Оглавление

1. Битва экстрасенсов
2. Глава 1
3. Глава 2
4. Глава 3
5. Глава 4
6. Глава 5
7. Глава 6
8. Глава 7
9. Глава 8
10. Глава 9
11. Глава 10
12. Глава 11
13. Глава 12
14. Глава 13
15. Глава 14
16. Глава 15
17. Глава 16
18. Глава 17
19. Глава 18
20. Глава 19
21. Глава 20
22. Глава 21
23. Глава 22
24. Глава 23
25. Глава 24
26. Глава 25
27. Глава 26
28. Глава 27
29. Глава 28
30. Глава 29
31. Глава 30
32. Глава 31
33. Глава 32
34. Эпилог

Глава 1

Вот и закончилась долгая и нудная зима. И хотя она в этот году выдалась на редкость теплой, но вымотала Альку слякотью, непредсказуемостью и долготой. Осенью похолодало рано, ещё не все листья опали с деревьев, а с неба уже посыпался мокрый противный снег. Думали, что зима будет холодной, но осенняя слякоть протянулась до Нового года, затем недели две продержался легкий морозец, который без боя сдался слякоти уже в середине января. Казалось, что при такой зиме весна должна быть ранней. Так нет же! Подходит к концу апрель, а ещё не везде сошёл снег.

Аля работала в детском саду воспитателем, училась заочно в педагогическом институте и воспитывала сына. А ещё она ждала Кирилла. Он так и не успел стать её мужем, хотя и развелся с женой. Алькино счастье длилось ровно пять недель, Кирилл был рядом, они даже съездили на море. Но она чувствовала разлуку. Однажды рано утром раздался телефонный звонок, от звука которого у Альки ёкнуло сердце. Кирилл снял трубку.

— Хорошо, когда машина подойдёт? — спросил он.

Аля не слышала, что ему ответили, но почувствовала, что разлука не просто близка, она уже стоит на пороге.

— Мне пора, — тихо сказал Кирилл, подходя к ней.

— Это надолго? — спросила она, уже зная ответ.

— Да, Аленький, надолго. Помни, я тебя люблю, береги себя и сына.

Он подошел к шкафу и вытащил свой походный рюкзак, Алька даже не заметила, когда он его собрал, зашёл в детскую, погладил по голове Василька, крепко обнял и поцеловал Алю и вышел из дома. У калитки его уже ждала машина, Кирилл сел и уехал. Даже ни разу не оглянулся.

Тревога появилась в начале декабря. Однажды Аля проснулась от непонятного волнения и не смогла больше уснуть, утром встала с головной болью и тревожным сердцебиением. День прошёл как в тумане, Аля плохо понимала, что делает и совсем не понимала, что ей надо делать. Она рано легла спать, быстро уснула, и приснился ей сон: стоит она на берегу большой реки, на противоположном берегу на утесе стоит Кирилл. Расстояние между ними большое, но она хорошо видит его зелёные глаза, которые виновато смотрят на неё. Она протянула к нему руки, но Кирилл остался стоять на одном месте и не сделал попытку соединиться с ней. Он ещё раз виновато посмотрел на неё, развернулся и медленно стал удаляться, даже ни разу не оглянулся. Проснулась Аля с таким чувством, что теряет Кирилла. Несмотря на ранний час, она кое-как оделась и бросилась на остановку автобуса, но общественный транспорт ещё не ходил, вызвать такси она не догадалась, поэтому быстро пошла в сторону центра города пешком. Через сорок минут Аля стояла в доме генерала Иволгина перед молодым человеком, который охранял покой сотрудников конторы, которую возглавлял Василий Иванович. Молодой человек не желал пропускать её к генералу, ему не нравился внешний вид женщины: вязаная шапка сбилась на бок, из-под неё торчали растрёпанные волосы, пальто застёгнуто не на все пуговицы, лицо бледное, в глазах нездоровый блеск, под глазами синяки.

— Мне надо срочно поговорить с генералом! — твердила Алька.

— Приходите утром в управление, там и поговорите, — стоял на своем молодой человек.

— Позвоните ему, скажите, что я пришла! — требовала Аля, про себя окрестив молодого человека Ослом.

Сколько бы они препирались — неизвестно, но неожиданно заработал лифт, дверцы его распахнулись, и в вестибюль выпорхнула девушка. Аля не стала больше уделять внимание молодому человеку, а в два прыжка достигла лифта, и прежде чем парень опомнился, нажала на кнопку второго этажа. Алька нажала на кнопку звонка и долго ждала, когда генерал соизволит открыть дверь. Она знала, что Иволгин сейчас связывается с постом и пытается выяснить, кто это посмел нарушить его утренний сон. Открывать дверь генерал не спешил, зато рядом с Алей непонятно откуда оказался старый её знакомый Илья Бархатов.

— Аля? Ты что здесь делаешь? — удивлённо спросил он.

— Илья, мне срочно надо поговорить с генералом! А он не открывает! — она уткнулась ему в грудь и разрыдалась.

Илья вытащил рацию и коротко доложил:

— Это Алька, она плачет.

Дверь сразу же открылась, и теперь уже Алька рыдала в рубашку генерала.

— Да что случилось? Аля, успокойся! Что-то с Васильком? Да говори же ты! — волновался Иволгин.

— Дядя Вася, что с Кириллом? — сквозь слёзы спросила Аля.

— Он на задании, — недовольно ответил Иволгин.

— Он уехал в августе, а уже декабрь! И от него нет никаких вестей!

— Аля, что это на тебя нашло вдруг? Раз он не дает о себе знать, значит, не может. Успокойся и объясни, что произошло? Чем вызвана эта истерика?

— Мне сон плохой приснился, — тихо и виновато ответила Аля.

— Аля, если с ним что-нибудь случится, мы будем знать, у него всё нормально. Нельзя же из-за плохого сна устраивать истерики.

— Дядя Вася, ты же знаешь, что мои сны часто вещими бывают. С ним случилась беда, вы от меня скрываете!

— Хватит истерики! Поезжай домой и выкинь дурь из головы, — рассердился Иволгин. — Илья, отвези её, эта дурочка, небось, сына одного дома бросила.

День прошёл как обычно: работа, дом, стирка, готовка, уборка. А ночью ей снова приснился Кирилл, и опять он смотрел виноватыми глазами и не захотел с ней встретиться, а ушёл в неизвестном направлении. Хотя, почему в неизвестном? Он ушёл от неё. Алька проснулась в холодном поту от своей догадки: Кирилл полюбил другую женщину. А это значит, что она так останется одна с сыном. Кирилл снился ей почти месяц, она боялась ложиться спать, потому что каждую ночь ждала, что он заговорит и скажет то, что уже говорил не раз: «Тебя для меня больше не существует!» Потом развернётся и уйдёт, а его место займёт темнота и пустота. Но однажды, перед Новым Годом, Алька уснула и проспала ночь без всяких сновидений. Со временем тревога прошла, сниться Кирилл перестал, и Аля успокоилась.

За заботами время пролетело быстро и незаметно, наступила весна, но долгожданного тепла всё не было и не было. Вот и май скоро, а в овраге рядом с её домом ещё лежит снег. Хорошо хоть в саду снег растаял, ещё неделька такой погоды, как сегодня, и можно будет заняться садово-огородными работами. А пока можно будет просто посидеть в саду на скамейке и насладиться хорошей весенней погодой.

Однако вместо наслаждения и покоя, появилась тоска и грусть. Аля закрыла глаза и подставила лицо весеннему солнцу. Стук калитки вывел её из задумчивости. Аля скосила глаза и увидела Алёну Борисовну Кунину, подругу мамы, которая помогала и опекала молодую женщину. Сказать по правде, эта опека последнее время не нравилась Альке и тяготила её, уж слишком часто Алёна забирала Василька, даже тогда, когда Алька была свободна и мечтала провести время с сыном. И Алёна относилась к ней как к неразумной девчонке, которая не в состоянии сама позаботиться о собственном сыне. Аля нехотя встала со скамейки и пошла навстречу Алёне Борисовне.

— Здравствуй, тётя Алёна, — поздоровалась Аля.

— Здравствуй, Аля. Что, наслаждаешься первым теплом? — улыбнулась Кунина.

— Да, так надоела слякоть, туман и промозглость. Вроде и не холодно, но на улицу выходить не хочется. Пойдём в дом, сейчас чайку сообразим, — Аля пошла в дом. Алёна Борисовна последовала за ней.

— Руслан приехал, — сообщила Алёна Борисовна.

— Хорошо, — вздохнула Аля, — а от моего Кирилла нет никаких известий.

Руслан Русаков появился на горизонте безоблачной, но одинокой жизни Алёны Борисовны несколько лет назад, когда её непутёвая, как она считала, Алька только готовилась стать матерью. Мать Кирилла, Анна Власовна, не желала видеть рядом со своим сыном обыкновенную продавщицу, поэтому наговорила сыну, что у Альки ребёнок не его, что и подтвердила лечащий врач девушки. В благодарность за то, что она открыла ему глаза на вероломство его несостоявшейся невесты, Кирилл, не откладывая в долгий ящик, женился на Валентине, так звали этого врача, и сразу же пожалел об этом. На свадьбе Валентины и Кирилла и познакомились Алёна и Руслан.

— Никогда не думала, что ждать так трудно и томительно. Я его и раньше всё время ждала, но там было другое — я ждала, что он вспомнит обо мне и поймёт, что я его судьба. Его командировки я воспринимала как передышку своих ожиданий, он далеко, не рядом с Валентиной и меня это устраивало. Я волновалась только, чтобы его там не убили, но внутри себя была уверена, что его не убьют. А сейчас я боюсь всего, боюсь, что его убьют, боюсь, что он меня разлюбит, боюсь, потому что если с нами что-то случится, он не придёт на помощь, потому что находится неизвестно где и, мне кажется, что далеко-далеко от меня. Понимаешь, как-то так случалось, что как только я попадала в беду, он оказывался рядом. Я тоже хочу быть рядом с ним, когда ему плохо. А он держит меня на расстоянии от своих проблем, — обиженно рассуждала Аля.

— Судьба у нас, Аленька, такая, беспокоиться и ждать, — погладила её по голове Алёна Борисовна. — А ты, судя по всему, ещё и ревнуешь его. Слушай, а если он загуляет, что будешь делать?

— Честно?

— Конечно.

— Я его прощу, если он ко мне вернётся…

— А если не вернётся?

— Не знаю, но любить его не перестану. И ревновать буду. Только внутри себя, вслух ему я ничего высказать не могу, потому что как только он посмотрит на меня своими зелёными глазами, я теряюсь, и у меня пропадает дар речи. А если глаза у него злые, то мне совсем хочется распасться на маленькие атомы и стать невидимой.

— Никуда твой Кирилл от тебя не денется, так что успокойся. Если любишь его, то должна верить ему.

— Я верю! — заверила Алёну Аля.

— Я отпуск взяла, послезавтра мы с Русланом уезжаем в Черноморск, Васю заберём с собой.

— У меня сейчас время свободное, затишье перед штормом, так сказать, — улыбнулась Аля. — Через полтора месяца госэкзамены, вот тогда времени не будет совсем. А сейчас не надо увозить Василька, а то мне без него совсем одиноко будет. Я и так мало с ним общаюсь из-за учёбы.

— Вот и подготовишься хорошенько к экзаменам, — парировала Алёна.

— Но Василёк мне не мешает! — воскликнула Аля.

— Я что-то не пойму, ты не хочешь отпускать Василька с нами? — дошло, наконец, до Алёны Борисовны.

— Не хочу, — призналась Аля. — Теть Алён, он и так с тобой проводит времени больше, чем со мной. Так он скоро тебя будет мамой звать, а не меня. Сразу после экзаменов у меня отпуск, вот тогда мы с Васильком и поедем на море, а сейчас там ещё всё равно купаться рано.

— Но я ему уже сказала, что мы завтра уезжаем.

— Почему ты сказала ему, не посоветовавшись со мной? Ты ещё не забыла, что он мой сын?

— Нет, Аля, не забыла. Но у меня даже в мыслях не было, что ты можешь быть против поездки мальчика на море. Ладно, нельзя так нельзя. Но скажешь ему об этом сама, — Алёна недовольно посмотрела на Алю, встала, и, не сказав больше ни слова, ушла.

Аля посмотрела на часы — пора идти за сыном в садик. Она накинула на плечи плащ и вышла на крыльцо. Солнце подбиралось к верхушкам деревьев, собираясь спрятаться за ними на ночь, с собой оно забирало тепло, и Аля передёрнула плечами, поняв, что выходить на улицу в лёгком плаще ещё рано, но возвращаться и переодеваться не стала. До садика недалеко, всего минут десять ходьбы, она закрыла дверь, сбежала с крыльца и быстрым шагом направилась в сторону детского сада. Василёк уже ждал её, он бегал по площадке кругами и не забывал поглядывать на ворота. Увидев маму, мальчик подбежал к воспитательнице Алле Аркадьевне, и радостно сообщил, что за ним пришли. Алла Аркадьевна встала и пошла навстречу Але.

— Здравствуйте, Алевтина Липатовна, — поздоровалась Алла, в ироничной улыбке растягивая губы. Они были подругами и обращались друг к другу по имени отчеству только в присутствии детских ушей. Как-то так получилось, что ни одну, ни другую дети не называли правильно. Аллу почему-то звали Крокодиловна, а Альку — Лопатовна. Остальные работники детского сада посмеивались над ними.

— Привет! Как сегодня себя вел мой разбойник? — улыбаясь, спросила Аля.

— Я не разбойник! — возмутился Василек. — Я русский богатырь!

— Конечно богатырь, только пока маленький и непослушный, поэтому больше похожий на маленького разбойника, — улыбнулась Аля. — Беги за вещами, богатырь!

Василёк убежал.

— Алёна что, увозит его на юг? — спросила Алла.

— Нет, — коротко ответила Аля.

— Да? А Василёк сегодня целый день твердил, что в пятницу уезжает, он что, сам придумал?

— Да нет, это Алёна хотела его с собой забрать, а я не дала.

— Почему?

— Не хочу.

— Понятно.

Из дверей выбежал радостный Василёк.

— Ладно, Алла, мы пошли. До завтра!

— Пока! — Алла Аркадьевна вернулась к детям.

Василёк весело прыгал на одной ноге, Аля шла сзади него и молчала. Она думала, как сказать сыну, что он в пятницу никуда не поедет. Разговор начал сам мальчик.

— Мама, а ты мои вещи уже собрала? А водный пистолет и надувной круг положить не забыла? — спросил он, подпрыгнув к ней на одной ноге.

— Василёк, твои вещи я не собрала, — ответила Аля, отводя свои глаза от лица сына.

— Почему? — потребовал ответ мальчик.

— Потому что ты никуда не поедешь, — ответила Аля.

— Почему?

— Потому что я хочу, чтобы ты остался дома. И давай прекратим с тобой этот разговор, на юг мы поедем в июле, когда у меня будет отпуск.

— Но я хочу ехать с Русланом и Алёной! — со слезами на глазах воскликнул Василёк.

Аля промолчала, Василёк тоже замолчал и тихо поплелся за ней, глотая слёзы. В дом он не пошёл, а сел на скамейку и съёжился. Альке было жалко сына, но она решила настоять на своём, всё-таки он должен понять, что она его мама и ей решать с кем и куда он может поехать. Аля зашла в дом и принялась за приготовление ужина. Она пожарила котлеты, сварила макароны, и, открыв окно, выглянула в сад, чтобы позвать сына. На скамейке его не было.

— Василёк! Иди ужинать! — крикнула она, подумав, что мальчик играет где-то в саду, не в зоне её видимости. Однако, на зов мальчик не откликнулся. — Обиделся, — вздохнула Аля, сняла фартук и пошла в сад за сыном. В саду его не было. Аля заволновалась, она громко звала сына, но он не откликался. Алька выбежала за калитку и стала спрашивать у соседей, видел ли кто мальчика, но его никто не видел. Искала она сына до половины десятого, потом подошла к телефону и позвонила своей ближайшей подруге Наташке. Наташа была дома, она позвонила на работу мужу, потом о пропаже ребёнка сообщила подругам — Асе и Ларисе.

Узнав о пропаже мальчика, Виктор, нарушая все субординации, влетел в кабинет Иволгина. Василий Иванович был не один, напротив него сидел Руслан, и мужчины пили коньяк за встречу.

— Тебе чего? — недовольно и удивлённо спросил Иволгин.

— Васька пропал! — переводя дух, сообщил Виктор.

— Какой Васька? — не понял генерал.

— Алькин сын.

— Что?! — одновременно воскликнули в один голос Василий Иванович и Руслан.

— Мне сейчас Наташка позвонила, а ей Алька, она в панике и не знает, что делать.

Руслан позвонил Алёне, вдруг она забрала парня? Генерал никак не мог дозвониться до Альки, у той всё время был занят телефон. Наконец, махнув рукой, генерал быстро двинулся к выходу, Руслан и Виктор последовали за ним. На генеральском столе остался стоять недопитый коньяк.

Когда генерал с сотоварищами прибыли на улицу Лесную, там уже командовал майор Гришаков, Стас опрашивал соседей, Сергей Ермаков сидел на телефоне и вызывал проводника с собакой. Алька в невменяемом состоянии бегала из угла в угол и причитала что-то никому не понятное, даже ей самой. Руслан перехватил её и силой усадил на диван.

— Успокойся! — приказал он.

— Не могу! Руслан, он никогда один из сада не уходил. Я уже обежала всю округу, его нигде нет. Что мне делать?

— Выпить валерьянки и успокоиться, — Алёна Борисовна протянула ей стакан с лекарством.

— Не хочу, — отодвинула её руку Аля.

— Пей, я сказала! — рассердилась Кунина. — Сколько можно голосить?! Или ты думаешь, что он услышит твой вой и прибежит? Надо лучше за ребёнком смотреть, а не истерики закатывать!

Алька ещё раз оттолкнула её руку и выбежала из комнаты.

— Зачем ты так? — неодобрительно спросил Руслан. — Она и так переживает, зачем подливаешь масла в огонь?

— Истеричка, — пробурчала Кунина и подошла к окну.

Наконец прибыл проводник с собакой. Мальчик нашёлся в сарае, он спал за детской кроваткой, которую в сарай вынесла Аля из-за ненадобности. Василёк проснулся, увидел Алёну и обхватил её за шею.

— Я хочу с тобой к дяде Коле, — сообщил он.

— Конечно, Васенька, мы поедем к дяде Коле, — пообещала ему Алёна Борисовна.

Аля бросилась к сыну, но Вася только крепче прижался к Куниной и отвернулся от матери. Его поступок отозвался ноющей болью в Алькином сердце. Алёна на руках вынесла мальчика из сарая и, не заходя в дом, села в машину Руслана, и они уехали. Постепенно уехали и остальные. Прежде чем сесть в машину, Иволгин подошёл к Але:

— Надо следить за ребёнком, а не в облаках витать, а потом слёзы лить. Не ожидал я от тебя такого, — жестко сказал он.

— Да что я такого сделала? — спросила Аля и посмотрела в глаза генералу.

— Тебе лучше знать, но твой сын почему-то не хочет с тобой оставаться, а тянется к Алёне. К чему бы это? Подумай, может, ты мало уделяешь ему внимания?

Алька вспыхнула, но ответа от неё генерал ждать не стал. Он сел в машину и уехал. Аля осталась одна. Она зашла в спальню, легла на кровать, уткнулась лицом в подушку и горько заплакала. От обиды, несправедливости и бессилия. Выплакав все слёзы из своих карих глаз, Алька уснула. Спала крепко без всяких сновидений, и звонка телефона не слышала. Звонила ей Лариса, которая хотела её пожалеть и успокоить.

В пятницу Руслан и Алёна уехали в Черноморск, увозя с собой Василька. Алёна была так недовольна Алькой, что даже не стала заходить к ней за вещами мальчика, а обошлась тем, что было у неё дома, недостающие вещи купила в «Детском мире».

Майские праздники Аля провела в одиночестве. Она ничего не делала по дому, не занималась огородно-садовыми работами, не смотрела телевизор, а просто лежала в кровати и смотрела в потолок. Её ничто не радовало: ни тёплая солнечная погода, ни зацветающие в саду нарциссы, ни праздничное оживление на улицах города, ни уйма свободного времени, о котором она часто мечтала и которого ей почти всегда не хватало. Она никого не поздравляла с праздником, никто не поздравлял её. Нет, друзья и подруги пытались до неё дозвониться, но не могли. Алькин телефон покоился под подушкой. После праздников не вышла на работу Нина Петровна — взяла больничный лист. Аля весь день проводила на работе и забывала о своих переживаниях, к тому же она зарабатывала себе отгулы, которые, возможно, когда-нибудь сможет отгулять. Однако вечерами грусть возвращалась к ней. И снова стал сниться Кирилл. Но теперь любимый мужчина не уходил от неё, а стремился к ней, и она стремилась к нему, но какая-то сила не давала им встретиться. И эта сила ассоциировалась у Али с генералом Иволгиным.

Одиночество стало тяготить Алю, и она набрала номер телефона Наташи, чтобы поплакаться ей в жилетку.

— Привет, Наташ! Как дела? — стараясь как можно беззаботнее, спросила Аля, однако у неё получился обратный эффект. Голос был такой, как будто дела у подруги шли из рук вон плохо и с каждой минутой становились все хуже и хуже.

— У тебя опять что-то случилось? — в свою очередь спросила Наташа, и Але показалось, что она недовольна её звонком.

— Почему сразу случилось? Просто звоню узнать, как у тебя дела…

— Аля, ты на часы смотришь? Стрелки к двенадцати подходят, я уже засыпала. Неужели нельзя узнать о моих делах днём? Это ты у нас сейчас девушка свободная — ни детей рядом, ни мужа. Да и на работу тебе завтра к двум часам дня, выспишься. А мне вставать в семь надо, чтобы успеть Аньку в садик отвезти и к восьми быть на работе, чтобы начальство не ругалась. А Витька мой опять уехал в командировку, и помочь мне некому. Так что дела у меня идут хорошо, а если меня не будут будить по ночам, чтобы узнать, как у меня идут дела, то будут ещё лучше.

— Ладно, Наташ, успокойся, нечего мне лекции читать. Не буду я больше тебе звонить, можешь спокойно ложиться спать, — сказала Аля, еле сдерживая слёзы, и положила трубку.

Наташка права — уже действительно поздно и большинство честных граждан видят не первый сон, но Аля знала, что раньше часа ночи подруга спать не ложилась. Не потому, что у неё было много работы и не хватало дня, у Наташи был такой ритм жизни — поздно ложиться и рано вставать. Ритм самой Альки зависел от солнца, то есть летом ложилась поздно и вставала рано, а вот зимой возникали трудности. Ложиться рано и вставать поздно ей не позволяли дела, поэтому она, так же как и летом, ложилась поздно, а вставала рано. Но просыпалась против своей воли и с большими трудностями. Ей казалось, что если бы не Василёк и работа, то осенью она впадала бы в спячку как сурок, и просыпалась бы только поздней весной.

Слёзы текли по Алькиному лицу крупными каплями, и она, как в юности, вытирала их ладошкой. Наплакавшись вдоволь, Аля вытащила из ящика письменного стола фотографию Кирилла и долго-долго смотрела на неё.

— Кирилл, где ты сейчас? Если бы ты знал, как одиноко и плохо без тебя. Я создаю окружающим меня людям только одни проблемы, даже Василёк предпочитает Алёну, которая, в общем-то, ему чужая тётка. Раньше я думала, что Василёк тянется к ней потому, что у Алёны конфеты шоколадные, а я даже не всегда могла позволить карамель, она балует его, а я стараюсь быть с ним строгой. Но сейчас и сладости покупаю ему, да и ругаю его мало. Он хороший мальчик и ругать его не за что. А он все равно предпочитает не меня — родную мать, а Алёну. Может я и в самом деле плохая мать? Но как стать хорошей? Что для этого надо делать? Кирилл, миленький мой, я стараюсь, но почему у меня ничего не получается? Приезжай скорее, мне так плохо без тебя!

Аля погладила фотографию любимого и положила под подушку, залезла под одеяло и закрыла глаза. Кирилл приснился сразу. Сумерки. Он шёл по лесной дороге, быстро и уверенно. Рядом с ним шагал парень, Алька была уверена, что знает его, но вспомнить не могла. Мужчины переговаривались. Вот они вышли из леса, вдали показались огни какого-то населенного пункта, которые быстро приближались. Но что это? В высокой траве притаились тени. Аля почувствовала опасность и попыталась закричать: «Кирилл стой! Туда нельзя, там засада!» Но голос пропал и только её душа устремилась туда, чтобы заслонить собой любимого от смертельной опасности. Кирилл остановился и придержал товарища за руку. Он прошептал её имя и удивлённо посмотрел по сторонам, а потом он с товарищем шагнул в кусты и растворился в сумерках. Аля облегчённо вздохнула и перевернувшись на другой бок спокойно, уже без всяких сновидений, проспала до утра.

Глава 2

Аля проснулась за несколько минут до звонка будильника. Она встала, приняла душ, выпила чашечку кофе и пошла на работу. День проходил как обычно: завтрак, занятие, прогулка, обед, тихий час, полдник, прогулка, ужин. Детей разобрали быстро, и к шести часам остался только один Дима Кудрин. Аля удивилась, обычно его забирали одним из первых. Димин папа работал водителем — дальнобойщиком, мама — медсестрой в поликлинике. Была ещё бабушка, но её Аля знала плохо, видела несколько раз, когда та приходила забирать мальчика из садика. Бабка одевалась во всё чёрное, смотрела вокруг маленькими подозрительными глазками и походила на злую колдунью. Димка сказал Але по секрету, что баба Маня верит в бога и часто крестится. Однако, это её взволновало, ведь её баба Тоня верила в бога, молилась на свою икону, но это не мешало ей любить внучку. Гораздо больше заволновалась Аля, когда Димка, при виде бабы Мани, стал убегать и прятаться. Она поговорила с родителями, мать Димки отводила глаза и оправдывалась, говоря, что у неё вечерняя смена и кроме бабки забрать сына из детского сада некому. Отец сердито смотрел на жену и требовал от неё оставить работу и заняться ребёнком. Однажды Димку не привели в сад, а родители не позвонили и не сообщили причину, как это обычно делали раньше. Но в пятницу за сыном в сад пришёл вернувшийся из командировки Димкин папа. Узнав, что сын уже неделю не посещает садик, он заволновался, заругался и, ничего не объясняя, ушёл. В понедельник Димка пришёл в садик, но несколько дней был непривычно тихий и неразговорчивый. А потом радостно сообщил, что они с мамой и папой решили собирать деньги на Алёнку, мама теперь будет работать только утром, а когда они купят Алёнку, совсем перестанет работать. Бабка больше не приходила за ним в сад, и вскоре голос Димки снова зазвенел во всех уголках детского сада.

Когда детей разобрали, и Димка остался один, ему стало скучно и он подошёл к Але.

— Алевтина Лопатовна, а почему за мной мама не пришла? — спросил мальчик.

Аля улыбнулась. Дима упорно не желал называть её Алевтиной Липатовной, а звал Алевтиной Лопатовной. Видно, слово «лопата» было ему ближе и понятней, чем непонятное имя «Липат».

— Дима, ты уже большой мальчик и должен правильно называть моё отчество — не Лопатовна, а Липатовна. Понятно?

— Понятно. Не понятно только, почему мама не пришла, — ответил рассудительный мальчишка.

— Наверное, задержалась на работе…

— Не, мама теперь только утром работает, на полставки, а когда купим сестрёнку, совсем не будет работать, пока она не подрастет, я тоже не буду больше в садик ходить, буду ходить в школу, а после школы маме помогать.

— А бабушка будет вам помогать? — поинтересовалась Аля.

— Нет, она с нами больше жить не будет. Баба Маня хочет, чтобы мы с мамой бросили папу и уехали жить в какую-то деревню, где живут одни верующие в бога люди. Там нет ни света, ни воды в кране, они в речке моются и зимой, и летом. Однажды, когда папа был в командировке, а мама заболела, баба Маня нас туда отвезла. Баба Маня меня даже ударила, потому что я ехать не хотел, я бы всё равно не поехал, но не хотел маму одну оставлять, она ведь болела. Мы там целую неделю жили как в тюрьме, потому что меня бабка не выпускала на улицу, а маму она заставляла какую-то горькую микстуру пить. Я попробовал и мне плохо стало. А потом приехал папа и забрал нас, а бабе Мане сказал больше на глаза ему не показываться.

— Понятно. А сегодня, видно, твой папа в поездке?

— А вы откуда знаете? — полюбопытствовал Димка.

— Раз он за тобой не пришёл, значит — его нет дома. А раз и мама не пришла, то и она занята, возможно, кто-то на её работе заболел, и она работает вместо него. Так, Димочка, часто бывает.

— Ага, я понял! Нина Петровна заболела, и вы за неё сегодня работали. Вы, Алевтина Лопатовна, ой, Липатовна, очень умные! — сделал заключение Димка.

— Почему? — со смехом спросила Аля.

— Вы быстро догадались, почему папа за мной не пришёл. Вообще-то, он должен был сегодня приехать, но в дороге ведь всякое может случиться, поэтому он иногда задерживается.

Аля посмотрела на часы и заволновалась. Шел восьмой час вечера, а за мальчиком никто не приходил. Даже если бы Веру Николаевну и вызвали срочно на работу, она бы позвонила и предупредила, что заберёт сына поздно. Но никаких звонков относительно Димы не было. Аля почувствовала, что в семье Кудриных случилось горе, но показывать мальчику свою тревогу не хотела.

— Вот что, Дима, пойдем ко мне домой, а в садике оставим записку, где тебя искать. Хорошо?

— Хорошо, — вздохнул мальчик, и Аля заметила на его глазах слёзы, которые он старался незаметно вытереть. Дима считал себя мужчиной, а настоящий мужчина не должен показывать свою слабость женщине, даже если эта женщина взрослая и его воспитательница.

Дома, накормив Димку и уложив спать, Аля засела за телефон. Первым делом она позвонила в больницу и выяснила, что Кудрина Вера Николаевна поступила сегодня в шестнадцать часов с черепно-мозговой травмой. Женщина находится без сознания и будет ли жить, пока неизвестно.

Далее Аля позвонила на работу к Диминому отцу и узнала, что Кудрин Павел Матвеевич пропал в неизвестном направлении. К месту назначения он не приехал, по пути следования аварий не было, местонахождение в настоящее время ни его, ни его машины неизвестно. На том конце провода, выдав Альке эту информацию, запоздало поинтересовались, кто она такая и почему интересуется Кудриным.

— Я воспитатель детского сада, сегодня его сына не забрали из садика, поэтому я ищу родных мальчика, — пояснила Аля свой интерес.

— А жена?

— Жена в больнице, — ответила Аля и положила трубку. — Вот это расклад! И что же теперь делать? Не искать же ненормальную бабу Маню, чтобы отдать ей ребёнка? Да и кто ей его отдаст? Бабка она не родная, седьмая вода на киселе, да к тому же ещё и старая. Как надо поступать в подобных случаях? Так, надо позвонить кому-нибудь и узнать. Кому же звонить? Сколько там времени? Десять вечера, ещё не поздно, хотя кому как, Наташке, так уже поздно, ей же завтра вставать в семь часов. Как раз её Виктор и мог бы быть полезным, если он, конечно, вернулся из командировки, но им не буду звонить — пусть спят. Своими проблемами нагружать Наташку больше не буду, — бормотала Аля себе под нос. Она почувствовала, как обида на подругу с новой силой поднимается внутри неё. — И кому звонить? Может, Володе? А вдруг он тоже, как и Наташка, будет недоволен моим звонком и накричит на меня? Вот чёрт, я начинаю бояться всех своих друзей и подруг! Нет, Володя, когда искали Василька, даже не посмотрел на меня, не подошёл. Он не захочет мне помочь, да и к другим обращаться не буду, у них ведь дети не пропадают, они за ними хорошо смотрят.

Аля выглянула в окно и увидела, что у соседки тёти Любы, которая была также заведующий детским садом, горит свет. Она как раз и должна знать, как надо поступить в подобном случае.

— Добрый вечер, Любовь Андреевна…

— Вечер добрый, Аля. Если ты пришла просить отгулы, то сейчас, пока болеет Нина Петровна, дать тебе я их не могу, — перебила Альку Любовь Андреевна и недовольно посмотрела на девушку.

— Тёть Люб, а вы не думали, что я пришла к вам просто по-соседски? Совета житейского попросить, соль или спички? — поинтересовалась Аля.

— Не сердись, Аля, но у меня сейчас только одно на уме, кого кем заменить. Так что ты хотела?

— Вообще-то я к вам пришла по работе. Не хмурьтесь, заменять меня не надо, — грустно улыбнулась Аля, заметив, как свела брови соседка.

— Тогда что? Уж не хочешь ли ты одна работать на двух группах? — засмеялась Любовь Андреевна.

— Любовь Андреевна, в ситуации, сложившейся у меня, смешного мало, — заметила Аля и обрисовала ей ситуацию.

— Да, печальная история. Бабке ребёнка не отдадут. Скорее всего, его заберут в приемник-распределитель, а потом определят в детский дом, если, разумеется, не найдутся родственники, которые заберут Диму к себе.

— Родственников у него нет, во всяком случае, я про них ни разу не слышала. Но ведь Вера Николаевна жива, она поправиться, нужно только время. Да и Павел Матвеевич найдётся. Зачем же его сразу в детский дом определять?!

— Поправиться мать, заберёт его.

— Но ведь он живой человек, зачем же его туда-сюда таскать? — возмутилась Аля.

— Аля, что ты хочешь? Никак тебя не пойму.

— Любовь Андреевна, пусть он у меня поживёт, пока не поправиться мать и не найдётся отец. Давайте не будем никуда ни о чём пока сообщать, посмотрим, как будут дальше развиваться события и уже потом примем решение.

— Ой, дорогуша, не нравится мне всё это! — недовольно посмотрела Любовь Андреевна на Алю. — Генерал хоть знает о твоём решении?

— Нет, конечно. Мой генерал считает, что я плохая мать и за детьми плохо смотрю. Да и причём здесь он? Что такого может случиться, если мальчик некоторое время поживёт у меня? Уж безопасность страны от этого не пострадает! А за это время я постараюсь найти его отца…

— Вот это мне и не нравится! — воскликнула Любовь Андреевна. — Каждый раз, когда ты пытаешься кого-нибудь найти, заканчивается одинаково — больничной койкой и отсутствием тебя на работе.

Было не понятно, что больше огорчает Любовь Андреевну — отсутствие Али на работе или то, что она оказывалась на больничной койке.

Димка проснулся и долго осматривался, не понимая, где он находится. Так и не поняв, он заплакал. Аля села к нему на кровать.

— Что случилось, Димочка? — ласково спросила она.

— Где моя мама? — спросил мальчик.

— Видишь ли, Дима, ты уже большой мальчик, поэтому обманывать тебя я не буду. Твоя мама заболела, и её положили в больницу. Когда она немного поправится, мы с тобой её навестим.

— А папа?

— Дим, о папе ты и сам знаешь, он уехал далеко и когда приедет, ни ты, ни я не знаем. А пока твоя мама болеет, а папа на своей большой машине что-то куда-то отвозит, ты поживёшь у меня. Договорились?

— Ладно, — согласился мальчик.

— Вот и хорошо, а теперь вставай, умывайся, одевайся, нас ждут в садике, — улыбнулась Аля и потрепала мальчика по голове.

По дороге в садик Димка молчал, да и днём его звонкий голосок не звучал, как обычно. Несколько раз Дима подходил к Але и спрашивал, поправилась ли его мама, и когда приедет папа. Аля честно отвечала, что сама ничего не знает. Дима скучнел на глазах. Алька не знала, как развеселить его и тоже выглядела встревоженной и задумчивой.

Прошла два дня. На третий день, отработав первую смену, так как на работу вышла Нина Петровна, Алька побежала в институт, ей надо было сдать зачёт по литературе каких-то там веков. В институте пробыла дольше, чем планировала, поэтому в садик за Димой прибежала только к шести часам. Но мальчика в саду уже не было.

— А где Димка? — удивлённо спросила она Нину Петровну.

— Его забрала бабушка. Алевтина Липатовна, зачем же вы к себе так мальчишку привязали, что он не хотел идти домой с родной бабушкой? Я его еле за калитку вытолкнула, он цеплялся за всё, что попадалось на пути, и кричал, что пока папа не приедет, будет жить с вами, — попеняла ей Нина Петровна.

— Вы отдали Димку старухе? Но почему? Как вы могли отдать ребёнка неизвестно кому? — Аля пришла в такое возбуждение, что даже не заметила, что говорит на повышенных тонах, что случалось с ней крайне редко.

— Алевтина Липатовна, будьте так добры, перестаньте кричать, вы находитесь в детском саду, а не на стадионе. Почему я не должна была отдавать бабушке внука?

— Нет у Димки родных дедушек и бабушек! — продолжала кричать Аля. — А эта бабка сектантка какая-то, мальчик с ней жить не хочет, она же хочет увезти его в свою секту!

— По-моему, вы начитались книг. Почему же раньше она могла забирать его и ни о какой секте речь не шла? И вы сами отдавали ей Кудрина.

— Неужели вы не понимаете, что тогда родители мальчика были живы и здоровы…

Ответить Нина Петровна не успела, в группу вошла Любовь Андреевна.

— Что за шум у вас? — недовольно спросила она. — Подняли на уши весь детский сад. Родители боятся на территорию войти, дети по углам забились. Что случилось? Алевтина Липатовна, почему ваш голос слышен на соседней улице?

— Потому что старуха забрала Димку!

— Как забрала? — удивилась Любовь Андреевна. — Вы же говорили, что она с ними больше не живёт.

— Вот так, пришла и забрала! Узнала откуда-то про их беды и появилась на горизонте. Что делать? — Аля чуть не плакала.

— Для начала — успокоиться, — спокойно сказала Князева. — Не надо раньше времени поднимать бузу. Мальчика давно забрали? — обратилась она к Нине Петровне.

— Да, уже часа полтора прошло, — ответила та.

— Значит, до дома они уже должны дойти. Алевтина Липатовна, пойдёмте в мой кабинет, позвоним Кудриным домой. Может, родственники узнали об их неприятностях и решили присмотреть за ребёнком?

— Нет у них родственников, — пробурчала Аля.

— А бабка? — спросила Нина Петровна.

— Что бабка? Что она не родная бабушка Димы — это точно. В каком она состоит родстве с Кудриными — не знаю, кажется, она приходится какой-то дальней родственницей Вере Николаевне, но последнее время с ними не жила. Я вам, Любовь Андреевна, уже рассказывала, что Павел выгнал её после того, как она умудрилась увезти Веру с сыном в свою секту.

— Да помню я! Ладно, пошли звонить, — Любовь Андреевна направилась к выходу, Аля последовала за ней. Нина Петровна осталась в группе, так как не всех детей ещё забрали родители.

К телефону подошёл мужчина, не ожидая услышать мужской голос, Любовь Андреевна даже растерялась.

— Извините, а можно пригласить Павла Матвеевича? — после секундного замешательства спросила она.

— Его нет, а кто его спрашивает?

— Заведующая детским садом Князева Любовь Андреевна. С кем я разговариваю?

— Я брат Павла.

— А имя отчество у вас есть?

— Олег эээ Иванович, — после некоторого замешательства ответил брат Павла.

— Сегодня мальчика забрала бабушка, Дима не хотел с ней идти. Они уже пришли домой? У вас всё в порядке?

— Да, пришли. Дима не будет больше посещать какое-то время детский сад, мы уезжаем с ним на юг.

— Тогда вам надо будет подойти в детский сад и написать заявление, и не забудьте захватить с собой паспорт, мы должны знать, кто забрал ребёнка в отсутствие родителей.

— Хорошо, завтра, как только смогу, я заеду к вам, — пообещал мужчина.

Аля нетерпеливо посматривала на Любовь Андреевну и едва та положила трубку, спросила:

— Что там?

— Приехал брат Павла, собирается увезти Димку на юг. Должен завтра прийти, написать заявление.

— Какой брат?

— Олег Иванович…

— Да не было у Павла братьев! — воскликнула Алька.

— А ты откуда знаешь?

— Павел сам говорил, что он остался один продолжатель рода Кудриных, поэтому детей у него должно быть много, чтобы их род не вымер через несколько поколений.

— Да? Тогда почему у них только один ребёнок? — ехидно спросила Любовь Андреевна.

— Так они же ещё молодые! И потом, Вера Николаевна беременна…

— Теперь уж навряд ли родит, даже если выживет. Знаешь, Аля, может и хорошо, что нашёлся этот брат? Кто знает, как всё сложится, а вдруг мать не выживет и отец не найдётся? Что тогда будет с мальчиком? А так всё же будет у родственников расти, не в детском доме.

— Что вы заладили — детский дом, детский дом! Как будто это не дом для детей, у которых нет родителей, а детская тюрьма. Любовь Андреевна, вы ещё не забыли, что я тоже из детского дома?

— Ты, Аля, попала в детский дом уже большой девочкой, а он ещё маленький мальчик. И потом, у тебя была баба Тоня, к которой ты приезжала на каникулы, Алёна Борисовна тебя навещала, Василий Иванович не забывал, ты не одна была. А Дима? Кто бы его навещал, если бы не нашлись родственники?

— Странно получается, когда в семье было всё хорошо, родни не было, а тут вдруг родня стала расти, как грибы после дождя в тёплый день. И кто искал этих родственников?

— Аль, какие грибы? Только один дядя и появился, да бабушка, о которой ты и раньше знала.

— Как вы говорите, зовут этого брата?

— Олег Иванович.

— Но ведь если бы он был его братом, то отчество должно быть Матвеевич, как у Паши! — воскликнула Аля.

— А может, он не родной брат? — в голосе Любовь Андреевны появились ростки беспокойства.

— Или не брат! — сделала вывод Алевтина.

— Аль, сама подумай, кто будет брать чужого ребёнка? Кроме тебя, конечно, но ты — это отдельный разговор. Иди домой, Аля.

— Ладно, пойду, посмотрю завтра на этого новоявленного братца.

Однако увидеть его ни в четверг, ни в пятницу им не пришлось — в детский сад он не пришёл. Аля пыталась позвонить им, но трубку никто не брал.

Глава 3

В субботу Аля пошла к Кудриным домой. Жили они на улице Карла Маркса в старом двухэтажном доме, который стоял в глубине двора в окружении деревьев и кустов. Сам двор выглядел запущенным, тихим и зеленым. Деревья росли здесь в таком беспорядке, что городской двор был похож на небольшой лесок. На скамейке под кустом сирени сидели две старушки и зорко следили за всем происходящем вокруг. Как только Алевтина появилась во дворе, старушки замолчали и уставились на неё. Аля быстро прошмыгнула в подъезд, отметила чистые пол и стены, широкую лестницу и невысокие ступени. В современных домах, одним только проектировщикам и архитекторам известно — почему, но лестницы строят узкими, так, что два человека разойтись могут с трудом, да и то при условии стройности фигуры. Зато крутыми, пожилому человеку приходится штурмовать лестницу, как альпинисту горную вершину Эверест. Аля поднялась на второй этаж и позвонила в квартиру №6. Ей никто не ответил. В сердцах она ударила ладошкой по двери и дверь приоткрылась.

— Ничего себе, дома никого нет, а дверь открыта, — удивилась Алька. — Они что, воров не бояться? Хотя чего их бояться, если ценных вещей в доме нет, — рассуждала про себя девушка и уже собралась войти в квартиру, но голос изнутри остановил её.

— Куда тебя несёт, чудо ты двадцатого века?! Сколько раз тебе говорили, что нельзя входить в первую попавшуюся открытую дверь? Особенно, если эта дверь должна быть на замке!

Алька от удивления даже рот открыла. Обычно её внутренний голос только подгонял и не давал задуматься. Вот если бы этот голос сказал: «Чего ждешь? Заходи скорей и посмотри, что там!» — она бы не удивилась. А так?!

— Я не твой внутренний голос, я твой разум, — прозвучало у Альки в голове.

— Ещё не хватало, чтобы у меня в голове началась гражданская война между моим внутренним голосом и непонятно откуда появившемся разумом, — пробурчала Аля, но дверь прикрыла и стала спускаться по лестнице. — Ладно, не буду торопиться, для начала поговорю с бабушками, сидящими на скамейке. В таких старых дворах обычно все про всех знают, бабушки не исключение, — приняла решение Алька. Она вышла из подъезда и подошла к старушкам. При ее приближении те перестали вести оживленную беседу и уставились на девушку.

— Здравствуйте, — поприветствовала старушек Аля.

— Здравствуй, дочка, — ответили те в один голос.

— А я тебя знаю — ты Алька, внучка Антонины, — заявила вдруг одна из старушек, и обратилась к своей собеседнице, — Дусь, ты помнишь Антонину? Мы на стройке вместе работали, давно уже. Я на стройку пришла девчонкой, сразу после школы, а Антонина уже о пенсии подумывала. Все сокрушалась, что дочка её без присмотра выросла, а теперь ещё и внучка растёт как беспризорница. А я тебя ещё маленькой помню, и как маму твою хоронили — помню, тебе тогда лет тринадцать было, Антонина уже на стройке не работала. Ты мало с тех пор изменилась, так маленькой и осталась. Антонина, бывало, всё сокрушалась, что ты ешь плохо, поэтому и растёшь плохо. А в кого тебе большой-то быть? Бабка маленькая росточком, мать тоже, а хотят, чтобы дочка справная выросла. Нет уж, что природой заложено, то и вырастет, хоть закорми.

— Бабушка умерла шесть лет назад, — тихо сказала Аля.

— Что ж поделаешь, все там будем, — философски заметила одна из старушек. — Меня Анной звать, а это — Дуся.

Аля улыбнулась. Бабки представляли себя как девочки — по именам, без всяких добавок «баба» или «тетя», не говоря уже об отчестве.

— Так ты одна осталась? — поинтересовалась баба Дуся.

— Почему одна? У меня сын есть, — ответила Аля.

— А муж? — сразу же задала вопрос баба Анна.

— Муж тоже, но он почти все время в командировках, так что мы с сыном привыкли жить вдвоем.

Аля не стала говорить бабкам всю правду о себе. Зачем? Этих старушек она не помнила совсем, в детстве все они были для нее на одно лицо. Изливать свою душу перед всеми, кто знал её родственников, она не собиралась.

— А к нам чего забрела? — подозрительно спросила баба Дуся.

— Мне нужна ваша помощь, — улыбнулась Аля. — В этом доме в шестой квартире живёт семья Кудриных. Я знаю, что Вера в больнице, а Паша не вернулся из командировки. А вы не знаете, кто сейчас живёт в их квартире?

— Несколько дней никого не было, а потом вдруг мужик появился, видный такой, с бородкой, как у Ленина, только черной, в очках, волосы черные и густые, назад зачесаны. А два дня назад пришла женщина, вся в черном, мы думали Маня, это она вечно в черном ходила. Её мы видели только один раз, она прошмыгнула в квартиру и всё, оттуда больше не выходила, — торопливо рассказывала баба Дуся.

— А может и выходила, только мы её больше не видели, — поправила подругу баба Анна. — Слушай, а ты чего это ими интересуешься?

— Я Димкина воспитательница в детском саду, он в сад не ходит, а причину мы не знаем, на звонки никто не отвечает. Вот я и решила узнать, что с мальчиком. Скажите, а что вы знаете о Павле?

— Всё! — в один голос ответили старушки.

— Он же у нас на глазах вырос, а его бабка вместе с нами работала на стройках. Нам троим и квартиры в этом доме дали, на одном этаже. Мы жили как одна семья, помогали друг другу, праздники вместе встречали. Квартира у Кудриных хорошая, трехкомнатная. Семья-то раньше большая была: Наталья, бабка Пашкина, сын ее Матвей — батька Павла, жена его с детьми, да ещё мать жены с ними жила. Паша совсем маленький был, когда случилось несчастье — Матвей с женой погибли в автомобильной катастрофе, и осталась Наталья с малыми детьми на руках, — неспешно рассказывала баба Дуся.

— А куда же делась мать жены? — спросила Аля.

— Так она умерла ещё до аварии, больная была совсем, почти не вставала, в этом доме и пожила совсем немного, да прибрал бог мученицу к себе, — пояснила баба Анна.

— Скажите, вы говорите, что Наталья осталась одна с детьми, значит Паша не единственный ребенок? У него есть братья и сестры? Что стало с ними?

— Да, были. Пашка младший, а старшие близнецы — Вовка и Толька, старше его на пять лет, только трагичная у них судьба была. Парни выросли ладные — высокие, стройные, сильные. Армию отслужили, домой вернулись и стали думать, куда пойти работать. Учились в школе братья так себе, не то, чтобы плохо, но и за учебниками не засиживались. До армии окончили автотранспортный техникум, поэтому и подумывали устроиться в автоколонну. Но однажды из почтового ящика вытащили письмо из милиции, тоже звали на работу. Вот ребята и пошли туда. Их взяли, на учебу отправили, только не довелось им поработать в милиции. Их отправили на практику в ГАИ, они на дороге стояли, следили, чтобы шофера по правилам ездили, а тут пьяный на грузовике прямо на них выехал и задавил. Твоя мама тоже погибла от пьяницы, только она в машине ехала, а Вовка и Толька на дороге стояли. Похоронили их, и Наталья тоже не задержалась на этом свете, за внуками отправилась. Возраст у неё уже не юношеский был, а тут горе такое, сразу двух внуков потеряла, вот сердце и не выдержало. И остался Паша совсем один в трёхкомнатной квартире. Он тогда в техникуме учился, а когда такая беда случилась, бросить хотел, да мы не дали, шефство над ним взяли. В профком бегали, просили, чтобы его из квартиры не выселяли. А то нашлись желающие на его жилплощадь, хотели парня в общежитие переселить, а его квартиру занять. Тут нам милиция помогла, все-таки Вова и Толя при исполнении погибли. А потом Паша женился на Вере, ребёнок у них появился, и от него отстали.

— А Вова и Толя были женаты? Или девушки у них были? — поинтересовалась Алька.

— Женаты не были, не успели, а вот девушки были. Они приводили их к нам на смотрины, тоже нашли себе сестёр — Ира и Наташа. Ирочка ровесницей им была, а Наташа ещё совсем молоденькая, восемнадцать годков всего. На похоронах плакали обе, особенно Ирочка. Наташа сдержанней себя вела, да это и понятно — молодая она ещё, не совсем понимала, а может, и любви у неё к Толику не было. Но вот где они сейчас — мы не знаем.

— А кто такая баба Маня? — спросила Аля и заметила, как нахмурились старушки.

— Про неё мы мало знаем, — с сожалением произнесла баба Дуся, хотела ещё что-то сказать, но баба Анна перебила её.

— А хорошего совсем не знаем! Она появилась у нас года три назад или немного позже, как насупленная грачиха — вся в чёрном и с длинным острым носом. Я спросила у Веры, кто она такая. Говорит — дальняя родственница, о которой она слышала, но которую ни разу не видела. Паша и Вера встретили Маню хорошо, выделили ей маленькую комнатку, думали, что она им с Димкой поможет. Вера ведь медсестрой в поликлинике работала, а Паша шофёром, в командировки часто ездит, Димку иногда из сада забирать некому было, вот они на Маню и рассчитывали. Мы им предлагали свои услуги, но они говорят, что им неудобно больных и старых бабок гонять в сад за их ребёнком. Можно подумать, Маня моложе и здоровее нас была. Димка бабу Маню не любил, убегал от неё, говорил, что она похожа на Бабу Ягу. А она тоже его не очень-то и жаловала, могла даже ударить. Паша как увидел, что она дала парню подзатыльник, рассердился сильно. Мы хоть люди и простые, но мальчишек не били, отругать могли, по-нашему, по-русски, а вот чтобы руки распускать — никогда. Паша велел Вере уволиться с работы и сидеть с Димкой, говорил, что достаточно зарабатывает, чтобы содержать семью, но Вера воспротивилась. А однажды, не так давно было, Паша уехал в поездку, а Вера приболела сильно, а Маня возьми и увези их куда-то. Паша приехал, а жены с сыном нет. Уж не знаем, куда он ездил, где их искал, но привёз назад, бабе Мане запретил показываться ему на глаза. Вера перешла в другой кабинет работать, вечера теперь у неё свободными стали, — баба Анна замолчала.

— А где у вас есть телефон? — Аля окинула взглядом окрестности, но телефонной будки не увидела.

— У Паши, ему с работы поставили, — охотно ответила баба Дуся.

— А ещё где?

— Автомат есть на углу соседнего дома, только он часто не работает, — на этот раз ответила баба Анна.

— Да, ещё забыла спросить, а про родственников Веры вы что-нибудь знаете?

— Родителей у неё нет. Там такая печальная история: отец по пьяни убил мать, его посадили, а Веру забрала к себе тётка. Но Вера не хотела о себе рассказывать, мы и не настаивали. Павел её полюбил, ему с ней жить, чего же нам, двум выжившим из ума старухам, влезать в их жизнь? — ехидно проговорила баба Анна.

— Так уж и выжившим? — улыбнулась Аля.

— Конечно выжившим, иначе, почему мы тебе всё рассказываем? Не зря женщина и мужик появились! Мы с Дусей всё обсудили и решили — задумали они что-то. Но что? Не поможешь узнать? Были бы мы моложе, сами бы всё выяснили, но сейчас мы уже передвигаемся с трудом, Дуся вон, только с палочкой. Даже в магазин Вера с Пашей нам ходили. Своих детей у нас нет, не хватило нам женихов в своё время. Дуся хоть полгода замужем побыла, вот только ребёнка ей бог не дал, а я так и не пыталась даже, — баба Анна серьёзно и пристально посмотрела на Алю.

— Ой, так может, я в магазин сбегаю? Если что-то нужно, говорите, не стесняйтесь.

— Мы в таком возрасте, когда чтобы выжить, стесняться не приходится, — усмехнулась баба Дуся.

— Значит так, сейчас я на некоторое время отлучусь, мне позвонить надо, а вы подумайте, что вам надо купить и скажите мне, завтра я выполню ваш заказ, — Аля встала и направилась в сторону телефона-автомата.

Телефонная будка сиротливо приткнулась к серому пятиэтажному зданию. Аля вытащила свой кошелек и нашла нужную монетку, минуту думала, кому бы ей позвонить, потом решительно принялась крутить диск.

— Ермаков слушает! — рявкнула трубка таким недовольным голосом, что Алька вздрогнула и отодвинула её от уха.

— Сергей, я чуть не оглохла! — возмутилась девушка. — Нельзя ли говорить тише?

— А, Алька, привет! Что-то тебя давно слышно не было, как дела? — сменил гнев на милость Ермаков.

— Спасибо, нормально. Ты там в кабинете один? — осторожно спросила Аля.

Она не видела, что при упоминании её имени сразу несколько пар глаз уставились на Сергея. В кабинете во время её звонка находились Стас Сергиенко, Тарас Нелейвода и на минутку забежал майор Гришаков. Владимир Юрьевич щёлкнул кнопку громкой связи, и Алькин голос разнёсся по кабинету, озвучивая её последний вопрос. Сергей вопросительно посмотрел на майора, тот отрицательно покачал головой.

— Один. А что ты хочешь?

— Серёжа, тут такое дело, в этот понедельник в районе четырех часов было совершено зверское нападение на Кудрину Веру Николаевну, знаешь об этом?

— Допустим, — уклончиво ответил Ермаков.

— И что муж её пропал, знаешь? — продолжала Аля.

— Алевтина, что ты хочешь? — проявил нетерпение Сергей.

— Так вот, их квартира почему-то открыта…

— Не понял, и что из того?

— Как что?! А кто мне говорил, если дверь квартиры, которая должна быть на замке, открыта, — это подозрительно и в неё лучше одной не заходить? Ты, Серёжечка, говорил и товарищи твои, а мне очень нужно попасть в эту квартиру, но одна я боюсь. Может, ты подъедешь? — осторожно спросила Аля.

— А ты сейчас где?

— Господи! Сергей, но почему ты сегодня так туго соображаешь? Я около квартиры Кудриных, и ты мне нужен! — потеряла терпение Алька.

— А звонишь откуда? Надеюсь, не из самой квартиры?

— Из автомата, он тут на углу соседнего дома приткнулся. Так ты приедешь или мне одной осмотреть квартиру?

— Что?! Ты что, в очередной раз рехнулась? Только посмей переступить порог жилища Кудриных, загремишь в КПЗ! Жди, скоро буду! — Сергей положил трубку.

Аля вышла из телефонной будки и задумалась. «Так, Серёжка приедет не раньше, чем через сорок минут, так что я успею зайти в магазин и купить старушкам необходимые продукты: молоко, хлеб, колбаса. А что ещё? Картошка, капуста, морковка, горох и суп овощной оказался не плох. А вдруг у них всё это есть? Зря только потрачу деньги и буду таскать тяжести. Так, хватит рассуждать, быстро в магазин и к Пашиной квартире, а то ещё пропущу Сергея, и потом он меня может и не пустить в квартиру. А, может, зря я сюда пришла? Надо было позвонить дяде Васе и рассказать ему всё, уж его люди точно узнали бы, кто такая баба Маня и куда она дела Димку. Хотя нет, звонить генералу не буду, он последнее время ко мне недовольным приезжает, да и с его конторой не хочется дело иметь, уж слишком там люди принципиальные и несговорчивые». Рассуждая про себя, Аля зашла в продуктовый магазин, купила то, что считала нужным и поспешила к старушкам.

Увидев продукты, старушки смутились.

— Зачем ты, мы не нищие, у нас пенсии хорошие, да и живём мы сейчас в одной квартире, а вторую сдаем студентам. Деньги небольшие, но всё же прибавка к пенсии. Так что денег нам хватает, даже на похороны откладываем, — сообщила Але баба Анна.

— Ань, что ты мелешь? Не слушай её, Аля, не на похороны мы откладываем, а на чёрный день, — поправила подругу баба Дуся.

— Не тешь себя, Дуся, — усмехнулась баба Анна, — до чёрного дня мы с тобой, скорее всего, не доживём, а вот до похорон точно дотянем.

Аля занесла продукты старушкам на кухню и заспешила обратно, ждать Сергея.

Глава 4

Сергей положил трубку и вопросительно посмотрел на майора

— Я съезжу, посмотрю, что та