я очень проголодался, пора бы уже и поужинать. А потом Николя мне похвастается, что там у него за успехи.
Папа и мама засмеялись; я тоже был очень рад, и, пока папа обнимал маму, я пошёл за своим кроликом, чтобы показать его папе.
А папа повернулся ко мне и сказал:
– Ну ладно, Николя, раз всё уладилось, будь умницей. Выбрось эту дрянь, что у тебя в руке, вымой как следует руки и пошли спокойно поужинаем
