из дверей церкви с гробом на плечах выходят четверо мужчин, за ними по пятам — священник, а вслед за священником — несколько одетых в черное старух из тех, что всегда в добром здравии, как кого хоронить
Хоть плотью я не наделен, но с громким звуком я рожден! Лисица задумалась — уж слишком надолго, как показалось священнику, но он не сказал ни слова — не осмелился ее вспугнуть. И та наконец сдалась. — Сдаешься? — священник засмеялся над глупостью зверя. — Это ж пердёж
Плеснув немного воды в заварной чайник, Фрид- рик дал ему постоять, чтобы фарфоровые стенки прогрелись, затем отмерил туда четыре ложки чайных листьев и залил их крутым кипятком. Пьянящий аромат дарджилинского чая наполнил кухню.
В небесных чертогах стемнело настолько, что сестрички – северные сияния смогли приступить к своему оживленному вуалевому танцу. Завораживая игрой красок, порхали они по огромной небесной сцене – легкие, быстрые, в сверкающих трепещущих платьях, и от их шаловливых поскоков туда и сюда разлетались жемчужные ожерелья.
Такие представления ярче всего сразу после захода солнца.
К сему прилагаю картинку, которую нарисовал Сёльви. На ней, по всей видимости, изображен дьявол, запихивающий себе в з-цу высокочтимого губернатора Исландии.
Удивительно, как полярные бурые лисы порой походят на камни. Бывает, приляжет зимой такая чертовка у какого валуна, и невозможно отличить, где там зверь, а где камень
Лисица завертелась на камне, готовясь исчезнуть. Человек, перекатившись на спину, задрыгал в воздухе руками и ногами. Затем, снова перекатившись, но уже на четвереньки, поднял правую ногу, будто пес, решивший помочиться на кочку. И громко заблеял. Таким шутовством человеку удалось отсрочить лисицыно исчезновение. Он отполз за кочку и затаился, обдумывая свое положение, а она осталась сидеть на камне, дожидаясь новых чудес.
