Собрание сочинений. Том 3. Крылья ужаса. Мир и хохот
Юрий Мамлеев — родоначальник жанра метафизического реализма, основатель литературно-философской школы. Сверхзадача метафизика — раскрытие внутренних бездн, которые таятся в душе человека. Самое афористичное определение прозы Мамлеева — Литература конца света.
Жизнь довольно кошмарна: она коротка… Настоящая литература обладает эффектом катарсиса — который безусловен в прозе Юрия Мамлеева — ее исход таинственное очищение, даже если жизнь описана в ней как грязь. Главная цель писателя — сохранить или разбудить духовное начало в человеке, осознав существование великой метафизической тайны Бытия.
В 3 том Собрания сочинений включены романы «Крылья ужаса», «Мир и хохот», а также циклы рассказов.
Жизнь довольно кошмарна: она коротка… Настоящая литература обладает эффектом катарсиса — который безусловен в прозе Юрия Мамлеева — ее исход таинственное очищение, даже если жизнь описана в ней как грязь. Главная цель писателя — сохранить или разбудить духовное начало в человеке, осознав существование великой метафизической тайны Бытия.
В 3 том Собрания сочинений включены романы «Крылья ужаса», «Мир и хохот», а также циклы рассказов.
Жас шектеулері: 16+
Құқық иегері: Издательство ЭКСМО
Басылым шыққан жыл: 2022
Баспа: Издательство «Эксмо»
Қағаз беттер: 582
Бұл серияда
Пікірлер1
Дәйексөздер32
– Что видел, то с глаз долой. Одну только историю не забуду.
– Какую?
– О девочке, которую мертвецы съели.
– Как так?
– Внутри нее был мертвец, он ее и сожрал.
– Какую?
– О девочке, которую мертвецы съели.
– Как так?
– Внутри нее был мертвец, он ее и сожрал.
– Интеллигент? – спросил он.
– Западной ориентации, – гордо ответил Кукушкин.
– Значит, идиот, – заключил Киса. – Поди, ни жизни ни смерти не знаешь?
– Только из кино, – ответил Кукушкин.
– То-то и оно, – пробурчал незнакомец.
– Западной ориентации, – гордо ответил Кукушкин.
– Значит, идиот, – заключил Киса. – Поди, ни жизни ни смерти не знаешь?
– Только из кино, – ответил Кукушкин.
– То-то и оно, – пробурчал незнакомец.
– А что с вами? – осторожно спросила его пожилая толстуха.
– Себя жалко, – ответил Кукушкин.
– Ну тогда понятно, – кивнула голова толстухи. – Плачьте себе.
– Себя жалко, – ответил Кукушкин.
– Ну тогда понятно, – кивнула голова толстухи. – Плачьте себе.
