Оглавление

Гл. 1

УАЗ Patriot цвета хаки, поднимая тучи оранжевой пыли, уверенно маневрировал по разбитой дороге, мастерски объезжая рытвины и обломки острых камней. Двигатель чуть слышно урчал, словно задремавший в хозяйской постели ленивый кот, кондиционер прекрасно уничтожал летнюю жару, хорошая музыка дополняла прекрасное настроение.

Сорокалетний мужчина вскользь тронул гладковыбритый подбородок и с усмешкой глянул на свою жену, замершую в радостно-тревожном ожидании. Его супруга уже предвкушала, что очень скоро они доедут до моря и у них будет почти неделя отдыха на диком пляже. Она была на два года младше своего мужа. Высокая и гибкая, словно лань, с большими, как озера, наполненные родниковой водой глазами. Нос с небольшим намёком на курносость, но больше правильной формы и весьма изящный, а губы полные, но не огромные, что обожают так «няшки». Волосы цвета спелой пшеницы ниспадали до плеч, а сквозь воздушную чёлку проглядывал высокий лоб и строгие тонкие брови.

Их двенадцатилетний сын Ярик, засунув наушники в уши, с интересом смотрел в окно, даже забыв о своём планшете. Глядя на его крепкую фигуру, было понятно, мальчик серьёзно занимался спортом, и его ждут спортивные победы, а глаза с поволокой в будущем покорят немало женщин, но сейчас они были невинные и светлые. Стрижка была короткой, на висках выстрижены фигурные зигзаги, а на бритом под ноль затылке по центру проходила тонкая косичка.

— Что, Лада, притихла? Расслабься, скоро купаться и загорать будем! — обратился к жене мужчина.

— Слушай, Никита, крути баранку, кругом ямы и камни, до моря ещё доехать нужно, — с некоторым пессимизмом произнесла она.

— Да куда мы денемся.

— Это точно, от тебя никуда не деться, — вполне искренне вздохнула женщина. — Нет что бы в гостиницу… шезлонги, кафешки, мороженое, вечером посидеть у фонтана, послушать живую музыку… прёмся на дикий пляж!

— Мама, — Ярик выдернул один наушник, — там рыбу не постреляем.

— И ароматную ушицу, под треск костерка, не отведаем. А какие сейчас звёздные ночи! — многозначительно добавил мужчина.

— Можно с фонариком пройтись. Говорят, в темноте крабы чуть ли не на берег выползают, — с энтузиазмом добавил их сын.

Лада фыркнула, резко сдула со лба светлую чёлку, покосилась на мужа и с насмешкой сказала:

— А по ночам мы будем ползать по скользким камням в поисках крабов и так каждый день. Романтика.

— Ну… время на отдых мы обязательно найдём, — усмехнулся мужчина. Он вывернул руль, объезжая крутой склон и направил автомобиль в широкую расщелину, которая с большой натяжкой была дорогой. Подпрыгивая на ухабах, загребая колёсами мелкие камни и, дёргаясь от заносов в разные стороны, УАЗ Patriot повинуясь мастерству водителя, сполз на дикий пляж и, отбросив шинами жёлтый песок, умиротворённо замер.

— Ух ты! — очнулся Ярик. Он мигом выбрался из машины и в благоговении уставился на спокойное синее море.

— Чтоб я с тобой ещё раз поддалась на такую авантюру, мы чуть не разбились! — с яростью воскликнула Лада, но мгновенно угодила в объятия мужа, и сознание померкло от жаркого поцелуя. — Ладно-ладно, реабилитировался, а там посмотрим, прощу я тебя или нет, — она отпихнула его от себя. — И за что я тебя люблю?

— Вон на тех склонах растут можжевельники, там есть уютные места, где можно лечь на спину и разговаривать со звёздами… пока сын будет спать в палатке, — многозначительно проговорил Никита.

— И долго мы с ними будем разговаривать? — с иронией спросила Лада.

— Долго. Минуты две.

— А потом?

— А потом я буду искать отблески звёзд в твоих огромных глазах.

— Здорово, — Лада нежно улыбнулась и осмотрелась по сторонам. — А здесь неплохо, море чистое, людей почти нет, сын доволен.

Они выбрались из машины. Лада сразу подбежала к воде и окунула ладони в тихо набегающую волну. Никита подозвал сына и открыл багажник. Они вытащили палатку и принялись её устанавливать под нависающим выступом. Затем, глава семейства соорудил из гладких камней основание для мангала, а сверху поместил специально захваченную для этой цели стальную решётку. Потом вытащил из багажника вязанку дубовых дров, бросил рядом с мангалом и подошёл к жене.

— Думаю, пара искупаться, — он обнял её за плечи.

— Какая чистая вода. Хочу в маске посмотреть дно.

— Разгар дня, для охоты время неправильное. Вечером или утром поныряем.

— А я хочу сейчас.

— Без проблем. Меня тоже посетила такая мысль, да думал, что ты устала с дороги.

— Больше перенервничала, — она ткнула кулачком в его каменную грудь. — Как мы ещё не перевернулись?

— Буду я вами рисковать! Опасности ни было, это был обычный спуск, — чуть помрачнел Никита.

— Яхта к берегу идёт, — Лада прикрыла ладонью глаза. — Белая, как снег, а леера сверкают, словно золотые.

— Дорогая посудина, — кивнул мужчина.

— Их только здесь не хватает! — с раздражением сказала она.

Никита посмотрел на жену и улыбнулся. Он понял, она боится, что кто-то может помешать их уединению, поэтому решил её успокоить и произнёс:

— Они не будут высаживаться на берег. С борта поплавают, шампанского выпьют, попускают фейерверков и уберутся восвояси.

— Фу, — поморщилась Лада.

— Суровая проза жизни, — внимательно наблюдая за яхтой, произнёс мужчина.

На борту возникло оживление, до берега донеслись звуки рэпа с матерными словечками, публика на корме обнажилась, засуетилась обслуга, разнося подносы с бокалами шампанского, а вот и трап спустили. В воду полезли полураздетые женщины, и

всеобщее веселье стремительно набрало обороты. Но вскоре на яхте вновь заработал двигатель, и она двинулась к берегу.

— Всё-таки решили высадиться, — помрачнев, сплюнул Никита.

К родителям подошёл сын, с интересом глянул на яхту, бросил на гальку подводное ружьё и многозначительно изрёк:

— К тем скалкам надо плыть, здесь они всю рыбу распугали, — и принялся натягивать на себя гидрокостюм.

— Что, мать, присоединимся? — улыбнулся Никита.

На яхте включили музыку на полную громкость, пьяные выкрики насмерть убили первозданную дикость пляжа, немногочисленные отдыхающие неодобрительно косились в сторону публики из «высшего общества», но приходилось терпеть. Никита тоже брезгливо скривился, увидев тощий зад одной из «светских львиц», невольно перевёл взгляд на формы своей жены, и настроение вновь вернулось к прежнему состоянию. Мурлыкая под нос незатейливый сюжет, он облачился в гидрокостюм, пристегнул подводный нож к поясу, помог одеться Ладе, подождал, когда сын подвесит к поясу грузы и накачает плотик. Наконец вся команда повернулась к яхте спиной и, держа под мышками подводные ружья, дружно пошлёпала в воду.

Море приятно просочилось к телу, слегка взбудоражило прохладой, но быстро согрелось под действием внутреннего тепла.

Лада охнула от восторга, увидев подводные скалы и далёкое дно, на котором шныряли зыбкие тени. Она, улыбаясь, высунулась на поверхность, схватилась за верёвку плотика, заметила мужа, подняла большой палец вверх. Он жестом указал ей направление к скалкам, к которым уже греб Ярик.

Никита, стараясь держаться поближе к жене, внимательно осмотрелся. Его удивляла непривычно прозрачная вода, даже галька на дне отбрасывала в стороны многочисленные радужные полосы, явление абсолютно редкое и мало кто такое видел. Но почему-то вместо радости у него появилась непонятная тревога. Что-то происходило совсем не так, как должно было быть. Вместо хорошо просматриваемого дна, в глазах возникла муть. Захотелось их протереть, но пальцы ткнулись в стекло маски. Лада тоже что-то почувствовала, вынырнула и подгребла поближе к мужу, Ярик притормозил, высунулся из воды и удивлённо огляделся. Никита подозвал сына к себе.

Отплёвываясь, Ярик шлёпнул руками по воде и, не скрывая тревоги, заявил:

— Что-то я не пойму, такое ощущение, что дно удаляется. Нас относит от берега?

— Пожалуй, мы устали с дороги, предлагаю отложить охоту, — нахмурившись, произнёс Никита. Сейчас его захлёстывало давно забытое чувство страха. Он неожиданно понял, что дно исчезло из прямой видимости, но это не из-за мути в воде, море было по-прежнему кристально-чистое. Что-то происходило непонятное и поэтому до жути страшное. Внезапно в глубине потемнело, словно разлились чернила.

— Что это!!! — взвизгнула Лада.

— Хватайтесь за плотик!!! — взревел Никита.

— Цунами? — заорал Ярик.

— Держимся друг друга!!!

— Никита, я боюсь!!! Что происходит? Мне жутко страшно! — Лада вцепилась в его руку.

— Это инфразвук! — сделал предположение мужчина. — Нам необходимо выбираться!

Они лихорадочно погребли к пляжу и на удивление благополучно выбрались на жёлтый песок. Испытывая непонятный ужас, и почему-то дикую сонливость, Никита схватил за руку жену с сыном и поволок прочь от моря. Стараясь уберечь от незримой опасности, он толкнул своих родных в какую-то расщелину и прикрыл своим телом. Внезапно все погрузились в странное состояние, напоминающее оцепенение и сон. Когда они пришли в себя, как обычно светило солнце. На море был полный штиль, в небе летали крикливые чайки, прогудел тяжёлый шмель. Вроде всё осталось прежнее, но личные вещи исчезли, кроме гидрокостюмов, которые остались на их телах. Не видно было яхты, кораблей, что маячили на горизонте, люди с пляжа куда-то подевались, да и это место стало совершенно другим. Сейчас пляж простирался далеко вширь и был словно запечатан неприступными красноватыми скалами. На покатых склонах виднелись толстенные земляничники, кое-где раскинули колючие ветви древние можжевельники, небольшие лесочки словно сползли со склонов и растворились в каменистых кручах. Все откосы были заполнены тёмно-зелёной травой и массой разнообразных цветов. По скалкам шныряли изумрудно зелёные ящерки, в траве мелькнул рыжий лисий хвост, на огромной высоте, расправив широкие крылья, завис орёл, а воздух был свежим и чистым с примесью моря, смолы и цветочных ароматов.

Лада бросилась к сыну, принялась его ощупывать, обнимать, целовать. Затем, убедившись, что с ними всё в порядке, до предела округлив глаза, с надрывом обратилась к мужу:

— Что это было?

— Мы заснули, — Никита неопределённо пожал плечами, продолжая осматриваться, удивляясь тому, что совершенно не узнаёт эти места. Вероятно, это была некая заповедная зона, куда доступ простым желающим был запрещён, иначе где-нибудь валялся мусор, а лужайки, спускающиеся с откосов, были бы испорчены многочисленными тропинками, да и гальку б всю перебрали, а она так сверкает!

— Это понятно, но где мы? — вцепилась в мужа Лада.

— Когда мы спали, нас кто-то сюда перенёс, — оглянулся мужчина. — Солнце с той стороны, значит наша стоянка там, — махнул он рукой.

— Зачем и кто это сделал? — в ужасе спросила Лада, — в её огромных глазах было столько страха, что Никите стало не по себе. Он обнял её за плечи и, пожав плечами, сказал:

— Наверное, спасатели. Там был опасно, вот нас и принесли сюда… когда мы были в отключке.

— И где они… эти спасатели? — округлила глаза Лада и огляделась по сторонам.

— Пошли спасать других, — хмуро ответил Никита.

— Папа, раньше таких гор не было, — встрял в разговор Ярик.

— Жарковато, надо бы гидрокостюмы снять, — Никита посмотрел на скалы и понял, что сын прав. Сейчас они одни на пляже, вокруг было только море и хрипло орущие чайки.

— Всё, нам тут делать нечего, снимем гидру и пойдём направо, а там видно будет, — решительно произнёс мужчина.

— Пить хочется, — Ярик облизнул солёные губы.

— Скорее бы до нашей машины дойти, — вздохнула Лада, вспоминая, что в багажнике находится десятилитровая ёмкость с питьевой водой.

Никита покосился на родных, а ведь действительно очень хочется пить. Он посмотрел на скалы. Где-то там бьют ключи. В том, что в ближайшее время они смогут дойти до стоянки, он мало верил. В этом он сомневался весьма сильно. В душу с небывалой наглостью «нагадили кошки», интуиция ничего хорошего не подсказывала. Явно произошло нечто странное. На пляже не было ни души, даже мусор отсутствовал. Только море, пляж и скалы. Очень плохо. Зачем же их сюда перевезли? Какая была в этом цель? Этот берег чем-то похож на Карадаг, но от того пляжа, где они разбили лагерь, не одна сотня километров.

— К скалам пойдём и будем искать родник, — мрачно произнёс Никита.

Они подошли к подножью скал. Никита придирчиво оглядел склоны. С первого взгляда было понятно, взобраться на них не получится, уж очень они отвесные и высокие.

— Ребята, так это же Карадаг! — внезапно воскликнула Лада. — Я в путеводителе видела иллюстрации, очень похоже!

Никита остановился, вот и жена подтвердила его опасения, но всё же отрицательно мотнул головой:

— Карадаг от нашей стоянки на противоположной стороне Крыма. Такого быть не может. Нас что, на вертолёте сюда доставили?

— Точно говорю, — Лада подобрала разноцветный камень. — Ты посмотри, это агат, а на Карадаге все пляжи из самоцветной гальки!

— Значит, слева должен быть посёлок Планерское, — пожал плечами Никита.

— А как же наша машина? Я в них наушники забыл, — расстроился Ярик.

— Минералогический заповедник, поэтому и людей нет. Вот пазл и сложился, — сам себе сказал Никита и ещё больше нахмурился. Вероятно, когда они спали, их действительно доставили сюда на вертолёте. Но зачем?

— Вот именно! Нам надо идти в Планерское, а там как-нибудь доберёмся до нашей машины. По крайней мере неопределённостей уже нет, — засмеялась Лада. — Скоро выйдем к цивилизации.

— Насколько мне известно, Карадаг большой, можем до посёлка и к ночи не добраться, — с осторожностью заметил Никита.

— Надо торопиться, — Лада ринулась вдоль скал, стараясь выбирать дорогу поровнее.

— Аккуратнее, ноги не сломай. Ярик, приглядывай за мамой.

Часа два они шли достаточно бодро, но пить хотелось всё сильнее. Было очень жарко, казалось, даже скалы изнывали от зноя и плавились, словно воск. Никита серьёзно обеспокоился, что если в ближайшее время они не выйдут к посёлку, то последствия могут быть самые плачевные, вплоть до теплового удара. Он уже решил дать команду сбросить гидрокостюмы и идти налегке, но что-то не давало этого сделать.

Скалы шли сплошной стеной, то приближаясь к морю, то удаляясь от него на сотни метров. Галька играла под ногами разноцветными огнями. Часто попадались целые агатовые миндалины, иной раз вспыхивали жёлтым золотом сердолики, таинственно светились опалы. По началу Лада пыталась собирать самоцветы, но вскоре отложила их под чахлый куст. Сильно прихрамывая, она в кровь сбила ноги об камни, побрела дальше.

Никита кинул взгляд на заросли на склоне, заметил кусты с яркой зеленью, а в расщелине увидел густую поросль камыша и рогоза с бурыми набалдашниками, над которым носились, как блестящие иглы, стрекозы.

— Привал, — наконец-то скомандовал он, не сводя взгляда с яркого зелёного пятна.

Все сбросили гидрокостюмы и, утирая горячий пот, разлеглись в тени большого камня.

— Сейчас пойду и напьюсь солёной воды, — Лада попыталась облизнуть губы, но едва их не расцарапала сухим языком.

— Ярик со мной, а ты можешь освежиться в море, — Никита подобрал острый обломок самоцветной гальки и побрёл к камышам.

— Куда это вы? — Лада прихлопнула комара, который попытался впиться в шею, пощупала гудящие от долгой ходьбы по камням ступни ног и тяжко вздохнула. Плохо без обуви.

— Кое-что проверить надо. Ярик, за мной, — Никита всё также пристально разглядывал склон.

— Что-то вы темните, — Лада пристально посмотрела на склон. — Там вода? — почти утвердительно сказала она.

— На девяносто процентов, — широко улыбнулся её муж.

По мере приближения к камышам почва под ногами захлюпала и вскоре между трещин в скале они увидели неширокую струйку воды. Никита быстро выкопал ямку, обложил дно плоскими камнями и, когда вода приобрела прозрачность, предложил Ладе напиться. Она сглотнула и отрицательно махнула головой:

— Сначала Ярик, а потом я.

— Он уже взрослый мальчик, потерпит, — спокойно произнёс Никита.

— Мама, да пей уже, вода не закончится, — дёрнув кадыком, чуть раздражённо сказал Ярик.

— Ну, хорошо, — Лада аккуратно припала к воде. — Вот это да, какая вкусная, холодная, родниковая! — она поднялась, освобождая им место.

Наконец-то все утолили жажду и спустились к своим вещам. Никита глянул на солнце. Было ещё совсем светло, но день стремительно близился к ночи. Идти по берегу в темноте идея совершенно неправильная. Придётся ночевать, а для стоянки здесь место было хорошее. Вода есть, можно собрать веток и разжечь костёр. Без спичек добыть огонь проблематично, но попытаться можно. В початке рогоза есть сухой пух, на берегу много больших обломков от самоцветных глыб и гранита, высечь искры вполне можно и пух вспыхнет, как порох.

— Что ты задумал? — Лада мгновенно заметила сосредоточенность мужа.

— К посёлку утром пойдём. Будем ночевать здесь.

— Да мы почти дошли! Солнце ещё не село! — возмутилась жена.

— А если не дойдём? Всю ночь сбивать ноги об камни? Днём ещё можно выбирать дорогу, но в темноте травмы неизбежны. У нас, к глубочайшему сожалению, нет обуви.

— Согласна, я уже так сильно растёрла ноги, — вздохнула Лада. — А если мы замёрзнем? Да и есть очень хочется.

— Разожжем костёр…

— Ты, верно, забыл, что у нас нет спичек.

— А я попытаюсь, — улыбнулся Никита. — Нам нужны коричневые верхушки рогоза, там пуха достаточно, и сухой хворост, этого добра тоже валом. Пока не стемнело, я сделаю копьё из той ровной ветки, — мужчина взглядом указал на сломанное деревцо, — и думаю рыбку добыть.

— И всё же я не совсем понимаю, как ты добудешь огонь? — Лада наморщила нос. — Но раз ты так уверен, мы все пойдём собирать пух.

Никита не стал надевать гидрокостюм, он давно высох на солнце и ночью его можно будет использовать как матрас, а на мокром лежать не очень комфортно. Он с трудом отломал от дерева ветку, заточил об камень, потрогал пальцем остриё, один удар выдержит, затем вновь можно будет заточить. Главное увидеть рыбу и ударить так, чтобы прижать её ко дну, иначе сорвётся.

Он осторожно вошёл в воду, удивляясь, какая она ледяная, вероятно не больше десяти градусов. Отдышавшись, побрёл вдоль берега, высматривая шустрые тени, шныряющие у камней. К его удивлению, вода была кристально-чистая и дно великолепно просматривалось, но рыба плавала мелкая, на копьё не наколоть. Тогда он двинулся дальше в море и погрузился почти до плеч. Ноги уже потеряли чувствительность, а это прямой путь к переохлаждению, придётся воспользоваться гидрокостюмом. Никита повернул к берегу, но неожиданно увидел на дне морскую звезду. Он замер, в Чёрном море они не водятся. Затем увидел шипастого краба, с длинными клещами и лапами — тоже не местный. Внезапно в метрах десяти от себя Никита заметил силуэт огромной акулы и это был явно не катран. Хищница грациозно двигалась в толще воды и человека пока не видела. Никита замер, мгновенно бросило в жар, мозги вообще перестали чего-либо понимать. Что происходит, куда они попали? Не сводя взгляда с чудовищной рыбы, Никита, стараясь не поднимать волну, медленно пошёл к берегу и внезапно увидел в метре от себя большую камбалу. Инстинкт охотника сработал мгновенно. Он, не раздумывая, ткнул копьём прямо в голову и прижал рыбину ко дну. Камбала дёрнулась, но вырваться у неё не получилось. Никита, не отрывая копья от дна, медленно присел, пришлось погрузиться с головой. Зацепил пальцами колючие жабры и с ликованием вынырнул, приподняв над водой свой трофей. И тут встрепенулась акула. Проклиная себя за жадность, оставляя за собой пенный след, мужчина лихорадочно побежал к берегу. Акула почти настигла его, но он успел выбраться из воды и чудом спас свой трофей, в последний момент, выдернув камбалу из пасти хищницы. Нервно смеясь, он потоптался на берегу, высматривая в воде акулу, но та ушла на глубину. То, что это не катран было очевидно, но и не белая или тигровая, таких акул он в жизни не видел. Затем, слегка успокоившись, опираясь на копьё, побрёл к стоянке. Камбала попалась крупная, килограммов пять, странного окраса, явно нечерноморский вид. Никита ничего не мог понять, и у него появилось сомнение, что это не Карадаг. Тогда где они? Неужели это Тихий океан? Но это абсурд! На самолёте что ли они перелетели?

Никита бросил трофей у ног своих родных. Ярик, как грач, в восторге загалдел. Лада улыбнулась и повисла на шее у мужа.

— Как быстро ты пришёл с охоты, я даже не успела за тебя поволноваться. Как вода, тёплая?

— Спад произошёл, ледяная.

— Надо было гидру одеть, — она с удивлением осмотрела трофей мужа.

Рыба почти не отличается от обычной камбалы, но на плавниках сияли рыжие пятна, а на голове виднелись грубые наросты. Она хотела задать по этому поводу вопрос, но муж чмокнул её в щёку и спросил:

— Для костра всё подготовили?

— Пух есть, мелкие щепки. Ярик сухие дрова натаскал. Теперь твоя очередь, маэстро! — торжественно произнесла Лада, отвлекаясь от странной камбалы.

Никита приподнял гранитный камень, в его основании густо уложил пух, а по бокам мелкие прутики и щепки. Приподнял осколок крупного халцедона и с силой провёл по поверхности гранита. Сверкнули искры, но огонь не возник. Лада нахмурилась. Он попробовал ещё раз. Не получилось. Лада стала мрачнее тучи, Ярик притих. Никита раз пять проводил халцедоном по камню, искры летели целым снопом, а огонь не возникал. Лада разочарованно вздохнула. Мужчина сосредоточился и вновь провёл обломком халцедона по камню и внезапно пух, как порох, вспыхнул. Никита мгновенно подложил прутики, затем щепки. Костёр разгорелся ярче и пламя лизнуло большие ветки. Лада заплясала на месте, Ярик от радости поднял кулаки вверх, а огонь набрал силу и на душе стало хорошо и тепло… но не у всех. Никита всё ещё не мог переварить произошедшие с ним события и не понимал, как он расскажет об акуле. Решив перенести разговор на завтра, Никита вздохнул и принялся разделывать камбалу. Через некоторое время над стоянкой повис аппетитный запах жареной рыбы.

Ночь опустилась неожиданно быстро, в небе засветились россыпи из звёзд. Стало холодно и даже тепло от костра перестало приносить облегчение. С одной стороны, тело «поджаривалось», а с другой обдувалось сырым ветром, приходилось постоянно менять позы. Было так неуютно, что о том, чтобы расслабиться и поспать, не было и речи. Лада пыталась улечься на своём гидрокостюме, затем приняла прямо-таки гениальное решение, натянула его на себя и чуть ли не замурлыкала от удовольствия, так стало тепло. Вскоре и Никита с Яриком облачились в гидрокостюмы. Жена и сын наконец-то уснули, но мужчина спать не стал. Кто его знает, что может произойти в темноте. Луна неожиданно выглянула из-за скал и мгновенно осветила пляж серебристым светом. Никита поднялся, подкинул в догорающий костёр несколько толстых веток, глянул на жену и сына, тяжело вздохнул, что-то ему подсказывало, настоящие проблемы уже на подходе. Их окружал пустынный пляж, людей нет, кораблей не видно, на горизонте ничего не освещалось, а это говорило о том, что вблизи городов нет. Он передёрнул плечами и решил больше не мучить свою голову размышлениями, так и с ума можно сойти. Неожиданно где-то со стороны раздался мужской крик:

— Серёжа!!!

Никита вскочил с места, мгновенно проснулась Лада, засопел Ярик.

— Кто-то кричал? — прижалась к мужу Лада.

— Вероятно да, если это не слуховая галлюцинация, — Никита поднял копьё.

— Серёжа!!! — раздалось совсем близко.

— Человек? — скрывая испуг, спросил Ярик.

— Он нуждается в помощи. Я пойду к нему навстречу, — осторожно сказал Никита.

— Я с тобой, — встряхнула светлыми волосами Лада.

— Я с вами, — вздрогнул Ярик.

— Не обсуждается, я иду один, а вы спрячьтесь за теми камнями, — твёрдо произнёс мужчина.

Лада обняла Ярика:

— Папа правильно говорит, нам следует спрятаться.

— Я с ним, — в возмущении засопел Ярик.

— Мне одной будет страшно, — Лада произнесла чистую правду.

— Серёжа!!!!! — раздался вопль совсем рядом.

Никита бесшумно скользнул мимо камней к пляжу и остановился, разглядывая зыбкий силуэт человека. Увидев, что тот один, громко спросил:

— Эй, чего орёшь?

— Серёжу не видели? — раздался глухой голос, и к Никите подошёл всклокоченный долговязый парень в одних плавках, но в добротных кроссовках.

— А кто он тебе? — Никита опустил копьё вниз.

— Друг, вместе отдыхали, нас было несколько человек, пивком баловались. Он решил поплавать и внезапно стал тонуть, перепил, наверное. Я бросился его спасать, шорты успел с себя стянуть, а на кроссовки времени не оставалось, он под воду начал уходить… а потом я оказался на пляже и внезапно заснул. Не могу понять, где я? Вы не видели моего друга? — голос парня предательски дрогнул.

— Нет, — с сожалением произносит Никита. — Давай к нам, согреешься у костра, поешь.

Парень судорожно дёрнул кадыком:

— Попить бы.

— И вода есть, — Никита дружески похлопал его по плечу.

— Не сводя круглых глаз с мужчины, парень шёпотом спросил:

— А потом мы пойдём искать Серёжу?

— Утром. А сейчас отдохни, поспи…

— Нет, я воды попью и мне необходимо его найти.

— Ночью?

— А вдруг с ним случилась беда?

Никита помолчал, посмотрел на чёрное, как смола, море, глянул на луну, которая полезла в густую облачность. Вновь стало темно, словно в закрытом чулане. Отрицательно мотнул головой и твёрдо произнёс:

— Ночью нельзя, утром пойдём.

— Воды дайте! — решительно потребовал парень, и глаза лихорадочно блеснули.

Лада с тревогой посмотрела на незнакомца и указала, где находится родник. Тот бросился к воде и, едва не захлёбываясь, принялся пить. Затем парень поднялся и вновь спросил:

— Последний раз спрашиваю, вы пойдёте искать Серёжу?

— Нет. И ты не ходи, — раздражённо произнёс Никита.

Тот скривился, сплюнул на землю и молча побрёл к пляжу.

— Куда же ты? — всплеснула руками Лада.

— Нахрен пошли! — грязно выругался незнакомец и исчез в темноте. Через некоторое время вновь послышался его крик:

— Серёжа!!! — затем всё тише и тише, парень ушёл очень далеко.

— Его надо было удержать силой, — нахмурилась Лада.

— Каждый выбирает свою судьбу сам, но есть хорошая новость, мы не одни, здесь есть люди, — Никита присел у костра.

Гл. 2

В гидрокостюме было тепло, но неудобно. Одно дело в нём охотиться, а просто сидеть у костра, приятного мало, но терпеть приходилось. Никита прислонился к камню и, чтобы несколько расслабиться, вытянул ноги. Прислушиваясь к сопению родных, он удивлялся, как они могут спать после стольких событий. Что же произошло? Всё это в голове не укладывалось. Какая-та чёрная вода, странный сон и внезапно они оказались на незнакомом берегу. Как всё объяснить? Никита не любил странности, в его профессии врача хирурга это явление было крайне нежелательное. Он избегал всякие «непонятности», жизнь строил, руководствуясь логическим принципам. Всё для него было понятно: учёба, работа, личная жизнь, общение с окружающими людьми, всякие события, кружащиеся вокруг него. Всякие события. Никита неожиданно вспомнил сюжет, который нарушил стройный образ его логики. Происшествие было странное по своей нелогичности. Произошло это совсем недавно, не больше месяца. К гаражу ему приходилось проходить мимо мусорных баков. Этот участок Никита предпочитал проскакивать максимально быстро. К запахам и к снующим по помойке бомжам у него было что-то вроде аллергии. Но на этот раз он чуть приостановился, с удивлением наблюдая, как к помойке с вкрадчивым урчанием подъехал чёрный Мерседес-Бенц GLS класса. Не часто такие дорогие автомобили появлялись в их спокойном районе, но чтоб ещё остановиться у зловонного мусора! Дверь неслышно открылась, из машины не спеша выбрался пожилой мужчина в дорогом костюме и без всякой брезгливости запустил руки в мусорный бак. От неожиданности Никита икнул и поспешил покинуть неприятное место. Внезапно в его спину врезался хорошо поставленный, глуховатый голос:

— Какая неожиданная встреча! Не ожидал я вас здесь увидеть.

— Вы меня? — Никита в удивлении посмотрел на старика и понял, этот человек ему абсолютно не знаком.

— Вас, — старик быстро подошёл, пахнуло дорогим одеколоном. Он встряхнул маленькой бутылочкой. — Знаете, что здесь?

— Весьма любопытно, — Никита хотел усмехнуться, но встретившись с жёстким взглядом старика, лишь хмыкнул.

— Не смотри на меня как на полоумного, — старик взболтнул ампулой. — Здесь находится вирус под названием: чёрный сон Цеце. Появился и такой. Он создан искусственно. По некоторым сведениям, в этом эксперименте африканская муха приняла самое непосредственное участие. При заражении сонный вирус погружает человека и вещи, находящиеся с ним в соприкосновении, в состояние близкое к медитативному трансу. Человек может в нём пробыть, — старик на миг задумался. — Мы пока не знаем, сколько времени, день, год или значительно больше, а если повезёт, заражённый просто умрёт.

— Замечательно, — теперь Никита полностью утвердился в своём мнении, что с головой у старика не всё в порядке и рассеянно покрутил головой. — Мне на работу пора. Опаздываю. Вы меня простите, мне очень некогда.

Старик, словно его не услышал:

— Мы его гнали несколько дней и почти выследили, но он скинул эту ампулу, — старик кивнул в сторону мусорной кучи, — и скрылся.

— Я пойду… ладно? — осторожно произнёс Никита и стремительно направился к своему гаражу. Он украдкой утёр со лба холодный пот, не часто можно встретиться просто так на улице с умалишённым.

— Да я и не держу вас, Никита Васильевич. Не удивляйся, я наводил о вас справки у заведующего больницей. Вы нам подходите, поэтому я так откровенно с вами сейчас разговариваю. Мы скоро встретимся, — старик стремительно направился к своему мерседесу. Дверь услужливо открылась и до Никиты донеслась фраза:

— В Контору, быстрее.

Никита потоптался на одном месте, с удивлением провожая взглядом чёрный мерседес. Внезапно с боковой дороги вылетел гружёный кирпичами грузовик и с ужасным грохотом вонзился в автомобиль, в котором ехал странный старик. «Ампула, как бы она не разбилась» — как молния проскочила страшная мысль. Неожиданно чёрный мерседес взорвался, разметав в стороны кирпичи, упавшие с грузовика.

Очень быстро приехала полиция, но их оттеснили люди в строгих костюмах. Никиту увезли в Управление ФСБ и долго расспрашивали об аварии. Он всё предельно чётко рассказал, но упомянув о чёрном вирусе Цеце, понял, сотрудники ФСБ о нём были не в курсе, это было неожиданно и странно. Вероятно, никакого сонного вируса не существовало, подумал тогда Никита, но неприятный осадок остался. Через некоторое время это событие немного стёрлось из его памяти и вот, они поехали к морю, а потом… Никита посмотрел на огромные звёзды.

Внезапно, словно гора, навалилась усталость, глаза начали слипаться. Всё же необходимо было поспать хотя бы часа три, а утро уже давало намёки на своё появление. Пляж внизу пустынен, море абсолютно чёрное, никаких огоньков от проходящих судов, а по идее должен хоть один корабль, но пройти. Пустынно и на суше, и в воде. Звёзды вроде знакомые. Никита не слишком разбирался в астрономии, но как выглядела Большая Медведица, знал. Что-то напоминающее её заметил, но звёзды были как-то более растянуты по краям и очень яркие. А ещё Никита не увидел ни одного спутника, что обязаны были пролетать по ночному небу. Лишь отдельные метеоры вспыхивали и быстро исчезали. Где же они находятся? То, что это не Карадаг, вполне очевидно. Такие акулы не водятся в Чёрном море. Значит это океан? Но какой? Вероятно, Тихий. Но, это абсурд! Ну не могли они за такой короткий срок переместиться так далеко! Никита сжал губы, тяжело вздохнул, подвинул поближе копьё, закрыл глаза и словно провалился в пропасть. Наверное, он спал, как и хотел, три часа. Затем, резко открыл глаза. Было уже светло, в ближайших кустах шныряли птицы, просыпались чайки, но пока летали без криков. Море, а быть может океан, был без единой волны. Абсолютный штиль. Сейчас самое удачное время для охоты, но Никита вспомнил акулу, бросил взгляд на камбалу, от которой осталось большая часть, и решил пока не лезть в воду. Необходимо найти город или посёлок и всё разузнать. Он поднялся с места, поворошил тлеющие угли, подбросил свежего топлива и тихо, чтобы не разбудить родных, направился к роднику. Там он тщательно умылся, затем решил пройтись к ближайшим склонам. Его заинтересовал сползший от основной породы пласт скальной породы. Часто в таких местах образуются широкие трещины и даже нечто похожее на пещеры. Было бы очень кстати найти укрытие. Пока не заживут у жены ноги, продолжать путь нельзя. Придётся посидеть хотя бы пару дней. Изготовить бы какую-нибудь обувь, босиком по камням долго не походишь. Никита пощупал свои исцарапанные ступни, скоро и он будет ковылять как Лада. Ярику легче, он привык и раньше бегать без обуви, кожа на пятках загрубела, но и он тоже слегка прихрамывал. Нужна хоть какая-то обувь.

Никита быстро добрался до скал, миновал небольшой можжевеловый лесочек и остановился у отколовшегося пласта скалы. Там он мгновенно заметил широкий треугольный ход, осторожно зашёл внутрь и сразу оказался в достаточно широком природном зале. Потолок под наклоном уходил далеко вверх, а чуть далее виднелись несколько тяжёлых глыб отколовшихся от основного пласта. Они образовали несколько «комнат», а сквозь щели в скале проходил тусклый свет, достаточный, чтобы видеть всё вокруг, но главное, здесь было сухо. Это была настоящая удача, а может подарок богов, сейчас все варианты подходили. Никита довольно улыбнулся и поспешил к сыну и жене. Они уже не спали. Лада встретила его упрёками, но он обнял её и чмокнул в губы, Ярик сонно сморщил лицо и сладко потянулся.

— Ты где был? Мы проснулись, а тебя нет! Даже не предупредил, — вырвалась из его объятий Лада.

— Предупредишь вас. Спали, как маленькие котята, даже пузыри пускали. Но суть не в этом, я нашёл первоклассное убежище, пару деньков перекантоваться вполне можно.

— Приехали, — эмоционально всплеснула руками жена. — Тут до посёлка осталось всего ничего!

— Откуда такая уверенность? — грустно ухмыльнулся Никита.

— Так мы столько вчера прошли! Ведь совершенно очевидно, что скоро мы выйдем к людям!

— И такое может быть, — не стал её переубеждать мужчина. — Но твои ножки должны чуть зажить…

— Ерунда, — отмахнулась Лада, — сейчас перекусим и в путь. Как-нибудь доковыляю.

— Мама правильно говорит, — поддержал её Ярик. — Если что, я помогу нести её гидру. Без плеера так плохо, скорее бы добраться до нашей машины.

— Стоп, — поднял руки Никита. — Обоснуемся в пещере, а я схожу на разведку. Может, действительно рядом посёлок.

— Я с тобой, — мгновенно отреагировал Ярик.

— Нет. Наведите в пещере порядок и подготовьте место для костра…

— Мы что, жить здесь собираемся? — нахмурился мальчик.

— Везде должен быть уют, — неожиданно поддержала мужа Лада. — Ну что, пойдём смотреть твою пещеру Аладдина!

— Не совсем пещера, так, импровизация. Но там сухо, нет ветра, и дым от костра легко вытянет в щели наверху… и не на виду будем, — добавил Никита, вспомнив, как почти всю ночь бодрствовал у костра. — И ещё, купаться не стоит… вода ледяная. Камбалы нам ещё надолго хватит. В море не купайтесь.

— Ты уже об этом говорил, спад произошёл, но в гидрокостюмах он не страшен. Пусть Ярик крабов насобирает. В углях запечём будет очень вкусно.

Никита не хотел говорить об акуле, но Ярик точно полезет в воду. Он остановился и с нажимом произнёс:

— В море лезть нельзя. Дело даже не в холодной воде.

— А в чём тогда? — удивилась Лада и её глаза удивлённо сверкнули.

— Я кое-что видел.

— Интересно, папа, и что там было? — на лице у Ярика появился азарт.

Лада внимательно посмотрела на Никиту. В её глазах возникла тревога. Сейчас она была особенно хороша: тело стройное, даже гидрокостюм не в состоянии был это скрыть, глаза большущие, а загар на лице только передал их очарование, а губы… Никита вздохнул и медленно произнёс:

— Я не хотел говорить, но в любом случае пришлось бы. Я с акулой встретился…

— С катраном? — непонимающе улыбнулся Ярик.

— Это был не катран, она была намного крупнее и очень мною заинтересовалась, — мрачно произнёс мужчина.

Лада скривилась:

— Что-то другое умное не мог придумать?

— Так, — Никита почернел лицом, — ещё раз повторяю. В море рыскает настоящая хищная акула. Я не знаю, как она там оказалась, но это факт. Может, из частного бассейна сбежала.

Ярик недоверчиво заулыбался, а Лада словно окаменела, она давно изучила своего мужа и поняла, что он их не обманывает.

— Как же так, и ты всё это время молчал?

— Не хотел расстраивать.

— Здорово! А если её копьём с берега ударить? — оживился Ярик.

— Я тебе ударю! — сдвинул брови Никита. — Она тебя проглотит и даже не заметит.

— Но хотя бы посмотреть на неё можно?

— Это сколько угодно, — Никита пристально посмотрел на Ярика,

— Ладно, пускай живёт, но в следующий раз я обязательно проткну её копьём!

Они подошли к пещере. Лада зашла вовнутрь, придирчиво огляделась и удовлетворённо произнесла:

— Не пятизвёздочный отель, но дня на два сойдёт.

Стянув с себя гидрокостюм, женщина поёжилась от утренней прохлады, и скомандовала:

— Ярик, за работу. Убираем мусор, выметаем пыль и разжигаем костёр.

Утро наливалось силой, показалось чистое солнце и принесло с собой долгожданное тепло. Все стянули с себя гидрокостюмы и сложили в одной из комнат. Никита перекусил запеченной камбалой, попил про запас воды из родника и двинулся в путь. Он тщательно выбирал дорогу, чтобы окончательно не разбить ноги об камни. Море слегка разболталось и волны с шипением набегали на берег. Чайки окончательно проснулись и вновь принялись мерзко орать. Никита часто поглядывал на море. Один раз ему показалось, что увидел акулий плавник, но он, как мираж, быстро исчез. Ни кораблей, ни пролетающих самолётов нигде не было. Берег был первозданно чистый, не видно ни одной пластиковой бутылки, непуганые крабы лениво соскальзывали в море, высоко в небе парили орлы, а вдоль моря тянулась бесконечная гряда непреступных скал.

Через несколько километров Никита подошёл к скалистому образованию, которое перегородило пляж до самого моря. Он остановился у самой кромки и посмотрел вниз. Вода была абсолютно прозрачная, но дно не просматривалось, вброд не перейти. Перебраться на другую сторону можно было только вплавь. Если б не акула, мужчина даже не раздумывал, но сейчас нерешительно замер минуты на две. Он вспомнил огромное чудовище и, стиснув зубы, всё же спрыгнул в море. Вода оказалась ещё более холодной, чем вчера. Она, словно кипятком, обдала тело, но страх неожиданно отступил. Никита, не торопясь, погрёб вдоль скал, отчётливо сознавая, что если появится хищница, взобраться на отвесный берег он не сможет. Из-за налипших на них зелёных водорослей они были очень скользкими. Он плыл более получаса, а выхода на берег всё не было. Тело начало терять чувствительность и появился страх. Мужчина стал подумывать о возращении обратно, но упрямство энергично толкало вперёд, а ещё он вспомнил, что именно в этом направлении ушёл вчерашний гость. Уже не таясь, Никита стремительно погрёб кролем, стараясь не смотреть в глубину, откуда внезапно могла выплыть акула. Он плыл, как на стометровке, даже согрелся, но это была лишь иллюзия, вскоре тело стало сотрясаться от крупной дрожи. Никита понял, точка возврата пройдена, обратно он уже не доплывёт. Как глупо и обидно… но он внезапно выплыл за скалы и увидел продолжение пляжа. Из последних сил вытолкнул себя на берег и, стараясь согреться и отдышаться, застыл на самоцветной гальке. А ведь придётся повторить весь путь обратно. Мужчина даже застонал от безысходности и очень пожалел, что был без гидрокостюма. Но кто ж знал, что возникнут такие препятствия! Никита перевернулся на спину, долго смотрел на орлов, которые зависли высоко в небе.

— Хрен вам! — неожиданно злобно оскалился он и решительно встал. Никита огляделся. Берег, на котором он оказался, был началом огромной бухты. Она, плавно изгибаясь, шла вдоль скал и терялась в голубой дымке. Стало понятно, что утёсы уходят на многие десятки километров и посёлка поблизости нет. Никита стиснул губы и резко сел на гальку. В размышлении стал перебирать блестящие камни, нашёл несколько ярких опалов, вяло подумал: «Вот Ладушка бы обрадовалась» — и с силой швырнул их в море. Куда же они, чёрт возьми, попали? Что за земля? А вдруг они останутся здесь на всю жизнь? Мужчина вновь посмотрел вдаль. Всё было первозданно дико, свежий воздух наполнен запахами моря и абсолютное отсутствие мусора на пляже. Гряда из скал возвышалась над морем метров на сто. Кое-где из трещин пробивалась трава. С упорством достойным похвалы, цеплялись за камни истерзанные ветрами лохматые кусты и кривые деревья.

Ополоснув морской водой лицо, Никита направился к прибрежным утёсам в надежде найти выход на поверхность.

Ноги совсем распухли, из многочисленных порезов и ран капала кровь, но мужчина упорно брёл между обломков вдоль скальной гряды и внимательно осматривал склоны. Неожиданно он заметил разлом. Тот шёл прямо от подошвы скал и устремлялся вверх, но у самого выхода на поверхность исчез в нависающей над морем породе. Никита придирчиво осмотрел трещину. Она была достаточно удобная для подъёма, но её перекрывала отрицательно нависающая скала, которая рушила все планы. Хотя оставалась надежда, что до верха не более десяти метров и можно как-то выбраться. Никита даже улыбнулся, но неожиданно заметил на камнях тёмные пятна. Он коснулся их пальцами и поднёс ладонь к глазам. Это была кровь. На всех выступах виднелись тёмные следы. Очевидно, кто-то сорвался. Мужчина посмотрел под ноги. На осыпи он увидел вмятину, а дальше по склону сломанные кусты и там что-то лежало между камнями. Никита сбежал вниз и мгновенно наткнулся на труп человека. Он его сразу узнал, это был тот парень, что искал своего друга. Чувство вины захлестнуло душу, если б он тогда его не отпустил, этот юноша был бы жив. Никита присел рядом и, хотя и так было очевидно, что парень мёртв, пощупал пульс. Но нет, чуда не произошло, сердце не билось. Было понятно, парень наткнулся на разлом в скале ночью и поэтому в темноте не увидел, что трещина сверху перекрывалась отрицательно нависшей плитой. Полез, наткнулся на неё, попытался её обойти и сорвался. В полицию надо бы заявить. Да где ж её найдёшь на этом проклятом берегу. А оставлять парня не погребённым было совсем нехорошо. Похоронить надо. Никита потащил его к осыпи. Здесь земля смешалась с мелкими камнями и пылью, можно даже палкой вырыть глубокую яму. Он лихорадочно принялся за дело. Вскоре место для вечного упокоения было готово. Никита подтащил парня к яме и уже хотел его туда скинуть, как взгляд наткнулся на его кроссовки. Они почти не пострадали и размер вроде соответствовал. Никита задумался, а не является ли это мародёрством если он их снимет. Посмотрел на свои кровоточащие ноги и, проклиная себя, быстро сдёрнул их с покойника. Померил и словно испытал блаженство, обувь полностью соответствовала его размеру. Никита засыпал парня землёй и спустился к морю. Ступни горели, но уже не было такой боли и захотелось идти дальше. В принципе, не всё так плохо. Раз есть трещина на этом склоне, то должны быть и другие, стоит только хорошо поискать.

Как-то быстро прохладное утро рассосалось, и солнце заявило права на всё небо, посылая жаркие лучи на притихший, словно чего-то ждущий мир. Волны накатывали на галечный пляж и с шелестом пятились назад, увлекая за собой мелкие камушки и отшлифованные ракушки. Никита невольно залюбовался морем, где не было и следа от мазута, не плавали целлофановые пакеты, под ногами не блестели стёкла от бутылок, в кустах не валялись ржавые консервные банки и использованные презервативы. Всё было настолько первозданно дико, что от восторга захватывало дух и хотелось от радости кричать. Никита всю жизнь мечтал оказаться на таком берегу, где нет людей, нет отходов их жизнедеятельности, любоваться природой и плавать в кристально чистой воде. Мечты сбылись, но душу сжигала горечь, он с семьёй оказался, словно в золотой клетке, откуда выхода нет. Западня — вот правильное слово. Но как здесь красиво. На красноватых склонах виднелись колючие можжевельники, на откосах зеленела высокая трава, из которой выглядывали нежные цветы, кое-где раскинули толстые ветки земляничники, а под ногами переливалась всеми цветами радуги самоцветная галька. Всё пространство было заполнено чистым морским ароматом, знакомо трещали цикады, кружились над цветами роскошные бабочки и летали всевозможные насекомые, а на них охотились юркие птички. Какая благодать. Но высоко в небе парили немаленьких размеров орлы, а в море неожиданно показался плавник акулы и мгновенно исчез. Идиллия рассыпалась, как сон, внезапно прерванный грубым толчком в грудь. Никита встряхнул головой, сжал губы и долго смотрел в том направлении, где появился острый плавник. Неужели это та старая знакомая, с которой он повстречался вчера, или это её подруга? А вдруг акул в море много? В подтверждении его мыслей, вдали зачернели ещё несколько плавников и версия, что какая-та акула сбежала из частного бассейна, рассыпалась на мелкие осколки. Они здесь живут. Значит это точно не море, а океан. Но можжевельники, земляничники? Их на севере нет! Что за ерунда такая! Куда их занесло? У мужчины пересохло в горле, он вдруг подумал, что за скалами их ничего хорошее не ждёт. Но в любом случае необходимо найти путь наверх, а там будет видно.

С этими мыслями Никита некоторое время брёл у набегающих волн, периодически посматривая то на склоны, то на море. Чтобы не обгорели плечи, пришлось залезть в воду. Там он достал длинные водоросли и сделал из них нечто похожее на накидку. Стало значительно легче. Он уже прошёл ни один километр, но скалы шли непреступной грядой. Вероятно, та трещина была одной из единственных. Никита стал думать, из чего же сплести верёвки. Можно попробовать использовать камыш, он высокий и достаточно крепкий. Придётся повозиться, но времени у них сейчас достаточно.

Уйдя в свои мысли, Никита едва не наскочил на разгуливающих у воды стервятников. Они нехотя взмыли в воздух, но далеко не улетели, приземлившись на ближайших каменных глыбах. Между камнями, омываемый волнами, лежал человек, вернее то, что от него осталось. Ноги у несчастного отсутствовали. Очень похоже, что на него напала акула, но он смог выбраться на берег, истёк кровью и умер. Никита медленно подошёл. Сердце ухало под рёбрами, как бубен, уж очень много смертей за такой короткий промежуток времени. Это начало просто ужасало, хорошо Лада и его сын это не видят. Мужчина застыл, не в силах отвести взгляд. Один из особо наглых стервятников взлетел с ближайшего камня и плюхнулся рядом с мертвецом. Затем, вытянул голую шею и, переваливаясь с боку на бок, поспешил к покойнику. Никита мгновенно поднял крупный голыш и метнул в хищную птицу. Она с недовольным клёкотом шарахнулась и вновь улетела к своим безобразным товаркам сидящих на каменных глыбах. Мужчина обошёл погибшего со всех сторон. Неужели опять придётся хоронить? А если этих мертвецов по берегу множество? Сил и эмоций не хватит. Да и на берегу оставлять не хочется, мигом слетятся стервятники. Лучше его скинуть в море. На этот раз Никита придирчиво осмотрел мертвеца на предмет нужных вещей. Несчастному они теперь не нужны, а им очень понадобятся. Вероятно, при жизни этот человек работал механиком на гражданских судах. Он был одет в добротную спецовку. Жаль, что штаны превратились в шорты, но коричневая куртка была почти целой, а через плечи перекинута толстая кожаная сумка. Внутри она оказалась пустой, но из кожаной сумки Ладе можно запросто соорудить мокасины. С этими мыслями Никита, более не сомневаясь в правильности своих действий, раздел труп до нижнего белья, сняв даже изодранные до колен штаны, обкромсав кровавые лоскуты острым куском кремния. Пересилив отвращение, он накинул на себя куртку и решительно спихнул труп в море. Мертвец, как безобразная медуза, заколыхался в такт волн и внезапно резко ушёл на глубину, и лишь блеснуло грязно-белое туловище акулы. Никита в ужасе отскочил на берег. Чуть успокоившись, он криво усмехнулся и вслух проговорил:

— Вот и концы в воду.

Солнце полностью переместилось в зенит, и навскидку сейчас было не меньше часа дня. За это время Никита прошёл немало километров, но нигде не нашёл выхода на верх. Захотелось пить, но родников не было. Мужчина в раздумье прошёл ещё пару сотен метров. Остановился. Утёр пот с лица, оглянулся назад. Пора в лагерь. Результат в принципе был. Он нашёл трещину, по которой при желании можно выбраться, и раздобыл немного вещей. Внезапно Никита вспомнил, что ему вновь придётся плыть в ледяной воде, а на глубине затаились акулы. Тогда хищницы его не учуяли, но неизвестно как будет сейчас. Он побрёл по самоцветной гальке, непрерывно поглядывая на море. В воздухе мелькали чайки. Они ныряли и взмывали вверх с рыбой, акульих плавников видно не было, но Никита вспомнил, как из глубины вынырнула хищница и утащила труп. Они всюду. Мужчина скрипнул зубами, в глазах появился не страх, а ненависть.

Как-то незаметно солнце ушло с зенита и приблизилось к горизонту. День заканчивался катастрофически быстро. Что-то не по делу он завозился, как бы в темноте не пришлось плыть. Перспектива была зловещая, но оставаться на ночь на пустынном берегу без воды совершенно не хотелось. Да и семья с ума сойдёт, если он до утра не появится.

Никита перешёл на быстрый шаг, а солнце садилось всё ниже и ниже. Мужчина бросился бежать, но багровый шар внезапно нырнул за горизонт. Небо почернело, блеснули звёзды и нудно запели ночные цикады. И хотя Никита увидел знакомую скалу, что перегораживала пляж, он опоздал, лезть в море смерти подобно. Кто-то из его знакомых утверждал, что акулы часто именно в темноте подходят к берегу. Неужели придётся ждать рассвета? Никита несколько раз отругал себя грязными ругательствами, но почему-то легче не стало. Он понуро побрёл по берегу и внезапно услышал до боли знакомый голос.

— Никита, родной, ты живой!

— Лада? — мужчина едва не поскользнулся на скользких камнях. — Что ты здесь делаешь?

— Тебя долго не было, — из чёрной тени скал оторвалась хрупкая фигура и бросилась ему на шею.

— Лада, да как же так, а Ярик где?

— В пещере. Когда тебя так долго не было, я пошла вслед за тобой. Увидела эту скалу, попробовала её переплыть, но вода была просто нереально ледяная. Вообще я удивляюсь, как ты без гидры переправился? Я взяла с собой и твой.

— Ты приволокла мой гидрокостюм? — Никита ошалел от неожиданной радости. — Ты меня просто спасла!

— Я рада. А откуда у тебя эти вещи? — Лада увидела на муже чужую куртку, сумку с изодранными штанами и рубашкой, а на его ногах виднелись добротные кроссовки.

— Представляешь, нашёл на берегу, — помрачнев, произнёс мужчина.

— А люди?

— Никого не было, — Никита решил не говорить, что он снял их с мертвецов.

— Повезло, — грустно произнесла Лада. — Жаль, одна пара.

Никита мгновенно скинул с себя кроссовки:

— Обувайся, а потом я из этой сумки сделаю тебе мокасины.

— Правда?

— Без сомнения!

Лада немного помолчала, надевая обувь, затем спросила:

— И какой результат твоей разведки?

— Это не Карадаг. Скальная гряда идёт на десятки километров. Родников не видел, а без питьевой воды мы не сможем их обойти.

— Как же так, — даже в темноте было заметно, как женщина побледнела. — Неужели нет выхода?

— Выход всегда есть, — Никита сгрёб её в свои объятия. — Я нашёл трещину в скале, по ней поднимемся. Там только имеется небольшой сложный участок, веревку сделаем…

— Вообще-то я не скалолазка, — угрюмо заметила Лада.

— Я тоже, — усмехнулся Никита.

— Неужели другого способа нет? — её огромные глаза блеснули.

— Пока не нашёл. Завтра обдумаем и другие варианты.

— Тогда одевай гидру.

— Нельзя, — покачал головой Никита.

— Ты насчёт акулы? Я когда плыла, её не видела. Она сейчас плавает где-то в другом месте.

— Она не одна, я уже несколько штук видел. Нельзя нам ночью переправляться.

— Их что… много?

— Да.

Лада отпрянула от Никиты, требовательно посмотрела ему в глаза:

— Как такое может быть? В Чёрном море обитают только безобидные катраны. Допустим, одна сбежала…

— Никто не сбегал. Они здесь живут. Это не Чёрное море, а настоящий океан.

— Подожди. Какой… океан? Это Крым!

— Увы.

— Подожди… ты шутишь?

— Лада, мы можем находиться где угодно, но не в Крыму.

— А можжевельники, цикады надрываются, земляничники на каждом шагу растут, — недоверчиво округлила глаза женщина, — это всё приметы Крыма! И самоцветная галька. Это Карадаг!

— Не знаю, что тебе сказать, — задумался Никита. — Вроде правильно размышляешь: земляничники, можжевельники… Я сам об этом думал. Но на дне морские звёзды, не черноморская камбала, океанские крабы, и… чёрт его знает какие акулы. Кстати, я на берегу настоящих орлов-стервятников разогнал. Лысые, до жути безобразные, как на пиндосовской эмблеме, в Крыму такие не водятся.

— Стервятники. А что они ели? — в каком-то трансе спросила Лада.

— Да мало ли, что они ели, падаль какую-то! — излишне резко произнёс Никита.

— Наш сын один, мы плывём немедленно! — решительно сжала губы женщина.

— Акулы…

— Да мне на твоих акул наплевать, там Ярик совершенно одни! За ночь с ним может произойти всё что угодно.

Никита проглотил обиду, он понял, жена только что обвинила его в трусости, но это было не так. Как она не может понять, что если их растерзают акулы, то сын точно будет в опасности. Он тоскливо посмотрел на преграждающую им путь скалу, затем оглянулся. Далеко в ночи увидел отблеск костра.

— Там кто-то есть, костёр горит, — приподнялся мужчина.

Лада вскользь посмотрела и со вздохом произнесла:

— Нет там никакого костра. Тебе показалось

Никита вновь всмотрелся в темноту. На этот раз действительно ничего не увидел. Вероятно, показалось. Хотя, проверить бы надо.

Лада решительно скинула кроссовки.

— Подожди, дай я оденусь, — скрипнул зубами мужчина. — А теперь, моя любовь, внимательно слушай. Поплывём медленно, без всяких резких движений, как вяленые тараканы. Даже если тебе что-то покажется, не дёргайся, замирай на месте и думай о прекрасном. Не вздумай бояться и писаться от страха, эти твари мигом нас учуют.

Лада внезапно осознала всю опасность, икнула от страха, тихо присела в воду и, в ужасе посмотрела на чёрную, как смоль, воду.

— Я готов. Держись скалы, от меня не на шаг, — Никита зашёл в море.

— Ой, как страшно! — женщина буквально сползла на глубину, опустила вниз голову, но её окружила кромешная тьма.

— Поплыли, — тихо произнёс мужчина и, касаясь скалы, двинулся вперёд. — Только ради бога, береги руки. На скалах много острых ракушек, ни дай бог порежешься, акулы чуют кровь за несколько километров.

— Зачем ты меня пугаешь? — сдавленно прошептала женщина.

— Даже и не думал, — серьёзно заявил мужчина.

На их счастье волны полностью успокоились и не били по скалам. Плыть было легко, но моральное напряжение было просто невыносимое. Они двигались в полной темноте, под ними была огромная глубина и что там сейчас происходило, неизвестно. Может в этот самый момент их обнюхивала акула. Слева булькнула вода, повыскакивали пузыри, о скалы лениво хлопнула волна и вновь тишина. Лада вцепилась в мужа, глаза закатились от страха.

— Тихо. Пока всё хорошо. Плывём дальше.

— Они рядом, — клацнула зубами женщина.

— Их нет, — как можно убедительнее произнёс Никита, но в груди сердце так бухало, что от его ударов, казалось, возникли водовороты. — Большую часть мы проплыли, мой бесстрашный котёнок.

— Назови меня ещё как-нибудь, — умоляюще попросила Лада.

— Зайчик мой любимый.

— Ещё.

— Рыбка золотая.

— Как хорошо. Ещё.

— Ёжик мой колючий.

— А почему колючий? — требовательно спросила она.

— Потому что мы уже приплыли, скала закончилась, — Никита тихонько толкнул жену к берегу и словно включились гребные винты. Лада в полную силу заработала ногами. Чертыхаясь, мужчина погнался следом.

Они выскочили на берег и в изнеможении упали на мокрую гальку. Некоторое время лежали беззвучно, затем Лада тихо засмеялась. Никита даже подумал, что у неё началась истерика, но она неожиданно спросила:

— Ты не ответил, почему колючий?

— Ну, а какой ещё бывает ежик? — Никита навалился на жену всем телом.

— Здрасте, я переживаю, а вы тут развлекаетесь! — как гром среди ясного неба, прозвучал голос Ярика. — Почему так долго?

— Вот так всегда, — шепнул Ладе на ушко Никита. Он быстро встал, посмотрел на сына, с укором спросил:

— Чего не спишь?

— Уснёшь тут. По берегу кто-то ходил. Наверное, люди.

— Они наш костёр не заметили, — насторожился Никита.

— Проверял, его с берега не видно. Я его в самом центре пещеры разжёг и не в полную силу запалил, только чтоб не погас.

— Моя школа, — похвалил их Никита.

— Папа, а откуда куртка и сумка? Кроссовки? В магазине купил? — Ярик вылупил от удивления глаза.

— Он нашёл эти вещи на пляже, — строго произнесла Лада.

— Именно так и произошло, — сухо кивнул Никита.

— А ты до посёлка дошёл? — требовательно спросил Ярик.

Никита посмотрел на сына и грустно улыбнулся:

— Я не добрался до него. Мы по трещине полезем вверх.

— Как скалолазы? Здорово!

— Авантюра, — фыркнула в ладонь Лада, но развивать тему не стала.

— А я ещё видел акул, — неожиданно сказал Ярик. — Шесть плавников насчитал.

— У тебя хватило ума не купаться? — строго спросил Никита.

— Решил вас дождаться. Я только у самого берега охотился. Краба достал, огромного. Такие только в океане бывают. Правда, папа, повезло?

— Всыпать бы тебе! — не на шутку рассердился Никита.

— Ты что, с ума сошёл? — вскричала Лада и шлёпнула сына.

— Ничего же не произошло! Я его запёк! Такое вкусное мясо! — в отчаянье пискнул Ярик, ловко увёртываясь от следующей оплеухи.

— Всыпать бы тебе ремня, — проворчал Никита. — Я с тобой ещё завтра поговорю.

Они стали подниматься к пещере. Уже на полдороге мужчина увидел отблески огня и ощутил дым.

— Не в полную силу горит, — с иронией заметил он.

— Разгорелся, наверное. Там действительно лишь угли тлели, — Ярик пожал плечами.

Внезапно прозвучал женский голос:

— Савелий, Захар, нам нужны ещё дрова. Илья, не писай на чужие вещи, лучше крабика с рыбкой скушай.

Ещё один голос, вероятно, пожилого человека, прорезал темноту:

— Соня, что ты пристаёшь к мальчику. У него итак много переживаний, пусть писает куда хочет. А вещи… а кто сказал, что они чужие, они теперь наши.

— Гидрокостюм, — оторопел Ярик. — Я его у входа оставил.

— Стойте здесь, сейчас выясню, кто это к нам в гости пожаловал, — нахмурился Никита.

— Я с тобой, — сверкнула глазами Лада и принялась натягивать на ноги мокрые кроссовки.

— Побудь с сыном, — непреклонным голосом произнёс Никита и быстро направился к пещере.

Он вышел из темноты очень неожиданно и своим появлением напугал кучерявого мальчугана лет тринадцати. Тот действительно старательно мочился на гидрокостюм Ярика.

— Да что ж ты творишь, в сторону отойти нельзя! — Никита едва удержался, чтобы не дать по шее наглецу.

Мальчуган от испуга описал себе ноги и бросился вглубь пещеры.

— Вы кто? — из темноты появился старик в цветастых шортах. Его с горбинкой нос словно раздвинул ночь, глаза навыкате посмотрели настороженно и с глубоким укором, тонкие брови вопросительно забрались на самый лоб, а редкие волосы, сквозь которые просвечивалась коричневая лысина, болтались, словно грязная пакля. За ним спрятался тот самый чернявый проказник. Появилась худощавая женщина в закрытом купальнике. Она выпучила круглые глаза, тонкие брови недовольно взлетели высоко на круглый лоб, жиденькие кудряшки, как подтаявшие сосульки, свисали на щуплые плечи. Она тоже в великом удивлении посмотрела на Никиту, словно не ожидала кого-то увидеть в пещере, где горит костёр и сложены чужие вещи.

— Вообще-то, это наша пещера, — Никита сделал решительный шаг вперёд.

Его движение оценили не совсем правильно. Женщина шарахнулась назад, а старик отступил на шаг и льстиво заулыбался:

— Молодой человек, мы не знали, что пещера занята. Но войдите в наше положение, с нами ребёнок. Неужели нам придётся ночевать на сыром берегу? Может, потеснимся? Здесь места на всех хватит. Мы переночуем и завтра уйдём. И не надо обижаться на Илюшеньку, молодой человек. Пописал ребёнок не туда куда нужно, с кем не бывает. Он же ещё совсем малыш. Вот у вас есть дети? Если есть, то они тоже иногда шалят? Ведь, правда? — старик дёрнул шеей и кого-то старательно выискивал в темноте.

— И у нас есть ребёнок, — подошла к мужу Лада. — Но он не позволяет себе подобного! Вот заставить вашего, как это помягче выразиться, постирать гидрокостюм прямо сейчас.

— Да конечно, разбежались! — визгливо заявила женщина. — А откуда нам знать, что этот гидрокостюм ваш? А почему не наш? Сейчас можно говорить всё что угодно!

— Всё верно, Соня, — послышался грубый мужской голос. — Пускай валят отсюда!

Со стороны можжевеловых зарослей выбрались двое рослых мужчин. Один из них держал Никитино копьё, а другой тяжёлую палку.

— Ребята, вы чего, совсем рехнулись? — Никита локтем отвёл за себя Ладу.

Внезапно один из мужчин, не задумываясь, ударил его копьём в бок. Никита упал на колено, жгучая боль на миг затуманило сознание. Вспыхнуло недоумение вперемешку с лютой злостью. В данный момент он был готов броситься на них и рвать зубами.

— Что вы делаете, сволочи!!! — Лада кинулась к мужу.

— Папа!!! — кинулся к нему Ярик.

— Я же вам сказал, сидеть на месте! — скрипнул зубами Никита.

— Валите отсюда, иначе мы вашему щенку голову свернём! — нервно дёргая губами, произнёс один из мужчин.

От ненависти у Никиты потемнело в глазах, не будь рядом жены и сына, он бы, не раздумывая, бросился на них, и даже рана не помешала ему задушить хоть бы одного из негодяев, но с ним была любимая жена и Ярик.

— Хорошо, только не нервничайте, — произнёс Никита, — мы уходим.

Внезапно очнулась Соня:

— Савелий, ты ударил копьём человека на глазах у Илюши?

— Ничего страшного, мальчонка даже не испугался, — внезапно очнулся старик, прижал к себе кучерявого проказника и вдруг заметил на Ладе кроссовки. — Пусть обувку снимет, старику по камням так больно ходить.

— Кроссовки сними, — хриплым басом произнёс другой бандит, вероятно Захар и поднял палку.

— На мужчине куртка хорошая, Илюша мёрзнет, — поспешила внести свою лепту Соня.

— А не до хрена будет? — взорвался Никита.

— Быстрее! — рявкнул бандит по имени Савелий и направил копьё на Ярика.

Никита с трудом стянул с себя куртку, Лада с омерзением сбросила с ног кроссовки.

— Теперь мы уходим, — Никита схватил жену, толкнул вперёд сына и поспешил укрыться за камнями.

— Эй! — послышался хриплый басок. — Постарайтесь, что бы мы вас больше не видели, иначе убьём.

Глотая слёзы и сильно прихрамывая, Лада придерживала Никиту, а Ярик, стараясь сдержать всхлипывания, побежал впереди, но губы были плотно сжаты. Вдруг он неожиданно твёрдо изрёк:

— Папа, мы их обязательно накажем!

Гл.3

Вот так в одночасье они лишились уютной пещеры, чистого родника и некоторых вещей.

Отойдя на достаточно большое расстояние, Никита присел на камень, с помощью Лады стянул гидрокостюм. Жена придирчиво осмотрела рану. При свете луны было видно, что ранение не серьёзное. Копьём, а точнее острозаточенной веткой, серьёзное увечье нанести сложно. Лада достала из кожаной сумки рубашку, обвязала бок и стянула широким ремнём.

— Папа, ты не умрёшь? — всхлипнул Ярик.

— Типун тебе на язык. Заживёт как на собаке! — Никита прижал к себе сына.

— А потом мы их накажем! — сурово изрёк его сын.

— Я тебе накажу! — Лада хотела дать ему подзатыльник, но внезапно передумала и тихо заплакала.

— Мама, ты чего? — прижался к ней Ярик.

— Необходимо отсюда уйти как можно дальше, — она с тоской посмотрела на мужа, зная, что тот отрицательно покачает головой, но Никита неожиданно кивнул.

— Как же так, папа! — возмутился Ярик.

— Не наше время, сынок. Но ты не переживай, они получат всё сполна. А в данный момент не стоит пороть горячку. Мы видели, что это за люди. Нам необходимо быть начеку, иначе и этих вещей у нас не будет. В горячке они не сообразили, что не полностью нас ограбили. Насколько мне известно, если подонки начали гадить, то остановиться уже не смогут. Мы переночуем