автордың кітабын онлайн тегін оқу Чужая свадьба
Татьяна Шевченко
Чужая свадьба
Это абсолютно правдивая история о любви, прошедшая через всю жизнь героев.
Они встретились на свадьбе двоюродной сестры и влюбились с первого взгляда.
Настя думает, что он и есть жених сестры, но ошибается, хотя узнает о нем то, что еще больше убивает ее, — он женат, у него годовалая дочь.
Несмотря на это, у них завязывается роман. Федор не трогает ее, — «Я не имею на тебя права» — говорит он.
Чувства их настолько сильны, что они не могут позволить себе «играть» ими, встречаясь тайно.
Федор сохранил свою семью, Настя вышла замуж. Оба прожили в браке по 18лет, вырастили детей, но страдали все это время, помня друг друга.
За всю жизнь у них было только три встречи, но они стоили прожитой жизни с не любимыми мужем героини и женой героя.
На второй встрече, когда Федор, не выдержав разлуки, приезжает к Насте через полгода, зимой, с 6 на 7 января, в ресторане, он говорит ей судьбоносные для нее слова: «Тебе надо выйти замуж, иначе ты потеряешь себя»…
В мае следующего года Настя выходит замуж за первого, кто предложил ей руку и сердце…
Их третья и последняя встреча через 16 лет разлуки оказалась роковой: они поняли, наконец, что проиграли, прожили «чужую» жизнь, бросив свою «под ноги» жестокой и безразличной к их чувствам судьбе.
Любовь в их жизни сыграла разные роли:
Настя, будучи счастлива их любовью, поднялась выше, чем была до их первой встречи — она стала для нее мощным толчком, — Настя обрела даже то, о чем не могла и мечтать. Разведясь с мужем, она открыла свою фирму, стала бизнесвумэн, построила дом, купила машину, выучила детей…
Федор же, наоборот, поступив благородно к жене и годовалой дочери, не
бросив их ради любви, понял, что «проиграл»: без любимой женщины жизнь
для него потеряла смысл, несколько раз он запивал, имея высшее образование и все возможности для поднятия по карьерной лестнице, — но остался горным мастером — по распределению после института…
Шли по берегу двое, не зная куда
Их следы на песке, следы на песке размывала вода.
Ничего я не помню про этих людей,
Помню только тепло, тепло, тепло от ладони твоей…
Лариса Долина
Неожиданное знакомство
Глава 1
Лето наступило как — то сразу: после холодного весеннего дождя термометр подскочил под тридцать градусов, и лишь по цветущим еще деревьям да буйному разнотравью можно было понять: оно только началось…
Настя ехала в деревню на свадьбу двоюродной сестры и была рада, что не надо, как обычно в это время года, тащить с собой целый чемодан теплых вещей.
Она тщательно отобрала все лучшее, что было в ее гардеробе, накупила кучу косметики и упаковала все это в небольшую дорожную сумку. Затем отправилась в парикмахерскую, что делала крайне редко и, воспользовавшись всеми ее услугами, вышла оттуда какая — то новая и чертовски привлекательная. А еще ей надо было сообщить подругам о своем неожиданном отъезде.
Дружили они вчетвером, но самой близкой для Насти была Маша — одноклассница. Обе уже и не помнили, как сдружились. У них были свои маленькие тайны, они почти не расставались друг с другом.
Вика и Лена были на год младше и интересы у них были свои, как и свои секреты, о которых не знали ни Маша, ни Настя, но когда они собирались вместе, — каждый привносил в эту дружбу что — то свое, новое, особенное, и их выдумкам не было конца.
Иногда, конечно, между подругами возникали мелкие ссоры, или разногласия, но, закрепленная временем, их дружба воспринималась ими как нечто само собой разумеещееся, не подлежала никаким законам и ни у кого их них не возникало даже мысли о том, что они могут когда — ни будь расстаться…
* * *
— Привет.
— Привет. Ты одна?
— Вроде бы да, — Настя шутливо оглянулась по сторонам.
— А чего ты такая красивая? Что — то случилось?
— Случилось.
Идя на кухню, где они обычно пили кофе и болтали, Маша остановилась на полпути:
— Хорошее, или плохое?
— Для меня — хорошее, — Оксана замуж выходит.
— За кого?
— За парня, конечно, — рассмеялась Настя.
— Когда?
— Завтра.
— Так ты сегодня уезжаешь?
— Да. Там завтра вечеринка молодежная будет, а послезавтра — уже сама свадьба.
— Погоди, погоди, ты нам, значит, ничего не говорила, а сама…
— А сама только вчера узнала. Вечером телеграмму принесли: «Приглашаем на свадьбу 6 — го. Оксана, Иван».
— А ты его знаешь?
— Откуда?
— Ты же была там прошлым летом, — с кем Оксанка встречалась?
— С Димкой.
— А этот Иван какой — то, откуда он взялся?
— Понятия не имею. Вот вернусь, тогда и расскажу.
Маша суетилась у плиты, — готовила кофе.
— Черт возьми! Опять ты нас оставляешь!
— Машка, я же ненадолго, всего на одну — две недели, к деду по пути заехать надо.
— Ничего себе! — на целых полмесяца!
— Во — первых, — у меня отпуск.
— Здорово, — вставила Маша.
— А во — вторых, — я не задержусь там надолго, — свадьба закончится, и домой, он же Оксану к себе увезет, а что я там без нее буду делать? — у них медовый месяц все — таки. Настя уселась за стол, где уже стояли все сладости, что имелись в доме: печенье, сгущенка, варенье, мед, булочки с маком, — Маша была жуткой сладкоежкой.
— Как это она, — без твоего ведома?
— А что, надо было съездить, сначала оценить кандидатуру?
— А почему бы и нет? Да смотри там за компанию тоже за кого — ни будь не выскочи, — Маша разлила по чашкам кофе.
— Ты мне каждый год об этом твердишь, с четырнадцати лет, — обиделась Настя.
— Ладно, — шучу.
— Машка, ну за кого выходить? Ты же знаешь — нет никого, и не предвидится.
— Как знать, как знать… Поезд как обычно?
— Да, около одиннадцати вечера.
— Ну что ж, придется тебя проводить. Только встретимся сразу на вокзале, хорошо?
— Ты можешь и не приходить, встретились же перед отъездом.
— Как? — обиделась Маша, застыв с чашкой в руке, — это же вековая традиция, — разве мы можем ее нарушать? В десять чтобы все были. Не опаздывайте.
— Ну, хорошо, Маш, пойду я, — дел еще полно. До вечера.
* * *
Настя открыла дверь своей квартиры, — «коммуналки улучшенной
планировки» — так называла она ее потому, что с ними жила всего одна соседка, да и та вечно была в командировках. Лиза, — жена брата, кормила малыша.
— Едешь? — спросила она шепотом, чтобы не нарушать Артемкину трапезную полудрему.
. — Конечно.
— Ну и правильно, — послезавтра там уже будет не так интересно.
— Соскучилась я по тем местам, — вздохнула Настя, заглядывая в ящики и ящички комода, боясь забыть что — ни будь очень важное.
— Может жениха там себе найдешь, — лукаво улыбнулась невестка.
— Да что вы заладили все одно и тоже: замуж, замуж, — другой темы нет, что ли?
— Это жизнь, Настя, помнишь, как ты в Сергея влюбилась, — сколько в тебе было огня! Ты ведь прекрасна, когда влюбишься.
— А он на эту любовь… Посмеялся и все, — резко ответила Настя и, подумав, добавила:
— А может это я — дура, что в такого идиота влюбилась?
— Нет, Настя, ты не дура, — этому чувству цены нет. Да и дается оно далеко не каждому. Настя перебила ее:
— Давай не будем о нем, — надоело.
Она не любила вспоминать о своей первой, неудавшейся любви. Всегда
опрятно и стильно одетый, чисто выбритый, он произвел на Настю необычайное впечатление, она увидела в нем богатую, незаурядную личность и три года исподволь наблюдала за ним, мечтая о встрече. И вот однажды, видимо заметив ее к нему интерес, он назначил ей свидание. Обезумевшая от счастья, она помчалась к нему на встречу. И вот, гуляя по парку, при первом удобном случае, он нагло и бесцеремонно полез к ней под юбку.
Настя испытала одновременно шок и отвращение, сменившееся глубоким разочарованием.
Это был ее первый горький урок общения с мужчиной. Преодолев боль и
стыд, она сказала, резко отдернув его руки:
— Если ты пошел со мной только за этим, — можешь поворачивать обратно. Сергей, не сказав ни слова, повернулся и спокойно зашагал по тропинке в сторону города, как — будто вспомнил, что забыл что — то очень важное и решил вернуться. В какое — то мгновение самолюбие взяло верх, Насте захотелось крикнуть: «Подожди, не уходи, прошу тебя!» Но вдруг все эти ощущения, — ощущения обиды, стыда, брошенности, скатились с ее непорочной, чистой души, как роса с омытого ею листа, и она, прислонившись к дереву, долго смотрела ему вслед, наслаждаясь мыслью, что она победила, уничтожила его, того, который был о себе такого высокого мнения.
Постояв, пока он не скрылся где — то в зелени парка, она медленно побрела домой, перебирая в памяти случившееся, но ни любви, ни обиды там уже не было…
Несмотря на горечь воспоминаний, ее душа, рожденная любить, снова была наполнена сладким ожиданием чуда: от предстоящей вечеринки, волнующих соловьиных трелей у реки, танцев до самого рассвета. Ей казалось, что именно там, на этой свадьбе, должно произойти в ее жизни что — то очень важное и волнующее…
* * *
Девушки, как обычно, обогнули здание вокзала и направились к летнему кафе.
— Что будем пить? — спросила Настя.
— И есть, — добавила Вика.
— Значит так, мечтательно протянула Лена, — само собой — пепси, мороженое, Вика, что еще?
— А еще пирожные, шоколад и бутылку шампанского, — ответила Вика скороговоркой.
Настя обратилась к молоденькой официантке:
— Нам все, что было заказано. Та весело скользнула мимо столиков к стойке бара, — таких клиентов у них бывало немного, и быстренько вернулась с полным подносом.
Девушки сидели за столом, такие разные, каждую из них ждала своя, неповторимая, не похожая на другие, — судьба, о которой они мечтали как о чем — то сокровенном и прекрасном. Их безоблачные мысли не могла тогда омрачить донельзя простая, иногда жестокая, а порой совсем противоположная их мечтам — действительность. Именно этим и была прекрасна молодость, — возможностью выбирать свою судьбу по своему вкусу, тысячу раз перекраивать ее на новый лад, не думая о том, что она может оказаться совсем иной…
— За невесту! — торжественно — громко произнесла Вика, обращаясь к Насте. Все подняли бокалы.
— Да тише ты, подумают еще, что это я — невеста, шепотом прервала ее Настя и добавила: — за нас!
Пока девчонки освобождали вазочки с пирожными, мороженым, допивали шампанское, объявили прибытие поезда, но никто не обратил на это внимания, и лишь когда из — за соседнего столика люди ринулись в сторону перрона, подхватывая на ходу свои сумки и чемоданы, Настя поняла, — это ее поезд.
Вагон стоял прямо напротив аллеи, откуда они вышли. Маша кинулась, как всегда, к Насте на шею, глаза блестели от слез:
— Когда вернешься?
— Машка, честное слово, как только свадьба закончится, — сразу домой.
Лена бросила пару шутливых фраз, поезд тронулся.
Всю ночь Настя проспала под монотонное постукивание колес поезда, и рано утром была уже на станции, от которой ей еще предстояло около часа добираться на автобусе до деревни.
Выйдя из вагона, она с волнением и радостью вдохнула кристально — чистый, до боли знакомый аромат детства.
Ей было девятнадцать, все еще было впереди, она жадно впитывала жизнь, мечтала о будущем, жила легко, непринужденно, радуясь всему на свете, радуясь самой жизни, находя в ней то, что именно хотела найти. И даже сейчас обычная поездка в деревню казалась ей самым прекрасным отдыхом и не могла сравниться для нее ни с какими Канарами…
* * *
Маленький, пыльный автобус терпеливо ждал пассажиров. Как только все расселись по местам, он потихоньку стал набирать скорость, на ходу подбирая курящих у входа мужчин. Настя прильнула к окну, за которым потянулись бесконечные поля озимой, сады, некошеные луга. В открытые окна пахнуло зеленью еще не налившегося зерна.
Она размышляла о поездке, пытаясь представить жениха, думала о том, сколько родственников она сегодня увидит, чуть ли не со всех уголков России, представляла, как она будет смотреться в своем нежно — персиковом платье, как они будут танцевать, потом, наверное, пойдут к реке слушать соловьев…
В общем, она мечтала о счастье, любви, о том, о чем мечтает каждая девушка в девятнадцать лет.
Тяжело взобравшись на пригорок, автобус остановился. Настя увидела дом Оксаны, затерявшийся в бело — розовом цветении садов. Выйдя из автобуса, она спустилась вниз по тропинке и еще издали увидела, что во дворе уже шли приготовления к предстоящему торжеству: мужчины наспех
сколачивали лавки, делали навесы, Женщины чистили овощи, потрошили
птицу. Кругом стояла предсвадебная суета.
8
— А вот и еще одна гостья, — ну, здравствуй. Бабушка поцеловала Настю, повела по двору, а та еле успевала здороваться, целоваться с приехавшими
еще вчера, родственниками.
— А мама где? — вдруг спросила Полина Ивановна.
— Она завтра приедет, — с работы не отпустили.
— Ксюша за свадебным платьем поехала, часа в четыре будет. А ты поди, отдохни с дороги, устала небось?
— Нет, бабуль, я не устала, но пойду в дом, — вещи разобрать надо.
Знакомый запах мазаного пола, звяканье засова, мигом перенесли ее в детство. У Насти радостно екнуло сердце. Здесь ничего не изменилось: та же мебель, огромные часы на стене, степенно отбивающие точное время, то же трепетное чувство, которое она испытывала каждый раз, приезжая сюда. Она будто возвращалась в параллельный мир, который какое — то время жил без нее своей, обычной жизнью. И вот она снова в нем, в том же времени, в котором оставила его в прошлый раз…
Часы пробили одиннадцать. Следующий автобус не раньше четырнадцати, значит у нее еще есть время побродить по знакомым местам.
Переодевшись в коротенький ситцевый халатик, Настя огородами спустилась к реке. Сорвав несколько веточек сирени, она аккуратно положила их на краешек воронки от мины, разорвавшейся здесь через много лет после войны и унесшей жизнь ее старшего двоюродного брата — Вити. Ему тогда было около семи…
* * *
Мина торчала из земли. Взрослые ребята, заметив ее, побоялись сами
подойти к ней и уговорили малышей:
— Разбейте ее, там игрушек разных полно, — соврали они, и разбрелись по
заброшенному саду подальше от мины…
Антонина Ивановна полола огород, когда над деревней пронесся зловеще — знакомый звук взрыва снаряда, гулким эхом отдаваясь в каждом сердце того, кто застал войну. Тяпка выпала из ее рук, она вскрикнула и кинулась в заброшенный сад. Сердце заныло, затрепетало, заболело.
У огромной воронки свежевывороченной взрывом земли лежали маленькие
ножки в черных штанишках и маленьких коричневых ботиночках. Витиных ботиночках… Антонина Ивановна прислонилась к дереву, сползла по нему на землю и потеряла сознание.
* * *
Настя еще долго бродила по саду. Она была благодарна Богу за то вечное, незыблемое, которое тонкой ниточкой тянется через всю нашу жизнь, — это сама природа, предоставляющая нам счастье, несмотря на наши жизненные проблемы, невзгоды и трудности всегда ощущать ее стабильность. Все в ней шло своим чередом: лето сменяла осень, зиму — весна, и каждый раз мы, где — то внутренне, интуитивно, благодарили природу за то, что она не давала нам забыть прошлое, вселяла уверенность в завтрашнем дне, привносила в нашу жизнь чувство защищенности, стабильности этого мира.
* * *
Подойдя к дому, Настя увидела, что во дворе уже никого не было: установив столы, лавки и навесы, мужчины разбрелись кто куда. Их голоса слышались где — то за летней кухней, в саду или у главных ворот под раскидистыми ивами. Женщины отдыхали в летнице, в доме, или хлопотали на кухне.
Посреди двора, полуоборотом к ней стоял высокий, светловолосый молодой человек, скрестив руки на груди, слегка покачиваясь на ногах, — очевидно что — то обдумывая.
Настя скрипнула калиткой, он обернулся и…
С минуту они стояли молча, — глаза в глаза. Настя смотрела на незнакомца с неподдельным, откровенным интересом: казалось, природа собрала все самое лучшее, на что была способна и создала этого человека. На лице не было ни одной линии, черты, складочки, которая бы была неправильной, лишней на этом выразительном, аристократическом и, в тоже время мужественном лице. Она еще никогда не встречала такого безупречно —
красивого человека. Глаза его показались Насте такими знакомыми, родными, что на секунду она даже подумала, что встречала его где — то раньше, но нет, она никогда бы не смогла забыть этот глубокий, проникновенный взгляд.
Она где — то читала, что так бывает: «Когда в толпе вдруг мелькнет твое, родное лицо и вот сейчас, если вы не сделаете шаг друг к другу, ты не окликнешь его, то судьба разлучит вас толпой снующих между вами людей, вы потеряетесь навсегда и еще долго, а может и всю жизнь, будете помнить друг друга, продолжая каждый свой путь…»,
— Путь одинокого странника, и не важно, будет ли у вас семья, дети, — горестное чувство одиночества будет всегда стоять у вас за спиной, как немой укор вашей слабости, нерешительности, наотмашь перечеркнувший ту, — вашу жизнь, на которую вы теперь просто не имеете права…
Настя же разом перевернула его представление о женской красоте и о женщине вообще.
У калитки стояла девушка лет восемнадцати, с еще детскими, милыми чертами лица, но, несмотря на ее молодость, в ней угадывалась душевная сила, богатый внутренний мир, отражавшийся в ее бездонных, почти черных, глазах.
Когда — то, в юности, когда сказки и эротические фантазии смешивались в нем в одну гамму острых, еще не испытанных, мальчишеских чувств, он мечтал именно о такой женщине. Но с годами и постепенным приобретением опыта, к своему глубокому разочарованию, он начинал понимать, что и сама жизнь и женщины вообще — все гораздо проще, чем его неуемные фантазии. Но вот она, из той самой сказки, из его юношеских грез, такая земная, такая реальная…
Они все смотрели и смотрели друг на друга, не в силах оторвать взгляд. Наконец Настя, слегка покраснев, направилась в летнюю кухню, надеясь увидеть там сестру. Проходя, мимо, она тихо поздоровалась с ним. Молодой человек, рассеянно ответив на приветствие, проводил ее взглядом до самых дверей, глубоко вдохнув аромат ее нежных духов.
Войдя в сени, Настя рухнула на лавку в полной темноте, сердце бешено колотилось: «Господи, да что это со мной? Неужели так бывает? Но какое знакомое лицо! Все, хватит», — пыталась она заставить себя унять дрожь. Дверь из кухни неожиданно открылась, — на пороге стояла Оксана с только что вымытыми волосами, наскоро закрученными полотенцем, из — под которого упрямо выбивались мокрые пшеничные пряди длинных волос.
— Ты чего это тут, в потемках? Что с тобой? — она даже забыла поздороваться с сестрой, увидев ее бледное лицо.
— Ничего. Жара, наверное. Настя встала, подошла к сестре.
— Я так рада тебя видеть! Сестры крепко обнялись. Обе высокие, стройные, красивые, девушки все же были такие разные: Оксана — спокойная,
сероглазая, светловолосая русская красавица, неторопливая в движениях,
словах, поступках, — она внушала чувство спокойствия и основательности.
Настя же была ее противоположностью: — черноглазая, темноволосая, с короткой модной стрижкой, стремительная, пылкая, непредсказуемая, она, все же умела сдерживать свои эмоции, свой горячий темперамент, а порой
даже казалась холодной и неприступной. Но глаза ее, говорила она серьезно или о каких — либо пустяках — излучали жажду жизни, страсть, бурлившую в ней, как могучий вулкан, из которого в любой момент могли выплеснуться ее потаенные чувства — горячим потоком огненной лавы.
Трудно было пройти, не заметив эту стройную, необыкновенно красивую девушку, ее жгучих, выразительных глаз.
Настя и Оксана были дети разной среды, и это чувствовалось во всем. Наверное, за эту непохожесть они и любили друг друга.
— Ну, рассказывай, кто он, твой избранник? Я знаю его? — пыталась успокоиться Настя.
— Нет, не знаешь. Он недавно из Армии. Ладно, увидишь вечером.
— «А вдруг я уже видела его?» — с ужасом подумала Настя. Ей стало не по себе от этой неожиданной мысли, но спросить Оксану, может это его она видела только что во дворе, — она не решилась. Даже если это был он, Настя ни за что не покажет виду сестре, что с первой минуты, первой секунды, — утонула в его умных, проницательных глазах, что влюбилась в него с первого взгляда и уже наверняка знала — такого в ее жизни больше никогда не повторится…
И вдруг она впервые испытала предательскую, черную, горькую зависть. Но она так любила сестру, и от всей души желала ей счастья, что даже если это действительно он, — ее Иван, Оксана никогда не узнает Настиной тайны.
— Да ты меня слушаешь? — Точно на солнце перегрелась — засмеялась счастливая Оксана.
— Да, конечно слушаю, слушаю.
— Пойдем в дом, мне же еще накрутиться надо, ногти в порядок привести, — поможешь?
— Ну конечно! — Ты еще сомневаешься? — Да я сделаю тебя самой красивой невестой на свете! — Настя немного переигрывала, но это давало ей возможность немного отойти от шока, который она испытала только что.
Они подошли к двери. Настя испугалась: а если он еще там, во дворе, и Оксана, выйдя на улицу, вдруг радостно скажет: «познакомься, — это мой жених». Она остановилась.
— Не пойму, где ты была? Вся какая — то взъерошенная, может испугалась чего?
— Да ничего я не испугалась, — резко ответила Настя и рванула дверь. Во дворе
уже никого не было.
Девушки вошли в дом.
— Боже, какая прелесть! — Настя трогала белоснежный каскад оборок и кружев, струящихся от талии по всему свадебному платью до самого пола, пытаясь выбросить из головы встречу с незнакомцем.
— Честно?
— Здорово, Ксюша, поверь мне!
— Да уж, у вас — то в городе наверное получше, — еще сомневалась сестра.
— Всякие есть, но это — шик. Мастер отменный. Настя к своему удивлению почувствовала в сестре соперницу, и это снова неприятно легло ей на душу.
— Не боишься? — спросила она, накручивая сестру.
— Чего?
— Мало ли…
— Нет, не боюсь, мечтательно ответила Оксана, глядя в окно.
Еще бы, — подумала Настя, я бы за такого… Да откуда я знаю, он ли это? — вот глупая, — пыталась она успокоить себя, накручивая прекрасные волосы сестры.
И все же она снова и снова вспоминала эту необычайно взволновавшую ее встречу. Двоякое чувство овладевало ею, — с одной стороны — трепет ожидания следующей с ним встречи, — с другой — страх и неприятное чувство тревоги.
— Да ты меня опять не слышишь, ну что с тобой?
— А в каком платье ты будешь сегодня? — попыталась отвлечь Оксану Настя от своей задумчивости.
— В свадебном конечно, — у нас так принято, — на вечеринке жених и невеста одеваются так же, как и на самой свадьбе.
— Здорово.
У Насти снова защемило сердце. «Лучше бы я не приезжала», — с горечью думала она. Сердце ее снова забилось от предательской зависти, что ей вдруг захотелось вмиг очутиться дома, чтобы не видеть сестру рядом с любимым ею человеком. Она как запертая в клетку птичка, хотела вырваться отсюда, во что бы то ни стало, чтобы не слышать счастливых слов сестры, оставить все как есть, чтобы потом, пусть с болью, но лишь вспоминать эту горькую встречу, это родное лицо.
Она не хотела знать, видеть, что он — муж ее любимой сестры.
Оксана мечтательно взглянула во двор и вдруг лукаво спросила:
— Нравится?
— Что? — не поняла Настя.
— Вон, видишь? — кивнула Оксана в сторону окна. Настя обернулась. Горячая волна пробежала по телу, — сидя на лавке, молодой человек, которого встретила она сегодня днем, заколачивал в нее последние гвоз
...
