автордың кітабынан сөз тіркестері  О дьяволе и бродячих псах

Саша Кравец

Вспомнил, как встретил тебя впервые. Девчонка с глазами напуганной лани. А теперь удивляюсь, кем ты стала. Очень похожа на Эстель.

– Я… даже не знаю, что сказать, – пробормотал Грей, и от его слов Джеймс похолодел.

У кабинета сновал взад-вперед Ричард. Его вид был полон суровой задумчивости. Джеймс поспешил заглянуть в распахнутые двери, сгорая от любопытства. Первым делом он увидел Агнес. И только после заметил, что та стояла в луже крови.

Подле стола лежал труп.

Джеймс закусил кулак, не издав ни звука. Он смотрел на растерзанное тело, оттягивая болезненное осознание того, что узнал в нем Эстель.

Он был строен и высок. Лицо имело властные черты – широкие квадратные скулы, тяжелые брови, а прямой нос и чувственные губы делали внешность нескучно смазливой. По опущенным уголкам глаз можно было заключить о его меланхоличной натуре, но что-то подсказывало Нине, что человек перед ней скорей вспыльчивого темперамента. Его золотисто-каштановые волосы были всклокочены, как будто он только встал с постели, а рукава белой рубашки закатаны выше локтей, обнажая на внутренней стороне предплечья темный рисунок – на татуированных игральных картах вместо трех главных достоинств красовались черепа.

запно спросила Нина, не обращаясь к кому-то конкретно.
Очевидно, расценив ее слова фигурально, Габриэль призадумался:
– Сложно сказать, может быть много причин – от простого холуйства до неистового гнева. Война, месть, клятвопреступление, обман… и даже разбитое сердце.

Люк не думал ни секунды, стремительно приблизился к ней и набросился с поцелуем. Обхватил лицо Нины ладонями, настойчиво боролся с ее неподатливыми губами, пока девушка не сдалась под натиском внезапной страсти. Нина схватила Люциуса за рубашку и притянула вплотную к себе. Их поцелуй был пылким, быть может, даже излишне яростным. В нем сплетались желание с отчаяньем. Люк резко отстранился и учащенно дыша ответил:
– То, что я люблю тебя, – сделал паузу, чтобы отдышаться, – люблю и ненавижу. Хочу спасти и одновременно избавиться.
– Как это понимать? – Нина смотрела на Люциуса без злобы, без недоверия. Так, будто хотела увидеть в его глазах разгадку очередной тайны.
– Неважно, – с трудом прошептал Люк и снова прильнул к ее губам. Объяснения не имели смысла, пока бесследно терялись во временных петлях.

Люциус засыпал, уткнувшись носом в мягкую волну волос девушки, и сонным разумом цеплялся за сказанное. «Люблю и ненавижу». Кого он ненавидел прежде всего? Уж не самого ли себя?
Он не мог оставить жертв Лоркана без свободы, не мог подвести демонов только из-за того, что поддался чувствам.
Люк крепче стиснул Нину в объятьях. Он не питал иллюзий, что им не придется расстаться.

Он был своеобразно красив: грубые черты, исполненные суровостью, притягивали мужественным видом. Небритый подбородок упирался в воротник спортивной куртки и имел форму, которую обычно называют «волевой». На носу глубокий рубец, точно кто-то полоснул ножом по лицу, однако виделся в этой отметине какой-то неподражаемый шарм. Глаза цвета оникса остекленело поблескивали, и лишь искренний интерес к делу придавал им жизни.
В целом он был похож на человека, который без раздумий свернет любому башку.

Не заметить его было невозможно, выглядел мужчина внушительно – крепкое телосложение, широкие плечи, взъерошенная темная стрижка с укороченными висками и татуированная лавровая ветвь на мощной шее. Испачканный сажей, Грейсон увлеченно орудовал в мотоцикле без колеса и топливного бака, и если с «Харлеем-Дэвидсоном»

арке стоял высокий, неопрятного вида мужчина с узким хищным лицом в колючей щетине. Голова величаво запрокинута, черные волосы висели до плеч сальными патлами, прикрывая надменную, злую физиономию. Меж холодного блеска косм над Ниной снисходительно смеялись волчьи глаза глубокого карего цвета. Измятая рубашка словно была застегнута впопыхах, – пара нижних пуговиц перепутана, остальные вовсе остались без внимания и открывали располосованное шрамами жилистое тело.

Это был молодой человек лет двадцати пяти, к слову, очень хорош собой. Одет с иголочки – облегающий крепкое тело джемпер, клетчатый шерстяной костюм с крупными серебристыми пуговицами на пиджаке. Лицо безупречно, как творение Микеланджело, классически правильные черты и античный профиль наверняка обращали на их обладателя взгляды всех женщин и мужчин. Аристократическую бледность выгодно подчеркивали темные локоны. А глаза! В этих лукавых зеленых глазах свет играл, подобно солнцу на водной глади.

только тогда внутри проснулся интерес к своему спасителю. Им оказался мужчина лет тридцати, приятной наружности: с умным взглядом ясно-голубых глаз и медными бликами в непослушных волосах. Незнакомец производил впечатление человека уверенного, знающего себе цену, но в то же время мягкосердечного и отзывчивого.