Мечтать совсем не вредно!
Мечтала я как-то раз совсем уйти.
Да-да: свалить, уехать, бросить семью!
И мне самой такие мысли доставляли столько боли!
Я слышала о мамах, которые уехали и больше не появлялись. Культивировала эти истории, пыталась надеть на себя — не получалось.
Мой психотерапевт убеждал меня, что… не поможет мне какой-то там двухнедельный отпуск.
И я не ездила.
Не ездила в отпуск!
Представляете?
Я все время была здесь, с детьми.
Мыла, стирала, — хорошо, что гладить не хочу и руководствуюсь израильскими традициями не делать этого, — готовила, придумывала.
Больше, конечно, придумывала: как и чем накормить, во что одеть, как поиграть и что дать, чтобы дитя развивалось.
Дитя должно было развиваться.
Обязательно!
Неразвитое дитя — это стыдно.
Особенно у меня, такой развитой: бабушка — учитель, мама — инженер, все родители — эмгэушники, один отец — завкафедрой химии в институте, другой — про менеджмент еще в лихие девяностые работал, и я умница-красавица, пианистка и педагогша, и стишки пописываю…
Это такая мука — воспитывать! — как говорила Фрекен Бок.
Особенно с таким заплечным багажом, как преподавательско-кандидатское семейство.
Девочка должна играть! — и девочка играла.
Девочка должна читать! — и девочка читала.
Девочка должна учиться! — и девочка училась напропалую.
И сейчас все учится и учится, то психологии, то скрипку схватит, то кларнет, то вчитается и распишет что-нибудь важное по пунктам, то прочитает книжку — и детям тащит, посмотрите, мол, что я вычитала! Вяжет, играет, читает, пишет, иногда — танцует, иногда даже в хоре поет — а когда, когда детьми-то заниматься, спросите вы?
А некогда.
Размечталась!
Вы не поверите, куда я сегодня отправила письмо.
Я сегодня отправила письмо… в детский хоспис.
Я хочу там работать.
Волонтерить.
Так и слышу рой возмущенных голосов: ты что, дура совсем? Тебе еще и этого не хватало? Мало тебе школы, мифов, музыки, психологии, писанины с детьми и без — и открыточек из бисера, и ракушечек с камушками по всему дому?!
Жадина!
Мало тебе своих троих, здоровых и прекрасных — нужны больные, причем неизлечимо?!
Это уже, скажут мне, граничит с патологией.
Поэтому я считаю, что имею право помечтать с вами, Хорошие Мамы.
Я — так называемая в народе «мать-ехидна», обычный такой препод, забрасывающий свою семью ради чужих детей, а моими ресурсами восхищаются все вокруг, и этими самыми позабытыми детьми (один вырос и сейчас спит — он ночью развлекался, второй сидит с племянником за компом и телефоном, третья бренчит на гитаре) тоже восхищаются.
И я учу других жить.
Потому что сама живу неправильно, выпукло неправильно — и… очень ресурсно.
Мои дети — кто они?
Обычные такие ребята.
Очень красивые, очень талантливые, очень умные, очень добрые (ну, дочка злюка, конечно, но в глубине души… расскажу позже!), очень любимые.
И мы с ними любим обниматься, болтать, гулять, шушукаться и смеяться.
Мы с ними не любим учиться, делать домашние дела, и…
Я начала писать, что мы с ними «не любим», и поняла, что не могу этого написать.
Начинаю думать, чего не любят они.
И это правильно: я бы с радостью всех заучила, замучила, затарила картошкой и одарила половыми тряпками, а я этого не делаю, потому что — нет.
Это мой младший так говорит: «нет».
Тихо и веско.
И ничего не сделаешь, только руками развести — и отстать.
