Цитаты из книги автора Психология без запретов! Сумасшедшие темы. Честные ответы
Включайте «здесь и сейчас», потому что страх может жить только в прошлом и будущем. Если вы включаете кнопку «здесь и сейчас», страх уходит.
Личные границы – это черта, которая проходит между личностью, окружающими ее людьми и более крупными социальными системами. Они позволяют ясно ощущать: где я, а где не я; где мои собственные эмоции, поступки, убеждения и мысли, а где – чужие. Личные границы охраняют наш внутренний мир от посягательств извне.
– Созависимость – эмоциональное, психологическое и поведенческое состояние, возникающее у человека, позволившего поведению другого человека влиять на свое собственное и быть при этом одержимым контролем поведения этого человека.
– Созависимость – эмоциональное, психологическое и поведенческое состояние, возникающее у человека, позволившего поведению другого человека влиять на свое собственное и быть при этом одержимым контролем поведения этого человека.
Нежный копрофил»
Помню себя в возрасте 5 лет, как любил задерживать какашку в попе, – мне нравилось так бегать по квартире. Я тогда не понимал, зачем именно я это делаю, все получалось как бы невзначай. Но вот в один прекрасный день я стоял у окна, был жаркий вечер, красные шторы были закрыты, и в комнате воцарился полумрак; подступившая к анусу какашечка привычно мучила и радовала меня. И тогда я подумал: а что, если я начну какать прямо в трусы? Я потужился, и теплая колбаска медленно выходила наружу, я помню сильное возбуждение и слезы счастья. После я снял испачканные трусы и колготки, выбросил их в мусорное ведро и постарался забыть про этот странный случай, но время от времени повторял эту процедуру. Когда я вырос, это стало для меня большой проблемой, так как обычный секс не приносил почти никакого удовольствия – ведь у меня было сравнение, я знал, что такое какашечки!
За всю мою жизнь мне удалось встретить только одну девушку, которая пошла на это, я был безмерно счастлив. Мне было важно, чтобы наши с ней экскременты вкусно пахли, и я знал, что для этого нужно соблюдать диету, мы старались не есть мясо, острую пищу, алкоголь, выбирали легкую диетическою еду, фрукты, овощи, свежевыжатые соки. Если соблюдать диету, то какашки пахнут теплым зеленым горошком, это невероятно вкусный запах! Мы стелили большую полиэтиленовую простыню, какали друг на друга и, обмазавшись по уши экскрементами, занимались фееричным сексом! Да уж, это сложно сравнить с чем-либо, разве что с наркотиком. К сожалению, моя девушка не выдержала моих фекальных пристрастий и сбежала, оставив меня одного наедине с моим дерьмом.
Всячески пытаясь решить свой анальный вопрос, я сидел на всевозможных сайтах и форумах, но кроме проституток, готовых «навалить» на меня за деньги, я так ничего и не нашел. Копрофилы – это мужики, по крайней мере подавляющая их часть, и найти в этом и без того узком кругу даму сердца почти не возможно. Проституток я избегаю, так как неизвестно, чем она мне «навалит», а мне важно знать, что девушка ела, важен состав какашечки. Я ощущаю себя одновременно и счастливым, и крайне несчастным: счастливым, потому что что могу получить ни с чем несравнимое удовольствие, и несчастным, потому что не могу построить гармоничных отношений с девушкой. Приходиться какать наедине с самим собой, параллельно просматривая копро-порно, обмазываться и онанировать, как последний долбанный задрот. Сразу после оргазма я жутко противен себе, чувствую себя гадким, грязным, жалким ублюдком, сразу бегу в душ и моюсь, моюсь, моюсь. У меня есть друзья-копрофаги, которые наедаются фекалий в момент сильного сексуального возбуждения, но вот как только наступает оргазм, их начинает неукротимо рвать. Думаю, это похуже, чем у меня.
Помню себя в возрасте 5 лет, как любил задерживать какашку в попе, – мне нравилось так бегать по квартире. Я тогда не понимал, зачем именно я это делаю, все получалось как бы невзначай. Но вот в один прекрасный день я стоял у окна, был жаркий вечер, красные шторы были закрыты, и в комнате воцарился полумрак; подступившая к анусу какашечка привычно мучила и радовала меня. И тогда я подумал: а что, если я начну какать прямо в трусы? Я потужился, и теплая колбаска медленно выходила наружу, я помню сильное возбуждение и слезы счастья. После я снял испачканные трусы и колготки, выбросил их в мусорное ведро и постарался забыть про этот странный случай, но время от времени повторял эту процедуру. Когда я вырос, это стало для меня большой проблемой, так как обычный секс не приносил почти никакого удовольствия – ведь у меня было сравнение, я знал, что такое какашечки!
За всю мою жизнь мне удалось встретить только одну девушку, которая пошла на это, я был безмерно счастлив. Мне было важно, чтобы наши с ней экскременты вкусно пахли, и я знал, что для этого нужно соблюдать диету, мы старались не есть мясо, острую пищу, алкоголь, выбирали легкую диетическою еду, фрукты, овощи, свежевыжатые соки. Если соблюдать диету, то какашки пахнут теплым зеленым горошком, это невероятно вкусный запах! Мы стелили большую полиэтиленовую простыню, какали друг на друга и, обмазавшись по уши экскрементами, занимались фееричным сексом! Да уж, это сложно сравнить с чем-либо, разве что с наркотиком. К сожалению, моя девушка не выдержала моих фекальных пристрастий и сбежала, оставив меня одного наедине с моим дерьмом.
Всячески пытаясь решить свой анальный вопрос, я сидел на всевозможных сайтах и форумах, но кроме проституток, готовых «навалить» на меня за деньги, я так ничего и не нашел. Копрофилы – это мужики, по крайней мере подавляющая их часть, и найти в этом и без того узком кругу даму сердца почти не возможно. Проституток я избегаю, так как неизвестно, чем она мне «навалит», а мне важно знать, что девушка ела, важен состав какашечки. Я ощущаю себя одновременно и счастливым, и крайне несчастным: счастливым, потому что что могу получить ни с чем несравнимое удовольствие, и несчастным, потому что не могу построить гармоничных отношений с девушкой. Приходиться какать наедине с самим собой, параллельно просматривая копро-порно, обмазываться и онанировать, как последний долбанный задрот. Сразу после оргазма я жутко противен себе, чувствую себя гадким, грязным, жалким ублюдком, сразу бегу в душ и моюсь, моюсь, моюсь. У меня есть друзья-копрофаги, которые наедаются фекалий в момент сильного сексуального возбуждения, но вот как только наступает оргазм, их начинает неукротимо рвать. Думаю, это похуже, чем у меня.
Просто повернитесь лицом к своей проблеме, не прячьтесь от нее и почаще задавайте себе вопрос «чтобы что?».
ном для нового прыжка, а при деструктивной реализации человек «глотает» этот импульс и разрушает себя на физиологическом уровне: «Здравствуй, психосоматика!»
Зависть, повторю, испытывают все, однако каждый индивидуально выбирает способ реализации этого чувства – конструктивный или деструктивный. Конструктивный – это когда я воспринимаю зависть как вызов и в чем-то преодолеваю себя, добиваюсь чего-то. Деструктивный способ реагирования – это когда я начинаю себя травить. Дело в том, что зависть – это огромная энергия, в ней много агрессии, это колоссальный импульс. Если подходить к реализации этого импульса конструктивно, зависть становится трампли
Дело в том, что физиология запускает чувства: наши движения, даже искусственная натянутая улыбка запускает эти радостные импульсы. Еще одно чудо физиологии: когда мы смотрим наверх, количество серотонина возрастает, когда мы смотрим вниз – наоборот, падает. Все это очень взаимосвязано: вы начинаете радоваться, подпрыгивать, и ваша радость утраивается! Делайте эти упражнения систематически, понемногу увеличивайте время своей радости
печали. Здесь все привычно для меня. Даже если я упаду (в данном случае уже с высоты собственного роста), не так уж будет больно. Чтобы не наступила расплата за счастье или радость, мне нужно постоянно удерживать себя в тревоге. А вдруг плата будет слишком высока?
ользованию.
На уровне бессознательного у ангедониста возникает цепочка самозащиты: пока я удерживаю тревогу, у меня все стабильно. Эта тревога гарантирует мне, что хуже уже не будет. Я мобилизован (а тревога есть не что иное, как состояние мобилизации), с помощью тревоги я контролирую ситуацию. Мне всегда печально, но именно эта печаль гарантирует мне предсказуемую перспективу, что всегда было, есть и будет СТАБИЛЬНО печально. Я мобилизован, и это нормально для меня. Я в домике! Состояние радости, эйфории и, не дай бог, счастья воспринимается как угроза. Если вдруг я взлетел куда-то высоко от счастья, значит, могу в любой момент упасть и тогда мне будет больно – нет уж, я лучше останусь в привычной тревоге
На уровне бессознательного у ангедониста возникает цепочка самозащиты: пока я удерживаю тревогу, у меня все стабильно. Эта тревога гарантирует мне, что хуже уже не будет. Я мобилизован (а тревога есть не что иное, как состояние мобилизации), с помощью тревоги я контролирую ситуацию. Мне всегда печально, но именно эта печаль гарантирует мне предсказуемую перспективу, что всегда было, есть и будет СТАБИЛЬНО печально. Я мобилизован, и это нормально для меня. Я в домике! Состояние радости, эйфории и, не дай бог, счастья воспринимается как угроза. Если вдруг я взлетел куда-то высоко от счастья, значит, могу в любой момент упасть и тогда мне будет больно – нет уж, я лучше останусь в привычной тревоге