Тимофей: блокнот. Ирка: скетчбук
У Тимофея младший брат, а у Ирки старший. Тимофей пишет в блокноте, а Ирка рисует в скетчбуке. Они незнакомы, их истории — разные, но оба чувствуют себя одинаково одинокими в семье, где есть кто-то любящий и близкий. Это двусторонняя книжка, с каждой стороны — история одного из героев.
Что делать человеку, когда он остаётся один? Брат, сестра, родители, школа — человек никогда не остаётся в одиночестве. Тимофей — старший брат, и ему совершенно некогда думать. Вокруг люди, рядом с которыми ты родился, которые учатся вместе с тобой… А если ты всё-таки оказался совсем один, и телефон не работает. Что делать с этим временем? Может быть, начать писать? А что писать?..
Ирке проще, она младшая. Когда рядом старший брат, такой брат! — всё не так уж сложно, и вообще такая жизнь называется «счастливое детство», нечего и жужжать. Но нужна ли она сейчас брату и другим людям, и вообще… кто она? Кажется, она умеет рисовать… хотя если сравнивать с Пашкой или одноклассницей Тоней, то совсем не умеет. И потом… что рисовать?
Нина Дашевская — лауреат конкурсов «Книгуру», «Новая детская книга» и премии им. Крапивина, музыкант и преподаватель. Её повести любят за тонкость чувств, нежную иронию и глубокое понимание психологии подростка.
Что делать человеку, когда он остаётся один? Брат, сестра, родители, школа — человек никогда не остаётся в одиночестве. Тимофей — старший брат, и ему совершенно некогда думать. Вокруг люди, рядом с которыми ты родился, которые учатся вместе с тобой… А если ты всё-таки оказался совсем один, и телефон не работает. Что делать с этим временем? Может быть, начать писать? А что писать?..
Ирке проще, она младшая. Когда рядом старший брат, такой брат! — всё не так уж сложно, и вообще такая жизнь называется «счастливое детство», нечего и жужжать. Но нужна ли она сейчас брату и другим людям, и вообще… кто она? Кажется, она умеет рисовать… хотя если сравнивать с Пашкой или одноклассницей Тоней, то совсем не умеет. И потом… что рисовать?
Нина Дашевская — лауреат конкурсов «Книгуру», «Новая детская книга» и премии им. Крапивина, музыкант и преподаватель. Её повести любят за тонкость чувств, нежную иронию и глубокое понимание психологии подростка.
Кітаптың басқа нұсқалары1
Тимофей: блокнот / Ирка: скетчбук
·
Пікірлер27
👍Ұсынамын
🔮Қазыналы
💡Танымдық
🎯Пайдалы
🌴Демалысқа
🚀Көз ала алмайсың
😄Көңілді
🐼Сүйкімді
💧Көз жасын төктіреді
Мне больше первая история понравилась. Пашка ❤️
💧Көз жасын төктіреді
Прочла залпом! Очень понравилась!
Вспомнила себя подростком.
Спасибо!
Вспомнила себя подростком.
Спасибо!
👍Ұсынамын
Хорошая книга, больше понравилась история «Тимофей. Блокнот».
Дәйексөздер87
— Тимтим, а что там на кухне? Грохает?
Тьфу ты! Леськин морс, я и забыл совсем! Кипит, всю плиту забрызгало! Кто ж так наливает, под самую крышку!..
Потом пришёл врач, и я соврал, что родители «ушли на работу».
— А ты с братом остался? Молодец!
Нет, я должен был его бросить! Чего вот «молодец», непонятно.
Врач сказал, что страшного ничего нет, что температуру надо сбивать, если тридцать восемь, а если меньше — то не надо, и выписал лекарство.
— Смотри, сам не заболей! Чеснок ешь! И главное, комнату проветривай. Уводишь его на кухню — здесь форточку открывай, и наоборот. Свежий воздух, тёплое питьё и хорошее настроение!
А потом ещё спрашивает:
— Больничный нужен?
— Мне?
— Да нет, маме. Тебе же я не могу выписать!
— Жалко, что не можете. Я контрольную прогулял по физике.
— Хочешь, тоже напишу тогда тебе ОРВИ? — неожиданно предложил он.
Ничего себе, какой врач попался нормальный! Удивительно.
В общем, он мне и правда выписал справку и велел, если что, звонить на мобильный. Ничего страшного — а я боялся, нам скажут: где родители! И у них будут проблемы. И ещё казалось, будто я виноват. Не справился, у нас не всё в порядке.
…И тут Захар опять за своё:
— А как твоего друга зовут?
— Андрей, — ответил я.
Потом помолчал и добавил:
— И ещё Дима. Дима Степанов, с бадминтона.
Потому что странно говорить, что Андрей — мой единственный друг. И потом я всё же добавил:
— И ещё Захар.
— А у меня — Тимофей, — сказал вдруг Захар.
— Другой Тимофей, не я?
— Ты, — неожиданно ответил он. — И ещё Рома. И Петя из садика.
Потом он заснул, а я ушёл чистить картошку. И думал: Захар никогда мне раньше таких вещей не говорил, а тут… «И вот». Друг. Я и не знал. И ещё про Андрея думал. Ведь сегодня физика, а у него с физикой плохо. Может, я ему только из-за этого нужен? Вроде нет, не только. И Степанов, чьё имя я никак не мог вспомнить… Дима Степанов. И выдуманный Захар. Такие у меня друзья. И ещё я думал: интересно, почему я часто рассказываю Захару одну и ту же сказку, только с разными персонажами? Друг спас друга.
Опять тренькнул телефон. Надо же, я к нему уже как к живому отношусь, будто он и правда спас Белый Айфон.
Тьфу ты! Леськин морс, я и забыл совсем! Кипит, всю плиту забрызгало! Кто ж так наливает, под самую крышку!..
Потом пришёл врач, и я соврал, что родители «ушли на работу».
— А ты с братом остался? Молодец!
Нет, я должен был его бросить! Чего вот «молодец», непонятно.
Врач сказал, что страшного ничего нет, что температуру надо сбивать, если тридцать восемь, а если меньше — то не надо, и выписал лекарство.
— Смотри, сам не заболей! Чеснок ешь! И главное, комнату проветривай. Уводишь его на кухню — здесь форточку открывай, и наоборот. Свежий воздух, тёплое питьё и хорошее настроение!
А потом ещё спрашивает:
— Больничный нужен?
— Мне?
— Да нет, маме. Тебе же я не могу выписать!
— Жалко, что не можете. Я контрольную прогулял по физике.
— Хочешь, тоже напишу тогда тебе ОРВИ? — неожиданно предложил он.
Ничего себе, какой врач попался нормальный! Удивительно.
В общем, он мне и правда выписал справку и велел, если что, звонить на мобильный. Ничего страшного — а я боялся, нам скажут: где родители! И у них будут проблемы. И ещё казалось, будто я виноват. Не справился, у нас не всё в порядке.
…И тут Захар опять за своё:
— А как твоего друга зовут?
— Андрей, — ответил я.
Потом помолчал и добавил:
— И ещё Дима. Дима Степанов, с бадминтона.
Потому что странно говорить, что Андрей — мой единственный друг. И потом я всё же добавил:
— И ещё Захар.
— А у меня — Тимофей, — сказал вдруг Захар.
— Другой Тимофей, не я?
— Ты, — неожиданно ответил он. — И ещё Рома. И Петя из садика.
Потом он заснул, а я ушёл чистить картошку. И думал: Захар никогда мне раньше таких вещей не говорил, а тут… «И вот». Друг. Я и не знал. И ещё про Андрея думал. Ведь сегодня физика, а у него с физикой плохо. Может, я ему только из-за этого нужен? Вроде нет, не только. И Степанов, чьё имя я никак не мог вспомнить… Дима Степанов. И выдуманный Захар. Такие у меня друзья. И ещё я думал: интересно, почему я часто рассказываю Захару одну и ту же сказку, только с разными персонажами? Друг спас друга.
Опять тренькнул телефон. Надо же, я к нему уже как к живому отношусь, будто он и правда спас Белый Айфон.
В общем, я люблю на неё смотреть, особенно когда она ручку грызёт.
